Известно приписываемое Черчиллю высказывание о том, что демократия – худшая из форм правления, просто остальные еще хуже. Чем более задумываешься над этим, тем охотнее соглашаешься. Мнение большинства не имеет никакого отношения к сути любого вопроса. Оно, это мнение, зависит от уровня конформизма, и складывается под влиянием малозначительных, чаще всего, факторов.
Посмотрите любую игру типа "Как стать миллионером". Игрок обращается к помощи зала, и если перед этим он высказал какую-то гипотезу, большинство зала поддержит ее, какой бы нелепой она не была.
Право, иной раз кажется, что просвещенная монархия самый подходящий строй вообще, а для России – в особенности.
Причем, мнение о том, что уровень конформизма толпы обратно пропорционален интеллигентности, - миф. В доказательство этой глубокой мысли я и хочу рассказать нижеследующую историю, которая произошла в самом интеллигентном городе России – Ленинграде (я пишу "Ленинград" потому, что в то время город назывался именно так).
Был я в Ленинграде (который мы тогда диссидентски называли "Питером") в командировке. Был февраль, стояла тихая и очень морозная погода. Набегавшись по делам, ехал я на трамвае к своему армейскому другу, ленинградцу, которого не видел несколько лет. Хотя вечер был еще не поздний, темень была необыкновенная, безлунная.
А жил мой друг в Серебряном Бору, это такой отдаленный микрорайон, и отделен он от основного мегаполиса лесным массивом и огромным пустырем, по которому и пролегал трамвайный путь.
И вот мерзну я в вагоне, предвкушая теплую встречу, застолье, вечер воспоминаний и прочее, и слышу, что в районе водительской кабинки назревает скандальчик. Трамвай наполнен серьезно, а на ступеньках передней площадки телепается пьяненький мужичонка, мешая, естественно, входящим и выходящим.
И крещендо слышатся раздраженные возгласы:
-- Вы мешаете!
-- Там пьяный мужчина!
-- Что такое?!
-- Его надо выкинуть!
-- Да пройдите же вперед!..
-- Вожатый, остановите трамвай! Здесь пьяный!
-- Мужчины, есть в вагоне мужчины?! Его надо вышвырнуть!
-- Остановите трамвай!!!
Голоса преобладают женские, но и мужские не остаются индифферентными. В этот момент трамвай останавливается на остановке в центре пустыря (непонятно, зачем здесь вообще остановка), и мне в окно видна обледеневшая платформа, одинокий фонарь на столбе и окружающая тьма. И в это световое пятно вылетает возмутитель трамвайного спокойствия, выкинутый по желанию общества каким-то доброхотом – исполнителем. А поскольку он действительно пьян, то не удерживается на скользком и грохается о лед. головой И вытекает из-под головы струйка крови, черной в фонарном свете, и очень четко видимой на белом фоне.
Наступает тишина, через несколько секунд прерываемая истошным криком:
-- Убили!!! Убийца!!!
И неуправляемая истерика вагононаселения:
-- Что вы наделали?!
-- Убийца!!
-- Вожатый, закройте двери, его надо в отделение!!
-- Сдать в милицию!!!
Двери закрываются, вагон дергает с места. Над палачом, кажется, уже начинается самосуд. Судьба забытого пьяницы уже никого не волнует. Я с содроганием вываливаюсь на ближайшей остановке, и трамвай уносит в милицию толпу и вырывающуюся жертву, бывшего палача.
Через несколько часов мы с другом уже сидим на кухоньке, жена с сыном ушли спать, и я под очередную стопочку рассказываю о происшествии.
-- Ха, -- говорит друг, -- более истеричного города, чем Ленинград, я не знаю!
У него своеобразное отношение к Питеру: он обожает Ленинград, и недолюбливает ленинградцев.
-- Ты несправедлив, Саша, -- возражаю я, -- Питер ничем не хуже России. Толпа и есть толпа.
С тех пор прошло много лет, подтвердивших эту сентенцию.
Перестройка? Ура, даешь перестройку ( что на что перестраивать – дело десятое).
Взяли кредиты в МВФ? Молодцы!
Отдали досрочно кредиты МВФ? Ура, молодцы!
Вступать в ВТО? А как же! И побыстрее.
Референдуим? Да.Да.Нет.Да. Все, как один!
Демократия – это власть большинства.
И это ужасно.