1
Просочившись тенью через неширокую щель между тусклым светом лестничной площадки и темнотой умиротворённо спавшей квартиры, тоненькая фигурка бесшумно прикрыла за собой входную дверь, осторожно повернула ключ в замке и накинула цепочку. Так же, не издавая ни звука, поставила на пол сумочку, сняла обувь и куртку, и на цыпочках, босиком, прошла по коридору вправо и открыла дверь в комнату. Там было светло по сравнению с непроницаемым мраком прихожей: фонарь, стоявший прямо под окном с незадвинутыми шторами, нахально и щедро заполнял комнату уличным светом.
Фигурка плотно прикрыла за собой дверь, и издала вздох облегчения, поняв, что никто в семье не проснулся. Затем целеустремлённо направилась к стоящему в углу комнаты компьютеру и запустила его. Под столом дружелюбно подрагивали четыре светящиеся полосочки модема ADSL. К их жёлто-оранжевому свету присоединились зелёноватые прямоугольнички на кнопках запуска, и по чёрному экрану побежало виндусовое разноцветье букв.
Оставив компьютер загружаться в одиночестве, фигурка, соблюдая те же меры предосторожности, выскользнула из комнаты, не прикрывая двери, чтобы немного разбавить жёсткую тьму прихожей уличным светом, и, уже чуть менее осторожно, направилась в другой конец просторной квартиры. Слегка нарушив полную тишину ночи слабыми звуками босых шагов, шуршанием, шумом воды в туалете, сопровождающимся лёгким посвистыванием водопроводных кранов, и легким шлепком двери холодильника на кухне, она, прихватив с собой бутылку "Пепси", вернулась обратно в комнату, где голубизна компьютера настраивала на творческую волну.
Длинные пальчики, игриво поблескивая тремя крошечными брильянтиками на одном кольце, и матовой благородностью розовой жемчужины на другом, быстро запорхали по клавиатуре, на ходу оставляя слова, рвавшиеся у неё наружу весь сегодняшний вечер. Юлька не могла, как ни старалась, укротить творческий порыв, лишивший её сегодня столь обычного в пятницу вечером удовольствия потанцевать и радости социально пообщаться на дискотеке. Этот порыв мощно позвал её назад, домой, в уют своей комнаты, в крепкие объятия мира майкрософтовских продуктов.
" ………….
- Блин. Хреново это всё, - прорычал Емельянов по кличке Емеля, и смачно сплюнув под ноги, скомкал и швырнул куда-то в сторону пустую пачку "Marlboro" . Открыл машину, порылся в бардачке и достал новую, привычно не обращая внимания на холодно блеснувший оттуда револьвер.
Маленький, прыщавый Баштан, ёжась от холода, пытался понять, что происходит у хозяина в голове, и боялся, что опять окажется крайним. Наконец он решился всё-таки вставить слово, пока недовольство Емели не вылилось на него.
- Может, они и правду хотят договориться?
- Эти грёбаные … не дождутся, чтобы я с ними разговаривал.
Емеля опять сплюнул. Он тоже поёжился, наконец почувствовав, как от морозного ноябрьского воздуха защипало в носу, и полез в джип, не удостаивая шестёрку дальнейшего внимания и продолжая бормотать себе под нос ругательства. Взревев, джип унёсся в ночь.
У Баштана перестали дрожать поджилки.
- Пронесло, - с облегчением подумал он. - Самое время нам теперь завалиться куда-нибудь с тёлками и отметить это.
Он направился в подворотню, а оттуда вышел на другую улицу, где его поджидал раздолбанный жигулёнок. При его приближении дверь, хрумкнув, открылась, и он втиснул своё незначительное тело в черноту автомобиля.
- Пронесло, - повторил он вслух. - Поехали, блин, на… "
Закончив главу, Юлька отложила текст до завтра, чтобы не елозить сегодня без толку по экрану, пропуская огрехи замыленным взглядом. Завтра надо будет заменить ненормативную лексику на не менее сильные, но официально более пристойные выражения, к которым модераторам не придраться. Кроме того, надо было ещё посмотреть рецензии на своей страничке автора, с ником "Тамбовский Волк", написать на них ответы, и заглянуть к кому-нибудь из этих сопливых дамочек, которых регулярно обругивала, презирая за то, что позорят всю женскую часть человечества своей малограмотностью в сочетании с витиеватостью речи, слюнявой восторженностью и фальшивыми эмоциями. Времени ей было немного жалко, но надо же кому-то бороться с этим идиотизмом. Она сама добровольно ввязалась в дискуссии и от имени Волка грызла их в хвост и в гриву, тщательно контролируя гендерные окончания перед тем, как отправить язвительную рецензию или отметиться в замечании… Хорошо, что завтра суббота и можно, наконец, выспаться! Юлька непроизвольно зевнула, скользя взглядом по ответам на свои рецензии, как вдруг зацепилась за что-то и, заскрипев от злости зубами и раздувая от возмущения ноздри аккуратного носика, опять легко понеслась по клавиатуре.
2
На улице Аймиры Козодоевой, расположенной на окраине того же города, фонарей не было и в помине. Её жители, а также население двух соседних, боролись уже два года с городскими властями за хотя бы частичную электрификацию улиц микрорайона, но до сего дня проигрывали затянувшуюся схватку успешно валявшим дурака бюрократам.
В доме номер пять по вышеозначенной улице часа два назад стихли бои местного значения в семье умеренно пьющего пенсионера Панкратова. Всякий раз, после возлияний со своими дружками по случаю получения пенсии, оный впадал в ораторский раж, требуя от всех домочадцев внимания к своим, всей жизнью выстраданным, антидемократическим идеям и речам, для чего использовал, не полагаясь только на свои слабые голосовые связки, инструменты своего внука, ударника в джазовом оркестре. Жена пенсионера с шумом его унимала. Слабенький козлетон пенсионера не мог противостоять мощному басу жены, и распоясавшийся пенсионер затихал, сдавая позиции и ударные инструменты под напором жены, не желающей жертвовать своим сном и спокойствием соседей ради политических химер. Вот и сегодня соседи тоже постепенно успокоились и перестали раздражённо стучать в пол и потолок, а также, будто пробуя на прочность, по многострадальным трубам. Вместе с насильственно погашенной искрой политического протеста погас и свет в квартирах, отчего улица погрузилась в привычную тьму.
Свет теперь пробивался только из одного окна, за которым крепко сбитый, в хорошей для своих пятидесяти лет, форме, подполковник в отставке Андрей Андреевич Демьянченко сидел перед компьютером и самоотверженно трудился над окончанием своего романа. Его корявые, негибкие, и как будто бы не созданные для канцелярской работы, пальцы, на удивление ловко выколачивали из клавиатуры слова, без правок складывающиеся в нежные и чувствительные предложения.
"...............................
Элеонора задохнулась от нахлынувших на неё противоречивых чувств. Её прекрасная грудь высоко вздымалась, притягивая взгляд неверного возлюбленного, которого ей, гордой амазонке, следовало бы наказать. Но прощение было уже готово сорваться с её соблазнительных и жаждущих поцелуя губ. Она боролась с собой, а вернее - с побеждавшим её эмансипированность, зовом плоти…"
Демьянченко остановился, подбирая слова, и стал придумывать наказание красавцу Арнольду, погрязшему в адюльтере, но всё же страстно, хотя и противоречиво, любящему свою партнёршу по сексу и противницу по жизни, Элеонору.
Взглянув на часы, он заторопился, решив оставить окончание произведения до завтра.
Завтра же, с самого утра, ему надо будет обязательно посетить странички своих литературных подружек, Эвридики и Утонченной Лирики, и написать им восторженные отзывы на их новые, полные высоких чувств, изысканых фантазий и тонких поэтических находок, творения.
Пару часов назад, вдохновлённый звуками борьбы, доносившейся из квартиры Панкратовых, он уже написал разгромную рецензию, в которой поставил на место этого литературного хулигана, Тамбовского Волка, который в последнее время как-то совершенно распоясался и расхамился на страницах Алевтины Заболотной, под именем которой Демьянченко был известен на сайте. Не удержавшись, вместо того, чтобы выключить компьютер, Демьянченко прочитал текст только что появившейся рецензии, и шёпотом выругался.
Тамбовскому Волку опять удалось пробалансировать на границе дозволенного, за которой он мог бы привлечь внимание модераторов, и Алевтина Заболотная, известный автор ЖП на Прозе.ру и грозная противница прозамачо, должна была дать ему достойный отпор.
Забыв от злости, что давно уже обучился печатать несколькими пальцами, ожесточённо, как в прежние времена, когда их секретарша болела или отпрашивалась с работы, отставной подполковник застучал одним пальцем по клавиатуре.