Герои везде нужны. То есть, практически, в любой точке пространства и времени без них прямо нельзя обойтись.
Нет, обойтись-то без них, конечно же можно, но зачем же без них обходиться, если они там все равно есть? Или недавно еще были. Или вот-вот появятся. Без героев нельзя обойтись в критические моменты, а в спокойные времена они своими геройствами будят фантазию обывателя и наполняют его заодно чувством гордости. Понятно, гордость та, сродни гордости мухи, которая сидя на ярме быка, впряженного в плуг, радуется совместной высокой выработке, но мы сейчас и не о том.
Тимофей Десятников, в простоте Тимка, был героем. Всегда он был героем. Чуть ли не самого рождения был он героем. Не всегда ему этого хотелось, но так по жизни получалось и деваться было некуда. Так выходило, что Тимофей всегда кого-нибудь спасал, но не всегда это его геройство находило понимание у современников. В детском саду он случайно засветил лопаткой по лицу юной и крепкой, как зеленое яблочко, детсадовской нянечке Людочке Сергеевне и ту увезли в больницу, делать примочки и ставить швы. Это спасло ее от намеченного на вечер того дня лишения девственности с помощью районного хулигана и сердцееда Толика Ювачева, по кличке Шуба.
В травмопункте Людочка Сергевна познакомилась с таким же как она юным и стеснительным доктором Колей, они начали "ходить" и в свой срок, Людочка Сергевна сменила фамилию на докторскую и уехала жить в Саратов, где доктор начал учиться в аспирантуре.
Далее их следы затерялись, но выходит, что тимка спас одним ударом даже несколько жизней и наказал злодея Шубу.
Далее, своим чередом, Тимка начал учиться в школе, где в возрасте неполных восьми лет, спас для начала директорского кота, путем привязывания ему на хвост консервной банки. Обезумевший от странного преследующего грохота кот забился в щель меж гаражами, откуда был извлечен после часовых поисков хозяином, который увидев плачевное состояние животного, со стыдом передумал оставить его к чертовой матери бродить бесприютного после переезда на ожидаемую со дня на день новую квартиру. Пострадавший котяра, по имени, между прочим, Бегемот, был оглажен со всех сторон, обласкан, накормлен фаршем из "Кулинарии" и обрел новую ценность для хозяина, ну и стало быть, новую беспечную и спокойную жизнь в будущей хозяйской жизни.
Примерно через полгода после спасения кота, Тимка затеял посмотреть, как выходит воздух из проколотого автомобильного колеса и с этой познавательной целью навострил здоровенный гвоздь и проковырял дырку в шине "Волги", живущего в соседнем доме товароведа Арутюна Хачатуровича, который, конечно расстроился, но тут же быстро поставив запаску, отогнал машину на другой конец города к знакомому механику, чем практически спассся от ареста с последующей конфискацией, поскольку давно ходившие по арутюнову следу представители органов, не увидев во дворе машины, стоившей в те незамысловатые времена чистый товароведский заработок примерно лет за тридцать службы, не смогли и включить ее в опись имущества и доводы следствия об товароведской причастности к темным делам со спорттоварами, вдребезги разбились об доводы адвоката об отсутствии у подследственного нетрудовых накоплений, которые на тот момент целиком содержались в подпорченной тимкиной любознательной рукой светло-кремовой машине,предусмотрительно оформленной на двоюродную тетку жены.
Потом-то, спустя пару лет, ловкого работника советской торговли все равно упекли, но тогда он благополучно открутился и по громкому делу прошел свидетелем. Бог спас, говаривал впоследствии Арутюн соседям по камере, не зная и не догадываяясь о том, что спас-то его Тимка.
Потом была целая длинная вереница спасений. Тимка спас сестру от отчисления из института, залив ее единственное выходное платье чернилами и предотвратив таким образом поступление на биофак пединститута, но инициировав зато поступление на архитектурное отделение строительного. Тимка спас тучного и малоповоротливого деда, тоже Тимофея Степаныча от кондрашки, распахнув с разбегу ногой дверь и расквасив тому нос ею. Дед менял в двери замок и кровяное его давление выросло уже до угрожающих жизни значений от неудобной согнутой позы и жары на улице. Поток кровищи и матерной ругани нормализовал дедово давление и он спасся от безвременной гибели, но поскольку об том дед не подозревал, то Тимку он свирепо выпорол, вытащенным из штанов ремнем, и снова давление несколько подрастил.
Тимкин дядя, Егор, спасся от гибели в авиакатастрофе, не найдя на месте проездного флотского билета, из которого Тимка сделал самолетик невиданной расцветки, а оформление нового заняло сколько-то времени. В сущности, если быть уж совсем честными, дядя Егор спасся даже два раза, ибо прибыв на место прохождения службы во Владивосток, получил за опоздание с прибытием из отпуска десять суток гауптвахты от начальника штаба флота, которые уберегли его от утопления вместе с его подводной лодкой, коя во время большого похода к Кубе, сгинула в темных глубинах Индийского океана.
Тимкин отец, не смогший показать секретарю парторганизации завода,В момент голосования важной резолюции, спертый Tимкой из озорства партбилет, с треском вылетел из Партии, чем уберегся от карьеры партфункционера, а стало быть и от разочарования в коммунистической идее на стaрости лет и от обиды, связанной потерей привилегий.
Тимкина мать, будучи по рассеянности заперта Тимкой в сарае, где перебирала картошку, убереглась от супружеской измены с начальником отдела и заодно от будущего развода с тимкиным папашей.
Тимка, не зная того, спасал и спасал. Разных людей, от разных неприятностей. В разные моменты своей жизни и жизни спасаемых. Героизм его был тем выше, что Тимка не подозревал о нем и если б ему сказать, удивился б. Он, как я уже говорил, не думал быть героем, у него просто так получалось. Я думаю, он не один такой, с такой важенейшей социальной функцией.
Потому, как не будь Тимки и ему подобных, как бы еще можно было б объяснить, что несмотря на все злые планы плохих людей, мир еще пребывает в целости и людu не разуверились в простых и вечных истинах.
Так что, функции героев еще не до конца изучены и уж вряд ли они ограничиваются приведенными в самом начале этого рассказа.
Они куда шире. И глубже. И значительней.
И всеобъемлющей, чем мы даже способны себе представить в своих суетных и беспорядочных движениях, которые мы иногда называем Судьба.