А однажды летом спустился к нашему селу снежный барс. О, это очень красивый зверь. Он живет высоко в горах, там, где всегда лежит снег. Зачем ему вздумалось отправиться в наши края, где и горы-то не очень высокие и людей много, никто не знал.
Он появился неожиданно и сразу же стал хозяином наших лесов. Это сильный зверь, почти как тигр, и белый в синих пятнах, почти как далматинец, только не собака, а очень большой пушистый кот. Снежных барсов во всем мире осталось так мало, что охотиться на них строго-настрого запрещено. Как только он появился, то сразу нагнал на всех, и людей, и зверей, столько страху!
Поздно ночью мы с друзьями возвращались с моря, с рыбалки. Ночь была светлая, теплая, звездная. Шли мы по дороге в село с удочками и громко, и беззаботно болтали. В придорожных деревьях пели соловьи, трещали цикады. Где-то за селом, время от времени, завывали шакалы, и их тут же облаивали сельские собаки. Все как обычно, нам было легко и весело.
И вдруг... Откуда-то сверху, с гор, над селом раздался страшный рев.
Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-р-ы-ы-ы-ы!!! Прогрохотало над нами. И тут же, мгновенно, стало абсолютно тихо. Замолкли собаки и шакалы, затаились птицы и цикады. Ошалев от неожиданности, замолчали и мы.
Что это было, мы не знали, да в тот момент нам было все равно. Страх, даже ужас, охватил нас такой, что мы просто остановились на полпути, боясь сделать хоть один шаг: а вдруг в этой тишине тот, кто рычал, услышит нас. Мы разулись и босиком рванули домой, опасаясь даже шлепанья собственных босых пяток.
Родители и близкие уже спали, и рассказать про грозный рык было абсолютно некому. Разве что Чуку, но и он забился под порог и, кажется, был перепуган ничуть не меньше меня. Я потрепал за нос свою милую дворнягу:
— Что? И ты слышал, да? Кто это был, не знаешь? Не знаешь.
Я огляделся и побежал в дом. Закрыл на крючок все двери, которые встретил, лег на кровать и стал представлять то животное, которое могло так зарычать. Виделось что-то среднее между львом и слоном. С тем и уснул.
А утром уже все село гудело: «Барс! Снежный барс!» К обеду стало известно, что он задрал отбившегося от стада теленка, причем теленок был скорее молодым бычком, чем каким-то лопоухим малышом. Мужики-охотники рвались его убить, но подъехавшее районное начальство запретило это дело, угрожая тюрьмой и всякими другими страшными карами. Мужики поостыли. Всех домашних животных стали оставлять по дворам. Вечерами село словно вымирало, а днем постепенно жизнь наладилась. За несколько дней не досчитались одной овцы, да пары приблудных собак. Страсти поутихли. В общем, привыкли мы все к тому, что в лесу живет некий неведомый зверь. Соваться туда ночью не надо.
И как-то днем отправились мы с моим закадычным другом Кивой на море. По давно заведенной привычке мы пошли не по дороге, а по речке, которая течет через наше село. Мелкая, прозрачная, она шелестела по камням до самого моря. Под камнями жили маленькие речные крабы, бычки — такие рыбки с большой головой. В ямах, которые иногда приходилось даже переплывать, водились головни размером с ладонь, а иногда и больше. Это был целый мир. И этот мир принадлежал нам.
Мы шли не торопясь, и почти не разговаривали. Время от времени переворачивая какой-нибудь большой камень, устраивали молниеносную атаку, и очередной бычок присоединялся к своим собратьям по несчастью, которые болтались рядком на кукане из ивовой веточки.
Я, как менее внимательный охотник, шел впереди, а Кива сзади. С моря дул сильный ветер и там, надо полагать, был нешуточный шторм, шум которого иногда доносился и до нас. И тут перед самым крутым поворотом, а это было единственное место на всей речке, где можно было заглянуть за поворот, я увидел ЕГО. ОН шел нам навстречу. Хвост, длинный и пушистый, он держал над водой, а его огромные лапы медленно, с достоинством, поднимались и опускались в воду почти беззвучно. И движения их были похожи на движения рук балерины, которую я как-то видел по телевизору: ее руки опускались на стол, за которым она сидела, как лебеди на воду, как-то по-особенному изгибаясь, и при этом обнаруживая суставы в каких-то совершенно неожиданных местах.
Зрелище было завораживающе красиво. Настолько красиво, что мы даже не испугались вначале, настолько были потрясены. Между нами и барсом было не более ста метров. И разделяли нас лишь высокие столбы борщевника с огромными листьями, об которые мы не раз обжигали себе руки. Мы стояли молча, раскрыв рты, и опомнились лишь тогда, когда поняли: еще чуть-чуть — и он нас увидит.
Мы мгновенно оценили ситуацию: с одной стороны барс и борщевник, а с другой — отвесный, высотой метра три, глинистый склон. На такой склон, даже хватаясь за ветки и корни, залезть было бы нелегко. А здесь не было ни веток, ни корней. Мало этого, наверху он весь зарос колючей ежевикой.
Хватило каких-то считанных секунд, чтобы, взглянув друг на друга, мы развернулись к этому склону и просто взлетели на него, преодолели ежевичные кусты и, оказавшись на дороге, так рванули к морю, где люди и безопасность, что наверняка ни один мировой рекорд не устоял бы перед нашей скоростью. На бегу, скинув в песок одежду, мы влетели в воду, проплыли метров 150, сели на выходящую почти на поверхность трубу и только тогда осмелились отдышаться.
Отходя от пережитого, балансируя на высоких волнах, после долгого молчания мы стали потихоньку разговаривать между собой, делясь впечатлениями, и постепенно перешли чуть ли не к крику, оспаривая первенство — кто первый увидел, и большее мужество — кто меньше испугался.
Несколько дней мы ходили всеобщими героями, и десятки раз пересказывали подробности этой встречи. Каждый из нас, безусловно, преувеличивал собственное мужество, каждый из нас чего-то привирал.
Барс, в конце концов, ушел обратно в свои снежные горы. А сейчас, вспоминая эту историю, я думаю, что ему было просто наплевать на двух ошалевших от страха мальчишек. Хотя тогда мы были уверены, что либо остались незамеченными, либо бежали так быстро, что он не догнал нас. Но скорее всего, барс и не собирался нас догонять, потому что наверняка сделал бы это, если бы захотел.
Теперь, когда после того случая прошло много лет, я очень старался быть объективным, рассказывая о нем, но все-таки это моя история. А Геворг, так теперь зовут Киву, я уверен, рассказал бы немного другую историю про снежного барса.