Меня зовут Бернард. Это имя дала мне бабка по материнской линии, и, говорят, очень на этом настаивала – то ли его звуки будили в ней какие-то воспоминания, то ли она никак не могла забыть историю превращения уличной девчонки в леди, гениально описанную Бернардом Шоу, которого сейчас, увы, никто не помнит и не читает. Книги, с их шелестящими страницами, теперь можно найти разве что в университетских библиотеках. Или у меня. Я получил их в наследство вместе со старым неуютным домом, затерявшимся среди среди ветвей тенистого сада в самом сердце Северной Вестфалии, и, сначала, хотел выбросить вместе с прочим ненужным хламом: видеовизорами устаревших моделей, видавшими виды транскоптерами и докторскими дипломами в дубовых рамах под покрытым пылью стеклом. Но потом какая-то сила остановила меня, и я стал перебирать пожелтевшие фолианты, пока не наткнулся на эти написанные от руки странички. Ну и почерк, да еще и написано по-русски (русский язык я знал неплохо – мама и бабушка всегда дома говорили со мной по-русски, что немало сердило моего немецкого папашу)! Я начал читать (тут поневоле станешь криминалистом) и увлекся:
Начало. День 1.
...Мы идем за своей судьбой. Все естество мое кричало: «Не едь сюда! Не едь!» И вот я уже сижу у подножья Олимпа, потягиваю пиво под безжалостными лучами солнца. Рядом галдят греки, и, глядя на них, приходится констатировать, что боги и герои покинули землю Эллады давно и навсегда. Волны завоевателей с такой частотой накатывались на завоеванных ими греческих женщин и настолько ухудшили породу, что даже не хочется думать, что эти кривоногие, большеносые, низкорослые люди – потомки Ахилла и Елены Троянской. Судьба... Легенда гласит, что дельфийский оракул открывал ее только достойным после принесения соответствующих жертв. Ну, жертв я, предположим, принес достаточно, а вот достоин ли? Не уверен. «Суди не по слова, а по делам моим, Господи!» Ох, не нужно! Кстати, греки были и остались богобоязненными, только сменили количество богов на качество (ха, каламбур получился!). Ученые считают, что изображения Христа на греческих иконах максимально близки к каноническому, если судить по Лику на Плащанице. Я записал эти слова в дневник и посмотрел на вершину Олимпа. Небо везде ясное, а там тучи клубятся, значит, по легенде, Зевс дома и опять с Герой наговаривается. Интересно, я все-таки язычник или безбожник?
Продолжение. День 2.
Я чувствую, что стою на пороге каких-то изменений. Почему-то мне видится новая интересная работа с очень большой зарплатой. Я так уже сроднился с мыслью, что смогу завести золотую кредитную карточку и купить все, что мне нужно в этой жизни, что если вдруг это не состоится – я буду очень разочарован.
(Далее написано неразборчиво и несколько строк вымарано).
... И только когда я увидел лунную дорожку, в памяти всплыли слова: «Иди за полной Луной, она даст тебе то, к чему ты так стремишься». Я сбросил с себя одежду и ступил на освещенную воду. Справа и слева возникали тени тех, кого когда-то поглотило море. Вот силуэт рыбацкой лодки скользит по призрачной глади. А вот плачущая девушка. Наверное, море разлучило ее с возлюбленным. Я попытался обернуться назад, чтобы увидеть береговые огни, и чуть не ушел под воду с головой. Оставленной сзади реальности больше не существовало, ее сменила какая-то пространственно-временная аномалия.
Лунная дорожка привела меня на корабль. Я поднялся на палубу и увидел, что в каюте, при свете масляного светильника , трое богато одетых людей, по виду купцов, играют в кости. В центре стола лежало девять жемчужин невероятной красоты: восемь белых и одна черная. Я не мог оторвать от них взгляд. Каждая – целое состояние, но мне кажется, что только угроза мучительной голодной смерти может заставить человека расстаться с такой красотой. Громкие голоса игроков отвлекли на мгновение меня от восхитительного зрелища. Очевидно, разгорался какой-то конфликт, в глазах одного из купцов загорелся недобрый огонек. Вдуг он стремительно выхватил из-за пояса кинжал, и из горла его соседа фонтаном ударила кровь. Даже не вытерев окровавленных рук, убийца сгреб жемчужины со стола. Потом, подумав, протянул четыре белые жемчужины оставшемуся в живых молчаливому соучастнику преступления, который, оторопев, смотрел мне прямо в глаза. Я почувствовал, что мне пора покидать корабль.
Продолжение. День 3.
Я проснулся на берегу с невероятной головной болью и обрывками бессвязных воспоминаний. Что это было? Форма лунатизма? Тепловой удар после жаркого дня? Неадекватная реакция нервной системы на перегрузки последних месяцев? Сон о том, что я медитирую в Тибете, первый раз приснился мне недель пять назад. Этот сон приносил с собой невероятное ощущение свободы, парения, полета. Пробуждение мучительно возвращало меня в реальность с ее выплатами за квартиру и просьбами тещи купить землю для комнатных цветов. Я вдруг почувствовал, что мой световой день состоит из погони за мнимыми ценностями: семья и работа внезапно потеряли осязаемый каркас целесообразности, который, наряду с белковым обменом, и составляет психологическое и физиологическое единство бытия.. Меня перестали интересовать политические новости, футбол, школьные оценки дочери и неуклюжие попытки жены скрыть наличие любовника. Ощущение необходимости перемен, обретения свободы или, хотя бы, ее иллюзии, возвращение в состояние парения и полета стали моей новой реальностью. Может быть меня ждет новая любовь, страсть, которая окрасит мои будни, а, может,философское погружение в себя, книги и уединение – не знаю. Я не честолюбив, я ничего не хочу оставить человечеству после себя, я не хочу, чтобы на мою могилу туристы клали цветы. Я не хочу решать, зря или не зря я прожил свою жизнь, я хочу просто прожить ее в собственном понимании смысла этого слова, а не просуществовать в соответствии со стандартами, которые навязывают нам из Голливуда улыбающиеся потомки истребителей индейцев.
Продолжение. День 5.
Весь предыдущий день я проспал. Встревоженная жена даже вызывала врача. Он зафиксировал лишь понижение температуры тела, и это в июльскую жару, которую даже местные жители переносят с трудом. Проснулся с ощущением, что организм готовится к какому-то ответственному прыжку и аккумулирует все силы. Солнце палило нещадно. Кстати, астрономы, кажется, называют наше Солнце желтым карликом. От себя добавлю – злобным карликом. Луну я люблю больше. Очевидно, живущее во мне женское начало сонастраивается с лунными циклами и отзывается на ее призывы. Ну и что, это не стыдно, океаны ведут себя точно также.
Продолжение. День 6.
Я обязательно должен описать все, что произошло этой ночью. Я так отчетливо вижу все, как-будто «Коламбия Пикчерс» вложила миллионы в съемку приключенческого фильма, который то и дело прокручивается в моей голове.
Я курил на берегу Эгейского моря и думал о любви. Верней о том, куда она со временем улетучивается. И о счастье. Счастье казалось мне похожим на некий эталонный метр, хранящийся в Парижской палате мер и весов. Только метр для всех один, а счастье у каждого идивидуальное. Испытал однажды, а потом подсознательно сравниваешь с этим внутренним эталоном всю жизнь.А вдруг повезет, вдруг когда-нибудь испытаешь ощущение невероятного счастья! Тогда просто эталон внутри поменяется, станет малодостижимым и невероятным. Все эти фальшивые призывы типа «Хочешь быть счастливым – будь им» нужны только для распродажи дешевых «покет-буков». Истинное счастье и счастье, смоделированное по рецептам мотиваторов, отличются друг от друга, как живой слон от нарисованного. А любовь, эта бесконечная отдача себя – отдаешь больше, чем получаешь,отдаешь, сияя от счастья, отдаешь, отдаешь, отдаешь... И вдруг на каком-то этапе понимаешь, что тебе больше не хочется отдавать. И брать не хочется. А от тебя ждут. Вот и движешься какое-то время по инерции, играешь, фальшивишь, пока не осознаешь, что свободен только во сне. Я уверен, что все люди, которые много спят, абсолютно несчастливы в жизни, вот организм и пытается перераспределить счастливо-несчастливые минуты-часы. Пока я пытался достучаться до эталона в своей омертвевшей душе, стемнело. Лунная дорожка снова неумолимо влекла меня к себе. И вот я уже иду – и снова шорохи, тени, корабль. Только корабль на этот раз огромный, как у Лиз Тейлор в «Клеопатре». Я вижу пирующих гостей, горят светильники, звучит музыка, женщины полуобнажены. И вдруг – трубы. В центре зала появляется необыкновенной красоты темнокожая молодая девушка. Я никогда не видел такой красавицы! На вид ей лет 17-18 и она похожа на лань, которую ради забавы превратили в человека. И такие же грустные глаза, как у лесного зверя, попавшего в вольер. Такая натурщица осчастливила бы и Фидия, и Микеланджело. Все представления о красоте нашего века, все эти Клаудии и Наоми меркнут перед этим шедевром природы. Девушка разбрасывает по залу пучки какой-то травы с острым пьянящим запахом. Все смотрят на нее, пожирая глазами, у мужчин учащается дыхание. Внезапно снова вздох проносится над залом. Я поворачиваю голову в том направлении, куда устремлены все взгляды. Воины вводят в зал двух атлетов, двух золотисто-кучерявых братьев-близнецов. Их короткие туники перехвачены на бедрах поясами, другой одежды нет. Юношам подносят какой-то густой напиток в больших чашах. Они выпивают его, кланяются гостям и начинают, сначала медленно, а потом все более неистово, ласкать друг друга, пока не сплетаются в единый клубок. Еще миг, и наслаждение достигнет пика, наступит разрядка. Но тут невидимый режиссер направляет их к девушке. Они мгновенно освобождают ее от одежд и вовлекают в свою игру. Их движения бесстыдны и целомудренны одновременно, темп все убыстряется и убыстряется до тех пор, пока эти совершенные юные тела не начинает сотрясать волнами оргазм. Долгий и продолжительный, он вызывает бурную овацию у зрителей. Бой барабанов. В зал снова входит группа воинов. На этот раз они вооружены короткими мечами. Мгновение... и божественно красивые участники шоу падают, пронзенные мечами насмерть. Я плачу. Я хочу туда, к ним, я хочу ласкать эту совершенную грудь, я хочу целовать этот кучерявый затылок, я тоже хочу умирать от наслаждения. Я хочу, чтобы они жили!
- Остановись! Это – приказ! Что может следовать за таким наслаждением? Жизнь? Любовь? Ожидание обеспеченной старости? Только смерть в ее сиюминутном величии, только возможность в момент наивысшего наслаждения закончить земной путь и стать частью бесконечности!
- Кто ты? Почему ты мне приказываешь? Я –свободный человек, я хочу к ним!
- Свободным ты только становишься, ты должен идти своим путем. Спеши, не упусти свой шанс, скоро взойдет Солнце.
Лунная дорожка терялась в волнах. Вода под ногами была упругой, и я почти вприпрыжку добрался к берегу. И только одна мысль не давала мне покоя:
- Мне некому об этом рассказать!
Продолжение. День 7.
Сегодня – решающий день.
На этом записи в дневнике обрывались. По рассказам матери дед утонул там, в Греции, во время ночного купания. Но береговой службе спасения не удалось отыскать тело. Очевидно, его снесло течением, хотя течение в Олимпийском заливе очень слабое. На этом можно было бы поставить точку, но есть один факт, который не дает нам покоя: регулярно, каждый год после той поездки в Грецию, моя мать получает от одного из Шанхайских банков значительную сумму денег. Отправитель этих сумм неизвестен. Нанятый нами частный детектив только сумел установить, что деньги в банк попали после продажи на аукционе «Кристи» уникальной черной жемчужины необыкновенной красоты.