Посвящается выпускникам школы № 7 города Москвы
2003 года, в особенности Барской М. А., а также
всем учителям, ученикам и выпускникам.
Особая благодарность вечно недовольному жизнью Бабкину Ю. В.,
преподавателям русского языка и литературы Горлышковой Е. В. и Фроловой И. И.
Пролог
Ничто не вечно под луной…
Вода всё поднималась и поднималась. И уже последние крыши наиболее высоких домов начинали постепенно исчезать под водой. В воздухе всё ещё кружили несколько вертолётов. По беспокойной глади воды сновали моторные лодки…
Планета тонула. Тонула быстро, даже слишком быстро. Вода жадно поглощала всё: дома, машины, людей… Поглощала, не щадя никого: ни старых, ни молодых, ни бедных, ни богатых.
Средь этого мрака и горя
Стоят два чиновника, споря
Кто будет за это платить
«Не я же, налево етить!»
Второй Великий Потоп… Хотя был ли он вторым? Именно вторым, а не третьим, не пятым? Но это не столь важно: человечество всё равно обречено. Обречено на гибель. Окончательно и бесповоротно. Выживет ли кто-нибудь? Возможно. Но выживут лишь сильные духом. И более никто. Ведь важно не только выжить, важно ещё и не сойти с ума. Не сойти с ума от одиночества, от нехватки пищи, от нехватки питьевой воды…
Кончится ли жизнь на Земле? Нет, как не кончилась она после всех предыдущих глобальных катаклизмов. Но это будут уже другие люди, это будет другая жизнь. И это будет другая Земля.
А начиналось всё так: было тёплое утро…
ГЛАВА 1. Начало конца
Безумье вечное поэта -
Как свежий ключ среди руин…
Времён не слушаясь запрета,
Он в смерти жизнь хранит один.
В. Соловьёв, «Ответ на «Плач Ярославны»
Было тёплое утро. Александр сел на пригородную электричку и ехал в подмосковную Апрелевку. Саше нравилась местная природа, даже несмотря на то дачные посёлки и многочисленные автомагистрали. Но если поискать, то можно найти ещё нетронутые островки на берегу Десны, подышать по настоящему свежим воздухом и помечтать.
Выйдя из поезда на станции Дачная, Александр неспеша пошёл к реке. Путь был довольно далёким для среднестатистического городского жителя Союза Европейских Социалистических Республик: чуть более километра. Но Саше это было не страшно. он довольно часто совершал такие прогулки.
Дорога лежала между дачными поселениями и железно дорожным полотном, по которому туда-сюда сновали быстрые электрички. Дачные поселения же были довольно ветхими. Приземистые одно- , иногда двух-, этажные домики и покосившиеся заборы напоминали о возрасте их владельцев. Молодых здесь практически не было. Приезжали дети на каникулы, но не более того.
Неожиданно невдалеке мелькнуло знакомое лицо. «Показалось,» - подумал Саша. Но не показалось. Подойдя поближе, Александр окончательно убедился в том, что видит перед собой старую знакомую. Хотя не столь старую, как хозяева домов. Они знали друг друга четыре года. Это была его бывшая одноклассница Мария. «Мир тесен,» - мелькнуло в сашиной голове.
Маша, судя по всему, тоже заприметила знакомое лицо и подошла к забору.
- Привет! Ты что здесь делаешь? - спросила она.
- Отдыхаю.
- И где же?
- Когда как. Когда в Кромино, когда до Першина дойду.
- Это же в пятидесяти километрах отсюда!
- Ну и хорошо. Две недели отдыхаю от Москвы и от этой суетной жизни.
Маша усмехнулась.
- Ну и как отдыхается?
- Пока весьма и весьма неплохо. А ты как здесь?
- Скучно. Все разъехались. Я тут одна.
- Сочувствую. Не хочешь прогуляться?
- Куда?
- Куда-нибудь…
- Сейчас выйду, - неожиданно быстро согласилась Мария.
Маша пошла к дому. Саша стоял у обочины и размышлял. Его голову посетила очень странная мысль. Она так и крутилась в мозгах, не давая покоя. «Неспроста, ох, неспроста судьба свела меня с Машей именно здесь и именно сейчас. Что-то должно случиться. Что-то глобальное,» - думал Александр, - «Но почему именно так?»
- Ну, пошли, что ли, - сказала Мария, прервав Сашины размышления.
- Пошли.
И они пошли. Со стороны казалось, что они не только знают друг друга с раннего детства, но ещё и любят друг друга. Но это было не так. Просто они давно не виделись. Ах, если бы вы знали, какие чувства вызывает встреча бывших одноклассников! Сколько воспоминаний, приятных и не очень, всплывают в памяти. И кажется, что ты всё ещё учишься в школе, что это всего лишь очередные каникулы, которые скоро закончатся.
Пусть говорят, что не может быть дружбы между мужчиной и женщиной. Это не правда. Если угодно, это правило о невозможности дружбы, а Александр и Мария - исключение из него.
- А чем ты здесь занимаешься? - спросил Саша.
- Отдыхаю. Стихи пишу. Размышляю.
- М-да… Размышляется и пишется здесь прекрасно.
- А что ты пишешь? Тоже стихи?
- Нет. Я специализируюсь на научной фантастике.
- А-а. Как и в школе.
- Как и в школе.
- Ну и как, получается?
- Весьма средне. По моим оценкам. А как у тебя со стихами-то?
- Не густо, но и не пусто. Идеё много, рифмы мало.
Тишина вновь повисла над идущими. И каждый из них думал о прошлом. О школьных годах, о том, как выглядел и чем занимался собеседник. С нынешней точки зрения, через призму прошедших лет, всё это кажется неестественным, даже немного нереальным. Воистину, в шестнадцать лет читать произведения Кафки или считать лучшим произведением русских классиков «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевского, немного неестественно. Многим могло показаться, что читающий просто не понимает тот, что он читает. Хотя это было не так.
- А о чём ты сейчас пишешь? - нарушила молчание Маша.
- Философская фантастика. О гибели Земли.
- Что ж так грустно?
- Так надо. Так нужно. Да и читатели пока не против.
- Хм, даже так?! - удивилась Мария, - даже читатели уже есть?!
- Первый тираж первой книги раскупили моментально. Критика отозвалась довольно лестно.
Снова напряжённая тишина. Вот и Десна показалась вдали. Солнечные блики на волнах были видны даже отсюда. «Надо бы сменить тему,» - подумал Саша. Придумывая новую тему, Саша ещё раз посмотрел на реку. Внезапно он понял, что Десна плещется несколько ближе к домам, чем обычно. Причём «несколько ближе» - это почти у крыльца ближайшего к реке дома.
- Поблизости плотины есть, не знаешь? - спросил Саша.
- Нет, не знаю. А что?
- Посмотри, - Саша указал на разлившуюся реку.
- Это что-то новенькое! - заметила Маша, - такого никогда не было!
- Подождём. Посмотрим, что будет.
А было вот что: вода продолжала прибывать. Причём с угрожающей скоростью.
- У меня плохое предчувствие, - заметил Александр.
- У меня тоже. По-моему, лучше вернуться.
- Ага. Найти место повыше и переждать.
- Пошли быстрей!
Маша взвизгнула - вода подобралась уже почти к самым её ногам. Как это не странно, людей в поле зрения не наблюдалось. И это-то в садоводческом товариществе, где люди, в большинстве своём, просыпаются в семь, а то и в пять утра. Было около девяти утра, но посёлок был пуст. Не было ни души. Тоже странно. «Ни к добру всё это,» - подумал Саша.
Добежав до середины улицы, Саша остановился и оглянулся. Вода весёлым потоком струилась во все стороны, поглощая грядки и кусты. И вот, наконец, впервые за утро, Александр увидел человека. Но, к его ужасу, это был труп. Труп пожилого мужчины плывущий по реке. Вернее уже не по реке, а просто несомый потоком воды. «Катастрофа!» - мелькнуло в сашиной голове. А вода, между прочим, не собиралась останавливаться на достигнутом, продолжала откуда-то прибывать.
Саша посмотрел направо. Вдалеке были видны гребни волн. «Как на море,» - подумал он.
Как из преисподней услышал Александр голос Маши:
- Не стой! Бежим быстрее!
Саше, наконец, удалось выйти из оцепенения, наступившего в тот момент, когда вода вынесла на свет божий и на глаза Александру труп.
Он побежал за подругой. Добежав до самого высокого места в посёлке, он остановился. Маша стояла в полуметре от него, удивлённо смотря вперёд. Да, удивляться было чем: они были отрезаны. Отрезаны от Москвы и ото всего мира. Небольшой островок, окружённый водой неожиданно разлившейся Десны. «Нас спасут. Или вода уйдёт,» - подумал Саша. Но, судя по поведению воды, она собиралась сначала поглотить крошечный островок, нарушавший её гладь, и его обитателей, а только потом, возможно, уйти.
Положение было безнадёжным. Вода подбиралась всё ближе и ближе. Посмотрев на Машу, Александр не узнал её лица: так оно исказилось от страха. Да, это действительно было страшно. внезапно у Саши мелькнула, возможно, спасительная мысль: «Нужно сделать плот. Если хватит времени.»
- Бежим! - крикнул он, направляясь к ближайшему дому, возле которого лежали доски.
Добежав до забора, Саша, не задумываясь, ударом ноги, сломал трухлявую преграду. Путь к доскам был открыт. Оказавшись около них, Александр немедля, начал собирать из них плот. На его счастье, рядом оказалась жестянка с гвоздями. Ну, а молоток у него имелся всегда. На всякий пожарный… Начав забивать первый гвоздь, Саша сказал дрожащей и беспокойно озирающейся Марии:
- Ну, не стой же! Найди какие-нибудь простыни и воду питьевую, пока не поздно!
- А? Да… Я сейчас, - чувствовалась нервозность в её голосе.
Быстро сколотив основу, Саша привстал и огляделся. Вода уже начала проникать на участок. Кстати, данный участок находился на самой высокой точке посёлка. Послышался грохот. Из окна дома появилось прекрасное личико Марии.
- Еду брать? - спросило оно.
- Только то, что не испортиться, - ответил Александр, приколачивая ещё одну доску, - и побольше воды!
- Хорошо!
Сейчас в голосе Маши появилась оптимистическая нотка. Видимо, ей понравилась сашина идея с плотом и теперь она окончательно убедилась в том, что Александр сможет построить плот.
Саша забивал последний гвоздь. Плот был закончен и как раз в дверях дома появилась Маша с охапкой консервов в руках.
- Куда положить? - спросила она.
- Вали всё сюда, - Саша указал на середину плота.
- Там есть палатка…
- Чего же ты молчишь?! Тащи быстрее!
Маша побежала в дом за палаткой. По дороге она споткнулась, однако в этот момент в её голове родилась прекрасная мысль. И, не мешкая ни секунды, она скинула свои туфли на каблуках и побежала дальше.
Вода уже начинала основательно подтапливать участок и в ботинках противно хлюпало. Саша подумал, что нужно будет развести на плоту костёр, и занялся поисками достаточно широкого листа железа. На его счастье, хозяева не успели достроить сарай и именно такой лист железа лежал у полузасохшей яблони.
Уложив алюминиевый лист на плот, Саша занялся проблемой его закрепления. Благо, гвоздей пока хватало. Закрепив лист, Александр начал ставить палатку, принесённую Марией мгновением раньше. Неожиданно поток воды с грохотом прорвался на участок.. Маша испуганно взвизгнула и, подхватив туфли, прыгнула на плот.
- Воды уже много! Ты скоро? - спросила она.
- Да, почти всё уже.
Когда палатка была закреплена на плоту, вода уже поднялась на уровень, на котором находились окна в доме. Причём через полминуты окна уже почти полностью скрылись в мутной воде. Да, такой катастрофы человечество ещё не видело. Нынешнее человечество, разумеется. Если бы всё это мог лицезреть Гитлер, он бы прыгал и кусал локти от радости: сбылась его мечта - Москва стала большим, огромным озером. Правда это озеро занимает всю землю… И неизвестно, сколько ещё вода будет подниматься. Известно одно: выживут единицы. Те, кто не сойдёт с ума. Те, что будут сильны духом. Те, кто окажется находчивее и приспособленнее других. Те, кто успеет запастись едой и, главное, питьевой водой.
ГЛАВА 2. Просто выжить
И жизнь, как смерть необычайна...
Есть в мире здешнем - мир иной.
Есть ужас тот же, та же тайна -
И в свете дня, как в тьме ночной.
Д. Мережковский, «Двойная бездна»
Течение подхватило плот и, закружив его, понесло куда-то вдаль. Спасшиеся ещё пока не понимали, что для них началась новая жизнь. Жизнь, в которой главное - выжить. Всего лишь выжить. Просто выжить…
- Итак, что у нас имеется? Три бутылки воды, - считал Саша, - пять банок консервов, буханка хлеба.
- Мало, - заключила Маша.
- Плюс ещё две бутылки, батон хлеба и два батона сырокопчёной колбасы, - Саша похлопал по своему ранцу. Маша вздохнула. Этого всё равно мало. Мало, потому что никто не знает, сколько дней придётся жить на плоту.
Неожиданно над головой раздался шум мотора. Подняв голову, Александр заметил вертолёт. Он летел довольно низко, постоянно снижаясь. Видимо, пилот опускается для того, чтобы не погибнуть при падении с высоты. Горючего-то наверняка мало. Хотя лучше всё-таки погибнуть сразу, чем медленно умирать от голода или тонуть. Если ты не мазохист, конечно. Вариант с нехваткой горючего быстро подтвердился: винты синхронно замерли, вертолёт рухнул в воду и быстро начал уходить на дно. А дно было очень далеко…
- Души убитых танков падать начали… - зевнул Саша, - что дальше?
Маша усмехнулась. На мгновение её лицо снова стало таким же живым, весёлым и прекрасным, как и до катастрофы.
- Как ты можешь шутить в такой момент?! - удивилась Мария.
- Могу. Могу, потому что сейчас главное - не сойти с ума. Сейчас ещё ничего страшного мы не видели. Знаешь, чего я больше всего боюсь? Нет? Я боюсь, что когда вода спадёт, вся земля будет устлана трупами. Полусъеденными, полуразложившимися трупами! Вот тогда будет не до шуток... А сейчас они лишь помогут нам выжить. Есть один анегдот... Короче, рассказываю: наводнение, человек стоит на крыше дома. Проплывает мимо лодка. Те, кто в лодке ему говорят: "Садись, мы тебя спасём!" Но тот, кто стоит на крыше, говорит: "Нет, не надо, меня спасёт Бог." Уплыла лодка. Плывёт ещё одна. Та же история. Затем ещё одна лодка. И снова этот человек говорит, что его спасёт Бог. Так и утонул. Попадает он, значит, в рай и видит там Бога. Ну, он, понятное дело, спросил Бога: "Что же ты меня не спас? Я всю жизнь в тебя верил, в церковь ходил... А ты..." А Бог ему и отвечает: "Да я тебе три лодки посылал. Но ты ни в одну не сел..."
Маша смеётся. Выглядит она сейчас, как тогда, в школе.
- Вот уж воистину, на Бога надейся, да и сам не плошай! - заметила она.
- И то правда, - согласился Александр.
Разговор смолк. В голову лезли гнусные и страшные мысли. Эти мысли не уходили и, как ни пытались Саша и Маша от них избавится, они всё равно назойливой мухой жужжали в мозгах.
- Ты веришь в Бога? - спросила Маша.
- Да.
- И как ты расцениваешь эту катастрофу? Как кару божью?
- Нет. Земля избавляется от обнаглевших паразитов. От человечества, то бишь.
Маша непонимающе посмотрела на Александра.
- Человечество - это болезнь Земли, - продолжал Саша, - Причём болезнь хроническая. Пятый раз планета пытается избавиться от этой болезни окончательно.
- Пятый?! - удивилась Мария.
- Да, пятый. А что тут такого?! До нас уже существовали четыре человечества. Четыре расы, если угодно.
- И какие же? История...
- Да наплевать мне на историю! История древности - сказки для детей. Всё было совсем не так.
- А как?
- Рассказываю: как и из чего образовалась Земля, я точно не помню, по-моему из так называемого Абсолюта. Короче, будем считать, что её создал Бог. Первой расой были ангелоподобные люди. Они были бесплотны. Следующая раса, призракоподобные люди. Они были чуть плотнее, чем ангелоподобные, но могли свободно проходить через любые препятствия. У этих двух рас был единственный глаз - так называемый третий глаз. Третья раса - самая развитая из всех - лемурийцы. У них был также хорошо развит третий глаз. Ранние лемурийцы были двулики и многоруки. Рост их, если не ошибаюсь, достигал девяти - десяти метров. Поздние лемурийцы, их ещё называют лемуро - атлантами, были однолики и двуруки, причём ростом они были чуть меньше ранних. Атланты. Четвёртая раса. Жили преимущественно в воде, имели особое строение век, - Саша очертил в воздухе дугу параболы, - и перепонки на руках, как у водоплавающих птиц. Небольшие разумеется перепонки. Рост их был примерно семь - восемь метров. И, наконец, мы - арийцы. Рост ранних арийцев достигал четырёх метров. Ну, вот, вроде и всё.
Видя непонимающе - удивлённый взгляд Марии, Саша добавил:
- Я понимаю, что для гражданина Союза Европейских Социалистических Республик это звучит несколько странно. Но это всё же правда.
- Сложно поверить, - вздохнула Мария.
- Согласен. Но есть один факт: если бы Гитлер не отложил свой план «Барбаросса» на три недели, то операция «Гроза» не состоялась бы. И, кто знает, может планета… Человечество было бы сейчас живо.
- То есть тогда Великого Освобождения не было бы?
- Не было.
Подул лёгкий тёплый ветерок. Вдалеке, на горизонте, маячила парусная лодка. В небе, кроме нещадно палившего солнца, не было ничего. Ни единого облачка. Просто высокое летнее синее небо. Лето… И надо же было случиться потопу в самый жаркий месяц лета! Пекло ужасно, на плоту становилось просто невыносимо.
- А сколько сейчас времени? - спросила Маша.
- Тринадцать минут одиннадцатого, - Саша посмотрел на часы, затем на подругу.
Их взгляды встретились и около минуты они смотрели друг на друга. Маша громко рассмеялась.
- Смешно ведь! Зачем нам теперь время?! - сказала она.
- А действительно, зачем? - Саша снял часы, - Прощай время!
С этими словами он встал, размахнулся и швырнул часы в воду. Всплеск - и часы уже уходят в пучину.
- Зачем ты так? - спросила Мария.
- Не знаю, - Александр пожал плечами, - всё равно там батарейка скоро сядет…
Солнце с каждой минутой припекало всё сильнее и сильнее. Маша залезла в палатку, чтобы не получить тепловой удар - прикрыть голову было нечем.
Саша откопал в своём рюкзаке тёмные очки и, нацепив их, принялся стягивать с себя футболку, которую чуть позже накинул на голову.
Тем временем, парусник, долго маячивший на горизонте, приближался к плоту. Сейчас на нём можно было различить престарелого, лет шестидесяти, мужчину и собаку, причём собаку породистую - дога. Собак бегала по палубе и, радостно виляя обрубком хвоста, лаяла. По лицу её хозяина можно было догадаться, что он тоже рад увидеть живых людей.
«Наконец-то!» - подумал Александр, - «Впервые за утро живой человек. Один труп. Один, погибший на глазах, и, наконец, живой!» Как это не странно, Мария подумала примерно то же самое.
Лодка поравнялась с плотом.
- Эй, на плоту - крикнул мужчина, - Люди! Живые!
ГЛАВА 3. Жизнь на плоту
Протянулись дни мои,
Без любви, без сил, без жалости...
Если б плакать - сил не стало бы...
Протянулись дни мои.
В. Ходасевич, "Протянулись дни мои..."
- Живые! - кричал мужчина, - Жи-вы-е! Жи...
Недоговорив, он упал на палубу.
- Что с ним?! - испугалась Мария.
- Инфаркт, вероятнее всего. Сердце слабое, - развёл руками Александр.
- И ты так спокойно об этом говоришь?!
- Жизнь - это смертельная болезнь, передающаяся половым путём, - пожал плечами Александр, - Жизнь - штука сложная... Эта встреча лишь случайность. Да и еды на троих не хватило бы... Пора привыкать, что нас двое и мы обязаны выжить во что бы то ни стало.
Маша вздохнула. Логика Александра не поддавалась объяснению. "Как он может так говорить?!" - думала она, - "Ведь человек умер!"
- Ты, наверное, думаешь сейчас, о том, как я могу так говорить, - задумчиво произнёс Саша, - Да, умер человек. Да, на наших глазах. Но ведь сегодня погибли миллиарды, миллиарды, понимаешь?! Людей! Весь мир утонул!
Маша хотела было что-то сказать, но не рискнула дальше нервировать своего спутника. Она так и застыла около палатки с приотрытым ртом.
Мёртвую тишину нарушил лай собаки с яхты. После смерти хозяина про неё совсем забыли.
- Может, перейдём на яхту? - окончательно нарушила молчание Мария.
- Не стоит. Она сейчас утонет.
- ???
- Ну, смотри: вода поднялась выше ватерлинии. Это во-первых. А во-вторых она, вода то есть, постоянно поднимается. Ну, в смыле, яхта опускается всё глубже и глубже. Да и вообще, как ты туда залезешь?
В ответ Мария лишь пожала плечами. Действительно, забраться на яхту было невозможно. Кстати, она и вправду тонула. Постепенно отдаляясь от плота, парусник понемногу исчезал под водой. По его палубе носилась собака, бешенно лаявшая и отгонявшая наглых, невесть откуда взявшихся, чаек от трупа хозяина. Чайки же так настырно пробивались к еде, что уже через несколько минут бедный дог уже еле ползал по палубе. Птицы готовились начать своё пиршество. Возможно им больше не удастся так поесть. Еды сейчас крайне мало: кругом сплошная вода, причём рыбы в этой воде водится столько же, сколько людей было на Луне.
Саша негромко насвистывал ему только известную мелодию. На его душе сейчас скреблись кошки. Всё это произошло из-за двух слов. Слова эти - все погибли - ничего не значили в момент разговора. Но когда Александр случайно начал вспоминать разговор и вспомнил эти два слова... Он понял их смысл. Он, понял, что он сказал. Он понял, что они с Марией, возможно, единственные выжившие. Единственные выжившие на всей планете, по всему миру. Как же это страшно звучит! Теперь их задача - выжить. И не просто выжить, а ещё и не сойти с ума. Теперь эти слова зазвучали для Александра немного по другому...
- Может поедим? - предложила Маша.
- Давай, - из-за инциндента с парусником и последующих размышлений Саша совсем забыл про еду, - так, что у нас есть? Ага!
Александр откопал в своём рюкзаке батон колбасы и буханку белого хлеба. Выложив их на плоту, Саша полез в карман за ножом.
- А вода? - спросила Мария.
- А? Сейчас...
И на плоту появилась полуторалитровая бутылка питьевой воды.
Процесс принятия пищи ничего не значит для повествования - он важен только для гурманов. Стоит лишь заметить, что и Александр и Мария постарались максимально растянуть процедуру позднего завтрака: делать-то всё равно нечего.
Солнце неспеша ползло по небу, стараясь как можно дольше задерживаться в каждой точке своего пути. При этом с каждой минутой становилось всё жарче и жарче.
В голове Александра крутились и скакали разнообразные мысли. Начиная с самых неприличных и кончая самыми светлыми - воспоминаниями о последних днях в школе, о последнем звонке, о выпускном...
Сев в позу лотоса, Саша предался воспоминаниям, параллельно решив немного позагорать. Блаженно прикрыв глаза он начал наслаждаться приятным жаром на коже. Внезапно его осенила случайная мысль:
- Убери воду в палатку.
Из палатки высунулась слегка взлохмаченная голова Маши.
- Что?
- Воду, говорю, в палатку убери.
- Ладно. У тебя в сумке какая-то книга есть. Я возьму?
- Смотря какую. Там их две. Одну из них я ещё недочитал.
- А которую из них?
- Сергиенко.
- Мартынова, значит, можно взять?
- Ага.
Александр лёг на живот. Руки уже изрядно покраснели и через некоторое время должны были стать коричневыми. Закрыв глаза, Саша сначала задремал, а потом и вообще уснул.
ГЛАВА 4. Кошмар
Послушайте!.. Ятолько вас пугал:
Тот далеко, он умер... Я солгал.
И жалобы, и шепоты, и стуки -
Всё это "шелест крови", голос муки...
И. Анненский, "Кошмары"
Пасмурно. Москва, пересечение Ленинского проспекта и улицы Надежды Крупской.
Звучит монотонный голос. Такой же, каким, наверное, обьявляли о начале войны, о вероломном нападении СССР на Германию...
Звучит голос...
- Идёт две тысячи триста сорок пятый год... Жизнь на Земле стала невыносимой... Но люди надеялись... Даже имена детям давали соответствующие... Девочек теперь звали только Надеждами... Их было мало... Очень мало...
Голос смолк. Появилась картинка. Переход. Подземный переход. Александр стоял напротив стены, внезпно ставшей прозрачной. А за стеной...
А за стеной перед галзами встаёт такая картина: вдалеке, высоко задрав голову, стоит динозавр. Диплодок. Он почему-то розово-серый. В ногах его плещеться вода. Этому исполину она по колено. Никаких движений нет в этой воде. Она непожвижна. абсолютно неподвижна и мертва. и, как и диплодок, она розово-серая. А в ней...
А в ней плавают трупы... Трупы людей. Но они кажутся неестественными. Слишком неестественными. Большие головы, маленький рост, ни единого волоска на обнажённых телах без признаков каких либо половых различий. Ужас...
Ужас... Трупов так много, что они уже образуют горы, небольшие острова, выступающие из воды... Неожиданная мысль: "Как заспиртованные!" Какие-то крики...
- Бежим! Скорее!
И Александр побежал. Побежал по переходу за другими ребятами, спеша скрыться от неведомой и невидимой угорзы. повернуть голову назад, оглянуться непозволяет страх. Страх...
Вот, наконец, и поворот, долгожданный спасительный поворот. Лестница на улицу и свет, свет, дневной свет...
Но бежать становиться всё сложнее и сложнее, Александра заносит на повороте и, хотя он изо всех сил перебирает ногоми, сдвинуться с места он не может.
Страх усиливается... Он становиться невыносимым и - вздох облегчения - Саша, наконец, срывается с места и бежит. Бежит к свету, но...
Но, поднявшись по лестнице, Алксандр оказывается в переходе. Опять оказывается в подземном переходе! Опять серые стены, опять полутьма, опять страх...
Свернув за угол, Александр оказывается, наконец, в безопасности. Пока. Но рядом есть друзья. никогда не унывающие друзья... И вот, сейчас, окружённые разношёрстными молодыми лицами, старый друг Саши Миха в шутку дерётся с ящером. Да, именно с ящером. Он чуть больше ростом, у него длинные шея и хвост. Телосложение напоминает тиранозавра, но у ящера другая форма головы и передние лапы подлиннее. Да и габаритами он гораздо меньше...
Темнота...
- Саша! Саша, проснись! - умоляющим голосом говорила Мария, - проснись, сейчас дождь будет!
Открыв глаза, Саша понял, что Маша несколько приуменьшила природную угрозу. Блестяще-чёрные грозовые тучи закрыли всё видимое пространство на небе, только где-то вдали был виден небольшой просвет. Усиливался пронизывающий до костей ветер. Вода начала колыхаться и появились волны, пока ещё невысокие, но с каждым мгновением становившиеся всё выше и выше.
В сгустившейся темноте было сложно что-либо разглядеть, но силуэт палатки всё же проступал на фоне воды. В самой палатке, ясное дело, было ещё темнее, чем снаружи. Наощупь Саша нашёл свой рюкзак. Наощепь же он достал из него фонарик. Ветер продолжал усиливаться...
Включив фонарь, Александр расположил его так, чтобы он освещал как можно большею часть палатки. Качка и ветер продолжали усиливаться. В воздухе повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь плеском воды. Запахло озоном.
- Душно. Сейчас гроза будет, - заметила Маша.
- Повезёт, если просто гроза. Чувствую, сейчас такой шторм разразится... Дай Бог, живы останемся...
Вспышка молнии на мгновение осветила небо. Саша хотел было что-то сказать, но не успел он открыть рот, как раздался раскат грома. Казалось, что звук шёл, по крайней мере с половины планеты. Грохот стоял такой, что барабанные перепонки так и норовили порваться. Даже заткнув уши, гром казался спутникам не намного тише.
- Началось... - задумчиво произнесла Маша.
Наконец, полил дождь. Подул сильный ветер. Стало холодно. мария поёжилась.
- Холодно, - сказала она.
Саша достал из рюкзака куртку.
- На, одень.
- Спасибо, - Маша взяла куртку и придвинулась поближе к центру палатки. Там пока было сухо.
- Думаю, шутку про замерзаемость двух индейцев повторять не стоит, - как бы невзначай сказал Саша.
Мария взглянула на Александра и, поймав его взгляд, промедлила мгновение, затем придвинулась к нему. Стараясь устроиться поудобнее, Маша улеглась на колени к Саше и, свернувшись калачиком, задремала.
Темнота...
Небольшое спокойное озеро. Посреди него - прекрсный зелёный лесистый островок. По озеру в сторону острова неспешно движется маленькая вёсельная лодочка. Она плывёт, её несёт течением, невесть откуда взявшемся на спокойном, тихом озере.
Вода в озере мутная. Но в ней всё же видны водоросли. Из них складываются кратины из прошлой жизни: первое Первое сентября, Первый экзамен, Последний звонок...
Ещё мгновение - и картины сменяются лицами. Лицами тех, с кем Мария училась в школе с первого по одиннадцатый класс. Всех без исключения. Всех, кого уже нет... Взрыв! Нет. Это гигантский змей поднял свою голову из пучины озера. "Лох-Несс, блин, какой-то!" - мелькнуло в Машиной голове. Чудлвище противно лязгнуло зубами, издав странный гавкающий звук. Мгновение - и оно бросилось на лодку. С трудом соображая, что происходит, Маша выпрыгнула из лодки. И как раз вовремя - змей проглотил маленькую лодочёнку.
Оказавшись в воде, Мария оглядывается по сторонам. Вокруг лишь вода. Одна вода. Только вода на много километров вокруг. И странный нарастающий гул.
Рядом возникает свечение. Из свечения, как из открытой двери, выходит ангел. Он - человек, он - без крыльев, но он - ангел. Со странным лицом. Со странным знакомым лицом. Очень знакомым лицом...
Ангел протягивает Маше руку. Она тянется к ней изо всех сил, но...
Темнота...
Тусклый свет фонаря, плеск воды, шум дождя.
- Спокойно, спокойно... - приговаривал Саша, гладя рукой Машины волосы, - всё хорошо...
- Ч-что случилось?
- Ничего особенного. кошмар, да?
Маша молча смотрит на Александра.
- Гроза почти кончилась... - заметил Александр.
- А дождь? - Маше понравилась идея смены темы.
- Ещё капает. Есть хочешь?
- Нет ещё.
- Странно. Ты, наверное, проспала часа четыре...
- Четыре часа?! - удивилась Мария, - а кажется, что минут пятнадцать...
- Так всегда бывает... - загадочно сказал Саша.
- Ладно. Четыре, так четыре. А ты-то что делал? тоже спал?
- Нет. Читал.
- Кого? Сергиенко?
- Да.
- Я не понимаю, зачем ты Мартынова с собой таскаешь?!
- Это как талисман. Моя первая книга... - "Интересно поймёт ли она меня правильно?"
Опять воспоминания нахлынули... Первая книга... Проба пера... "Золотой мяч" - классика научной фантастики, как говорят... говорили критики. Незамысловатый сюжет - полёт к далёкой звезде и - интриги жителей планеты у той звезды. Жителей, занятых гражданской войной на истощённой до предела планете.
- Твоя? Но фамилия... - Мария как-будто прочитала мысли приятеля.
- Мартынов - мой псевдоним. Так ты точно есть не хочешь?
- Точно.
- Ну ладно. Больше останется.
Саша выглянул из палатки.
- Так. Пока дождь не прекратиться, надеяться на скорый спад воды не приходится, - констатировал Александр.
- Пока идёт дождь ещё и горячей еды не будет, - добавила Мария.
- И это тоже.
Тишина повисла над обитателями плота. Даже дождь перестал накрапывать. Саша начал тихонько напевать:
Die tranen geiser Kinderschar
Ich zieh sie aufein weises Haar...
ГЛАВА 5. Новая жизнь
Теперь молчи. Склони лицо.
Не плачь у гроба и не сетуй,
Навстречу мертвому рассвету
Я ви застывшее лицо!
В. Ходасевич, "Утро"
Утром Мария проснулась поздно. Хотя утром это время было названно только из-за того, что просыпаются обычно именно утром. Солнце же было высоко над горизонтом и, похоже, уже подбиралось к зениту. Денёк выдался, на счастье, прекрасный. Дул лёгкий прохладный ветерок, мирно плескалась вода. Даже солнце, казалось решило отдохнуть и было лишь тепло, но не жарко, точнее, не так жарко, как вчера.
Александр полусидел на краю плота, озираясь по сторонам. В руках у него был примитивный арбалет.
- А что, есть больше нечего? - поинтересовалась Маша.
- Нет, почему же?! Просто я тренируюсь. В точность стрельбы.
- А-а-а, понятно. Ну и как?
- Пока плохо.
- Ни разу не попал?
- Ни разу не стрелял! Не в кого.
Маша усмехнелась.
- Есть будешь? - спросил Саша.
- Да.
Александр достал остатки колбасы и хлеба и отдал их Маше.
- А нож?
- Держи, - Саша вытащил из кармана нож и передал его подруге.
Вот примерно так начинался каждый из множества дней, проведённых ребятами на плоту. Сначала Александр пытался считаль дни, но потом понял, что это бесполезно - считаль только по периодам сна и бодрствования.
Но за всё это долгое время Александру и Марии пришлось научиться делать многое. Делать то, что они, городские жители, не умели раньше делать. Ловить рыбу самодельной удочкой без наживки, жарить убитых чаек, предварительно ощипывая их, спасаться от ночного холода в вечно сырой палатке - в общем жить в условиях полного отсутствия цивилизации.
Сейчас это было сложно. Обычным городским жителям крайне сложно вот так спонтанно изменить привычный образ жизни и выжить в сверхэкстремальных условиях. "Gott mit Ans" - часто повторял Саша и он был прав. Вера в Бога, в какой-то мере, спасала его от помутнения рассудка. А Маша... Уильям Шекспир когда-то написал в своих "Сонетах": "Одна судьба у наших двух сердец: замрёт моё - и твоему конец!" Маша выжила, благодаря дружеской помощи Александра, вере в него, в его способности, ну, и, конечно, вере в себя. Но ведь всё-таки одному человеку в таких условиях выжить гораздо сложнее, чем двум. Саша с Машей живут благодаря друг другу.
Но жизнь жизнью, а дело шло к зиме. Александра очень волновало, как они с Машей будут жить зимой. Пережить холодную зиму на плоту будет очень сложно. Оставалось только надеяться, что вода спадёт окончательно за месяц. За последний месяц осени. Хотя, возможно, это был её первый или второй месяц.
Так или иначе уже дул холодный, пронизывающий до костей, ветер, а иногда в воздухе кружился снег. Белый пушистый снег. Такой же белый, каким он казался в детстве. "Лесной" снег, как иногда говорили...
- Маша! Смотри: Останкинская башня! Точнее её останки... - радостно сказал Саша.
- Из останков, что ли башня? - за эти несколько долгих месяцев Мария переняла сашину манеру шутить. В этом они стали похожи.
- Нет, которая в Останкино стояла. Телебашня. Найди какую-нибудь доску, подплывём поближе.
Так последняя доска на плоту пошла в дело... Подплыв вплотную к остаткам телебашни, Саша прицепил верёвку на торчащий выступ конструкции, затем другой конец верёвки он привязал к плоту.
Александр, подняв с плота нож, перелез через стену. Пол с трудом просматривался среди луж и груд оборудования, одежды и трупов. Даже не совсем тупов - скелотво в одежде. казалось, что смерть ещё витает над останками и ждёт новых жертв.
Маша тоже перебралась через перегородку и остановилась. Остановилась, открыв рот. Она ожидала всего чего угодно, но только не этого.
- Здесь был ресторан... - тихо проговорил Саша.
- Я буду на плоту, - дрожащим голосом сказала Маша и полезла обратно.
На плот Саша вернулся с двумя куртками и только что убитьой птицей. Он радостно улыбался.
- Что такое? - Маша подняла глаза, - Трупы раздеваешь?
- Им это уже не понадобиться, - важно заметил Александр.
- Мародёр, - сказала Мария, но куртку всё же взяла, - А откуда такая радость?
- Я зажигалку нашёл... - сообщил Саша, - работает...
- И долго ли она проработает? - поинтересовалась Мария.
В ответ Саша лишь пожал плечами. Он немного удивился Машиной реакции, хотя позже понял, что прогулку по скелетам может спокойно выдержать не каждый.
- Вода уже спадает... - тихо сказал он.
- Разве? - переспросила Маша.
- Да. И спадает довольно быстро. Пока я ходил, вода опустилась на... примерно полметра. Видишь - верёвка натянулась, - объяснил Саша.
- То есть...
- То есть такими темпами через пару недель всё будет, как до Потопа. Я имею в виду уровень воды.
- Если не пойдёт дождь.
- Если не пойдёт дождь, - согласился Саша.
И снова настали тихие дни. Они текли долго и жить совсем не хотелось... Но жизнь продолжалась... Продолжалась вопреки всему... Но продолжалась не только жизнь... Хотя, возможнл, кто-то скажет, что так и должно было быть, но... Возникла искорка. Маленькая искорка. Искорка любви. Робко Саш прочитал несколько четверостиший Маше. Новые четверостишья. Вновь придуманные. Впервые с начала Потопа. И стихи эити напоминали о прошлом...
В системе, что у Солнца
Есть одна Земля.
Есть где-то город Монца,
А я люблю тебя.
Страна, что на планете
Зовётся городо Русь.
Одна ты на всём свете,
Ответь же мне, не трусь.
Одна Земля на свете,
Одна ты у меня.
Одна ты на планете
И я люблю тебя...
Это была любовь. И ведь как странно - в школе Александр и Мария почти не общались. "Привет" - при встрече утром на автобусной остановке и всё. Всё. Причём жили они в соседних домах. Странно? Возможно. Но всё будет хорошо...
20.04. - 12.10.2003 г.
г. Москва