Два часа дня. Криогенные камеры гленнбуржского морга. Около двух отдельных капсул, в одной из которых виднелось сине-сиреневое тело убитой супруги Сида Мэйерса, а в другой - останки его же сына, стояли двое людей, разговаривая. Первого можно было узнать по известным многим фактам: шляпа, порванные брюки и грязные штиблеты, а также чужая зелёная куртка. Это был Сид Мэйерс. Рядом с ним стоял теперь же казавшийся очень солидным и важного вида человечек, низкого роста, но проворный. Им был Камингтон.
Джон прибыл в Гленнбург в начале утра, на сей раз один. Не дав себе почти никакого покоя и отдыха, он тут же навестил Вергана, чтобы поинтересоваться, куда делся бедный Сид и найти его как можно скорее. Но нынешний полицейский настрого отказался дать местонахождение Мэйерса, сказав, что это является тайной и не может быть выдано. Джон поднял на такое брови, но отблагодарил комиссара и узнал, где же находится его погибшая семья. Без ожиданий, Майк спровадил американца в морг. И именно там он и наткнулся на негра. Тот сидел у порога под первым осенним дождём и будто кого-то ждал, но явно не Джона, так как был сильно удивлён его приходу. Оба пожали друг другу руки, обнялись, а потом решили последовать внутрь, так как свиданник Мэйерса так и не пришёл.
- Ты ждал меня? - спросил Джон.
- Нет, я...
- Какой у тебя ужасный вид! Откуда это? А вот это? - мигом сменил сюжет шустряк и начал трогать одежду Сида, со смешным интересом просматривая её.
- Мне пришлось её занять так как я всё потерял. - хотел ответить Мэйерс, но просто ничего не сказал, так как его гость уже стоял у входной будки и просил провести их в те камеры, где хранилась семья Мэйерсов.
Длинный коридор, наверное, один из самых длинных во всём городе, приводил посетителей в те места, где температура резко падала, и за кости брал странный холод, а всё вокруг, считая пол со стенами, казалось замершим и будто неживым, остановившимся во времени. Дверей не было, открывались лишь другие коридорчики, поменьше, ведущие в здоровенные помещения с этажами и лестницами, как бы ярусами разных размеров. У одного из них вскоре оказались провождаемые и, поднявшись друг за другом по ручной лестнице, вошли в мелкое помещение, освещённое сине-зелёными лучами с жёлтой подсветкой снизу. Из вентиляционных дыр в стенах сюда подавался холодный воздух и в качестве пара осаживался на всём, что было в помещении. Холод моментально проник в тело Сида и тот раскашлялся, утешаемый Камингтоном, а потом ступил в центр зала и остановился.
Перед ним был круг из восьми капсул. В каждой из них лежало по трупу (или по тому, что от него предположительно могло остаться). Главная капсула-держатель была сделана так, что содержала шестнадцать трупов с бирками у ног, но каждая поверхность носила на себе лишь восемь, а другие восемь были под полом и чтобы их разглядеть, следовало перевернуть главкапсулу усилиями рук. Тогда выезжали они, а другие автоматом убирались. Негр схватился обеими руками за железные поручни и, скрепя зубами, принялся переворачивать их. В своих левых пальцах, касающихся железа, и в обеих ладонях он тут же почувствовал жуткий холод, но не остановился. Джон достал откуда-то перчатки и помог своему бывшему напарнику, после чего старые субъекты уехали под пол, а из-под него, словно нечисть, вылезли восемь новых капсул.
- Их здесь нет? - с удивлением спросил Джон.
Сид осмотрел и эту партию лишь двумя мигами глаз, а затем обернулся лицом к Камингтону, желая дать ответ на заданный вопрос, но тут же его глаза засияли и он указал рукой на две отдельно подвешенные капсулы на стене прямо за его другом:
- Вон они!
Странным образом, до этого негром его семья замечена не была. Но в любом случае, их спустили на плиточный ледяной пол и пар окутал оба предмета. Теперь они лежали у ног посетителей, по разные стороны и на расстоянии друг от друга. Даже после смерти можно было подумать, что мать с сыном неразлучны.
Сид стоял справа, а Джон слева. И первым заговорил он:
- Ой, какой ужас! Боже, какая жуть! Как же это печально, у меня не хватает слов, Сид! Я тебе так сочувствую! - но почему-то, выражая эмоции, глаза его не сияли, не сверкали и никаким образом не изменились, то есть можно было подумать, что Камингтон превратился в актёра и просто играет по сотому разу отрепетированную роль удивлённого человека.
Мэйерс опустил голову и вздохнул:
- Я видел их в худших состояниях.
- И сына?
- И сына.
А затем вдруг бросился в плач, кинулся на капсулу Мэри, утешаемый Джоном:
- Ну почему?! Зачем, зачем это должно было произойти именно со мной? Почему обязательно я, что же я такого натворил-то, проклятье???
Камингтон впервые заговорил спокойно, а не буйно, но состояния этого не хватило и на пять минут:
- Это жизнь, Сид, - всё, что он смог на подобное сказать.
Затем, когда Сид немного пришёл в себя, минутами позже, разговор принял иной исход и свернул в другое русло:
- Сид, теперь ты абсолютно один. Без денег, без семьи и даже без приемлемой одежды. Скажи, на что ты рассчитываешь и как ты будешь продолжать жить? - на полном серьёзе спросил Камингтон.
Негр вернул тому его платок, коим утирался до этого:
- У меня есть помощь. И она тут, она сможет прийти в любой момент. Нужно лишь немного терпения. Раз уж несчастье свалилось на меня сегодня, то завтра счастье найдёт меня, я в этом уверен.
- Ну, ты всегда ведь можешь вернуться на родину и... начать заново!
Негр поглядел на собеседника саркастически:
- Что? Туда? Туда, где все лгут и улыбаются? Туда, где меня никто не ждёт? Ну уж нет, больше низачто!
- Не понимаю... - Джон покачал головой - Продолжаю не понимать, за четыре месяца тут ты ещё больше пошёл под откос.
Сид вдруг сделал шаг в сторону шустряка и стиснул свои зубы:
- Это, друг, не откос! Иначе выходит, что всё, что я сделал, пошло псу под хвост. А я не позволяю себе так думать, для меня всё-таки каждый шаг это поступок, как-никак.
- В данном случае плохой.
- Но я не собираюсь его рассматривать, Джон. Вышло как вышло.
- Согласен, но-
- Но ЧТО? - резко перебил того Сид и поднял тон, столь же резко.
- Да то, что за плохим следует хорошее и стоит бы сделать верный поступок. - Мэйерс почему-то попытался схватить того за шиворот, но он поставил блок своими руками и положил ладони Сиду на плечи - Эй, эй, дай объясниться. Остынь, сделай шаг назад! - тот выдохнул и подчинился - Я лишь хотел предложить тебе вернуть погибших в Америку и закопать их там, где похоронена твоя семья, на Кингстонском кладбище. Им ведь там будет лучше отдыхаться в сырой земле, чем в здешней влажной почве.
- Прости, я не подумал, во всём опять виновата моя глупость. Да, пожалуйста, отвези останки Мэри и Роджера, но позаботься о них. Сколько я тебе должен?
- Какие речи! Голубчик Сид, у тебя же даже денег теперь нет.
Тот возразил пальцем и тихо шепнул:
- Есть. Но я их откладывал на свой чёрный день и, ты прав, почти бы их лишился, если бы не Ирвин.
- Кто-кто?
- Ирвин... Моя связь. Я оставил их в своём пальто на месте автокатастрофы и потом вспомнил, что забыл его, но Ирвин, оказалось, следил за происходящим и был рядом. Он успел захватить пальто до того, как оно бы пало уликой.
- Но Сид, я ничего не понимаю. Что ты мне рассказываешь? Ты разве в чём-то виновен. Если да, то-
Он был перебит:
- Да нет же, Камингтон, ни в чём я не виновен! Ты не понял! Я просто... - но потом сообразил, что объяснять было бы долгим и просто добавил - Ладно, забудь что рассказал. Главное - деньги ещё при мне.
- Сколько?
Мэйерс жестом показал Джону покинуть камеру и удалиться в коридор, а сам во второй раз понизил голос и пошёл вместе с ним:
- Две тысячи. Этого ведь хватит на нормальные похороны?
- О, разумеется! Но сына придётся кремировать, я надеюсь, ты понимаешь.
Тот огорчённо вздохнул:
- Конечно...
- Тогда всё решено. Я позабочусь, будь уверен. Но деньги всё равно попрошу вперёд, - и по-американски добавил - извини, если задет.
Негр ничего не сказал. Он полез в зелёную куртку и в её внутреннем кармане разыскал свою кредитку. Затем он передал её Джону и назвал к ней код, тихо. Тем временем они уже шли по коридору к парадной морга. Американец принял дар и кивнул, запомнил всё, что нужно. Сид продолжил:
- Оставь её себе и уничтожь там, отмени все долги. Мне она больше не нужна.
- Почему же? - тот хоть и без эмоций, но поинтересовался.
Сид ответил после паузы и, приостановившись:
- Потому что я уже не жилец в том самом мире, - при этом Джон скосил правый глаз, но ничего не ответил и лишь продолжил походку вместе с другом.
Больше разговоров на эту тему не велось. Джон рассказал Сиду, как проходили дела в Нью-Йорке и в Манхэттене, что было ново, а что нет. Затем он много говорил про суды, агентства, драв Мэйерсу душу, так как негр понимал, что ему теперь очень не хватало своей бывшей жизни и профессии адвоката. Но прошлое на то и прошлое, что вернуть его было невозможно. Поэтому Сид лишь слушал как бы со стороны, не влезая и особо не переспрашивая. Его не интересовали ни новые присяжные, ни судья, ни дела суда и даже не те, кто теперь работали на его месте. Ведь Мэйерс теперь уже не мог вернуться, как говорилось, срок истёк и Уолси плюнул на него, хотя в глубине души шокировался, потеряв одного из лучших когда-то адвокатов. Словом, всё было кончено и перерешениям не подлежало.
У входа Джон назвал заведующему моргом бирки тех трупов, которые было решено перевезти в другие места через океан, затем сообщил, что заплатит завтра, а на послезавтра хочет, чтобы всё уже было готовым. Послезавтра он улетал обратно, и, быть может, уже бы никогда не увиделся с негром. Хотя разговаривать тут стало не о чём, всё до деталей оставалось решённым. Потом Джон попрощался с заведующим, как и Сид, и оба покинули помещение. Мэйерс понял, что видел свою семью в последний раз. Он хотел бы с великим удовольствием поговорить с ними и о многом, пусть даже если его не слышали, но просто высказать примерно всё накопившееся в белой душе чёрное и невзрачное. Но не смог ибо был не один, а с Джоном, а того то не интересовало. Джон был очень деловым человеком, посему Сид заметил, как быстро тот решил его все проблемы (так как на них держались и его собственные дела), а затем уже очутился на улице, заранее зная, как проведёт последующие дни. Это была ещё одна из американских черт, нынче бесивших Сида, но после случая с попыткой взятия за шиворот, адвокат уже никак не отреагировал, хотя в своей голове понял абсолютно всё. Нет, он не мог замахнуться на Камингтона и заткнуть тому глотку, так как тот оставался его другом. Вот и всё, столь просто.
Интерес был в другом. А именно, как только оба они очутились на улице, человек, в коего они в результате влетели у самого входа, не попался по чистой случайности. Им был Майкл Верган, новый полицай города, знающий уже ещё больше многого и уже имеющий врагов (кстати, Сид понимал, что непроизвольно стал одним из них и что стычки в любое последующее время ему не миновать). И тому Майку было суждено глянуть в морг, возможно и по другим делам, но глянуть туда как раз в тот самый момент, когда из него вышли двое вышеназванных людей. В результате произошло подобие ожидаемой стычки, хотя и с немного другими исходами. Но в любом случае Верган не упустил шанса как следует покритиковать тех, кого он имел перед своим носом: американца и бывшего англизированного другого американца. Когда он приметил их у самых ступеней, то живо поднялся по лестнице и громко произнёс:
- Добрый день, Сид Мэйерс!
- Добрый... Но что вас вдруг взяло со мной здороваться? - задал тот вопрос Майку, хотя Джон перебил мысли обоих иным вопросом.
- Вы ещё кто?
Майк улыбнулся и под ливнем легко снял с себя фуражку, проделав ею пируэт в воздухе, а затем вернув её на своё темя:
- Как же, я - Майкл Верган, известный комиссар полиции города Гленнбурга и заведую своими подразделениями в качествах наведения порядка в этом городе. Неужели вы обо мне не слышали?
Джон хотел было покачать головой, но Майк не дал ему даже и шанса, уже встав рядом с ним и продолжив:
- Ах, я забыл. Ну как же какого-то там несчастного легавого - он подчеркнул это слово - маленького вшивого городишки может знать такая великая персона в юридических делах, как вы, великий Джон Камингтон, правда?
- Вы знаете, я бы попросил... - покраснев, начал тот.
- Что это с ним? - тихо спросил самого себя Сид по отношению к Майку.
Но тот как будто услыхал его вопрос и тут же успел перебить и Джона, опершись на свою трость:
- А что должно быть со мной? Я чувствую себя нормально. Простите, но как начальник местной полиции, я имею полное право на такие тона. К тому же, я бы мог вообще спровадить вас отсюда, Джон, и попросить больше никогда не возвращаться в Гленнбург если не хотите нарушать закона, правда для этого надо ещё стать свиньёй и откопать то, к чему можно придраться, а у меня пока что таких намерений нет. А вы, Сид, - он обратился к тому, кинув резкий взгляд назад, а затем, обернувшись и смотря уже на негра - скажите вашему другу из Америки, кого именно вы тут ждали, а?
- Вас это не касается.
- Да, и вообще, вы не позволяйте себе- - снова начал Джон, но на сей раз его перебили уже не на шутку:
- Помолчи-ка, малой. - Майк в его сторону даже не глянул, а Камингтон от такого аж засел, полностью ошеломлев - Я вам сам скажу, сэр Мэйерс, кого вы ждали - Ирвина Бракса, так как пальтишко-то он вам ваше так и не вернул. А в нём есть многое, считая ваши деньги, то есть нал. Вы же надели зелёную куртку и пришли сюда в виде как есть, причём потом отдали вашему приятелю кредитку со всего мизерным бюджетом в четыреста долларов, надеясь, что тот потом доплатит. А сами потратите ваши две штуки, или сколько там, в баре до осточертения. - он сделал паузу молчания во время которой сам он ехидно улыбнулся, а Камингтон презрительно глянул на Сида - Вы думаете я также глуп как вся бывшая полиция этой дыры, верно? Поверьте, я знаю о многом многих людей, а о вас в особенности, Сид. Вы ведь мой бывший коллега, - улыбку смыл дождь - Но вы не волнуйтесь, я также знаю, что ваше пальто - улика ложная и что сына вы убили не по вашей же воле, хотя уже мог бы вас засадить туда, где сидел сам Винсент. Поэтому сей факт я лишь отпускаю, радуйтесь, если вы хотели дальнейшей помощи - вот она.
- Спасибо, но вы знаете, чего я хотел.
- Идите отсюда, сплетник, убирайтесь! Пока я вам не навешал! - грозно, но очень смешно выдал Камингтон.
Майк рассмеялся и уже когда тот хотел действительно воспроизвести своё обещание, резко поднял свою трость левой рукой и с быстротой поднёс её к голове американца:
- Попробуй, дебил. Ты такой же трус, как и вся твоя нация, но просто не хочешь им казаться. Только не на того наступил, я знаю даже каков ты внутри. Но не будем о подробностях, меня ты понял. Поэтому остынь, дурачок.
Джон замер, его распирал и гнев и страх, поэтому он уже просто не знал, как поступить, и просто надулся как ребёнок, в ожидании Сида, прикусив губу.
- Так вот вашего гостя, пожалуйста, на других не напускайте, особенно при таком характере. Историю про плащ мы замяли, Ирвин не придёт, но он в безопасности, не волнуйтесь.
- Что вы с ним натворили?
- Ничего, не лгу. Лишь предупреждение. Какое - не вам судить. Поэтому мне пора по делам, а с вами мы ещё поговорим, Сид Мэйерс.
- Вот это точно, мне ещё многое стоит вам выложить, Верган, но когда будет время. Мы действительно сведём счёты.
Верган лишь кивнул, фыркнул в сторону Джона, затем ещё раз оглянулся, и скрылся с их виду, устремившись вовнутрь морга.
- Какой нахал! И лишь подумать, что он нравился народу до этого. Репортаж-то с ним был просто превосходен...
- Он всегда таким был, просто издевается, Джон. Ладно, пошли, ну его пока.
И оба они спустились по лестнице, оказавшись на мокром тротуаре. Там Джон, всё ещё под эффектом восхищения, сказал Сиду пару последних слов, они договорились и разошлись. Мэйерс понял именно в тот момент, что они вряд ли всего увидятся, и даже слова его друга "Ты, если что, обязательно свяжись со мной. Я помогу, чем смогу, ты ведь знаешь" не произвели ничего. Мэйерс понял, что всё было потеряно между ним и этим человеком, они изменились оба и что нынче уже просить что-либо или как-то пытаться влиять не имело смысла. Негр свалял дурака тем, что покинул верный ему материк ради той самой "дыры", где он оказался. Но возвращаться теперь он не намеревался по куче причин, из которой как минимум две были стоящими. И первая из них - долг. Как и почему, Сид решит это позже. Пока что лишь это слово крутилось в его голове. Оно забрело в его душу, и он не мог позволить себе вернуться. Так что, прежде всего Мэйерс оставался, как бы Джон его не просил. Уйти из Гленнбурга, что держал его в своих руках, было исключено.
Планов на проведение остатка дня Сид не держал. Ему было практически даже некуда идти. Он избегал особых толп и мест с большим количеством людей, посему визиты Гленн-Корпс ему уже не светили. Кроме того, Мэйерсу не хотелось врываться в кабинет Эргауера в том виде, в коем он был теперь, ругаться по глупостям, а затем неизвестно зачем сгинуть, так как с Верганом во главе полиции города дела обстояли ой как иначе. Но свыше всего, мулат просто не видел смысла в этих актах, всё это нынче было бессмысленно.
Поэтому, как уже говорилось, кроме двух мест: дачи Ирвина и баров, идти Сиду было некуда. Дальше в ход вступила логика. Возвращаться обратно к Браксу тоже казалось бы не спешило, Ирвин скорее всего уже отсутствовал и занимался лично своими делами. А дома не было никого. Купить спиртное, приехать туда и напиться там - зачем? Ведь Сиду уже было всё равно где затравливать своё горе, а блондин такое бы лишь невзлюбил. Ему уже не нравилось забирать пьяного негра из пивных и тащить его до дачи.
Кстати, в последнее время подобное происходило редко, и иногда Бракс просто не приходил, а Сида выбрасывали на улицу, там он отсыпался, ползя в угол дома, а поутру возвращался куда надо.
Так вот следуя из всего этого, Мэйерсу засветила лишь одна единственная дорога - в Гримзуик. Он понял это ещё когда прощался с Джоном, но сначала как-то убил эту мысль, а теперь же она полностью овладела им. Прийти туда и заказать выпить. Мелочь при себе имелась. Таким образом, не медля ни минуты, он направился в противоположную Камингтону сторону до Зеррингтона, а там уже, твёрдо и обдуманно всё решив, последовал по проспекту до злосчастного бара, в котором производили уже не первый ремонт из-за завсегдалых драк клиентов.
Новшеством этого бара нынче являлся здоровяк-вышибала, коего ставили у входа после полуночи и до самого утра. Он не только охранял сами двери от нежелательной публики, но ещё и моментально прекращал драки между клиентами, спокойно вышвыривая тех вон из помещения на улицу. А если кто-то пытался попасть в бар снова или наброситься на вышибалу за его действия, то больше этих людей в окрестностях Гримзуика ночью не видели. Клайк утверждал, что смог найти деньги для найма такого стража только благодаря горячим чаевым негра и вообще его постоянному появлению в баре по вечерам. Сид на это внимания не обращал, но пока что пасть жертвой своего собственного создания ему не хотелось.
Хотя Мэйерс не куролесил. Он лишь напивался и скорбел до тех пор, пока его рассудок не входил в транс, и его не рвало, или же не клонило ко сну. Причин на активность в пьяном виде просто не находилось. Поэтому также, как и все другие разы (а было оное уже не по вторникам и субботам или средам, как ранее, а почти каждый день ибо, как говорилось, идти ему было некуда), этим самым вечером после встречи Мэйерс начал с виски, затем продолжил ромом, а последние гроши истратил на то, что ему советовал бармен - вишнёвый ликёр. Сделав два глотка, Сид улёгся локтями на стойку и мирно задремал у своего напитка. Хотя дремал он через лёгкий плач. Вокруг него создавался гам, казавшийся странным в пьяном виде, и он уже не разбирал того, что слышал. А кричали разное:
- Пятёркой крой, пятёркой!
- Кто это там?
- Мне кажется, что он негр. Но мы редко имеем негров в наших краях.
- А, он - свой. Сейчас нализался, пускай спит.
- Пятёркой!
И тут, прямо сквозь всё бру-га-га, словно неизвестно откуда, совсем знакомый баритон с лёгким немецким акцентом:
- Бренди со льдом, стандарт, пожалуйста.
- Не желаете ли попробовать лучше известный Гримзуик Эйл?
- Нет, спасибо.
Сид с трудом поднял обтёкшие глаза и расплывчатые цвета, бегущие перед ними, показали ему Эргауерского агента Кларк. Тот, как ни странно, тоже оказался тут, но по своим действиям сильно спешил и посматривал на часы в ожидании заказа. Голову негра тотчас потянуло камнем вниз, будто бы ему на неё наступили, но он всё же успел хоть как-то оживить себя, двинувшись дабы сделать глоток ликёра. Оставалось ещё полбутылки.
- Благодарю. - Кларк, наконец, получил заказ и решился выпить его залпом. Затем он закусил бубликом, как это здесь делали многие, и ослышалось металлическое клацанье его нижней челюсти.
Клайк не выдержал:
- Позвольте поинтересоваться, откуда у вас такой странный протез?
- Видите ли, это долгая история. Но мне кажется все, кто меня знают, знают и её. Хотя вы, похоже, со мной не знакомы.
- Ошибаетесь... - скосил Клайк.
- Что ж, я получил травму из-за аварии на-
- Лжёт! - внезапно выскочило изо рта у Мэйерса абсолютно дурным голосом и в неподходящий момент.
Кларк обернулся и тотчас почесал свой искусственный подбородок, увидев у другого конца стойки Мэйерса. Шум и гам продолжались, перебиты были лишь он с барменом. Почти не подняв бровей, Реджинальд отвернулся обратно лицом к бармену и продолжил:
- Аварии на месте исполнения рабочего приказа, извините меня.
И тут же получил второй пьяный отпор:
- Этот человек... - раздался всё тот же голос, и вот тут уже взгляды мельком повернулись на Сида - Он заставил меня убить моего же сына!
- Простите, мне пора, - резко отрезал агент и, попрощавшись с барменом, вышел вон из бара.
Но не успел он сделать и нескольких шагов прочь, к своей машине, припаркованной неподалёку, как вдруг его плечо схватил рукав оказавшегося рядом Сида. Тот последовал прямо за Кларк и, похоже, ходить ещё был в состоянии, но жутко вонял и шатался.
Агент молча убрал руку и тут же получил лёгкий толчок в спину, спокойно развернувшись:
- Что вы ко мне пристали, а?
- Ты это та самая сволочь... - начал пьяный Сид, но даже не сумел продолжить, так как увидел, что из машины агента вышли двое каких-то людей в чёрном и приближались к ним обоим.
- Отстаньте.
Кларк сделал шаг вперёд и получил тот же толчок.
- Он же пьян, сэр, не обращайте внимания, - выдал один из людей, когда оба подошли к нему.
Кларк улыбнулся и прошептал одному из них:
- Успокойте его.
- Вы знаете что? - Сиду было явно не до покоя, под эффектом забытой в баре бутылки ликёра он разошёлся не на шутку - Он пытал меня, сломал мои пальцы и... И пытал меня! - он буянил на всю улицу, с ним такое происходило впервые - Потом он приманил мою милую бедненькую Мэри и свернул ей шею, а ещё он-
- Кто б тебе поверил, пьянь ты этакая! - выдал первый в чёрном, в то время как второй подкрался сзади, пользуясь диверсией и приготовил мелкий приборчик - перколятор, для шока.
- Что? Да я- - опять начал Сид, но тут второй человек ткнул его перколятором в спину, а первый дал ногой по рёбрам павшего от шока Сида и тот съёжился от боли, но опирался на руки для того, чтобы подняться.
- Не тратьте время на этот мусор, коллеги. Пойдёмте, у нас есть дела, - провозгласил Редж и все трое обошли встающего Сида, направляясь к машине.
Сцена была глупой, в самом деле. Она бы так и закончилась, на этой странной ноте, если бы Сид ничего далее не сказал. Или бы сморозил пьяную глупость. Но он, немного протрезвевши от шока, вдруг заявил вслед Кларк то, что заставило того обернуться и стиснуть зубы:
- Эй, Кларк! Твои шестнадцать зубиков-то, за смерть Тальфовича, тебе уже никто не вернёт! - ехидным голосом.
Как говорилось, тут агент не выдержал. Он остановился, голова его приобрела ещё большую форму черепа, зубы стиснулись вместе с протезом, а сам он сгримасил лицо так, что, казалось бы, стал опасен:
- Что?!
- Ты слышал меня, Кларк. Да, ты всегда слышал меня и знал, как мне было плохо. Иди сюда, не трусь! - выдал Мэйерс, уже стоя на ногах.
Тот подошёл на расстояние не более метра:
- Вы мне угрожаете?
- Тебя облапошили, верно? Со смертью дилера, тогда. Ты не представляешь, как я рад был, когда услышал об этом, причём из уст важного человека.
- Кого?
Сид солгал:
- Вергана. Он облапошил тебя, ещё и тогда, когда ты со своим пистолетиком грохнулся от стены дома у колокольни-
Лексику Сида ограничил кулак Кларк. Да, это был хитрый и разумный, а также коварный, но в то же время вежливый к кому нужно человек. Он стерпливал кровь, пытки, крики, даже вопли и визги своих жертв, когда дело доходило до ожесточений, но не останавливался перед этим. Хотя была одна вещь, которую стерпеть ему было не под силу, его, так сказать, Аххилесова пята - унижение. И Сид случайно нашёл её, и стал на неё давить. Нет, Реджинальд не мог позволить кому-либо другому унижать себя, и открыто рассуждать о его минусах, неудачах, и т.п. Посему Кларк это поведение просто взбесило и там, где обычный бы человек только и махнул рукой, он вдруг встал перед ничтожным негром и даже намерился уделить ему пару своего времени. Правда, разговаривать тут теперь было мало о чём, ведь отрицать все эти факты стало бы глупостью, а обычное "Закрой свой рот!" против пьяного Сида бы не пошло. За сим агент пустил в ход свои навыки драки, решив врезать тому по челюсти и надолго тем самым её закрыть.
К превеликому удивлению Реджа, Мэйерс внезапно блокировал его кулак своей правой ладонью, да так, что тот вообще не понял, был ли он ещё пьян или уже абсолютно трезв.
Но хмель не вышел полностью из мулата:
- Слабовато для известного агента Эргауера. - завыпендривался он.
- Ах ты сволочь! - проревел второй боец - Да я тебе сейчас вообще все пальцы выкручу к чёртовой матери! - и пустил в ход второй кулак.
Мэйерс отличился и тут. Прежде чем кулак был выпущен вперёд и задел бы его, он сделал резкое движение своей левой рукой, до этого пассивной в кармане, в которую он заранее положил камень размером с яйцо, поднятый им при первом падении. Этот камень оказался заострённым и подходил для битвы чуть ли не как кастет. Мэйерс спрятал его в ладони, а теперь применил в действие и прошёл этим самым камнем по нижней челюсти агента, по металлу, хотя хотел попасть в верхнюю с возможным желанием выбить и другие шестнадцать зубов. Но при ударе камень отлетел и произошёл глухой звук соприкосновения чего-либо твердого с железом. После этого голова агента повернулась боком к Сиду, при ударе, а сам он аж отошёл назад, словно побеждённый. Спонтанно, Мэйерс пустил и его вторую руку, блокированную ладонью, и тот чуть ли не упал. Его благом удержали люди в чёрном.
Сид же остался стоять как и стоял до сего. Но ненадолго...
Придя в себя, Кларк даже не отблагодарил спасших его от падения людей, а направился на Мэйерса и посекундно ударил его в живот своей левой рукой, так быстро, что тот два ли это заметил. Давившись от боли во второй раз, Сид закончил начатую мысль:
- Ты - ничтожество... Один ты не можешь ничего сделать, без помощников...
- Правда? - пересмешил его агент и ударил коленом в пах. Сид ещё больше скорчился от боли, понимая, что снова падает на асфальт.
Последними словами Кларк было:
- Не думайте, что я не умею защищаться, Сид Мэйерс. Я просто не хотел с вами связываться, - уже на полном спокойствии ответил агент и всадил негру апперкот правым кулаком, что оказался последним ударом, прежде чем Сид упал лицом в камень, потеряв сознание, а из его носа потекла струйка крови.
Кларк ничего не сказал. Он отряхнулся, только теперь отблагодарил своих людей и втроём они ушли в машину, затем уехав и скрывшись за углом дома. Начался дождь, и Сида обмочило с головы до ног. Но к нему никто не подошёл, его не тронул ни один прохожий и не поинтересовался, кто именно это лежал. Его словно просто кинули тут, как нежеланную игрушку, и забыли, да так, что даже Ирвин не приехал за ним этой сентябрьской ночью.
Когда Сид открыл глаза то понял, что насупило утро. Он не умер, нет, но жуткая боль сковала его тело, и двигаться он почти не мог. Он лишь застонал.