Жил-был на свете некто. Недалеко жил, через два дома, у Вулканизации. Звали его то ли Иван Петрович, то ли Николай Семенович. Папа у него в свое время был известный бандит и производственный расхититель, а мамы, как водится, менялись согласно росту отцовской карьеры.
Повадился как-то этот немолодой бандитский сынок задумываться о высоких материях. Кризис возраста что ли у него настал, или зажравшаяся совесть проснулась, но припомнил вдруг ИваноНиколай все свои мелкие и крупные грешки, всех обманутых вкладчиков, брошенных женщин, и даже, каждая сломанная по его указке челюсть, припомнилась вдруг ему яснее ясного.
«Что будет, когда я умру?» - вопрошал он в пространство долгими зимними вечерами, сидя на полочке своей хорошенькой финской баньки. И неминуемый страшный суд грезился ему, и виртуальная небесная тюрьма лязгала над ухом огромными запорами.
А надо бы вам сказать, что этот некто, был в свое время неплохим оратором и комсомольским активистом. Никто лучше него не мог убеждать, пропагандировать и клеймить с трибуны всякую безалаберность и безответственность, учебник логики был его настольной книгой и краеугольным камнем карьеры. Папенькино наследство, конечно, тоже сыграло свою роль… но, кто из нас признается, что без родителя мало чего стоит?
И вот надумал Иван Петрович, он же Николай Семенович, отправиться на тот свет во всеоружии. Назначат ли ему там адвоката или нет, это еще бабка надвое сказала, а удастся ли подмазать кому, тоже вопрос не из легких. Решил он сам своим адвокатом быть и речь свою защитительную заранее приготовить.
«Господи, не так я плох, как ты думаешь», так решил начать он свое выступление. «Я родителей своих почитал и лелеял до старости…. Я животных люблю, Господи, и цветочки…. И нищим я всегда подаю, если их вижу…». Далее следовал длиннющий перечень его неоспоримых достоинств и доказательств хорошести. «… а что касается того случая с …., то ей-богу, Господи, я не виноват! молодой был, дурной / обиженный был и в печали / пьяный был и деньги были нужны / а что, у всех есть, а у меня нету? / дурак был и не ведал, что творил / эти сами, гниды, нарвались / а что я, не человек, что ли?»….
Писал Николай Семенович свою речь долго, лет пять писал. Потом еще столько же лет заучивал ее наизусть, с выражением и интонацией, дабы не ударить в грязь лицом, запнувшись ненароком. А когда его убили, и он, наконец, предстал пред светлые очи Господни, ему даже слова не дали.
Какой облом….