Конкурс-Гигант - Миниатюра
По гладкому скоростному шоссе машина промчалась, как по взлетной полосе. Я устала ненавидеть эту дорогу, застывшую стрелку спидометра, шишковатый затылок водителя и собственный страх. В замкнутом душном пространстве салона холодеют кончики пальцев: впереди нас длинный сумрачный туннель, в темноту которого вонзается заказное такси. Я растворяюсь в пространстве и времени – мое забытье похоже на смерть. Вырвавшись из обмякшего потного тела, под потолком парит и кувыркается моя душа.
Бесчисленное количество чертей окружает машину со всех сторон. Внезапно они зловеще скрипят зубами, перейдя на противный визг. Лоб врезается в запертые ворота рая, и с ужасом я вырываюсь из небытия. Искры из глаз обжигают затылок водителя - он поворачивает ко мне разгоряченное ездой лицо. В глазах таксиста изгибаются вопросительные знаки: он не знает того, сколько раз я умирала сегодня в машине, и ждет от меня материальной похвалы. Мятые купюры навсегда вобрали чуть сладковатый аромат духов. Ноздри водителя хищно раздуваются, он похож на зверя с безошибочным острым чутьем. Хлопает дверца такси.
Мозаика залитого солнцем двора разбивается на сверкающие осколки. Они жалобно умоляют о пощаде под подошвами белых туфель. И тысяча разноцветных солнц ослепляет меня тысячу раз.
Из толпы людей навстречу мне идет Пастор, умелой рукой разжигает костер в моей душе, и я с готовностью вспыхиваю, как зарница. На опущенное пылающее лицо спадает легкая прядь волос. Мужская рука, нерешительно застывшая возле моего лица, так и не касается его. Изумрудная запонка на белоснежном манжете завораживает.Высокая фигура в черном костюме не отбрасывает тени под полуденным солнцем. Прекрасный призрак, явившийся сквозь столетия за моей мятежной душой.
Неожиданный дождь среди ясного неба окропляет святой водой наши головы и застывает бисером на волосах. Небесные шалуны наклонили над людской толпой невидимые лейки. Нарядные дети во дворе принимают условия игры: спонтанно взявшись за руки и задрав кверху веселые личики задорно кричат:
- Дождик, лей-лей-лей, не жалей!
Солнце обручальным кольцом катится с зенита в озеро, акварелью размазав по небу радугу. «Счастлив будет тот, кто увидит двойную радугу», - шепчет мне на ухо покойная мать. И я в смятении смотрю на это чудо, чтобы спастись от глаз Пастора.
- Дождик, лей-лей-лей, не жалей!
Пожалей меня, отведи мудрый взгляд от лица Грешницы. Не касайся измученной души трепетным голосом. Твои слова, как стая голубей, кружат надо мной, словно в надежде ожидают взмаха моей руки, бросающей им корм. И я не могу швырнуть в них камень, что тянет ко дну моего греха. Скоро зазвучит орган, провозглашая о торжественной церемонии венчания. Мне никогда не быть твоей невестой, я – Грешница. Ты простишь мне это, как Пастор, любящий своих прихожан. Подскажи мне только - кто я здесь? Свидетельница или обвиняемая?
Цветущая женщина в атласном подвенечном платье плывет к алтарю, опираясь на руку сгорбленного старика.Я вижу тонкую цепочку вокруг напряженной шеи. В ложбинку между полу обнаженных грудей пытается соскользнуть кулон в виде маленького сердца. От взволнованного дыхания оно то вспыхивает желтым светом, то меркнет.
Старик подводит дочь к жениху, ожидающему счастье, и занимает прежнее место в жизни. Он выполнил свою миссию и теперь будет ждать конца своих дней, прижимая к себе острый локоть единственной внучки.
Жених, с восковым лицом и пергаментной кожей тяжелобольного человека, держит в руке свечу венчальную, как поминальную. Венчаются раба божья Власть с рабом божьим Состояние.
Пастор, уже переодетый в длинные одеяния, пророчит им крепкий союз, пока смерть не разлучит возлюбленных. От сурового и строго убранства лютеранской церкви веет холодом. Солнечные блики отражаются в глазах новобрачных и сгорают в пламени горящих свечей. Фата покорно лежит на подвенечном платье. Свадебная процессия тянется к выходу. Вслед за уходящими бредет Счастье с рыжеватыми конопушками на понурых плечах и скрывается в черном лимузине. Теперь оно с золотыми кандалами на ногах будет заточено в роскошном особняке.
Моя свободная душа взмывает под самый свод купола с песнопениями церковного хора и оттуда падает подбитой птицей на знакомые плечи Пастора. Когда-то они принадлежали другому – тоже грешнику. А этот, святой, стоит в потоке яркого света, льющегося прямо на него сквозь узкие окна церкви. И я боюсь только одного, чтобы через столетия он не узнал меня, встретившись опять с моим грешным взглядом.
Спустя месяц по скоростному шоссе промчится заказное такси и остановится возле знакомой церкви. В условленный час Пастор будет ждать к исповеди Грешницу. Потом они, не размыкая рук, сядут на прохладную скамью, как на скамью подсудимых. Долго будут говорить о спасении души и безграничной любви к Богу, как – о своей. Пастор страстно пообещает Грешнице рай на небесах, но она не перестанет мечтать о рае на Земле.
Блажен тот, кто верует.