Нагловатые – на выкате – глаза,
но и в них на самом дне дымится стыд.
В поддавки с судьбой – с козырного туза.
Бог – Он видит, Он рассудит, Он простит.
Нарисуйте мне коричневую грусть. –
Да чтоб в ней признать молочную сестру.
Все потери помню чётко – наизусть,
кроме этой вот – когда-то я помру:
в подворотне ли, в чердачном ли чаду,
в шатком ли пронашатыренном «тик-так». –
Впрочем, что я тут гадаю ерунду? –
Это с каждым неожиданно всегда!
Пусть приснится мне прокуренный рассвет,
воркованье голубей, да плеск овсов,
человеки, уличённые в родстве –
словно хищники, сыскавшие ловцов.
Слава Богу, я успел себя понять
(«в поддавки? – с туза козырного?? – с судьбой???»)
– только так. И жаль, что ты - не за меня.
Бог с тобою бог с тобою бог с тобой…