Утро.
Солнце только поднялось над набежавшими за ночь белыми и пушистыми облаками. Окно Её спальни выходило во двор, виднелись макушки деревьев, слышался гул просыпающегося города и голоса ребятишек на улице. Крепчавший ветер раскачивал зеленые ветви деревьев. Листья шептались меж собою, собирая все сплетни этого городского, так похожего на все остальные, дворика.
Белесая прозрачная занавеска выбилась из створок и трепетала, наслаждаясь свободой, извиваясь от прикосновений ветра. Потрескавшаяся краска рам прилипала к тряпице, дерево оставляло занозы на ее мягкой поверхности, будто бы наказывая за кратковременное счастье вот так легко парить в воздухе и дышать его свежестью.
Она с усилием приоткрыла глаза, и тут же закрыла их, как будто в лихорадке пытаясь ухватиться за уплывающие картинки сновидения, восстановить воображением всю его силу и реальность. Но пробуждение было окончательным. Приподняв тяжелые веки, она увидела, как прозрачные полосы лучей пронзали комнату, безуспешно стараясь выгнать из ее углов остатки ночной пустоты, уже растерзанная тюль металась за окном, и, как всегда, Ее радостно приветствовали кроны тополей. Вновь закрыв глаза и перевернувшись на спину, она, заломив руки за голову, лежала, пропуская через себя ворвавшийся внутрь поток жизни.
Ей вдруг вспомнилось как вчера, под снегом пуха, Она стояла в небольшой очереди за свежими булочками. Рядом стоял мальчуган, и они, словно старые друзья, обменивались случайными взглядами. Худенький и прямой, как доска, он смотрел на Нее снизу вверх васильковыми глазами, обрамленными густыми и длинными ресницами, чуть кривя губы, а когда Она ему озорно подмигнула, он не удержался, и расплылся в широкой улыбке. За несколько минут парнишка словно стал для нее ближайшим другом, и Ей не хотелось, чтобы подошла очередь и нужно было бы уйти, без надежды еще раз увидеть эти чистые и немного печальные синие озера.
На кухне загрохотали кастрюли, и тут же с виноватым видом в комнату через узкую щель двери проскользнула Жулька. «До чего же наглая кошка», - подумала Она. Та осторожно, почти на цыпочках, подошла к хозяйке и уставилась на Нее желтыми огоньками. Она свесила руку и провела ладонью по шелковой и теплой шкурке, Жулька начала тереться острым ушком об ласкающую руку и тихонечко замурлыкала. Солнце пропало, и спальная погрузилась в полумрак, хлопнуло окно. «Похоже, собирается дождь».
Она приподнялась и спустила ноги на пол, потягиваясь и крутя головой в разные стороны. Потом резко встала и вытянулась во весь рост, наклонилась и дотянулась кончиками пальцев до пола, разогнувшись, не спеша подошла к окну, и, разглядывая быстро бегущие и потемневшие тучки, Она закрыла окно и затащила шторину домой. В комнате сразу стало тихо и немного душно.
Зевнув и еще раз потянувшись, Она направилась в ванную. Умывшись, Она встала у зеркала и начала внимательно разглядывать свое отражение. На нее придирчиво и в то же время с пониманием черными угольками миндальных глаз смотрела молодая девушка. Длинные цвета смолы волосы обрамляли ее лицо, и спускались к пояснице пышной волной. «О, Господи! На подбородке опять выскочил прыщик», - машинально заметила Она и принялась по своему обыкновению разговаривать с отражением: «А вот и утро, новый день, мисс. Есть большая необходимость совершить пару невероятных поступков, слетать в еще никому неизвестную Галактику, установить контакт с инопланетянами, хотя, хм...все гораздо проще, в 9 утра - первая пара на подготовительных курсах в институте, потом домой - готовить обед для отца. Отварю картошку, да поджарю рыбу».
На секунду Она отвлеклась на шум из соседней квартиры, там, как и всегда и каждое утро, словно будильник, Колька, подросток, любитель рока, врубил музыку, опять Виктор Цой, снова та же песня, заученная наизусть: «Ночь коротка, цель далека, … Ты не можешь здесь спать, Ты не хочешь здесь жить. Доброе утро, последний герой! … Ты хотел быть один, …, но не смог быть один, Твоя ноша легка, но немеет рука, И ты встречаешь рассвет за игрой в дурака». Вернувшись к зеркалу и глядя себе в глаза, Она продолжила размышления: «А по большому счету у меня к тебе тоже есть вопросы. Например, как ты поживаешь?…и почему это интересно только тебе? О чем ты думаешь, и кто окружает тебя, и куда ты идешь? - все те же вопросы, такие простые и никому не нужные, а вообще, - встряхнув волосами - тебе необходим парикмахер, что-то челка уже на глаза лезет».
Так она простояла около 5 минут, выслушав очередную гитарно- барабанную мелодию, и побрела на кухню. Отец уже ушел, сегодня у него первая смена в автопарке. Она еще с вечера приготовила ему одежду и завтрак. Быстро перекусив бутербродом с маслом и выпив кружку чая , Она натянула узкие джинсы и надела легкую кофточку, забросила в сумку пару тетрадей и учебник с ручкой, и выбежала в еще хранящий утреннюю прохладу двор.
День.
Быстрой походкой она направилась в сторону остановки, как всегда, немного опаздывая на очередной трамвай. Обычно ей везло, и она приходила как раз во время. Но сегодня Она застала лишь пустую площадку и мелькающий вдалеке хвост уходящего трамвая. Удивившись этому, Она решила пойти пешком, так как институт находился не очень далеко, и через речной парк она могла дойти достаточно быстро, с надеждой даже не опоздать на пару.
Очутившись в парке, Она вдруг поняла, что ей нисколько не жаль, что Она опоздала на трамвай и что может опоздать на занятия. Неожиданно для себя, Она обнаружила, что попала во власть пусть и скудной, но все же удивительно красивой, живой и настоящей природы. Казалось бы, Она проходила здесь миллионы раз, но сейчас словно впервые увидела этот маленький островок жизни. Кустарники, словно малыши, прижались к мамочкам липам, рябинам, лиственницам и папочкам тополям и боярышнику, смотрящим в бесконечные небеса. А между ними бегали зеленые травинки, играясь и перепрыгивая друг через друга, запутываясь и вдруг затихая. Птички в предчувствие грозы то заливались трелями, то неожиданно умолкали, погружая парк лишь в мерный шум листвы.
Так она застыла, боясь нарушить гармонию и впитывая звуки и запахи маленького леса.
Но что-то отвлекло ее внимание. Мимо еле передвигаясь и вздрагивая от каждого шага, словно тень, прохромала старушка. В одной ее руке был потрепанный длинный зонт, а в другой небольшая тряпичная сумка. Девушка еще долго смотрела на удалявшуюся фигуру этой сгорбленной и немощной женщины, и ее охватило огромное чувство жалости к ней, Она не могла понять, как можно существовать в таком состоянии, и ей стало страшно оттого, что каждого человека ждет подобная участь. Но тут из-за тучи выглянуло солнце и как опытный фотограф превратило мир из негатива в яркую и полную живых красок картинку. В Ней за мгновения пронеслись тысячи мыслей, и в какой – то миг, Она настолько сильно и явственно ощутила свою молодость и силу, свою красоту и энергию, что ей показалось это лишь наваждением, сном. Каждая минута приобрела неумолимую скорость. И необычное желание ощутить и познать, увидеть и попробовать на вкус весь этот мир, скрытый занавесом от зрителя, стать актрисой на его сцене, пронзило все её существо. Она круто развернулась и чуть ли не бегом помчалась в сторону института, успокоившись лишь, когда завидела серые стены здания. Отдышавшись и поправив волосы, она зашла внутрь, погрузившись во мрак и прохладу, и направилась к аудитории.
Открыв дверь, Она тихонечко прошла на свое привычное место в конце аудитории, у окна. Почти никто не обратил внимания на ее появление, кроме сердитого вида девчонки и брошенного взгляда на скрип двери светловолосого юноши.
Преподаватель увлеченно рассказывал о синтезе белка. Она попыталась вслушаться и законспектировать, но не могла сконцентрировать внимание. Возможно, биология тяжело давалась ей, а возможно, что ее понес вихрь привычных мыслей. Нахлынувшее возбуждение и новизна яркости мира ушло также быстро, как и пришло, и Она смотрела поверх голов, таких одинаково круглых сзади, поверх склонившихся над тетрадями силуэтов. За окном суетливо мелькали машины, сновали люди, которые в часы пик набивались в автобусы и трамваи как кильки в банку, отдаваясь в волю механизма и умения водителя. «Вот они, маленькие, беспомощные, уязвимые и ничем не защищенные человечки, словно муравьи, копошатся в этом маленьком муравейнике, под названием Земля, нагруженные обязанностями, и требующими выполнения своих жалких прав, вечно желающие и неудовлетворенные, - Она вспомнила одну цитату - «Судьба их – погибель, бог их - желудок, и гордятся они тем, чего должны бы были стыдиться». От чего-то всё в аудитории затихло, и послышались чьи-то всхлипывания. И Она вдруг осознала, что плачет.
Будто очнувшись, Она затихла и окинула взором присутствующих, извинилась, и, схватив сумку, быстро вышла. За ней из класса выскочил тот светловолосый паренек, что обернулся на ее приход. Не сговариваясь, они выскользнули из здания и направились по институтской аллее мимо скамеечек и тоненьких липонек. Она так и не взглянула на него. А он не нарушал это молчание. Он шел и смотрел на нее, внимательно и с нежностью. Рассматривал, как на солнце блестели волосы, и порывы ветра вдруг раскидывали их в разные стороны, и как они послушно ложились на место. Она шла легко, прямо держа спину. Глаза ее излучали какую-то светлую грусть, а ресницы скрывали тайны вселенной, на губах же иногда появлялась воздушная улыбка. Неожиданно вскинув голову, Она спокойно посмотрела прямо ему в глаза, пронизывая его, и пряча смешинки, собиралась было спросить, почему он идет за ней, но замерла: «Боже, Что это??!» - на секунду она словно застыла, так как на нее вылились целые потоки синевы, - «Васильки! Васильки! Возможно ли это! ведь вчера еще Он был мальчишкой». Она взяла его ладонь в свою и мягко пожала ее.
- Привет, - негромко сказала Она, - Как ты?
- Я ждал тебя, ты опоздала на 11 минут.
Она чуть удивленно посмотрела на него.
- А я ведь даже не знаю твоего имени!!!
- Моё имя – Михаил.
- Красивое, – обронила Она, чуть задумавшись.
- Можешь не говорить своего имени. Я знаю, как тебя зовут еще с первого дня нашей учебы. Хочешь, можем прогуляться до пруда, там плавают черные лебедушки, - он заулыбался, - они похожи на тебя.
- Очень хочется увидеть их, но, боюсь, сегодня я не смогу, слишком много дел.
- Жаль, может тогда в другой раз.- произнес паренек задумчиво, - и неожиданно спросил -" А что тебе сегодня приснилось? "
Она не удивилась вопросу и спокойно ответила:
- Странный сон. Мне снилась пустыня, ночью. Где-то в глубине ее мелькал огонек. Я долго шла и, наконец, разглядела - это был костер. Около костра сидела моя мама. Я кинулась к нему, но он вдруг отдалился от меня, словно уплыл. Но я продолжала бежать к огню, чтобы хоть еще на мгновение увидеть маму. Но так и не смогла догнать.
Он обнял ее за плечи и тихо произнес:
- Все образуется, милая. Ты увидишь её.
- Мы уже почти дошли до моего дома, спасибо, что проводил меня. Вот мои окна, на третьем этаже.
- Береги себя, я буду думать о тебе, до встречи утром, – он наклонился и коснулся ее губ своими. Она вздрогнула и тихо улыбнулась. Повернулась и пошла к подъезду.
Открыв двери, Она медленно вошла в квартиру, прислонилась к стене в прихожей и опустилась на пол. Обхватив голову руками, Она просидела так неподвижно довольно долго.
Время шло, солнце уже не пекло и стало отдаляться от их дворика. Она вспомнила про ужин, и, размяв отекшие ноги, встала и занялась приготовлением. Уже через час все было сделано.
Вечер.
Отец задерживался на работе. Наверное, сегодня он опять остался со своими дружками в гараже. Она понимала его, что еще было делать человеку, который жил только одним – это баранка, ответственность за сотни жизней людей, напряжение, которое можно снять только забывшись на дне бутылки.
Она прошла к себе в комнату и включила настольную лампу, создав вечерний уют, и стала читать учебник по биологии. Тут ее взгляд упал на край стола, где лежала большая черная книга. «Ой, вот я разиня, еще вчера должна была занести отцу Александру Писание. Хорошо, что храм закрывается только в 22 вечера. Я еще успею и заодно исповедаюсь ему». Вечерняя прогулка вдохновила ее.
Она наскоро оделась и словно ласточка вылетела на улицу, разорвав как пузырь своей лучезарностью и необычной светлостью лица мрак дворика. С книгой под мышкой она помчалась к храму. Его маковки виднелись издалека, но идти было не так уж близко. Она пересекла дорогу, и короткой дорогой пошла через частный сектор. Она стремительно преодолевала квартал за кварталом, все больше и больше наслаждаясь этой вечерней прогулкой, вдыхая ароматы ночи, и ощущая восторженность во всей душе. Она вспоминала васильки, огни костра, живой островок, и летела вперед и вперед. Наверное, еще никогда в жизни ей не было так легко, ей казалось, что она здесь своя, что она спала и проснулась, и начала напевать свой любимый псалом Давида: «Господи, Боже наш! Как величественно имя Твое по всей земле! Слава твоя простирается превыше небес!».
Итак, она уже почти достигла своей цели. Проходя мимо гаражного блока, Она заметила, как из просвета между гаражами ей навстречу вышел мужчина. Он был одет в черную рубашку и серые брюки. Невысокого роста, но крепкого телосложения. Он остановился прямо перед Ней, преградив дорогу. Она посчитала, что он что-то хочет спросить, и тоже остановилась. Мужчина обернулся по сторонам, словно в поисках кого-то. «Вы что-то ищите?», - спросила Она, но он неожиданно схватил Ее за руку. Она выронила книгу. И попыталась вырваться из стальных зажимов. Но мужчина только усилил хватку и другой рукой быстро зажал ей рот. Хватка была так сильна, что она не могла даже дышать, и начала задыхаться. По ногам больно ударяли ветки и камни.
«Ну, что маленькая тварь, я тебя сейчас научу, как по-настоящему любить! Все вы шлюхи, а ты еще и красивая», - прошипел он ей над ухом, таща Ее в гаражи. «Как же так, как же так», - единственное что вертелось у нее в голове. Он ударил Ее по лицу, голова дернулась, она закрыла глаза и уже не смогла их открыть. Он бил и бил ее по лицу, а когда отпустил, она упала, и он начал пинать ее ногами по хрупкому телу. В какой-то миг боль стала невыносимой, и вдруг все исчезло - ушла боль, ушли все звуки, и мир погрузился в полный мрак.
Ночь.
Пустыня, бескрайность. Абсолютную темноту нарушали лишь мириады маленьких огней. Она стояла у костра и впитывала его тепло. Она ждала. Ждала уже давно. Но не томилась. Безвременье и полный покой ничто не могло поколебать. И вот их стало уже двое. Они сели рядом, наблюдая за игрой язычков пламени. «Девочка моя, ты со мной».
«Мама, как мне хорошо, я все-таки догнала твой костер».
(2000)