Весна удалась на славу!
И погода в этом не учавствовала.
Когда весна началась, мне было восемнадцать.
Еще ничего не закончилось, а мне уже не меньше сорока.
К июню планирую получить первую пенсию.
Прежде, чем я окончательно прокисну под летним солнцем, я хочу спросить тебя.
Ты еще помнишь, что я и кто я?
И хочу получить ответ.
Пусть твой ответ – это плюс-минус два дня, но это те самые два дня, ради которых я перешагнул из пионеров в инвалиды.
Если я кончусь, кто-то должен остаться вместо моей бестолковости.
Как бы я хотел научиться влюбляться на расстоянии. Приближаться медленно и осторожно. И научиться забывать прошлое. Оно того заслуживает. История ненависти и постоянного предчувствия беды.
И так всю весну.
Поезда сходят с рельс и пашут еще не прогретую землю. Самолеты, словно град, побили все всходы.
Мне делали переливание крови и исцарапали сердце.
Когда промывали мозги, у меня украли все планы на будущее.
Все случилось этой весной.
Говорят, все цветет и распускается, а меня тошнит на ржавеющие заборы и оттаявшее собачье дерьмо.
В начале весны я был романтиком. Возможно, ты запомнишь именно это. Теперь, истекая и отхаркиваясь чужими отравленными словами, мне ничего не остается, кроме как подохнуть старым и беззубым романтиком.
Когда я рисовал вокруг себя круг, я не думал, что это чертеж, по которому построят стену.
И, в сущности, теперь уже не важно, позволят мне жить или я заставлю себя умереть. Все равно у этих стен нет даже мышиной норки.
Давай же договоримся о том, что меня не было. Я торжественно клянусь улететь и не возвращаться. Исчезнуть из памяти, как исчезают краски с полинявшей от времени и бесконечных стирок одежды. Сгореть на всех фотографиях, а пепел забрать с собой. Улететь тихо и незаметно.
А если я каким-то чудом останусь, то пусть я останусь тем, предвесенним, каким бы я хотел для тебя быть, но не смог.
Я почти потерял твое имя.
Весна 2005