Боль вошла в бок и медленно расползалась по всему телу. Глазам жарко под раскаленным веками. В мире не существовало больше ничего, кроме боли и горечи. Обиды – за что? Он ничего не сделал. Любил. Многих. И его любили. Но те, кто сильнее и хитрее решили – хватит. Он уже стар. И он не сумел уйти, как уходил раньше, когда чуял опасность за версту. И осталась только боль. И горячие глаза, которые ничего не видят.
Он почувствовал, что кто-то легонько прикоснулся к его голове. С трудом отодрал спаянные веки. Ее глаза так близко, милые шоколадные вишенки... Она улыбалась такой родной лукавой улыбкой, как улыбалась всегда, когда видела его. Долгие двенадцать лет. До того, как однажды ушла навсегда.
- Это ты? - разлепил он спекшиеся губы, - как давно я тебя не видел. Я так соскучился. Вот, видишь, что со мной сделали…
Она ласково погладила разорванный пулями бок: Сейчас станет легче.
- Больно очень.
- Пройдет. Чувствуешь?
И правда, боль таяла. Он смог приподняться, потянуться к подруге: ты пахнешь все так же, теплом и домом. Помнишь, мы любили сидеть на крылечке? Бабушка пекла пирожки и обязательно давала нам попробовать… Где ты была эти годы?
- Далеко.
- А мне сказали – ты умерла.
Она нежно погладила его по голове:
- Они сказали правду. Но теперь мы будем вместе. Мы пришли за тобой, я и мои друзья.
- Я тоже умер?
- Конечно. Тот человек убил тебя. Добрые люди похоронили в лесочке. Ты не вини его, у людей свои ценности, свои законы. Прости его.
Он поднялся на ноги. Легко, как прежде. Бок больше не болел, крови не было. Провел языком во рту – все зубы, которые он растерял за годы долгой жизни – на месте. Глаза видят по-молодому зорко. Недоверчиво посмотрел с высоты своего роста на нее, маленькую и хрупкую: Я чувствую себя превосходно, а совсем не мертвецом.
- А смерти нет. Есть дорога в страну, где живут ушедшие навсегда. И только одно условие – чтобы тебя любили, там и тут. И ты любил. Пойдем, нас ждут, - кивнула она, призывая идти за собой.
И он легко побежал за ней, как бегал при жизни.
По зеленому-зеленому лугу, край которого теряется в синеве неба, весело бежала маленькая рыженькая собачка, за ней деловито трусил большой лохматый рыжий пес. Вскоре к ним присоединились еще двое, черный водолаз и такой же черный, как ночь, ризеншнауцер.
- Это – мои друзья! – засмеялась малышка. – Мы выросли вместе. Я им много рассказывала о тебе, и мы тебя ждали. Я знала, что однажды мы обязательно встретимся и снова будем вместе.
- Привет, Рыжий! - закричали ее друзья, - добро пожаловать к нам! А давай – наперегонки!
- Давайте!
Они неслись по шелковому лугу, под теплым солнцем, все дальше и дальше, молодые, сильные, счастливые. Все дальше и дальше, в синеву неба, в страну, куда все однажды уходят.
И откуда никогда не возвращаются к тем, кто их любит здесь, на грешной земле.