БЕЗОПОРНОЕ ПРОСТРАНСТВО
(памфлет)
«Любовь и голод правили миром во времена Шиллера. Российской экономикой правят жадность и месть»
Юлия Латынина
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
СКАТЕРТЬЮ ДОРОГА…
П
Глава № 1
В ПУТЬ
- Я отрублю ему, плешивому, голову!
Он ударил, валявшегося на диване, кота кулаком в бок и больное животное, голося, полетело в прихожую, комкая под собою лапами половики.
- Мя-я-я-я-я -у!
- Я же сказал тебе, чтобы эта грязная тварь никогда не попадалась мне на глаза. Кто в этом доме хозяин?
- Ты хозяин!? - испуганно подтвердила хозяйка.
Вооружившись длинным кухонным ножом, осерчавший мужчина двинулся вслед за котом в прихожую, намереваясь немедленно привести в исполнение свою угрозу.
- Ты сошёл с ума! - закричала женщина. - Чего тебе плохого сделал кот?!
- Молчи! И вон из моей квартиры, глупая баба! Живи где хочешь и с кем хочешь!
Послышался скрежет стали о камень. Захрустели в прихожей раненые ножом обои. Старое здание дрогнуло. Кусок отслоившейся штукатурки покачнулся в сторону выходной двери и замер, а из трещины, образовавшей на стене, словно кровь из разбитого носа - тонкою струйкой, на пол потёк песок, посыпался, медленно наполняя собою поношенные женские туфли, давно уже потерявшие праздничный лоск. Перепуганный насмерть кот всё-таки вывернулся из-под ног у охотника и помчался обратно - из коридора в зал.
- Где он? - заревел сердитый муж, размахивая оружием.
- Дурак! Ты пьяный дурак. Уймись!
Она встала у него на дороге, чтобы унять буяна.
- Я лишаю тебя слова, глупая баба!
Мужчина ударил её по голове ладонью и оттолкнул от себя прочь.
- Тоже мне заступница!
Женщина потеряла равновесие, охнула и упала на стулья. Один из них - самый шаткий, перевернулся и хрустнул. Деревянная ножка выскочила из паза и, громыхая, покатилась по паркету под стол.
- Мою мебель ломать, гадюка? Я же сказал тебе - вон из квартиры! Вместе с котом!
Хозяин выкинул правую руку с ножом в сторону выходной двери и захлёбываясь от гнева заголосил:
- Я же знаю, чем Вы будете заниматься там - в походе! И чтобы ноги твоей здесь больше никогда не было.
Оскорблённая жена в спешке собирала в рюкзак свои последние вещи и скороговоркою в оправдание, тихо всхлипывая, отвечала мужу:
- Уйду. Я сейчас уйду. Ты успокойся, пожалуйста. И не трогай больное животное.
Но бесновался «герой». Ему нужно было обязательно сорвать своё зло на ком-то другом - беззащитном и слабом. И чтобы свежая кровь перепуганной жертвы обязательно брызнула на половики и исцелила измученную чёрной завистью душу. Это клокотала ревность, жгла. Ужасное чувство, психическая болезнь. Он искал кота под кроватью, под шкафом и в кладовке, тыкая острым ножом между деревянными полками; рассекал им воздух - со свистом, словно мушкетёр на тренировке. Рвал и метал на своём пути всё, что попадалось ему под горячую руку - занавески и шторы, журналы, старые пуховики и пододеяльники. Хлопали двери, звенела посуда.
- Ты ещё здесь? - он увидел жену.
- Ухожу.
Она вскинула на плечи огромный рюкзак и свободным от ноши плечом, с полуоборота, вытолкнула наружу железную дверь.
- И ключи от квартиры на тумбочке оставь!
Серый полосатый кот первым выскочил на лестничную площадку и стремглав покатился вниз по маршу на улицу.
Грюкнуло на прощание стальное полотно. Раненая штукатурка в квартире вздрогнула и рухнула на пол.
- Сука! Ещё вернёшься. Опустишься с гор и вернёшься - в слезах. И будешь ещё на коленках передо мною ползать, и умолять, и просить чтобы взял обратно!
Глава № 2
СЧАСТЬЕ
Есть ли оно - человеческое счастье?
Какими вёдрами его исчерпывают и мерят?
Полновесно ли оно?
И какой критерий его оценки?
Вы зажмуриваете глаза и вспоминаете прошлое. Лучшие времена. Когда вы были любимы и улыбались до ушей. И Вам дарили подарки. И, боже ты мой... Всё же, как давно это было... Вы тоже были щедры и не считали мелочь в кармане за деньги. И сами жаловали любимых...
Но рутина оковала и обезобразила. Придавленная тяжестью усов улыбка изменила овал, и морщины на лбу уже не разглаживаются даже в состоянии покоя. Надо что-то менять, надо решиться на последнее усилие, на последний рывок - и дотянуться до прошлого, до счастья, утраченного вчера. Вы еще не стары - вы молоды! Какая это прекрасная иллюзия, и какой это отчаянный бросок в прошлое.
Как бешено колотится сердце. Как огромен рюкзак. Пригибает до склона идущего человека, словно ветер былинку. Позади асфальтированные дороги, шумы городов и выхлопные газы цивилизации. Лес вокруг, душица и шиповник. Влажно - это облако серым краем коснулось лица. А впереди горы - чистые и белые, как стиральный порошок, как отбеливатель, как простыня в стационаре.
- Какой остроухий кот! И перепуганный. Неужели ты его на себе тащила в такую даль? И здесь - по тропинке? Пешком? И полдня? Мне позвонили из города и сказали, что какая-то странная женщина с котом на руках, как с млаленцем, поднимается в лагерь и хочет увидеть меня.
- Он бежал иногда. И прислушивался… Боится он всего на свете нового - мяучет… Знала бы оставила его дома… Барсик?!
- Тяжелый кот, сильный кот! Килограмма четыре будет. Голодный, однако?
Животные понимают, когда решается их судьба. Хвост трубою - он важно обошёл говоривших о нём людей. Торжественно заурчал и, подойдя к хозяйке, потёрся головою о ботинок.
- Мур-р-р-р.
- Больше всего я боялась, что он будет капризничать в поезде. Баловень, привыкший во время обеда на стол громоздиться. Никакого уважения к людям. Но повезло ему на этот раз, и не дали загнуться от голода попутчики. Всю дорогу они пьяные водку кошачьим кормом закусывали. Его им выдали на заводе вместо денег - на отоварку. Больше ничего уже не было в ведомственном магазине. Горемыки-вахтовики.
- Мя-я-я-у?! - заволновался герой. И, упираясь передними лапами в рюкзак, он потянулся мордочкой к туго набитому, оттопырившемуся кармашку, стараясь зацепить коготками едва выглядывающий наружу полиэтиленой пакет с продовольствием.
- Котлету хочет. Здесь бывает рыба в ручье?
- Что ты! Рыба гораздо ниже. Но не останется кот голодным. Завтра я барана зарежу. А сегодня консервы и каша.
Женщина глубоко вздохнула, присела на корточки и достала на свет, выпрашиваемый Барсиком бутерброд.
- Не смотри на меня так, попрошайка. Будешь кушать кашу!
Она покрошила старую котлету на траву и, подёргивая головою, её серый и полосатый спутник приступил к еде. Слопает кусочек фальшивого мяса и посмотрит на хозяйку - нет ли в руках у неё чего-нибудь другого - более вкусного? И только убедившись в том, что это действительно так, снова начинает трепать предложенный ему гостинец.
Глава № 3
СТРАХОВКА ГОТОВА
ИЛЬЯ СЕЛЬВИНСКИЙ:
«Да будет славен тот, кто выдумал любовь
И приподнял ее над страстью:
Он мужество продолжил старостью,
Он лилию выводит среди льдов.
Я понимаю: скажете - мираж?
Но в мире стало больше нежности,
Мы вскоре станем меньше умирать:
Ведь умираем мы от безнадежности»
«Влюблённые не умирают», 1961 год
Что такое любовь? Я не знаю. Может быть, это желание вобрать в себя порхающий мир? И стремление души объять необъятное, и поделиться сокровенным и добрым с другими - такими же как ты? Кажется, что все органы чувств задействованы в этом процессе. Запахи цветов и леса, шорохи листьев и пение птиц. Прыгающий полет мотылька и стрекочущие в ночи сверчки? Зовущие друг друга любить. Как интересно жить душою открытой людям и как больно жить с нею - ранимой. Нужно иметь огромное сердце, как у слона. Или нет? Гораздо большее. Разве можно ругать такое сердце?
- Ты почему сегодня такая грустная? Ты не рада?
- Что ты...
- Может быть стесняешься? В юности ты была весёлой и смелой... Помнишь, как однажды мы заблудились в горах?
- Не помню.
- Ребята уже ушли далеко и исчезли за гребнем, а перед нами неожиданно выросла отвесная стена. И на ней - ни единой трещины. Я растерялся тогда, я хотел отступить, ведь ты же была малява, чтобы поискать другой путь, правее могучего камня… Но ты опередила меня…
Она улыбнулась.
- Я не помню…
- Но я не ругал тебя тогда за своеволие.
- Ты меня никогда не ругал. Ты отчитывал других, а я боялась. Я ждала, что вот-вот и моя наступит очередь выдержать твою суровую критику. Я бы разревелась.
- Конечно. «Я пойду здесь!» - ответила ты. И по отполированной ветрами поверхности скалы ты шагнула в небо и скрылась из глаз. А я ждал, затаив дыхание, я знал, что у тебя мало крючьев, и я уже видел, как выскакивают они из трещин, когда срывается тело. И боялся этого.
- Я вспомнила!
- «Страховка готова!», - я пошёл за тобой вслед, собирая «железо». Но этот могучий камень всё ещё не спешил мне покориться. Дважды я скользил по нему вниз и чувствовал, как вытягивается веревка. И как бьется на её противоположном конце твоё отважное сердце.
- У тебя же был тяжёлый рюкзак - оправдалась она за него. - А в нем - наши вещи. Поэтому ты и копошился так долго.
- Ты всегда себя уверенно чувствовала на скалах. Как кошка. Как любимый тобою Барсик.
- Он ещё не освоился на новом месте. Наелся вот баранины и прячется за поленницей.
- Он боится моих собак?!
- Не смеши! Чего он на свете меньше всего боится, так это твоих собак.
Они хохотали. Как и двадцать лет назад. Весело и искренне. Так, наверное, всегда встречаются влюблённые, не чающие души друг в друге.
К ним подошла одинокая женщина. Светлая, как колосок и хрупкая, как тростинка. Она вопросительно поглядела на мужа. В её испуганных глазах застыли сомнение и мука.
- Это моя любимая жена Лиза, - он зажмурился и ласково обнял хозяйку.
Страх у неё во взгляде растаял, и виноватая улыбка мелькнула на лице у хозяйки.
- Мы познакомились в Бишкеке, спустя год, когда ты покинула горы.
И обратился к жене:
- Это Тоня. Я рассказывал тебе, Лизонька, о ней. Мы вместе учились в пединституте и вместе с нею штурмовали Тянь-Шань и Памир. В наши лучшие годы.
- Здравствуйте, Лиза. Я случайно нашла в интернете ваш адрес и сайт. И имя Володи. Мастер спорта - большой человек. Начальник известного лагеря. Я ждала этого отпуска два с половиной года. Вы ещё не гоните меня, Лиза?
- Что Вы, Тоня.
- У нас уже двое детей, - рассмеялся Володя, - Один вон со мною здесь. Он - Витя, а младшая Вита у бабушки - в деревне…
- А у вас, Тоня? Есть муж?! И дети?
- Конечно… Ученый и умный.
- Наверное, интересно жить с таким? В городе
- Да. Я люблю его.
Глава № 4
ДИКАЯ СТРАНА
Весною в лагерь приезжали немцы. В мае они совершили несколько восхождений на окрестные вершины.
- Дикая страна!
Это их восхищало. Гости ходили, не пряча камер, фотографировали всё подряд: работу плотников, подгоняющих топорами срубы, каменщиков с головы до ног перепачканных глиной. Русские печи оказались для них ископаемым историческим материалом.
- Какая забавная страна!
Пили водку. В меру. Отдыхали. Даже помогли отремонтировать микроавтобус. Со смехом поучали они бесталанного механика крутить болты и гайки.
- Так нельзя! Товарищ…
И, не оставаясь праздными наблюдателями, накинув на себя халаты и фартуки, они работали - за бесплатно, «по-русски», отдавая должное гостеприимству самого загадочного народа мира. Бескорыстного народа. По немецким расценкам. Стоимость путевок в этот далёкий от Германии альплагерь показалась гостям символической.
- «Мерседес»! Наша машина!
В багаже у немцев было всё, даже инструмент для ремонта автомобиля.
Серьезные приезжали ребята. И вершины брали они серьёзные. Только, уезжая домой, допустили они одну оплошность. Оставили на отвесной стене у Лысого Камня верёвки. Красивые и яркие. Разноцветные верёвки. Видимые издалека невооружённым глазом. Кто же из нас не мечтал о таких, уезжая в горы? Но рекламированные в мелованных журналах по экстрему, по цене они были недоступными отечественному потребителю. Словно флаги победителей развевались они на ветру и дразнили идущих.
Почему они их бросили? Это загадка. Ведь они были неплохие ребята…
Может быть, помешала погода?
Но рассказывают и другое - что вертолёт уже стоял на площадке у лагеря, и его пилоты торопили клиентов. Левый это был рейс - калым. Денежное довольствие у военных в России невелико и выдавали его несвоевременно. И спешили пилоты послужить гостям за наличный расчёт, опасаясь своих конкурентов - спасателей, у которых тоже был вертолёт, но не было топлива. Оказия - так сказать…
- Я лечу твоего кота, Тоня, - улыбнулся Володя.
В стакане догорала плотно скрученная газета.
- На чердаке без дела валялась макулатура. Старых и добрых совковых времен.
Пожелтевшая пресса. Никому не нужное ныне чтиво. Катиться смолистая жидкость и обволакивает донышко посуды.
- Если ею натереть больное место, лишай у него пройдёт. Я не первого кота исцеляю от этой заразы. Это не самая страшная болезнь. Зимою у меня две собаки от чумки издохли. Это беда… Без собаки трудно… Потерпи же немного, Барсик…
Процедура лечения коту не понравилась, и он поспешил к хозяйке.
- Барсик, - приказала она, - не трусь.
- Как наш Ледовый Купол?
- Не прост. Явно занижена категория трудности. Многие дети не дошли до вершины. И остались у камня - в будке метеорологов. Возле Синего Озера с Лизой. А мы с Витей поднялись наверх и нашли записку.
- Молодцы. Ты напишешь отчёт о восхождении.
- Конечно. А кто это такой щедрый верёвки на Лысом Камне оставил?
Первое холодное серое облако обняло суровую гору. Володя поёжился и поднял воротник у куртки.
- Июнь ещё не лето, июль уже не лето… На Камень дороги нет. Там делать сегодня нечего.
- Я тоже самое наказала ребятам... Ни-ни…Ни под каким предлогом.
Они зашли в избушку. Присели на лавку. Володя достал из ящика последние фотографии горного массива и разложил их на столе.
- Есть снимки Камня с воздуха. Дожди размыли склоны. Вот они - оползни и осыпи. Есть опасность обвала стены. Камнепады. Каждый божий день, вы прислушайтесь, стонут горы. И не думайте больше о верёвках. Будет облёт, полечу я сам… И поищем дорогу. Поднимемся наверх и разуем стену. Хорошие верёвки - спора нет. Но пока…
Морщины на его лице стали рельефнее. Он задумался и выпалил - резко, на одном дыхании:
- Не нужна мне самодеятельность.
Ближе к ужину облака уже полностью занавесили склоны окрестных гор. Солнце ещё добрасывало до лагеря потоки света и рвало лучами пелену тумана на части, но всё же свежело.
- В прошлом году возле Лысого камня откопали двух жмуров. Каски вдребезги, и никто не искал их… Долго... Не сказали куда пошли… Герои… Не зарегестрировали маршрут. Приезжали родные, ругали службу… Лез драться папаша с кулаками на меня, слюною брызгал.
Володя посмотрел в сторону мемориала.
- Вон их памятник. Хотели подвиг - получили смерть.
- Мальчишки, - вздохнула Тоня, - а ты жесток. Мы же сами такими же были безрассудными в их годы.
- Неправда! С нами был инструктор. Мы детально разрабатывали маршрут. И у нас был полный комплект снаряжения. Пускай наше - совковое железо, но всё! И рация даже работала! И не садились аккамуляторы! И вертолёт кружил над нами два раза в день. И все мы были застрахованы от несчастного случая.
Он замолчал, словно припоминая что-то.
- Забыл…
Человек взмахнул рукою и поднялся со скамьи. Тяжело вздохнул и собрался с мыслями. И снова заговорил по существу:
- Спасатели… А кто они такие - спасатели? Старики-гипертоники. Да его такого в горах самого спасать надо. Но кто же сюда пойдёт за такую зарплату? За мизерное довольствие? От всех городских благ и удобств? Вон они, на печке, косолапые спят.
- Ты устал, Володя. Ты не свои слова говоришь. Ты - герой! Помнишь, как я летела с горы, а ты бросился в пропасть, чтобы погасить рывок? И мы повисли по разные стороны зубатого гребня, и остались целы? Какой нагоняй нам устроил инструктор?! А потом ты стал инструктором. Нашим гидом и вожаком. И мы верили тебе. Задыхались и шли к вершинам. И казалось мне тогда, что сердце поломает грудину. Так оно колотилось! И вы меня больную несли вниз из урагана, ты помнишь? В Ала-Арче. Рискуя навсегда остаться в мире снега с такою обузой. И я никогда не поверю, что ты бросишь человека в беде! Что ты закроешь уши, услышав крик о помощи…
- Старею, наверное. У юности своя правда, а в мои годы хочется покоя. Отказывают уже спина и ноги. И труден труд.
Со двора потянуло холодом. В маленькой печурке запрыгал огонь. Скрипнула дверь. На пороге стояла Лиза - заплаканная и бледная, и перепуганная на смерть.
- Володя, на улице вечер, а Вити нет. Я боюсь.
- Верёвки! Володя! Я видела, как он восхищенно смотрел на них. И он мне рассказывал, что поднимался на Камень один и почти до самого верха. Без страховки. Я думала, бахвалится парень, и забыла об этом. Володя - он там!
Тучам, наконец, удалось собраться воедино и залатать все дыры, пробитые солнцем.
- Вставайте! - растолкал он спасателей, - Сына нет. Берите с собою фонари, бензин и тёплую одежду.
- Зина, - наказал он жене, - если через два часа мы не вернёмся домой - вызывайте по рации вертолёт и освещайте площадку для его посадки.
Он повернулся к Тоне и увидел её глаза. Немигающие, большие, предвещающие суровую борьбу с осатаневшей стихией.
- Я прошу тебя?! Тоня? У меня никогда не было более надёжного друга.
- Я с Вами!
Небо упало на кроны деревьев. Ветер свистел, и захрипела природа, как вдохи и выдохи тяжелобольного гиганта. И на вздохе, когда на мгновение становилось тише, из леса доносился крик кота, зовущего обратно свою хозяйку. Но маленький отряд из четырёх человек уже поглотила голодная мгла.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
КОГДА ЗА СПИНОЮ ПРОПАСТЬ
Глава № 1
КАКОМ КВЕРХУ
Ю.ЛАТЫНИНА:
«Напоминается, что почти завершенная сделка по продаже «Ингосстраха», Автобанка и НОСТА Абрамовичу и Дерипаске приостановлена. Стороны взаимно обвиняют друг друга в рэкете и убийствах. Дело стало политическим: ведь Автобанк купили олигархи, близкие «семье», а бывший владелец Автобанка А.Андреев, выходец из ОБХСС, нашел себе поддержку среди «новых питерских». В сентябре прошлого года «Сибал», компания «Нафта-Москва» и Millhouse Capital купили Автобанк, «Ингосстрах» и Орско-Халиловский металлургический комбинат. По сообщениям СМИ, сумма сделки составила 120 млн. долл. Среди журналистов сразу поползли слухи, что на самом деле Андреев не получил ни копейки, и если это действительно так, то Сибал ожидают большие неприятности...»
«Люди из портмоне», «Новая газета», N15, 04-06.03.2002, стр.11-13
У нового управляющего директора необыкновенная приёмная. Стол у секретарши стоит в самом дальнем углу, а посередине комнаты на видном месте громоздятся гимнастические снаряды и тренажёры. Среди работников металлургического комбината новый босс культивирует здоровый образ жизни. Даже в таких злачных местах как заводоуправление в распорядке рабочего дня отведено время для занятий физической культурой. Молоденькая секретарша в спортивном костюме бойко скачет на прыгалке.
- Шестьсот шестьдесят три, - считает она, - четыре, шестьсот шестьдесят пять…
Дверь в помещение открывается и первый посетитель, подобострастно улыбаясь хозяйке, робко спрашивает:
- У себя сам? Можно войти?
- Уфф…- женщина спотыкается и бьёт себя по ногам скакалкой. - Шестьсот шестьдесят шесть. Дьявольское число…Что Вы хотите, Андрей Ильич?
- Анна Михайловна! Пришла телефонограмма в цех, чтобы мы с моим первым замом, - он смеётся и жестом указывает на второго посетителя, отвешивающего услужливый поклон, - явились к половине одиннадцатого на приём к управляющему по вопросу заявки на приобретение снаряжения для бригады верхолазов, занимающихся ремонтом промышленных дымовых труб.
- Да, действительно, была такая телефонограмма. Только управляющий директор в настоящее время занимается с главным бухгалтером комбината.
- Вы бы доложили о нас, Анна Михайловна, самому-то… Боссу?
- Это вы босы, а он обут и одет.
Она откладывает прыгалку в сторону и отвечает по существу.
- Боюсь. Нетактично как-то с моей стороны прерывать работу менеджеров.
- Любовью они что ли занимаются? - цинично острит заместитель начальника цеха Владимир Матвеевич Лисицын.
- Цыц, китаец! - говорит ему начальник.
Секретарша смеётся.
- Товарищи. Сергей Викторович прекрасный семьянин. У него трое детей и красавица жена, ведущая популярной телепередачи «Криминальная экономика». Он у нас спортсмен, мастер спорта, чемпион Сибири по каратэ.
- А как же, как же… Читали, наслышаны…
- Занимаются физкультурой. Не смею тревожить. Наталья Викторовна пообросла жирком на двадцать восемь килограмм и это некрасиво. Вот и решил сам её потренировать. И пример подать, так сказать… Впрочем, рискну, доложу о вас.
Она смахивает с лица пот и поправляет на голове всклоченные мокрые волосы, вертится перед зеркалами, осматривая одежду и стать, берёт со стола документы и заходит в кабинет управляющего. Гости тревожно переглядываются. Страшно. Начальник цеха облокачивается на гимнастического коня, а его заместитель прижимается ягодицами к шведской стенке. Но вскоре испуганная секретарша возвращается и жалуется на судьбу.
- Наказал. Не вышло время. Триста тридцать три штрафных прыжка. По распорядку дня у нас производственная гимнастика до десяти двадцати. Свалились же вы мне на голову преждевременно. Он ведь и уволить может.
- Вот напасть, - сочувствуют ей «герои», - а мы торопились, боялись опоздать. Что же у них там происходит?
- Как что? Приседает Наташка! А сам - на рекорд пошёл, отжимается пятисотый раз от пола. Ещё минут семь они заниматься будут.
- А нам-то как быть? Как вести себя, Анна Михайловна?
- Снимайте пиджаки и на ковёр.
Она находит на столе под ворохом деловой макулатуры бумажку с весовыми характеристиками посетителей и безаппеляционно заявляет:
- Вам, Андрей Ильич, отжиматься от пола четыреста два раза, у Вас двенадцать килограммов лишнего веса, а вы Владимир Матвеевич берите гантели и начинайте качать бицепсы - у Вас явно не хватает мышечной силы.
- Это, простите, как? - волнуется начальник цеха ремонта металлургических печей.
- Каком кверху, Андрей Ильич, каком кверху. Вы много разговариваете. Ему не понравиться ваша болтовня.
Секретарша берёт в руки скакалку и продолжает занятия.
- Шестьсот шестьдесят семь, шестьдесят восемь, шестьдесят девять…
Сатанинский перевал успешно преодолён.
Посетители падают на ковёр и отжимаются от пола.
Глава № 2
НЕТ ЧЕЛОВЕКА - НЕТ ПРОБЛЕМЫ
АРТЁМ БУСЛАЕВ:
«В 1992-2000 годах комбинат формально считался «народным предприятием» (правда, фактически от имени рабочих заводом единолично управлял «красный директор» П. Гуркалов). Как же оно было ликвидировано?
До 1999 года у трудового коллектива было больше 50% акций. В 1999 году совершенно посторонние лица, не имеющие никакого отношения к заводу, без всякого на то права объявили «четвертую эмиссию акций комбината».
После этой «эмиссии» у трудового коллектива стало меньше 50% акций. Правда, впоследствии арбитражные суды эту «эмиссию» не признали, но кому это теперь интересно...
Пока шли разборки, Автобанк (А. Андреев) и трейдерская фирма «Стилтекс» (В. Савельев) прибрали комбинат к рукам, отправив Гуркалова на пенсию. Помог им прийти на комбинат новый губернатор Чернышов в благодарность за поддержку на выборах. После чего губернатор (считающийся «красным») пожелал было национализировать завод и потребовал отдать в руки администрации 25% акций. Казалось бы, что буржуям проще - отдайте области свои акции, и все.
Так нет, Андреев предпочел свои акции не отдавать, а отдать те акции, которые он по дешевке скупал у трудового коллектива. Неизвестно, чем бы это все закончилось, однако его «партнеру» Савельеву, видимо, показалась дикой сама мысль о возвращении завода в госсобственность, и тогда он решил Андреева выгнать, а завод захватить. В качестве способа захвата было избрано банкротство через подставные оффшорные фирмы (правда, обанкротить не смогли, ограничились внешним управлением, которое последний раз было введено 15 ноября сроком на один год.). В одиночку Савельев обанкротить завод не смог и в качестве союзника привлек ФПГ «Альфа» во главе с М. Фридманом и Г. Ханом (это те самые, которым принадлежит Тюменская Нефтяная Компания, которая по точно такой же схеме присвоила себе нефтяные компании «Сиданко», «Черногорнефть» и ОНАКО, алюминиевый холдинг СУАЛ и тому подобные крупные приедприятия).
В течение лета-осени 2001 года ситуация шла по хорошо известной по аналогичным случаям схеме: взаимоисключающие решения арбитражных судов разных уровней, неоднократные замены службы безопасности комбината, смена нескольких директоров и нескольких арбитражных управляющих за несколько месяцев. Про позицию трудового коллектива, который устраивал поход на Оренбург с требованием восстановить государственную собственность на комбинат, никто и не спрашивал.
Однако противоположная сторона привлекла против Савельева и «Альфы» их не менее крутого конкурента - «Сибирский алюминий» О. Дерипаски в лице акционеров «Сибала» - Нафта-Москва и Mullhouse Capital. Те вроде бы обещали содействие, как вдруг 19 октября Савельев, имеющий всего 6% акций ОХМК, решил избавиться от проблемного предприятия, вступил в сговор с Дерипаской, и, напомню, имея всего 6% акций, продал ему комбинат, а в нагрузку также продал совершенно ему не принадлежавшие Автобанк и Ингосстрах, после чего скрылся с деньгами..»
http://www.communist.ru/lenta/print.php?942
Контрольный пакет акций очень долго кочевал из рук в руки. Менялись собственники - менялась политика. Полгода назад губернатор помог деньгами. Управляющий - молодой и перспективный малыш был сыном его покойного друга - товарища по партии.
- Я помню, как вы меня на руках носили, Алексей Андреевич.
Ну, как отказать такому - умница, отличник, да и только.
Назначенный на ответственный пост собранием акционеров комбината он скоро убедил губернатора в возможности «ускоренного подъёма металлургического производства». И построил себе дом. И не один. Выросли фешенебельные коттеджи в Оренбурге и в Орске. Вложением денег в недвижимость остались довольны все подписавшие документ о кредитовании. Очень оказался способным руководителем прежний директор. Генералы цокали от зависти языками. Такого стремительного успеха в жизни не знал никто из них. И действительно, замечательный ход сделали «союзники», достойный подражания и изучения. В тартары летела экономика, несложный анализ итогов работы за предыдущие годы показывал, что банкротство необратимо и вместе с ним необратима распродажа предприятия по частям и в частные руки - на конкурсной основе. Такова история последнего кредита ОАО НОСТА(ОХМК) и предыстория событий, описываемых мною далее…
Внешнее управление. Политика нового директора жёстокая - вернуть долги кредиторам и, в первую очередь, в областной бюджет. На руках у рядовых работников комбината ещё не мало акций. Их нужно выкупить и передать кредиторам.
- Вы не умеете руководить, вы не умеете разговаривать с рабочими, - науськивает управляющий директор на совещаниях всех начальников цехов и отделов, - Штригеля, пенсионеры. Нужно полностью менять руководящее звено.
И взята политика на омоложение коллектива. Хватаются за сердце старые матершинники и поспешают в поликлинику оформлять инвалидности. Инсульты, инфаркты, медвежья болезнь.
- Сегодня нет средств на подъем производства.
И зарплата становится вдвое меньше. Огромный коллектив предприятия горбатит усердно за чужие долги.
- Вызывали нас, Сергей Викторович?
Ильич и его заместитель Матвеевич ожидают расправы. Управляющий директор стягивает с себя липкую майку и начал выжимать её в бочку с фикусом.
- Может быть, помочь вам, Сергей Викторович? Матвеевич, возьми у него майку.
- Не надо, - рычит управляющий. - В шкафу у меня рубашка и галстук, принесите, пожалуйста!
- Как прикажете, Сергей Викторович.
- А почто колени дрожат, Андрей Ильич.
- Так занимались физкультурой, гражданин начальник. Вот и дрожат.
- А почему пота не вижу?
- Обижаете, Сергей Викторович. Под мышками сыро. Да и пятно на спине, как у вас, посмотрите.
- Это от страха, что выгоню вон. Что лишу куска хлеба с икоркой. Зажирели вы при старой власти, заворовались. Денег вам мало на зарплату, а теперь ещё и на снаряжение подавай.
- На какое такое снаряжение, Сергей Викторович?
- Вот у меня обращение и смета, подписанная работниками вашего цеха.
Разинув рты и услужливо откинув назад свои задницы, руководители среднего звена наклоняются над столом вышестоящего руководства.
- Седой Тилацин?!
- Это имя?
- Что Вы - кличка, погоняло. У быдла нет имени.
- Странная кличка.
- У него впереди на куртке карман, как у кенгуру. Он инструмент туда прячет, верёвки всякие, шнурки. Говорит, что помогают они ему в работе. В безопорном пространстве.
- Он пишет о нём. А что это такое?
- Выдумка, бред городского сумасшедшего. Так они называют работу с верёвок. Висят, стало быть.
- А вы разговаривали с ним о невозможности приобретения зажимов?
- Он нас не слушает, он делает по-своему.
- И вы не довели до него информацию о несостоятельности предприятия?
- Да, Сергей Викторович.
- Что зубами-то стучите? Не гоню я вас пока. Разберитесь! И чтобы я больше не слышал о зажимах.
- Будет сделано, господин управляющий.
- Нет человека - нет проблемы.
- Разрешите идти.
- Идите.
Осанка у посетителей медленно выправляется, и чувство собственного достоинства восполняет вакуум опустошённого духа, едва они только покидают здание заводоуправления. Натруженные мышцы болят. Руководители среднего звена, прихрамывая, спешат на объект, проводить разъяснительную работу с подчинёнными о временной несостоятельности работодателя.
- Собака. Гад. В обход всех инстанций. Чего он хочет?
- На наше место, Ильич. Не иначе!
- Так найди за что его уволить, Матвеевич!
- Я найду, Ильич! Я сотру этого гада в порошок… Вместе с мастером…
ИСТОРИЧЕСКОЕ ПИСЬМО:
«Посильно помогать людям неплохое свойство души. Бескорыстная помощь подвиг. Она укрепляет веру в дружбу и способствует решению многих наболевших проблем. Если Вы умеете творить добро еще и с артистизмом, то у Вас есть шанс стать народным героем или на худой конец его избранником. Действительно, почему бы не помочь, если есть такая возможность. Но, увы, не всегда долг платежом красен. Сильные мира сего, пожирающие ежедневно друг лруга, воспринимают искреннюю помощь как раболепие или как должное.
В августе месяце руководство цеха попросило меня помочь оформить заявки на снаряжение и оборудование на 2003 год. Естественно, что потребность своего участка в снаряжении мною была тоже отражена, но через неделю я услышал в разговоре настоящих исполнителей сомнение по поводу заявленного снаряжения и понял, что они не понимают о чем идет речь. Я на скорую руку слепил сайт с описанием каждой железки, описал зачем и как ей пользоваться и отправил на все «ностовские» адреса мне известные. Вторая версия текста здесь перед Вами, и больших изменений я в нее не внес.
В четверг 19 сентября в конце дня ко мне на рабочее место пришел мой непосредственный начальник и вручил ксерокопию моей заявки на снаряжение на 2003 год, словно я как высшая инстанция должен дать ей добро и ход на верх.. Что я и сделал послав ее по электронной почте управляющему директору обратно на адрес oxmk@nosta.ru mailto:oxmk@nosta.ru .
Дублирую часть моего письма здесь с мотивацией причины этого поступка и хочу, чтобы все могли прочитать и оценить следующее: " …за последнее время с участка ушла половина народа, новые ребята нуждаются в правильном примере. Высота не прощает ошибок. Снаряга должна быть настоящая. Стоит она на всех дешевле, чем, к примеру, карданный вал…".
В металлургии основной конечный продукт производства прокат. Появлению этого продукта предшествует долгий технологический цикл плавления шихты, варки стали, разогрева металла и его катания на прокатном стане.
Замечу, что и делопроизводство на ОАО"НОСТА"ОХМК тоже прокатный стан огромной массы бумаг от бездельника к бездельнику как по валкам, но конечная цель это печь или сортир.
Прошу повторно Вас, господин управляющий директор ОАО "НОСТА" и Вас, компетентные и некомпетентные его заместители и исполнители от мастера и выше рассмотреть заявку на 2003 год, принять ее к исполнению, и прошу назначить сроки поставки снаряжения на первый месяц первого квартала и назначить ответственного за комплектацию участка ремонт промышленных дымовых труб перечисленным в заявке снаряжением. Если я в чем-то не знаю делопроизводство, то это не снимает важности и злободневности поднятых мною вопросов.
В конце данного сообщения заверяю Вас, что мною руководит не желание прославится или продвинуться по службе(я в жизни знал и то и другое) и не месть каким-то нерадивым начальникам, и уж ни как не производительность труда, а серьезность поднятых мной вопросов по безопасности проведения работ на высоте»
Александр Муленко
Глава № 3
КОРРОЗИЯ МЕТАЛЛА
«ДОПОЛНЕНИЕ:
в Единый тарифно-квалификационный справочник работ и профессий рабочих, выпуск 1, раздел "Профессии рабочих, общие для всех отраслей народного хозяйства, утвержденный постановлением Государственного комитета СССР по труду и социальным вопросам и Секретариата ВЦСПС от 31 января 1985 г. N 31/3-30 и применяемый в соответствии с постановлением Минтруда России от 12 мая 1992 г. N 15а на предприятиях и в организациях, расположенных на территории России
Дополнить раздел профессией "Промышленный альпинист" 5 - 7 разрядов (_ 277а), изложив ее тарифно-квалификационную характеристику в следующей редакции:
«_ 277а. Промышленный альпинист»
5-й разряд
Характеристика работ. Выполнение технологических операций в безопорном пространстве с применением альпинистских технологий при производстве ремонтно-строительных работ на высотных конструкциях, радиотелевышках, опорах, мостах, дымовых трубах, газоходах, сводах тоннелей, ледобойных быках мостов и т.п. Проведение ревизий, осмотров и выявление дефектов высотных конструкций. Покрытие различных поверхностей антикоррозионными материалами. Производство малярных работ. Реставрация уникальных архитектурных объектов, храмов, памятников, куполов, стел, фасадов зданий и сооружений. Ремонт облицовки, архитектурных элементов и украшений, балконов, карнизов, кровель ливнестоков и др. с применением грузоподъемных механизмов: лебедок, талей, гиней. Заделка межпанельных стыков, замена водосточных труб, мойка окон. Оборка горных склонов около автомобильных и железных дорог, удаление или закрепление опасных, свободно лежащих камней в зонах производственной деятельности. Монтаж и демонтаж подъемно-спускового оборудования. Обеспечение лавинной и камнепадной безопасности при проведении экспедиций и экскурсий в труднодоступные горные районы. Обеспечение противолавинных мероприятий. Выполнение работ по обеспечению безопасности деятельности на горном рельефе при съемках фильмов, проведении массовых мероприятий и т.п. Должен знать: особенности работ и соответствующую документацию при производстве работ на высоте; основные конструктивные особенности объектов и технологию выполняемых работ; организацию спасательных работ на высоте; приемы оказания доврачебной помощи; правила безопасного использования веревок, тросов, альпинистского снаряжения при выполнении работ на высотных объектах; правила испытаний и нормы наработки на отказ для альпинистского снаряжения; устройство и принцип действия ручных и механических лебедок, талей, гиней; сигналы и порядок их применения при взаимодействии с работниками, управляющими грузоподъемными механизмами; правила применения и основные свойства узлов для соединения веревок, канатов и тросов; организацию систем подъема и спуска людей и грузов на высоте, перемещения в безопорном пространстве с использованием альпинистского снаряжения, элементов конструкций и горного рельефа»
Какое холодное лето. Сверкают стальные рельсы убегающего в туман железнодорожного полотна. Вторую неделю небо поливает чумазые крыши цехов Орско-Халиловского металлургического комбината. Ветер кидает полотна воды на дырявые стены зданий. Выкрашивается бетон. Повсюду - и там, и тут, и под ногами у прохожих валяются осколки мутного стёкла и старый, невостребованный никем кирпич. Пенится покалеченная дождями отмостка. По всему периметру мартеновского цеха тянется, выбитая капелью, щербатая полоса. Несмазанные дверные петли ворот скрипят и царапают слух прохожих. Повсюду некрашеные коммуникации: трубы, вентиляционные короба, покорёженное железо. Коррозия металла. Ржа.
Серое небо над головой. В сколоченном наспех ящике раскисает раствор.
- Масса, - называют его строители.
Ждали погоды, стояла работа.
- А что процентовать?
- Нет объемов.
До конца месяца осталась всего одна неделя и в перспективе опять у них копеечная зарплата.
- Красили, красили мы эти трубы за четыре дня с верёвок в былые совковые времена. Методом промышленного альпинизма. Замахивали кистями…
В тарифно-квалификационном справочнике новая профессия появилась недавно и всё же не прижилась легально. А что о ней знают чиновники?
- Мало.
Как оценить её вредность? И какие перегрузки испытывает человеческий организм во время работы? Какие профессиональные заболевания ожидают человека в старости? Искривление позвоночника? Деформация суставов? Радикулит? Расстройство человеческой психики и зрения? Что ещё? По какому льготному пенсионному списку вести учёт отработанного времени? Не разработаны профилактические мероприятия по технике безопасности… Лицензия, наконец, учёба, аттестация…
- Чего Вы от меня хотите? - директор по персоналу не понимает идущих к нему людей. - Оставайтесь огнеупорщиками и делайте своё доброе дело. Как умеете. Не спеша...
- Навешивайте перила! - распоряжается мастер, - И чтобы инспектор не увидел вашу самодеятельность.
- Да кто же в такую погоду свою задницу от стула оторвёт?
- Как знать?! И за дело. Быстро…
С утра моросит. Но лёгкий дождик верхолазу не страшен. Промышленные дымовые трубы тёплые на ощупь. Ложатся капельки влаги на кирпичи и тут же высыхают. Разве только спина у работяги мокрая. Да ведь она и в жару мокрая, и зимою - в собачий холод.
- Вот такая работа!
Случается, правда, что остужает ветерок потную спину рабочего. Но наклон и падение, рывок в пояснице, вытравливание груза зажимами при помощи полиспаста - и ему снова жарко. Этому промышленному альпинисту-огнеупорщику, не стяжавшему доброй славы в кабинетах заводоуправлений.
- У быдла нет имени!
Непрекращающаяся гимнастика. «Отсюда и до пяти часов вечера». Но едва только грянет гром небесный - вниз на твердь. И не ливень тому виною, а молния. Словно змея, извивается на стене толстая стальная проволока. И горит она вишнёвым огнём, когда электрический разряд по ней стремительно уходит под землю. Окольцованные громоотводами трубы возвышаются над городом.
До обеда работа шла успешно. Но около двенадцати часов дня небеса все же вздрогнули, и уже ручьями помчалась вода по кирпичному склону.
- Да…
- Не в нашу пользу раскладка сил.
- Подождите, утихнет.
Мастер покидает объект и закрывается в служебном помещении, где находится бильярд. В обед и перед сменой рабочие тоже отдыхают там же и даже успевают раскатать «американку».
- Пошёл играть, наш Иваныч, - выдыхает Трелёвочный Бык.
- Кто на что учился.
Быстроногий Кулан уважает мастера и не сомневается в его порядочности и честности. Седой Тилацин прижимается спиною к тёплой трубе газоочистки.
- Холодно - бормочет он горячими губами. - Когда работаешь - нет, а без дела холодно.
Человек высмаркивается, но сопли у него не выскакивают наземь, а повисают в воздухе. Растягиваясь вдоль подбородка, и, покачиваясь на ветру, они липкою полосою ложатся на косматую бороду. Мокрым рукавом своей старой курточки он вытирает лицо и бухикает - протяжно и долго, содрогаясь при этом всем своим телом. И с болью сглатывает отхаркиваемую мокроту. На минуту ему становится легче.
- Где бригада? - возмущается Трелёвочный Бык, - Где двенадцать человек? Почему я за них работать должен? Надрываться целыми днями и тянуть в поднебесье тяжёлые вёдра.
Он очень боится высоты. Но внизу Трелёвочный Бык незаменим. Лебёдки на объекте давно уже нет. Украли. И вручную верёвкой поднимает ежедневно человек в поднебесье - на дымовую трубу тяжелые звенья скрепляющих колец. И не удивительно, что рано у него появились боли в спине, и ближе к вечеру ему всегда хочется выпить водки. Анестезия.
- Известно где, - отвечает ему Быстроногий Кулан, - двое шары катают вместе с мастером. А двое Верке-шалаве железо на девятой печке перебирают... Даром что ли она в обед его из ложечки кормит? Борова нашего. И любит. Косого продали на теплицу цветы сортировать, а у Медведя - запой. Самая уважительная причина!
Быстроногий Кулан и сам очень любит много выпивать и отдыхать в рабочее время. По две, а иной раз и по три недели не появляется он на работе. Отстёгивает половину зарплаты мастеру «на лапу» за «крышу» и живёт припеваючи.
- А почему мы не идём не в помещение? Льёт же? Как из ведра.
- Кража была ночью. В операторской кто-то приборы измерительные разобрал.
- Зачем?
- Там пружинка такая есть из тугоплавкого металла. Редкая. Стоит дорого. Сейчас таких приборов не делают. ЧП. И замены нет.
- А мы-то причём?
- Ожидаем управляющего. Обещал приехать. Будет по мартену ходить и смотреть кто и чем занимается в рабочее время. Искать нарушителей.
- Уволит, гад! Мы же сидим без дела.
Вентилятор истошно гудит, и у людей закладывает уши. Трясутся металлические конструкции газоочистки, содрогаются и люди. Бедолаги прячутся от дождя и от холода под наскоро сделанный навес. Обняв одною рукою горячую трубу паропровода и плотно прижавшись к теплому коробу спиной, Седой Тилацин расслабляется и, полусидя, засыпает. Шквалы ветра бросают ему в лицо холодные россыпи брызг, но всё же основные потоки стихии проносятся мимо.
Глава № 4
ЧЁРТ С НИМИ
Ю.ЛАТЫНИНА (продолжение):
«Рассказывая о становлении бизнеса А.Андреева, «НГ» напоминает, в частности, о таком эпизоде. В свое время он завязал дружбу - с В.Савельевым, главой металлургического трейдера «Стилтекс». Савельев предлагает проект: НОСТА. Орско-Халиловский меткомбинат.
В 1999 г директором НОСТА был П.Гуркалов, а 63% акций комбината принадлежали его молодому заму Ю.Гринину, который собирался жениться на дочери Гуркалова. В преддверии свадьбы все финансовые потоки комбината шли через фирмы Гринина, он организовывал перевозки и поставки. Гуркалов воровал то, что оставалось.
К 1999 году Гринину стало ясно, что комбинат висит в его офшорках, как дыня в сетке, и что г-н Гуркалов с его ухватками вороватого кладовщика - это слишком большой пассив для приданого.
"Комбинат уже никуда не денется", - рассудил Гринин и отказался жениться»
«Люди из портмоне», «Новая газета», N15, 04-06.03.2002, стр.11-13
- Разбудите его! - «отыскался» потерянный мастер. - Общий съём. Управляющий уже уехал, а начальника смены хватил инфаркт. Вызывали скорую.
Ливень не прекращается ни на минуту.
- Иванович, как быть? - вкрадчиво пытает его Быстроногий Кулан, - Верёвки-то висят. И болтаются. Поднять бы их надо на площадку? На тридцать пять? Или на газоочистке спрятать?
- Правильно говоришь! Хорошие верёвки в радость автолюбителю. Получше любого буксировочного троса будут - гибкие и удобные в обращении.
Подниматься наверх никому не охота. Быстроногий Кулан и Трелёвочный Бык тревожно переглядываются между собой.
- Может быть оставим висеть? До завтра. А, Иванович? Не пропадут, чай?
- Как знать. Не положено. Вами купленные - вам и решать.
Красная сметанообразная лужа медленно обволакивает мартеновский цех и прилегающие к нему постройки. Проезжающие мимо машины буксуют в ней, а ботинки прохожих, поспешающих на работу во вторую смену, по щиколотку утопают в грязи.
- К трубе не подойти, - осторожно аргументирует Быстроногий Кулан.
- Ладно. Чёрт с ними, - соглашается мастер.
И добавляет торжественно:
- Я в контору. По делам. Раньше пяти часов сегодня в душевой не появляйтесь. Лямин-младший - собака дежурит, нарушителей ловит. Мы и так без зарплаты сегодня.
- Козёл!
Кашель душит его нещадно. Стоило только очухаться ото сна, как простуженное горло забурлило с новою силой. Мокрота выскакивает наружу сама. Согнувшись в три погибели, Седой Тилацин дрожит возле колонны и наблюдает, как тонкие кровяные нити на бетоне разбиваются падающей с неба водой. Во рту у него солоно.
- Пойдём, Седой?
- А верёвки? Чья очередь сегодня поднимать верёвки наверх?
- Чёрт с ними, Седой! Пускай висят. Так мастер распорядился.
- Ему виднее.
Миндалины рвут ему горло. Каждый глоток воздуха заглатывается с болью. Бешено колотится сердце.
- Пойдем, Седой. Раскатаем «американку».
Быстроногий Кулан уже мчится по железнодорожным путям в сторону бильярдной. Трелёвочный Бык медленно уходит за ним.
Дождь немного утихает и Седой Тилацин задерживается на объекте. Он пересчитывает стальные карабины, пристегнутые к его страховочной системе. Одного не хватает, и человеку кажется, что он его выронил на том самом месте, где недавно спал.
- Посмотрю, - он хрипло кричит вслед ушедшим, и носком сапога ворошит набухающую грязь.
- Затоптал.
Человек расстроен. «Железо» Седой покупал в Челябинске. Мотался как-то на выходные дни в областной центр - в соседнюю область. Долго он искал туристические магазины и сетовал на дороговизну, пересчитывая копейки. Что не по карману многое: жумары, зажимы и френды. Верёвки. Приобрёл он тогда только карабины и страховочные системы. Для бригады. Самое необходимое для работы на высоте снаряжение. Уложился копейка в копейку. И едва до дома добрался вовремя. Умиротворённый и счастливый.
Но изнашивается всё, и однажды один из его карабинов не выдержал рывка человеческого тела. Сорвало заклёпку замка. Седой Тилацин ударился о стену, но остался жив. Внимательно осматривая поломанную «железку», он вдруг обнаружил, что карабин не прошёл испытания на разрыв, на прочность. Что ему подсунули «фуфло» в специализированном магазине. Недоглядел - и чуть было не поплатился жизнью за беспечность. И по этой же причине оказался негодным ещё один карабин, и вот ещё один исчез неизвестно где. Хороший. Пожарный. Стальной.
Ему горько.
- Пятьсот рублей - коту под хвост. Как не бывало
И уже смирившись с потерей, человек поднимает голову наверх и находит пропажу на площадке. Перед обедом (он вспоминает) Быстроногий Кулан закрепил рабочую верёвку к стяжному болту при помощи этого карабина. Выпросил на час. А он и позабыл про это, потому что скуп был в работе и всегда экономил ресурсы. Вязал узлы, где мог, а железо хранил в резерве. На чёрный день. Человек успокаивается, и уже собирается догонять товарищей, как новая тревожная мысль будоражит воображение.
- Украдут.
- Да что ты? - возражает он себе. - Кому надо в такую слякоть лезть на эту грязную и скользкую площадку? Без сноровки и без страховки…
- Даже голову никто не поднимет. И на улице темень.
- Но ты-то поднял? И увидел?
- Да.
- А полез бы ты за ним, рискуя сорваться?
- Да! - он кашляет, - Я бы полез. Подобрать брошенную хозяином вещь это не крысятничество.
- Ну, так лезь, пока тебя не опередили другие! А заодно и верёвки поднимешь. И спрячешь, чтобы никто их не увидел. Тоже куплены на наши деньги…
Глава № 5
СИЛЫ НЕБЕСНЫЕ
Ю.ЛАТЫНИНА (окончание):
«Обманутый тесть бросился за помощью к Черномырдину. Черномырдин и познакомил Гуркалова с Андреевым и Савельевым. Савельев, профессиональный трейдер, был способен заменить Гринина на внешних рынках. Андреев, владелец Автобанка, мог дать комбинату денег.
16 июня 1999 года Ю.Гринина пырнули ножом в подъезде собственного дома. Он умер через неделю. Спустя несколько месяцев старого директора Гуркалова отправили на пенсию.
А потом Андреев и Савельев поссорились. Для Андреева были найдены доказательства, что трейдерские структуры его партнера обкрадывают комбинат. Савельев в ответ заявил, что Автобанк кредитует НОСТА под грабительский процент, и предложил выкупить его долю. Однако у Андреева уже был контрольный пакет акций НОСТА. Андреев не стал выкупать акции.
Андреев зря решил, что его партнер «ничего не сможет сделать». Савельев обратился к группе «Альфа» - национальному чемпиону по части захвата заводов через банкротство. Двумя главными оренбургскими активами «Альфы» были крупнейшее бюджетообразующее предприятие региона – «ОНАКО», и губернатор в придачу. Операция с НОСТА обернулась катастрофой. Липовое банкротство комбината грозило реальной несостоятельностью Автобанку. Андреев перехитрил сам себя: он только-только собирался совершить головокружительное финансовое сальто, которое избавит его от неудобных партнеров, но не удалось...
Основной вывод статьи: «Автобанк покупали не за деньги. Автобанк покупали за компромат. Покупательская способность компромата была оценена в 90 млн долл. Покупатели не учли главный тренд российской экономики - полную девальвацию компромата... Не знаю, чем кончится история с Автобанком. Но подозреваю, что кризис в России может начаться со сделки вроде этой»»
«Люди из портмоне», «Новая газета», N15, 04-06.03.2002, стр.11-13
Холодный фронт восторжествовал. Тучи плотным барьером отрезали землю от космоса: от всепроникающего света звёзд и от лучей всемогущего солнца.
Крошатся сырые стены, рукавом он задевает кирпичную кладку трубы, и отслаиваются тонкие пластинки керамики.
- Сколько ей лет? - человек задумывается и отвечает, - Сорок пять, а может быть и более. Сколько поколений верхолазов ремонтировало эту трубу, меняло разбитые лампочки и плафоны, красило железо и ползало по её стенам, обстукивая стяжные кольца?
- Три или более?
- Как знать…
На высоте тридцать пять метров под ним неожиданно прогибается площадка. Одна из её секций недостаточно закреплена к опорной консоли. Под тяжестью наступившего на неё человека она ныряет вниз, и он испуганно выскакивает назад - наверх и идёт в обход опасного места.
- Сгнила... Всё как есть позабыл. В позапрошлом году мы её латали проволокой.
Это было грубейшим нарушением технологии производства работ. Площадка давно уже требует серьезного внимания. Но времени ею заняться - нет. Бригаду трубокладов очень часто снимают с родного объекта на ремонт металлургических печей. В смене не хватает огнеупорщиков, а в отделе кадров ничего не хотят слышать о дополнительном приеме людей на работу.
- Вы не умеете руководить.
И начальники не солоно хлебавши убираются восвояси. Матерят мастеров и механиков, и обещают найти им замену. После каждого такого аврала верхолазы-трубники спешат наверстать потерянное время. Вырывают за считанные часы основные объёмы работ. «Сотворяют» план, за который им платят деньги. И многое не успевают сделать, как положено.
- Очковтирательство, да и только.
И ни разу, ни мастер и ни заказчик не поднимались наверх и не осматривали содеянное строителями. Подмахивают под честное слово «малявы», написанные подрядчиком, определяя качество выполненной работы снизу - на глаз.
Верёвка. Вот она…
Сырая, и тяжёлая верёвка.
Она кажется неподъёмной, но это не так. Человек пристёгивается фалом на метр выше точки крепления снасти к стяжному кольцу. Откидывает спину до предела назад и, упираясь ногами в стену, начинает работать. Он висит, но висит удобно. И обеими руками перебирает снасть. Прежде всего, нужно вытравить запас верёвки, благо его много, и завязать булинь на уровне глаз. Ему не нужны рукавицы. Он их убирает в кармашек. Вязать узлы сподручнее голыми пальцами. Струйка выжатой из верёвки воды катится под рукава рубашки. Беспокоит озябшее тело и щекочет под мышками… Мешает ему работать… Но узел готов и надёжно затянут.
Человек опускается вниз - на площадку. Под ногами у него твердь. Из петли он выстёгивает забытый его напарником карабин и переламывает туго увязанную «восьмёрку», распутывая верёвку.
Напротив чернеют короба паропровода системы газоочистки. На высоте пятнадцати метров от земли площадка, на которую строители прячут верёвку. Ему нужно опуститься на землю и взойти на газоочистку по другой лестнице, но утомленному человеку хочется быстрее домой и он допускает оплошность. Рабочий решается проделать этот путь иначе. По верёвке. Достаёт из кармана сырые рукавицы. Теперь они ему нужны, чтобы не повредить при спуске ладони рук. Всего один шаг в пропасть, и несёт его «лепесток» в безопорное пространство навстречу беде. По гиперболе - сверху вниз. Но он ещё не чувствует опасности. Ему кажется, что путь его усеян розами. Как струна, над ним вытягивается намокшая снасть, а под ним - она закручивается спиралью. Вода заливает глаза. Человек зажмуривается и на мгновение расслабляется, ловит горячими губами дождь и бормочет что-то. Но его слова не складываются в стихи. Непогода.
Остановка. Толчок. Он ещё не понимает того, что произошло и дёргается на верёвке, подталкивая вниз своё отяжелевшее тело. И ему удаётся проехать еще полметра. А далее - стопор. Плотно скрученная снасть, и её нижний конец надёжно привязан к монтажной петле. До верхней площадки газоочистки ещё четыре метра. Фиаско.
- К дымовой трубе, назад! Нужно срочно подстраховать себя фалом!
Он раскачивается в безопорном пространстве, как на качелях. Старается дотянуться до стяжного кольца трубы карабином, но тщетно. Лямки страховочной системы вгрызаются в пах, ломит плечи. Намокшая верёвка вытягивается, как резинка, уменьшаясь в диаметре. И ему кажется, что она вот-вот оборвётся.
- Этого не может быть. Все характеристики у неё избыточны.
- А ты уверен в этом? Что она не повреждена нигде? Ты её всю осматривал перед использованием?
- Нет.
- А внутри - под оплёткой ты был? Ты видел, из чего она сделана?
- Качественно!
- Неубедительно говоришь. Ты свою работу всегда делаешь качественно? Смотровую площадку надо было болтить, а вы её на проволоку посадили?
- Я растяпа, - соглашается он, - я бракодел.
- И такой же человек, как и ты, делал эту верёвку…
- Согласен.
Взрыв. Котёл-утилизатор вздрогнул. Огонь в мартеновском цеху запрыгал до потолка, инфракрасное излучение металлургии вырвалось наружу сквозь разбитые окна фонарей и на мгновение осветило дымовую трубу и одинокого человека барахтающегося над пропастью.
- Вот и всё. И никто не увидел. И никто не поднял головы. И бесполезно уже звать кого-либо на помощь, потому что нельзя перекричать шум металлургического производства.
Тучи решили накрыть собою весь мир. Ему кажется, что небо над ним прогнулось как матрац под тяжестью упавшего на него великана.
- Снег в июле?
- Не может быть!
Но первая порция града барабанит по каске и вдребезги рассыпается.
- Что это было?
Человек осторожно поднимает глаза и видит…
Из поднебесной тьмы на него летят белые «окатыши» величиною с голубиное яйцо.
- Силы небесные! Лёд!
Он закрывает лицо руками, а небесный «конгломерат» продолжает лупить его по телу, по голове, перекатывается, гремя, под каской и высыпается за воротник, тираня беспокойную плоть. Он спасается от холода и от боли в пустоте, вертится между землёю и небом, хватая сапогами верёвку, как соломинку - уповая на жизнь. Минуты четыре идёт жестокая бомбардировка. И снова дождь - злой и липкий…
Человек растерян и побит.
В отчаяние он закрывает глаза и вдруг осознаёт, что там, за тучами - солнце.
Что они серые только внизу. В этом мире.
А наверху? В том?
Он возносится над стихией и видит иную картину.
Белые и пушистые облака, весело плывущие над землёй, нежные, словно вспенившаяся шампунь. Он видел такое не раз - в горах. И от этого ему становиться теплее и легче…
- Выход есть!
Надо только напрячься и вспомнить, чему его учили инструктора и о чём писали учебники по промышленному альпинизму. Или найти решение самому, если не поможет память.
- Вниз нельзя, - рассуждает он, значит нужно подняться вверх по верёвке.
У него в кармане репшнур. Два метра.
- Надо только освободить спусковое устройство. Оно мне мешает.
Он вяжет схватывающий узел вокруг основной верёвки, и грузит его собой.
- Какое тяжёлое стало тело.
Брюки, рубашка и лепень пропитаны водой насквозь. Она хлюпает в сапогах и гуляет вверх и вниз по голенищам. Рукавицы лопнули и болтаются на руке, как старые бинты в перевязочной в травматологии.
- Не выронить бы их. Смелее! Только не смотри наверх, как сужается в сечении верёвка.
Красное море грязи колышется под ним. И острова развалин: порушенные бетонные конструкции - промышленные «кишки». Словно иголки выглядывает наружу арматура.
Выбора у него нет. Рывок, и ещё один.
Он жив. «Лепесток» болтается на груди. Дрожащими руками человек освобождается от него и убирает под мышку ненужную уже «железку». Теперь над пропастью его удерживает схватывающий узел, выжимающий воду из «деревянного» капрона. Спираль внизу ослабла, и верёвка стала похожа на змеевик. Но раскрутить её в обратном направлении невозможно.
- Как быть?
И он снова нарушает незыблемые каноны безопасности!
Хватается за узел рукой и…
…успешно преодолевает последние метры переправы. Злополучная спираль задерживает его падение, тормозит и уберегает от удара. Неожиданная развязка.
Под ногами, наконец, опора - металлический короб и желанная площадка.
- Но что это за вид?
Лепень без пуговиц, карманы оторваны, рубашка расползается по швам и болтается мокрая чуть выше колен, как «…знамя, разбитого наголову полка». Человек развязывает предательские узлы на стене, собирается с силами и вытягивает верёвку наверх. Бухтует её и прячет…
Глава № 6
ЭМБРИОН
Небо проясняется. Но ледяные окатыши растаяли не везде, и по щиколотку в холодной воде человек плетётся в душевую - мыться. Самое чистое место на мартене это площадка возле здания цеховой администрации. Асфальтированная дорожка. Рисованные цветами клумбы. Молоденькие деревья. Как они радовали глаза, лечили душу. Сегодня утром.
Физический труд ломает человека, укорачивает ему жизнь. Много ли металлургов дожило до глубокой старости? Нет! А какая компенсация за утраченное здоровье? За каторжные потуги, за бессонные ночи возле печей? Копеечная пенсия? Или побитый градом огород?
Ветки у саженцев повисли, как плети, как руки, вытянутые по швам перед лицом вышестоящего начальства; рваные берёзовые листочки трепещутся в луже, словно умирающая рыба и предсмертное благовоние источают поломанные стихией гладиолусы. Цветочные газоны стали похожи на испорченную акварель.
Душевая закрыта. Человек стучится в металлическую дверь и прислушивается. Женский смех, чей-то бас, звонко шаркают шлёпанцы - она убегает, а он догоняет её. Скрипнула щеколда. На пороге двое - жизнерадостные мужчина и женщина.
- Что тебе надо?
Владимир Матвеевич с удивлением осматривает с головы до ног оборванного человека.
- Ты где так долго был?
Он сегодня дежурный по цеху и его задача будить нерадивых рабочих, руководить ими. Чтобы не сидели на рабочем месте, чтобы, не дай бог, не уснули на объекте ближе к полуночи. Но сейчас ещё рано начинать обход, мастера и механики ещё не разошлись по норам «писать документацию», и он сам любезничает по душам с душевщицей, попивает кофеёк, и разминает перед работой своё поношенное тело.
- Я, Владимир Матвеевич, промок до нитки. Попал под град.
Люди провожают вошедшего долгими взглядами и с сомнением покачивают головами. За опоздавшим с работы человеком тянется длинный и грязный шлейф. Словно осколок могучей тучи залетел в помещение и сбросил на только что убранные полы воду - отфильтрованные стихией нечистоты металлургического производства.
Душевщица ругается.
В дальнем углу, где он переодевается, стоит старый тазик. Бьётся капель. Много лет, уже в помещении раздевалки худая крыша и он не помнит дней, чтобы здесь было сухо. Система вытяжной вентиляции не работает уже восемь лет, с той самой поры, когда перестали вовремя выдавать зарплату. Холодные брызги из тазика разлетаются в разные стороны.
Прижимаясь спиною к стене, человек разувается. Побитое тело гудит и сегодня ему не под силу нагнуться до пола. По очереди он сталкивает с ног дырявые сапоги, цепляя их подпятники о ножку старого шкафа. Вода из голенища вытекает на пол, а её остатки из сапога человек выдавливает в тазик и туда же он выжимает брюки и лепень. Изорванную в клочья рубашку и портянки рабочий выбрасывает в мусорный ящик, и в чём его мать родила он идёт под душ.
Полы в моечном отделении скользкие и неровные. Неосторожно шаркая ногами, человек повреждает себе толстый палец на правой ноге. Острая метлахская плитка глубоко царапает его, и кровоточит рваная рана. Через всю душевую тянется красный след. Но не существенная это боль, царапина кажется ему комариным укусом на отекающем от боли теле.
- Тепло.
Как тяжело бывает иногда настроить воду. То она горячая - не подступись, протянешь руку и отдёргиваешь её, то она холодная - ударит ливнем, и выскакиваешь наружу и снова начинаешь медленно перебирать кранами. Но вот она - золотая середина и, закрыв глаза, замираешь от блаженства - желаемый миг настал. Лёг на пол человек и уснул. Поджав колени и руки к груди, словно зародыш во чреве у матери. И привиделась ему синяя планета, всё живое на которой состоит из солёной воды, и он вдруг почувствовал себя маленькою частицей в этом физиологическом растворе бытия.
- «Синяк»! - воскликнул суровый охранник и радостно улыбнулся. - Есть нарушитель!
Это плановая проверка душевых. Работники охраны комбината тоже радеют за трудовую дисциплину на предприятии. В этом месяце они поймали уже шестнадцать нарушителей и честно заработали тридцать два процента премии. За каждого пойманного в неположенном месте рабочего идёт существенная надбавка. За пьяного платят четыре процента.
- И не один синяк, - врач, входящий в состав комиссии, оглядывает покалеченное тело с ног до головы и мягко трогает опухоль на бедре уснувшего, - Эко его побило! Гематома на гематоме.
- Хватит спать! - Матвеевич перекрывает горячую воду, и вскакивает ужаленный больной.
- Одевайся, Седой! В здравпункт! Уволю к чёртовой матери!
- Послушаем, выстучим, посмотрим, - соглашается врач.
- И пробу на алкоголь возьмём, - охранник тоже вставляет своё веское слово.
Небо очистилось. Дождь перестал барабанить по крышам. Лужи замерли, и в каждой из них появилось вечернее солнце. Как тяжело передвигать опухающие ноги. Кажется снимешь сейчас вот тесные туфли в прихожей и больше не наденешь их, и пойдёшь домой босиком… По лужам…
- Алкоголя нет. Чисто в трубке.
- А вы кровь у него возьмите, - настаивает «фарисей».
- У меня на это лицензии нет. Отвезите его в наркологию.
Охранник знает, что за обследование больного в наркологии ему нужно заплатить вперёд, и что если диагноз не подтвердится, то ему не видать ни потраченных денег, ни желаемой премии.
- Он попал под дождь, - резюмирует врач.
- Но в такой дождь не работают, - всё ещё сомневается праведник.
И он прав.
- Значит - воровал.
И вызывает наряд из десяти человек для осмотра территории цеха.
- Ищите нычку! Я чую, что здесь что-то есть! Я всегда чую… И проверьте все железнодорожные составы и машины.
Они переписывают личные данные подозреваемого в надежде, что его можно будет уличить и наказать, когда отыщется украденный товар.
Глава № 7
ХОРОШО, ОДНАКО!
- В десять, Матвеевич!
- Помню, Ильич!
- Выгоняешь всех лоботрясов из кабинетов на улицу, и начинаете разучивать новую корпоративную композицию. От сих и до сих.
Начальник цеха всучивает своему заму в руки распечатку комплекса физических упражнений «РУСАЛ-4», разработанного отделом социальных программ предприятия для работников горячих цехов чёрной металлургии и читает сопроводительное письмо:
- Главное богатство компании - это люди, работающие в ней. В «Русском Алюминии» твердо убеждены, что успешное развитие всего холдинга возможно только при создании необходимых условий для профессионального и личного роста каждого сотрудника. Постоянно совершенствуя методы управления, «РУСАЛ» формирует уникальную корпоративную культуру, основанную на продуманной системе мотивации персонала, предоставлении широких возможностей для профессионального развития, соблюдении этических норм.
- Лучше бы они денег выделили на ремонт экскаватора. Не дело гнать «быдло» в горячие печи. Вчера во время дежурства, ночью, один чумазый черт «откозлил» меня всенародно.
- А ты бы ему по каске шамотом.
- Я так и сделал.
- Спас репутацию менеджера?
- Спас… А он, собака, отмыл порваные уши от крови, подкрался ко мне сзади, как хищник и столкнул меня в печь.
- Стало быть - опустил?
- Конечно! Я ожог третьей степени получил. Горячо в подине.
Матвеевич закатывает рукава и показывает начальнику цеха покрытые волдырями руки.
- Знаю не хуже тебя, Матвеевич. В печи гореть - не водку жрать.
- Я понял, Андрей Ильич! Зашлю гонца.
Наскоро переодетые в новые рабочие костюмы конторские труженики кучкуются возле здания цеховой администрации. Мужчины в «шароварах», а женщины - в строю их больше, в новых просторных халатах на голое тело. Свободно висящая роба хорошо покрывает излишний вес кабинетных «сиделок». Матвеевич ищет глазами профгруппорга цеха, пожилую даму экономиста - Дашеньку и передаёт ей командование парадом.
- Дерзай!
Женщина пытается отказаться от оказанного ей высокого доверия, но слышит:
- Цыц, зараза! Мы тебя с начальником не для этого выбирали!
И потупив глаза, Дашенька начинает работать.
- Становись!
Медленно выстраиваются в одну шеренгу недовольные нововведениями люди. Придерживая на носу очки, ведущая гимнастики по слогам читает свеженапечатанную бумагу:
- …основные тезисы, - заикается она, - ориентируясь на которые "РУСАЛ" строит свою работу, являются частью корпоративной миссии. Содержание работы компании выражено в ее фирменном стиле, главным визуальным элементом которого является логотип. Черный многоугольник символизирует процесс добычи и переработки сырья.
Она кладёт листок на лавочку и придавливает его «шамотом».
- Начинаем корпоративную гимнастику. Руки на пояс!
Потрескивают швы ещё ни разу нестиранной одежды. Первая нижняя пуговица отрывается от халата на животе ведущей и подпрыгивая по асфальту весело мчится в сторону подвального приямка.
- Чтобы её так, - выругивается хозяйка.
- Черный многоугольник символизирует процесс добычи и переработки сырья. Делай - раз!
Физкультурники толкают друг друга локтями и стонут – им тесно. Строй искривляется.
- Интервал! - выкрикивает из окошка Матвеевич, - Соблюдайте положенный интервал между людьми! Веселее, орлы! Иванович! Зайди на минутку.
Мастер участка ремонта промышленных дымовых труб отделяется от коллектива и вприпрыжку семенит по лестнице в кабинет вышестоящего руководства.
- Красный треугольник означает поток расплавленного металла. Это наиболее устойчивая геометрическая фигура.
Протяжный гудок тепловоза на короткое мгновение перебивает корпоративное шоу. Медленно выползают из ворот мартеновского цеха тяжёлые изложницы с металлом, раскалённые до вишнёвого цвета. Жаром дышит на спины сурово отплясывающих сотрудников администрации этот железнодорожный состав. Первый пот появляется на лицах у горе-мучеников.
- Шире ноги, бухгалтера!
Помощник машиниста весело заливается от смеха.
- Захребетники народные!
Похотливые взгляды железнодорожников и циничные их окрики травмируют легкоранимые души служащих.
- Мать твою, мазута грязный! - от имени всего холдинга «мотивирует» из окна Матвеевич, и обращается к человеку, только что вошедшему в кабинет, - Иванович, начальнику плохо.
- А я-то что?
- А ты найди ему самогонки.
- Не пью…
- Я знаю... А Верка гонит.
- Не задаром же брать?
- А ты скажи ей, что в долг. Начальнику. Любишь Верку? Чего молчишь? Кого больше любишь её или жену?
- Ты сам, Матвеевич, не ангел.
- А на клык ей давал, барыга? Не берёт?
- Боже упаси.
- Чего скалишься, Ромео? Не один ты такой - её полцеха любит.
Производственная гимнастика на асфальте достигает апогея.
- Раз-два – три, два притопа. Раз-два – три, три прихлопа.
Очки на переносице у Дашеньки давно запотели. Инструкция, придавленная тяжёлым кирпичом, трепещет на ветру, как косынка, и прочитать написанное в ней становится всё тяжелее и тяжелее.
- Высшее внутреннее движение души - квадрат.
Корпоративные служащие отрывают от пояса то одну, то вторую руку и вытирают ими поочерёдно свои пунцовые лица. Солёные капельки раздражают роговицу глаз, и вот уже кажется им пыткой самое выдающееся начинание корпоративного вождя. Абсолютная геометрическая фигура деформируется и теряет форму.
- Круговое вращение тазом.
Только согнувшись в три погибели, профгруппоргу цеха, наконец, удалось понять, как нужно делать это последнее упражнение разучиваемого цикла.
- Высшая углублённость в современном изобразительном искусстве – круг!
- Шевелите булками! - выкрикивает из окна Матвеевич. – Трясите окорочками.
Посмеиваются начальники. Не скрывает улыбки и их шнырь – Александр Иванович. Людям весело. Полторашка самогона оприходована на троих. Довольные менеджеры закуривают и удобно разваливаются на стульях.
- Хорошо, однако!
- В натуре, Андрей Ильич! Хорошо!
Глава № 8
АТАС
Хлопает, подхваченная ветром, фрамуга. Стёкла дребезжат. Вместе со сквозняком в кабинет врывается секретарша - возбуждённая и мокрая.
- Ты почему покинула строй? - сварливо спрашивает её Матвеевич.
- Атас, мужики!
- Что это такое?
- На четвёртой, авария!
- Этого не может быть, голубка ты моя, - у начальника пересохает во рту.
- Вся последняя плавка ушла в шлаковик.
- Это скандал, - мотает головою Иванович.
- Ты куда смотрел, сукин сын?! - взрывается Андрей Ильич. - Дрался с рабочими по ночам! Кирпичами по морде бил! Верке на клык наваливал?! Да я тебя самого раком поставлю, гад! Слышишь - печь потекла! Задушу урода!
- Акт подписан, Ильич! - скороговоркою оправдывается Матвеевич. - Я тут уже ни при чём. Вина сталевара.
- Я знаю чья тут вина!
- Сам тут! - вставляет секретарша и достаёт из кармана жевательную резинку со вкусом мяты, - заешьте, пожалуйста!
Пачка «Орбита» половинится и в мгновение ока исчезает во ртах у собутыльников. Рваная обёрточная бумажка от неё дрожит на подоконнике, тихо подтягиваясь к окошку.
- И ты до сих пор молчишь? Где же он?!
- На печь пошёл. Сейчас уже будет здесь.
Собутыльники вскакивают и прячут стаканы под стол.
- Вонь-то какая!
- Приберись, Алёна.
- Что у нас по распорядку дня, Матвеевич?
- Гимнастика.
- На асфальт!
Перепуганные «менеджеры» не бегут, а летят по лестнице. Наперегонки, перепрыгивая по шесть ступенек кряду. Тесен дверной проем - не разойтись. Иванович плечом ударяется о дверь и выдавливает её из петли. На пружине, словно баян, она, покачиваясь, вываливается наружу.
- Выкинь окурок, Ильич!- шепчет ему на ухо Матвеевич, - Быстрее! Вот он сам - нарисовался! Я угадываю его походняк.
- В строй! - начальник цеха ударяет кулаком в спину нерасторопного мастера. Словно пробка из бутылки шампанского, растяпа выскакивает из дверей конторы и бежит на своё место.
- Продолжаем, Дашенька. - задыхаясь, кивает Матвеевич профгруппоргу. Производственная гимнастика вспыхивает с новою силой.
- Три притопа, два прихлопа! Раз-два! Раз-два! Руки на пояс. Наклоны вниз.
Челюсти усиленно пережёвывают «мяту», ноги раздвинуты шире плеч и высшая углублённость человеческого тела - круг, подобострастно юлит в сторону подходящего к ним управляющего директора металлургического комбината. Цеховое руководство и профсоюз весело отплясывают новую корпоративную ламбаду.
- За мною! - рычит управляющий начальнику и исчезает внутри здания цеховой администрации.
- Пронесло, - отрыгивает Иванович халявную самогонку, сплёвывает жвачку и поспешает к себе - в бильярдную, кушать приготовленный Веркою борщ.
Занятия физкультурой заканчиваются. Уставшие люди облегчённо вздыхают и отправляются отдыхать на свои рабочие места.
Глава № 9
В АКТОВОМ ЗАЛЕ
ОЛЕГ ДЕРИПАСКА:
« В нашей стране сложился особый тип паразитического капитала, который, по сути своей, является полностью антирыночным.
Государственные чиновники всех уровней, кто напрямую, кто косвенно, через родственников или близких людей, слились с частным бизнесом. В результате этого слияния возник ка-питал, который можно назвать административным. Этот капитал не боится колебаний рыночной конъюнктуры, ему не страшна конкуренция, его не беспокоит повышение издержек. Административному капиталу в силу чиновничьего прикрытия не страшно банкротство, его не интересуют эффек-тивность, улучшение качества продукта и т. п. Ему не надо беспокоиться о повышении конкурентоспособности, так как он по своей природе находится в лучшей конкурентной ситуации, чем частный капитал.
На практике этот альянс чиновничества с частью бизнеса занимается перекачкой финансов и с рынка и из государственной казны в карманы административных капиталистов…»
2 июля 2003 года, среда, №2(2) «ИЗ ПЕРВЫХ РУК» –
газета о настоящем и будущем
Управляющий директор уже в актовом зале. Засучив рукава, он облокачивается на стойку за кафедрой. Перед ним, вытянув руки по швам, как «опущенные» стоят руководители цеха ремонта металлургических печей. Предательская дрожь в коленях выдаёт сильное волнение вошедших мужчин. Дашенька-профгруппорг выглядит более уверенно, но и у неё подрагивает нижняя челюсть, и постукивают коронки во рту.
- Я не разбираюсь в металлургии, я неоднократно заявлял об этом на всех совещаниях. Но одурачить меня вы не посмеете. Будет создана комиссия по расследованию причин аварии и если ваша вина в утечке металла будет доказана, то вы понесёте ответственность по полной программе и из своего кармана. Вместе с начальником мартеновского цеха. Понижу в должности или уволю к чёртовой матери. Я ещё пока хозяин!
Повесив чубы, люди покорно выслушивают старшего, не пытаясь что-либо произнести в своё оправдание.
- Чего молчите, герои? Вижу, что корпоративную гимнастику вы успешно освоили.
Оцепенение покидает слушателей, и довольные похвалою босса люди подобострастно улыбаются.
- А кого вы, Сергей Викторович, назначили председателем вышеупомянутой комиссии? - уняв, наконец, дрожь в конечностях, мягко спрашивает его Матвеевич.
- Лямина старшего.
Все присутствующие в зале облегчённо выдыхают из зоба заныканный воздух и достают из кармана носовые платки. В помещении душно. Люди вытирают от пота блестящие лбы и поднимают глаза, теперь уже полные надежды, на управляющего директора.
- Не так страшен чёрт, как его малюют, - задумывается начальник. - Выкрутимся! Не первый раз.
Но всё же какая-то внутренняя озабоченность ещё гнетёт его разум.
- Что прикажите делать дальше, Сергей Викторович?
- Вы разговаривали с рабочим по кличке Седой Тилацин о невозможности приобретения требуемого им снаряжения? Как могло получиться такое, что ваш подчинённый перепрыгнул через несколько голов сразу? Он здесь ещё? Я хочу его видеть.
- На больничном, я осмелюсь перебить вас, господин управляющий директор.
- Симулянт, стало быть. А вы подумайте, как избавиться от лишнего балласта. Корпорация - это хорошо налаженный механизм. Каждый работник в ней знает свое назначение и место. Вы довели до сведения подчинённых, что болеть сегодня нельзя?
- Эта инновация, господин управляющий, деликатного свойства. Я, как профсоюзный работник, должна отстаивать права трудящихся, - вмешивается Даша - экономист.
- На этом предприятии нет профсоюза! Разберитесь, пожалуйста, почему он пишет мне письма, Андрей Ильич!
- Занимаемся, вот уже третий день занимаемся! - и начальник цеха повышает голос. - Матвеевич! Отчитайся, пожалуйста, что ты сделал за это время!?
- Вчера вечером мною была приглашена комиссия по проверке душевых. Я очень надеялся, что они его найдут и признают пьяным. Он уснул на полу под мойкой.
- В рабочее время?!
- Нет.
- Он же не пьёт, - заступается женщина.
- Да, я знаю, - Владимир Матвеевич понижает голос и вкрадчиво нашептывает начальнику, - у меня кореша в руководстве больницы есть - очень надёжные люди. Но промашка вышла - беда. Молодой и неопытный лекарь дежурил в медпункте. Не повёз он его туда на комиссию по определению алкоголя в крови. Вот и не признали его пьяным.
- А у тебя руки повисли?
- Что вы! Сергей Викторович, Андрей Ильич, Дашенька! Не сидел я сиднем - без дела. Я работал. Проверяющий ещё при мне вызвал дополнительный наряд охраны комбината для шмона в цеху. И пока они чухались в медпункте, перебирая бумажки и справки, я помчался к трубе - на рабочее место этого мерзавца.
- До сих пор отдышаться не можешь.
- Ты выслушай, а не перебивай!? - Матвеевич обижен. - Я хотел отрезать четыре метра верёвки и подбросить их охране, как спрятанную ворами.
- И что же тебе помешало на этот раз? - ехидничает начальник.
- Верёвок на месте не было.
- Как не было? Я же сам лично видел, что они висели. Был град, и никто не хотел подниматься наверх. А сегодня-то они на месте?
- Вот и беда-то в том, что на месте - убрал он их. Позаботился.
- Сергей Викторович! - Дашеньке снова тревожно.
- Говорите, не бойтесь, - улыбается управляющий.
- Рассчитаемся ли мы с кредиторами? И что будет дальше? Как жить?
- К сожалению, долги ещё огромны. И рано думать о каком-либо существенном движении вперёд. Поднимается вопрос о продаже предприятия на конкурсной основе. Из всего металлургического производства выделяется оборотоспособная, то есть приносящая доходы часть цехов и на базе их организуется общество с ограниченной ответственностью «Уральская сталь».
- А кто же будет нашим новым директором? Вы?
- Нет. Я поеду банкротить другие заводы, а новыми собственниками станет группа компаний «Базовый элемент», которая и выкупила у Вас обесценившиеся акции.
- Доброе дело сделали.
- Конечно! - смеётся управляющий. - Долги же, накопленные предыдущими вашими хозяевами, останутся за дырявым брендом ОАО «НОСТА»
- Как здорово! - восхищается Матвеевич. - А нас оставят при оборотоспособном производстве или сократят?
- Может быть! - успокаивает его управляющий. - Вы напишите заявление об увольнении с ОАО НОСТА и будете приняты на работу вновь. В ООО «Уральская сталь».
- А где уверенность, что нас туда возьмут? После увольнения-то?
- Этого я вам не обещаю.
- А что, можно так? - настороженно выпытывает Ильич.
- Так нужно, если не знаете, как освободиться от балласта. И зарубите себе на носу - впереди корпоративный праздник. На большой спортивной арене.
Управляющий уходит, чтобы принять участие в работе комиссии по расследованию причин аварии на четвёртой мартеновской. Руководители цеха ремонта металлургических печей возвращаются в кабинет начальника - держать совет.
- Час близок, Матвеевич! Переживём, крепись.
- Ещё неделя-другая и станет легче.
- И избавимся от обоих мудаков сразу.
- Безопорное пространство.
Действие жевательной резинки давно окончилось, и ядовитая отрыжка самогонки опять ударяет им в нос.
- И как эту гадость татары пьют?! Осталось чего, Матвеевич? Глотку помочить?
- Есть трохи!
- Плесни.
Начальник цеха зажимает двумя пальцами нос и опрокидывает остатки вонючего зелья в бездонную прорву желудка.
- А вот так они её пьют! Татары-то!
Человек высмаркивается, вытирает поруганные усы и рот. Он очень доволен предстоящим развитием событий. Страхи уже забыты и скоро обед.
- Это у него безопорное пространство! - патетически выкрикивает начальник, - А у нас с тобою Матвеевич, всегда есть опора!
- Конечно же, Андрей Ильич!
- Ты меня уважаешь, Матвеевич!
- Я тебя уважаю!
- Позвони-ка Лямину-младшему. Пусть он шепнёт на ухо Лямину-старшему.
- О чём же, Андрей Ильич?!
О нас с тобою, Матвеевич. От меня лично - скажи! А Лямин-старший - Лямину-штригелю, а тот…
- А тот с самим Валушиным выпивает, - подхватывает его мысли слуга, - и не самогонку вовсе.
- Так и переживём лихолетье, мой друг! Это уже десятый управляющий на моём веку.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ТЯЖЁЛАЯ ВАХТА
АРСЕНИЙ ИВАНОВ:
«Обычный россиянин живет на 15,4 года меньше американца, на 17 лет меньше француза, на 19,1 года меньше шведа, на 19,6 года меньше японца…».
источник: http://www.utro.ru
09 ноября, 13:39
Глава № 1
СТАЦИОНАР
Мама в больнице. Вторую неделю. Как неожиданно всё произошло. Всего полмесяца назад рано утром Седой Тилацин, спеша на работу, ещё на лестничной клетке слышал её шаркающие шаги. Она с трудом отмыкала упругий дверной засов, скрипели ржавые петли и тяжёлое металлическое полотно, тихо подрагивая, открывалось перед любимым сыном.
- Зайди на минутку.
Какой у неё слабый голос – надорванный, старческий, пропадающий в утреннем гуле подъезда, как бегущая в радиоприёмнике волна. Она вовремя услышала хромую походку сына, торопливо опускающегося вниз - с верхнего этажа их старой «хрущобы». Терпеливо ждала его за дверью.
- Выпей молока, сынок.
Дрожащими руками матушка брала с тумбочки заранее приготовленное молоко и протягивала немолодому уже мужчине до краёв наполненную посуду.
- Ты же знаешь, мама, что я никогда не ем по утрам.
Он принимал у неё из рук бокал и торопливо пил, а старушка искала тряпку, чтобы вытереть с пола белые капли, так неосторожно ею пролитые.
- Пойду я, мама. Спасибо.
Следующий приём пищи ждал его поздно вечером в этой же самой квартире после тяжёлого рабочего дня. И длилось это долго. С самого начала приватизации государственного имущества в России - с тех давних пор, когда простые люди перестали верить в то, что зарплату им отдадут вовремя и в полном объёме.
- Пятый месяц без денег.
Старики, получавшие пенсию более-менее своевременно, помогали детям и дарили гостинцы внукам из мизерного жалования по сусекам набранного для них в дырявой казне державы. Сбережения же - деньги, отложенные на старость, обесценились. Радужные фантазии законно избираемой народом власти о скором экономическом буме оказались преступлением против устоев нравственности. И по сей день, законотворческий террор в России не остановлен ни людьми, ни высшими силами.
Хирургическое отделение. Стационар. Диагноз - трофическая язва. Невозможно ходить, очень больно подниматься с кровати и садиться на её край, чтобы покушать. И ложиться обратно. И переворачиваться с боку на бок без посторонней помощи тоже проблематично.
- Сердечная недостаточность.
Самое огромное сердце однажды ослабевает и у него уже не хватает больше сил нести кислород по большому кругу кровообращения. Язва не заживает и мягкие ткани около поражённого ею места чернеют. Отекает нога и болит. А так хочется уснуть и успокоиться.
- Дайте морфину, - еле шепчет она родным.
- Мама, это наркотик. Это решает врач.
- Вам уже давали его вчера. Нельзя же так много.
- Я понимаю это… Но… Очень уж больно…
Близкие не оставляют её одну ни на минуту. Что это? Последняя вахта? И ни у кого не поворачивается язык произнести эти страшные слова, но она догадывается сама. Когда порывы боли ослабевают, и глаза проясняются, пожилая женщина задумывается о детях и о муже, и о прожитой ею жизни.
- Я скоро умру, - выдыхает она. - Вы не обижайте сына.
Седой Тилацин для неё по-прежнему самый маленький и беспомощный ребёнок. Отворачивается в сторону и тихо плачет его сестра. Она старше брата на десять лет.
- Почему ему всегда достаётся больше любви и внимания. И прощаются все его слова и дерзости, и поступки? Которые не красят взрослого человека.
В самом деле? Были тяжёлые роды, едва не стоившие жизни матери и сыну. И угадывала она в его хромоте свою наследственность, и боялась, что ему останутся после её смерти все её недуги. Неправильный обмен веществ и, как следствие, сахарный диабет, гипертония и стенокардия. Не желает она сыну такой судьбы, и думает ежеминутно о нём, и просит за него родных и близких. И бога.
Кто его накормит уставшего и грязного, пропахшего гарью и потом? На работе, где не прохлаждаются люди, где воняет аммиаком дырявая роба. Кто её заштопает? Кто починит носки и нальёт молока?
Тяжелая вахта.
Будет ли ампутация или нет?
Хирурги боятся прогнозировать успех. Они с сомнением покачивают чубами и не ручаются за благополучный исход операции.
- А что ещё скажет анестезиолог?
И он говорит своё веское слово.
- Вы знаете Ларису? – спрашивает старшая медсестра у женщины, опекающей маму. – Вот её телефон.
Город не велик. Хорошо расспросишь первого встречного и найдёшь, ни одного и даже ни двух общих знакомых.
- Да, я знаю, – и, уставшая от долгой бессонницы, дочь поднимает покрасневшие глаза на посредницу. - Мы с нею учились в школе.
- Вы позвоните ей?
- Да, конечно.
Чем же может быть ей полезна эта давняя подруга? Неприкаянная в жизни и очень далёкая от медицины? И с тайною надеждою накручивается подсказанный номер.
- Нужно четыре рулона сетки рабицы врачу-анестезиологу, и он примет решение о возможности ампутации ноги.
Еле прослушивается матушкино сердце.
- Но у нас уже четыре года, как она снята с производства?
- Может быть, ещё есть на складе или где-нибудь в дальнем углу в цеху?
- Я поспрашиваю.
Но - шаром покати. Уже кончились те времена, когда ликвидный товар задерживался у производителя. Если что и было не продано, то давно в гаражах у «избранных». И мечутся лихорадочно озадаченные люди по рынкам и по магазинам - ищут металлическую сетку, как самое дорогое лекарство, предписанное корифеем.
Новотроицкая городская больница номер один.
- И вы знаете фамилию врача?
- Конечно!
- Вы её назовёте?
- Нет.
Сколько стоит в России ответственный работник? Милиционер, чиновник, трудовой инспектор, врач?
- Они не торгуются.
Собрали вы себе на старость копейки - малую толику на смерть - столько это и стоит... Вас найдут. И вы не отчаивайтесь. Ждите дорогого гонца и держите под рукою телефон. И заучите назубок потёртую фразу для родственников или для меценатов:
- Помогите медицине. Внесите свой посильный вклад в поддержку отечественного здравоохранения. Продлите человеку жизнь. На месяц, на день или на час. Ну, хотя бы ещё на одну минуту. На его последний вздох. Глубокий. На тот самый глоток жизни, который по частям будет с хрипом выходить из остывающего тела, вселяя надежду детям. А вдруг ещё бьётся любимое сердце? Но нет, это воздух. Это только воздух…
- Сколько стоит больничный лист? По уходу за матерью или за другом, или за собою - хромым симулянтом? Где его купить? И как?
- Вот и сравнил ты врача и чинушу. Кто же, скажи мне, с утра и до вечера ковыряется в анализах, в моче и в гное? Мент поганый?!
- Нет.
- И рискует подхватить туберкулез или гепатит. Или хуже того - ВИЧ-инфекцию?
- А липовые больничные? Вы же их просите с будуна или съездить куда-нибудь, чтобы с работы не выгнали.
- И в самом деле…
Глава № 2
ВЗЯТКА
Нет. Ему не стало легче. Прошла ночь и кашель к утру вроде бы утих, но сглатывать пищу по-прежнему больно. Слизью заложен нос. Когда высморкиваешься или отхаркиваешь из горла мокроту кружится голова и темнеет в глазах. И нужно бы на какое-то время остановиться, чтобы прозреть. Чтобы не казалось, что лестничный марш под ногами шаток.
- Это же не дымовая труба, раскачиваемая ветром.
И всё же глюки: серый огромный кот несётся по ступенькам наверх - в хирургическое отделение. Полосатое чудовище величиною с рысь. Разве что только уши без кисточек и без традиционного кошачьего пушка - приземистые и сухие, со ржавою плешью, захватывающей затылок.
- Словно железо, поруганное водой, - удивляется человек и догадывается: - Это всё вчерашний день. И моя болезнь, хватающая за кадык при каждом вздохе.
Мама не спит уже вторые сутки. Полусидя на кровати, она забывается на короткое время и всхрапывает со стоном, и снова открывает глаза, измученные болью.
Вчера он принёс ей верёвку длиною в четыре метра и привязал её один конец к дужке кровати, чтобы измученная женщина могла, хватаясь за неё рукой, иногда подниматься с подушки и медленно опускаться обратно. Двигаться к тумбочке с едою и запивать лекарство, сидя на одной уцелевшей ноге. Но не становится ей легче от принятых таблеток, напротив, её тошнит, и человек идёт к заведующему отделением просить последнее средство - морфин.
В кабинете у врача пожилая санитарка. Она всхлипывает, она оправдывается перед ним.
- Я не успеваю из-под неё утки вытаскивать и в туалет их выносить. Пускай она позовёт сиделку
- У неё нет никого, Валентина Семёновна.
- В отделении сто человек больных и за каждым досмотр нужен и уход. А я одна. Кто же ей мешал детей рожать, чтобы они были рядом?
- Подождите за дверью, - заведующий выпроваживает не ко времени вошедшего человека.
Седой Тилацин извиняется и оставляет их наедине. И слышит, как озабоченный начальник отчитывает санитарку и грозит ей увольнением, как она оправдывается и плачет:
- А кто за такие деньги работать сюда пойдёт?
И спешит, шмыгая носом, обратно на службу - к своим больным. А врач распахивает окно и закуривает. С улицы врывается в помещение тёплый летний ветер и до отказа отбрасывает на стену дверное полотно.
- Вообще-то курить здесь нельзя, - произносит врач, обращаясь к вошедшему в кабинет мужчине, - Вы что-то хотели, молодой человек?
- У меня мама в палате не спит. У неё ампутировали ногу.
- Да, я знаю вашу маму. Подождите минутку, я сейчас докурю. И прикройте, пожалуйста, двери.
Он жадно заглатывает табачный дым и извиняется за сцену, невольным свидетелем которой стал вошедший.
- Действительно, никто не идёт сюда работать за эти деньги. И не уволю я её. Она права… Мизерная зарплата… Разве можно жить на такие гроши? И работать за них?
- Я заплатил бы, доктор.
- А я что, возражаю? Но у вас уже есть сиделка. С вашею мамой всегда кто-то рядом.
- Я бы вам заплатил. Выпишите, пожалуйста, ей лекарство - морфин. Только Вы можете разрешить его применение.
Заведующий заканчивает курить и гасит окурок в пепельнице. Дым из помещения скоро вытягивается на улицу и пожилой человек закрывает со скрипом тяжёлые металличесие створки окна. Дребезжат неприжатые стёкла.
- Не даст, - удручён посетитель.
Врач садится за стол и начинает перебирать бумаги, он долго думает, он взволнован не меньше сына, ампутированной позавчера его пациентки, поправляет перед собою письменные принадлежности, тяжело вздыхает и отвечает посетителю по существу его просьбы:
- Денег мне ваших не надо. Запрошенное вами лекарство лимитировано. У меня два десятка безногих больных. И ваша мама ещё не в самом тяжёлом состоянии.
- Извините меня. Я пойду?
- Нет! Я могу попросить вас об одолжении?
- Чем я буду полезен?
- Там безногая женщина в дальнем углу. Она одна. У неё нет близких. Вы её видели - такой огромный кот лежит у неё на кровати, полуухий и страшный. Гнать его на улицу надо, а я не могу… Не жилец она… Её надо срочно выписывать и отвезти домой.
Посетитель испуган.
- Вы меня правильно поймите. Это будет уже второй труп за эту неделю. Ночью во вторник в двадцатой палате мужчина, с виду крепкий, жить бы ему ещё да жить, сразу после операции ночью накинул себе на шею простыню и удавился. А этого не должно быть. Какое впечатление на выздоравливающих пациентов оказывает чужая смерть? А мы врачи? Комиссии, проверки, прокуратура. Вот и спешим избавиться от безнадёжных больных. Я сам повезу её домой - завтра, но мне нужен помощник. Я выпишу вам больничный лист по уходу за матерью.
- Я помогу вам, доктор.
- Спасибо. Но вы не подумайте плохо. Я не брошу её. Я её буду навещать. Четыре года назад зимою в карьере она выручила из беды моих детей.
- Да, я помню этот случай. О нём написали в газетах.
- А потом отморозила ноги. Спасала мальчишку в горах, кажется, с ним ничего не стряслось - только лёгкие травмы. Мне её удалось поставить на ноги – тогда, но годы… Варикозное расширение вен, тромбофлебит и последствия того обморожения дали знать сейчас. Заражение крови, гангрена. Да, конечно, я помогу вашей маме.
Глава № 3
АНГИНА
- Ты не слушаешься маму. Бухикаешь. Опять мороженое ел.
- Я не ел мороженое.
- Тебе нельзя много сладкого. Растолстеешь и будешь болеть, как и я.
- Простыл я немного. На улице слякоть. К утру полегчает.
- Я сделаю тебе компресс. Сядь поближе.
Она тянется к тумбочке и руки у неё дрожат.
- Сынок, дай бутылочку. Она там – на полочке. Поищи её, я совсем уже не вижу, где она стоит.
Мама давно уже плохо видит и слышит. И дома она засыпала в кресле перед телевизором, не понимая о чём же пекутся жизнерадостные телеведущие: кто кого ищет и находит в популярной передаче «Жди меня» и кто выигрывает суды вместе Павлом Астаховым в той далёкой и демократической Москве. О чём рассказывает народу президент, когда случаются взрывы в столице.
В коридоре тишина. А в палатах больные стонут и плачут, но негромко - нет силы, и не слушают их дежурные медсёстры. Ноги болят не только у безногих, но и у тех кто не знает покоя на службе. Неиссякаемый источник страдания и не вычерпаешь его преждевременно, до окончания смены, как ты только не носись по коридорам. Медленно - по плану, от палаты к палате катаются капельницы. Родные и близкие безногих, у кого они есть, они рядом. И помогают, как могут в обслуживании любимых людей - суетятся: кормят их с ложечки и следят, чтобы вовремя принимали лекарства опекаемые ими больные. Чтобы не выпили лишнее, чужое, не предписанное врачами.
Жизнь без лекарств? Замечательный лозунг. Для молодых, и здоровых, и сильных, ещё надеющихся похудеть и окрепнуть, покорить какие-то вершины или сердца возлюбленных, двигаться по службе, расти…
А для стариков? Для безнадёжно больных, ампутированных, опухших - не кощунственный ли это призыв?
- Наши болезни заложены в наших генах. Деградирует наша нация и расплачивается за грехи отцов, - поучают «мудрецы» и рассказывают, как успешно они преодолели зубную боль на позапрошлой неделе.
И право, попостившись, посмотришь на себя в зеркало и тешит самолюбие знание, что голод излечивает ото всех болезней. А сахарный диабет? За какие грехи он нам послан? И как его лечить? А старость? Она неизлечима. Кажется, что отрезанная нога отекает и болит, и будет уже ныть до самой смерти. И кощунственно бить себя в грудь, пересказывая очередную систему омоложения или «Уринотерапию» Малахова.
Во флакончике спирт и «малыш» подаёт его маме.
- Открой мне, пожалуйста, я не сумею.
Она медленно ощупывает марлевую повязку, достаточно ли она сыра, хорошо ли пропитана спиртом?
- Сядь поближе, сынок. Расстегни рубашку.
И лечит его, как в детстве, и вспоминает былое.
Непослушного сына нельзя было загнать домой. Зимою он строил из снега сказочные города и ревел, когда они таяли. Но бежали ручьи по асфальту и, боже ты мой… Кто же весною не мерит лужи? Сколько было работы у матери, когда её сын, начитавшись рассказов о море, мечтал о нём и приносил в квартиру грязь?
Дважды она оборачивает сороколетнего человека серым пуховым платком, и не смеет ей перечить детина, и молчит, не мешая проведению этой бесхитростной процедуры. Неизлечимая мать врачует любимое чадо перед лицом неминуемой смерти.
- У зайчатки боли, у мишутки боли, у кота усатого, серого, лохматого…
И как в далёком детстве её упрямый малыш не согласен, чтобы его любимые игрушки болели. Ему кажется нечестным такое перераспределение ноши.
- Ведь они тоже ласковые и слабые.
Улыбается безногая женщина в углу. И тоже сквозь слёзы. Вчера ещё крылья носили её над миром, а сегодня ей очень хочется рассказать что-то важное…
- Моего кота не назовёшь слабым. Он сильный - мой кот.
Серое чудовище, свернувшись кольцом, лежит у больной в том самом месте, где ещё недавно были ноги. Ободранный и укороченный в драках хвост шевелится и щекочет, подвёрнутую к нему, усатую морду. Хриплое урчание слышится при каждом вдохе и выдохе могучего задиры.
- Сатанинский зверь.
Комплимент не ко времени и не к месту.
- Святое животное, - не соглашается она. - Его уже не погладишь и расчешешь, как домашнюю белую киску. Плеши на шкурке никогда уже не покроются породистою шерсткой.
Она пытается дотянуться до него рукою и кот, словно чувствуя это её движение, сам поворачивает голову хозяйке.
- Ур-рр –р…
- Ушки отморожены, округлились они и выцвели и стали как у мышки. Верите ли, вы, что этот малыш пробежал две с половиною тысячи километров, чтобы вернуться ко мне?
- Я слышал об этой необыкновенной способности у кошек. Очень сильно развитый вестибулярный аппарат. Но разве это малыш?
Глава № 4
БУЛИНЬ
Что же случилось в горах в ту далёкую и холодную ночь? У Камня.
Небо упало на кроны деревьев. Ветер свистел, и хрипела природа, как вдох и выдох тяжелобольного пациента. И на вздохе, когда на мгновение становилось тише, из леса доносился крик кота, зовущего обратно свою хозяйку. Но маленький отряд из четырёх человек уже поглотила голодная мгла.
- Дышите друг другу в спину. Эта ночь будет долгой и трудной.
Светлячок ведущего прыгал по камням и нащупывал дорогу в небо, шаг за шагом расталкивая могучие тучи и отдаляя вселенский холод. Но злорадствовали окрестные скалы:
- Остыньте люди! И упадите в объятие льда! Вечный покой и нетленность будут вам достойной наградой за дерзновение.
Две силы столкнулись лбами. Неорганический и безгрешный, и необъятный, и поэтому вечный мир, и суетливый и горячий, и тесный, и поедающий друг друга, и друг друга любящий - мир органический. Маленький, но стойкий на последнем своем рубеже в минуту сурового испытания холодом. Тянется к плоти плоть, лепесток к лепестку, к клеточке клеточка. Органические молекулы сплетаются в соединения, и растут, и множатся, и залатывают бреши, пробитые камнем. И тают льды, напитывая неуёмную плоть.
- Отключите фонарики. Берегите заряды батарей.
Витя пошёл в обход. По оползню, по размытому дождями склону. В сухую погоду он не единожды успешно проделывал этот путь. Но в этот злополучный вечер…
Дважды он бил крючья и подстраховывался фалом, и дошел бы цели успешно, один, если бы не камень, ударивший его в предплечье. Всего только на долю секунды потемнело у человека в глазах, и парень сорвался вниз. Он висел в безопорном пространстве, живой, но беспомощный. Правая его рука болталась, как плеть и твердела опухоль около поломанного места. На земле, на тверди, даже зафиксированная шиной, это очень серьёзная травма, хотя и позволяет человеку идти, опираясь на плечи ведущего. А между небом и землёй во тьме в непогоду, не имея под ногами опоры и поминутно забываясь от боли, вытащить себя одною рукой наверх не под силу даже самому отважному человеку. Задушенные лямками страховочной системы, ноги отекают, и нужно искать ими опору - скользить по отвесному камню носками ботинок, восстанавливая в отяжелевших конечностях нарушенное кровообращение.
- Витя, сынок!
- Я здесь.
Ветер подхватывает его стоны и глушит. И кажется парню, что никто его не услышит.
- Папа!
- Ты цел?
- Я поломан! – он трясётся и плачет: от холода, от боли, от страха…
Долго длилась спасательная операция. Мальчишку нашли и одели, и зафиксировали ему поломанное предплечье шиной и обезболили его как могли - закололи новокаином. Но поднявшийся к этому времени буран ещё сильнее озадачил спасателей. Глаза у людей и лица, и фонарики залепило снегом, и последние капельки света обессилили в борьбе со стихией. Уставшие и больные спасатели наскоро вырыли лопатами пещеру в снегу и заночевали в ней, согревая друг друга дыханием и теплом горелок.
Ближе к утру горючее у них окончилось. Но и буря утихла. Запасы летящего снега иссякли, а переменившийся ветер разогнал поредевшие тучи.
Вскоре вертолётчики обнаружили людей, зовущих на помощь. Обессилившие и обмороженные герои были доставлены в областную больницу.
- Вот так и потерялся мой Барсик. А через месяц я уже долечивалась дома. И вдруг! Вы не верите в сказки, молодой человек?
Мы улыбнулись ей.
- Чудовищный зверь напал на меня в саду. Я охнула и упала без чувств. Первый раз в жизни. Такого страха я не переживала даже в ту ночь, когда мы искали Виктора, сына моего друга… Он нашёл меня - мой кот, он преодолел невозможное - два горных хребта!? Вы видели горы? Настоящие, покрытые шапками снега.
Седой Тилацин закашлял и утвердительно кивнул.
- Я видел горы, окованные льдами, обдуваемые ветрами и разбитые ударами молний.
- Три могучие реки и десятки других водных артерий разделяли нас. Вы знаете, что коты боятся воды?
- Я знаю.
- Но как он возмужал и окреп. Какие лапы.
Кот вытягивает их коготками вперёд и урчит, высоко выгибая спину.
- Гора - настоящая, серая гора. Я отдыхаю от боли, когда вижу вот это. После урагана я потерпела фиаско в жизни и признала свое бессилие перед стихией, я поняла, что мне никогда уже не увидеть вершин, укутанных белою ватою облаков. Я сгибала в коленях ноги, у меня были ноги, обтянутые больничной простынёй и сквозь прищуренные глаза, сквозь слёзы, различала двуглавый Эльбрус и Белуху - горы моей молодости… Вам нравятся эти горы?
- Я сфотографировал одну из них. Издалека. В походе.
- Я так и подумала, когда увидела у вашей мамы верёвку - эту цветастую, весёлую змейку. И булинь - узел, завязанный вами на дужке её кровати.
ЮРИЙ ВИЗБОР:
И если огонь на печальной золе
Погаснет, воскреснуть не смея,
Я грудью прижмусь к этой мерзлой земле
И может её отогрею.
Забудутся песни и споры,
Но там, где мы шли на подъём,
Вот эти Хибинские горы
Останутся в сердце моём…
авторская песня - «Хибины»
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
МЕДОВЫЙ СПАС
АЛЕКСАНДР СТАРКОВ:
«…через полвека в России останется меньше 100 млн. человек. Население России сократится на 50 млн. в течение ближайших 50 лет. Такой прогноз сделал на слушаниях в Сенате США, посвященных ситуации в России, член руководства сенатского комитета по иностранным делам демократ Джозеф Байден. Причиной названы проблемы здравоохранения»
источник: http://www.utro.ru 22 июня 2005 года
Глава № 1
ГЕМАТОМА МОЗГА
День рождения. Подумать только сорок лет за плечами. Немалый срок. Давно ли это было, когда он - вчерашний школьник, мальчишка, закончил Усть-Каменогорскую среднюю школу и поступил на завод рабочим?
- Позорно?
- Ничуть.
Вовремя понял пацан, насколько неблагодарен статус рабочего, его честолюбивая душа не могла смириться с самым низшим положением человека на иерархической лестнице. Как хорошо быть мастером или начальником. Над людьми. Руководить. Но для этого нужно учиться. И Сережа усиленно готовиться к поступлению в институт. Первая его неудача - не прошёл по конкурсу. И забирают малыша на службу - в армию. Солдатские погоны и новый жизненный опыт. Горький. Зашуганные дебилы шуршат тряпками по казарме, чистят картошку в столовой, выполняют всю неблагодарную работу. Грязную и тяжёлую.
- Чмошники, черти.
Он не такой. Он - волевой парниша. Житейские неудачи не обескураживают его. Возмужавший за годы службы герой увольняется в запас с отличной характеристикой и вне конкурса поступает в Горный институт. На факультет цветных металлов. Усиленно занимается спортом. И успехи сопутствуют ему во всём. Рядом красивые девушки и шныри, угадывающие каждое его желание. Парень из Казахстана покоряет северную столицу - Ленинград. О, далёкие, счастливые годы…
Добрая это специальность инженер-металлург. В трудные для страны дни Серёга начинает работать на Саяногорском алюминиевом заводе мастером и стремительно продвигается по службе. А в 1998 году в России очередной кризис! И при правительстве, вот повезло ему, курсы по программе антикризисных управляющих Академии народного хозяйства.
- Возрастной барьер. Опять чуть было не опоздал.
В стране бардак, приватизация. Идет бешенная скупка акций у трудящихся, зарплату терпеливому населению задерживают. Денюшки в одних руках - у барыг, а жить-то надо. И несут, несут оборванцы клочки своего бизнеса - акции перекупщикам, чтобы детей побаловать гостинцами, да и самим «оттопыриться» малость - водочки попить досыта и погулять вприпрыжку.
- Пока Россия пьёт - она непобедима!
С восемьдесят пятого года, травили друг друга брагою и одеколоном. А сейчас, хоть залейся. Чего только душа пожелает: «Распутин», «Жириновский», «Абсолют», «Чёрная смерть». Замечательные напитки. Да денег вот нет. Ни на водочку, ни на рентабельное производство цветных и чёрных металлов.
- Всё у Чубайса, мать его!
И старые управляющие, вчерашние коммунисты всё чаще замечают, что обивка их кресел повыцвела, и подъягодичные пятна на стульях тиранят им нервы. Мандраж. Перетянуть бы всю мягкую мебель в кабинете и дома. Пока не получился государственный переворот.
- Недолог наш век, ох как недолог.
Срочно, вода мутна, привлекаются иностранные инвестиции в отечественную промышленность и прибылые деньги «тачкуются» - в дочерние фирмы, в оффшорные банки, в недвижимость… На приусадебные участки…
- Боже ты мой, да ведь капитальный ремонт сталеплавильного цеха это так здорово! Какая замечательная возможность поразжиться кирпичом, железобетоном, пластиком. Салютуем и пляшем, поём и пьём, ездим на симпозиумы, на совещания летаем чартерными рейсами, не взирая на километры - «реконструкция» началась. В Германии и в Австрии, во Франции теперь наши деловые партнёры.
- Отработаем, други! Отчитаемся! Страна у нас богатая! И порядок наведём! Вот увидите!
- Надо помочь! - соглашаются немцы.
И помогают. Залатаны кресла, построены дачи, благовест над городом. Это новая церковь возвещает миру о нашей православной духовности. Восставшей из пепла. Только заработную плату по-прежнему не выплачивают рабочему. Уже пятый месяц
- Кто на что учился! - объясняют руководители и поглаживают животы.
- Кризис. В Америке бойкотируют российский прокат. Переизбыток металла в мире.
- Беда-то какая, гражданин начальник!
Но вот уже возмущаются банкиры:
- Где наши кредиты? Когда нам вернут наши деньги?
И старые директора уходят на пенсию. Они ни при чём.
Внешнее управление. Сроки выдачи зарплаты сокращены - она уменьшена вдвое. И ему, Сергею Филиппову, приходиться объяснять чумазому коллективу, что время платить долги.
- Дело чести!
В областной бюджет, в федеральный бюджет, зарубежным инвесторам.
- Святая, святых - оборотные средства! Так и их разворовали, мерзавцы.
Выгнал он прежнего управляющего вон. А тот - опять у руля. Опять у денег - в городской управе. И подельники его в замах ходят.
- Раздавил бы, да не стоит переигрывать в борьбу за справедливость. Достаточно того, что голос мой услышали люди. Поняли позицию нового управляющего по отношению к прохвостам. А городская власть - так она избирается народом! Позволили мародёру руководить, и поделом. На выборы всем миром ходить надобно. Рабы… Неграмотная Россия. Сермяжная рать. За чужие долги горбатит…
Звонили, жаловались, обивали пороги в Москве. Что суров Филиппов, что зарплату урезал, денег на капитальные ремонты не выделяет.
- Хватит! Наворовались! А аргументируют чем?
- Что была у них футбольная команда и бесплатный трамвай.
- А лапа запущенная в упомянутые фонды?
- Молчат! Не простые пацаны.
Проверяли на прочность. Набивали стрелку. Смотрели у кого весомее цепь на шее. Не поверил один бродяга - испытал было на себе. И депортировали его за границу. Фраера тухлого. Очухался в Казахстане, едва живой. А мог бы и не выжить. Наша недоработка.
И реванш.
- Убили друга. «Несчастный случай».
- И на старуху бывает проруха.
Застрелился в нетрезвом виде. Сам. Показания свидетелей. Экспертиза.
- Но другое доложили мне слуги.
Что «кипиш» он поднял неимоверный, не по делу «рамсил» в ресторане. А когда его пьяного хотели стреножить и выгнать вон - в карман полез. За наганом. Да только охранник оказался половчее. Вывернул ему руку и нажал курок. И чёрный пояс по каратэ не помог моему любимому корешу.
- Но прочь сомнения. Мне сорок лет. Рубеж. В этом возрасте мужчина уже ничего не боится!
- А как ваша супруга, Сергей Викторович? Как дети? А Что вам подарили на праздник7
- Ничего. Не беру я подарки. От людей. Я беру от жизни всё сам. В силу воли своей. В силу своего характера.
Управляющий директор раздевается и остаётся в одних трусах. Перед зеркалом. Адидасовские лампасы. Чёрный сатин.
- Повыцвели малость.
Внимательно он осматривает торс.
- Я молод, силён, я стоек духовно.
Каждый год в этот день он старается перекрыть свои прошлогодние рекорды.
И мчится по комбинату телефонограмма: «Увеличить время производственной гимнастики до часа. С десяти и до одиннадцати». Но только единожды - тринадцатого августа. Несогласных - уволить, а рабочие места сократить.
Лёгкая разминка. Прыжки через коня. Пятьдесят раз. Вперед и назад. Потом - прыгалка. Испуганная секретарша прячется за шкафом и осторожно пошмыгивает носом. Она не знает чем заняться. Ей очень неудобно перед лицом вышестоящего руководства.
- Следи за секундомером, Анна!
В первую минуту он делает шестьдесят прыжков. Достойное начало. Секунда ход.
- Я и в шахматы так умею, - догадывается директор и пытается увеличить скорость.
Но только через четверть часа, в последние две минуты работы со скакалкой, ему удаётся сделать по шестьдесят одному прыжку. Достижение!
Первый пот откатывается на пол. Окрылённый успехом управляющий директор распинает себя спиною на шведской стенке и начинает накачивать пресс, высоко поднимая от пола ноги. И снова успех! На спине у него багровые полосы. А прыгалка уже в руках у оживающей от страха секретарши. Медленно, ох как медленно шевелятся сегодня её неподъёмные ноги. Как часто она спотыкается и падает. Катятся слезы по щекам, смывая с её лица недорогую косметику. Озверел управляющий директор.
- Да что же я нынче такая нескладная?!
- Я знаю,- выкрикивает он, - я всё знаю!
Валушин дом себе подарил на сорокалетие. А Лямин-старший, гнилая душа, «джип-чирокки» из отдела снабжения на сына переписал и «дочку» переоформил на жену. Предприниматель - она! Есть по этому поводу документы. Лямину же младшему, тот ещё подлец, на праздник проститутку чартерным рейсом из Москвы доставили. Лучшую. Месяц приценялись. Факсы слали. Чтобы по оптовой цене - подешевле. И чтобы крыши ментовские не осерчали. И бандитские тоже. Сутки работала она на его тридцатипятилетие. А потом под капельницей лежала. Две недели.
- Садисты. Я им сделаю шанк-пракшалану. Одну руку в задницу, а вторую в рот засуну и выверну наизнанку. Обоих. И порастрясу их фекалии по садам и огородам рабочих и служащих.
Приседания Гаккеншмидта. Жим от груди коня. Перекладина. Пресс - обратное качание. Ногами он цепляется за верхнюю ступеньку стены, берёт в руки полупудовые гантели, прижимает их к затылку и тянется головою к коленям, сгибая могучее тело напополам. Трусы похлюпывают, и липкий пот катиться по животу к подбородку.
- Я силён, я молод!
Тридцать четыре, тридцать пять, тридцать шесть…
Треск и падение на голову! Не выдержала стенка. Паркетная доска выдавлена из паза. Это победа! Очередная победа в его в жизни, но всё же ещё не рекорд. Поднявшись на ноги, он трижды перепрыгивает через стоящий по середине комнаты стул, нанося удары руками и ногами воображаемому сопернику. Делает сальто в воздухе и бросается на ковёр всем телом. В резерве у него ещё пятнадцать минут. Управляющий директор отжимается тысячу раз. Это прошлогоднее достижение. Пот уже струиться из каждой клеточки его существа. Палас под ним намок, а праздничные трусы приклеились к заднице, словно банный лист. Острый запах аммиака в приёмной перемешивается с тонким запахом косметики. Такая же мокрая, как и он, секретарша робко выглядывает из-под стола и делает вид, что ищет потерянную прыгалку. Такого напора страсти она не переживала даже в лучшие свои ночи…
- Девятьсот девяносто восемь, девятьсот девяносто девять, тысяча, тысяча один.
- Высота!
Прошлогодний его рекорд побит! Управляющий директор ОАО «НОСТА» обессилено падает на мокрый ковёр и отключается напрочь. Это его нирвана, а со стороны кажется Аннушке, что остановилось его сердце.
Глава № 2
ЖАЛО РОДИНЫ
АЛЕКСАНДР ТРИФОНОВ:
«Россия всегда была по преимуществу патриархальным государством, где мужчина должен был заработать, прокормить семью, защитить и так далее. Сегодня многие мужчины в России оказались не в состоянии соответствовать традиционному идеалу, а это совсем не способствует социальной адаптации в обществе. В том числе и поэтому вместе с резко изменившимися социально-экономическими условиями в России в начале 90-х годов тут же резко увеличилась как раз мужская смертность»
источник: http://www.utro.ru
Жужжит оса. На пути у неё невидимая преграда. Оконное стекло. Она скользит по нему в надежде найти выход на улицу, на свежий воздух. Но скатывается вниз. С бешеною скоростью вибрируют её крылышки. Какой отчаянный штурм. Высокие звуки атаки слышны даже в самом отдалённом углу актового зала. Заблудившееся в лабиринте коридоров государственной думы насекомое попало впросак.
За трибуною премьер-министр. Он рассказывает о защите окружающей среды людям, приехавшим на симпозиум из экологически неблагополучных городов России. Его слушатели - управляющие директора крупнейших металлургических компаний и холдингов. Докладчик заикается. Неловко. Он поминутно косится на окно, где с неистовою силою бунтует виноватая тварь. Связь с аудиторией потеряна.
- «Жёлтая тельняшка», - толкает Сергея в бок его сосед Владимир - председатель совета директоров Новолипецкого металлургического комбината, - «Оттопырилась» в правительственном буфете.
- На халяву уксус сладок, - соглашается Филиппов.
- Неплохую кормушку приватизировала.
- Вашего поля ягода! - шутит Сергей.
Оса успокаивается. Уставшая, она замирает на мгновение, переводит дух и чутко прислушивается. И снова перебирает мохнатыми лапками по коварной поверхности. Семенит. Срывается. Холодная струя воздуха из кондиционера подхватывает её и отбрасывает далеко в помещение. Пленница сердито гудит, петляя между рядами кресел, и цепляется за рукава отдыхающих людей. Они лениво отмахиваются от неё руками и совсем не слушают речи министра. Кто-то ругается.
- Цыц!
Самый несдержанный слушатель привстаёт с места и с лету наотмашь бьёт осу вчетверо свернутою газетой. Нарушительница спокойствия, словно волан летит к стене, ударяется о камень и, покалеченная, падает на паркет. И ползёт по нему контуженая. Торопливо, словно по инерции, не решаясь обратно подняться в воздух.
- Раздавите её, - громко шёпчет охотник впереди сидящему мужчине.
Седой человек послушно тянется ногою в сторону несчастного насекомого, но голос спикера гвоздит его к месту.
- Товарищи! Я попрошу вас не отвлекаться.
Это спасает осе жизнь. Трижды она пытается взлететь и падает. Крылья надломлены. Жужжит. Но иначе, чем ранее. Звонче. И крутится на полу от боли.
- Как она надоела!
Люди поглядывают в её сторону, но не берутся ни добить её, ни вымести. Оса вздрагивает, поднимается в воздух, кружит в поисках солнечного луча, разгоняется, как может, и снова невидимый барьер прерывает её полёт. Удар о стекло! Больше её не слышно. Она поднимается бесшумно по предательскому вертикалу, оставляя на склоне свой жёлтый и липкий след.
Серьёзная тема. Системы газоочистки на предприятиях металлургического комплекса повсеместно выведены из строя. Денег на реконструкцию производства нет. Дымовые трубы разваливаются. Многие из них укорочены и не подлежат восстановлению. Рыжие облака пыли через разбитые окна фонарей выползают на улицы Магнитки, Новокузнецка, Новотроицка. Чадят и Нижний Тагил и Череповец. Очень сложная экологическая проблема стоит перед руководством Новолипецкого металлургического комбината. Жухнет трава, преждевременно желтеют деревья в садах, мельчает рыба. Выросло число больных онкологическими заболеваниями. Пневмокониозы, металлическая лихорадка, пылевой бронхит, эмфизема, тотальные дистрофические заболевания верхних дыхательных путей. И нужно осмыслить ошибки пройденного и разработать программу защиты экологии на ближайшие десять лет.
- Президент России Владимир Владимирович Путин предлагает нам с вами обсудить вопрос о свёртывании мартеновского производства в 2007 году. Итак, ваше компетентное мнение по этому вопросу. Я жду…
Но взоры присутствующих на совещании металлургов направлены к окну, цепляющееся из последних сил за жизнь насекомое им сегодня интереснее, чем политика России по защите окружающей среды.
- Смотрите, вот сейчас упадёт, - снова толкает Филиппова управляющий Новолипецкого металлургического комбината, - потеряла опору, зараза! Рухнет! Ан, нет! Жива! задержалась! Как на верёвке - в своём же дерьме.
- Безопорное пространство, - отвечает ему Сергей.
- Что Вы сказали?
- Ядовитое насекомое.
Двери в помещение распахиваются и в зале появляются дюжие санитары из роты охраны президента. Наброшенная на головы сетка защищает их лица от возможного нападения со стороны коварного противника. С сачками наперевес, они стремительно двигаются к окну и в мгновение ока пленяют воровку. И исчезают обратно, бесшумно раскланиваясь и извиняясь перед докладчиком и перед слушателями. Только пойманная в капроновую паутину оса жужжит из последних сил - прощается. Слушатели долгими и удивлёнными взглядами провожают этот неожиданный балет.
- Когда за спиною пропасть, - задумывается Сергей.
- У вас неприятности на работе?
- Как знать.
- А вы не переживайте.
- Завяз я вот в дерьме, как эта оса. Предприятие, куда меня сослали временным управляющим, погрязло в долгах. С головы до ног. Рабочие в лохмотьях, раздеты и разуты - робу им вовремя не выдают. Зарплата задерживается. Немцы долги у Минфина затребовали, поверили было в Россию, в скорую реконструкцию, в успех. Но не по назначению их растратили местные воротилы.
- Как и везде, Сергей Викторович! Как и везде!
- Трёхэтажные особняки, дочерние фирмы, квартиры в Москве покупали. Автозаправки - чего только не дарили себе на день рождения рулевые Новотроицкой металлургии. Дети их - оболтусы обучаются за границей. И по два десятка стволов каждый может выставить в своё оправдание на стрелку.
- Лоханулись немцы.
- Сами, конечно, виноваты. Знали же кому давали, сколько и на что.
- Ваша правда. Но русские всегда дурачили немцев и били. Во все войны и на всех фронтах. И полвека с лишним контрибуцию с них вытягивали.
- А что мне сказать президенту? Он ведь отдачи требует. И в самые короткие сроки.
- А так вы ему и доложите, что не доглядела прокуратура. Скурвилась.
- Беда.
- Поговаривают о преднамеренном захвате вами вашего предприятия?
- Уже не поговаривают.
- Как же вам удалось рты закрыть областной и городской администрации?
- Подельники они. Последний кредит делили вместе. Мэр, а он бывший управляющий ОАО НОСТА, сидит молча и не высовывается из городской управы, а губернатора на себя взял Олег.
- ???
- Отмазал ему долги машинами с Волжского автозавода.
- Омертвили недвижимостью живую денежную массу.
- Вот и помалкивают власти разговаривать о захвате. Порешили вопросы к обоюдному согласию.
- Узнаю Олега! Это его сильнейшая сторона. Половину заводов в России он прибрал за компромат.
- Ничего не поделаешь - и мириться надо. Мы же знаем, что они воруют, а они делают вид, что пекутся о будущем своего народа.
- Крепитесь, Сергей Викторович, теперь уже не долго. Последние штрихи перед распродажей предприятия.
Докладчик оправился. Он уже бойко рассказывает про животных, занесённых в красную книгу. Проснулись и слушатели. Многие из них достали из карманов записные книжки и спешат занести туда быстро ускользающую информацию.
- Тонкохвостый полоз, кулан, лошадь Пржевальского. - докладчик старается увязать исчезновение перечисляемых видов животных с выбросами в атмосферу серы, паров бензола и аммиака. Налаживает связь с ядовитой работой металлургических гигантов. И вдруг замолкает и отключает микрофон.
Со служебного выхода к докладчику важно подходит человек в чёрном костюме, и что-то говорит ему на ухо. Люди в зале замирают. Они внимательно прислушиваются к неожиданному разговору. По рисунку губ собеседников можно догадаться о характере их беседы.
- Владимир Владимирович?
- Президент России?!
- Да, этим вопросом занимаются. Под особым контролем.
- Это мой чёрный человек, - догадывается Филиппов, - как жаль, что я не могу увидеть его губ отсюда, с четырнадцатого ряда кресел.
- Да, есть особое распоряжение, - чуть отклонившись в сторону от пришельца, премьер перебирает глазами присутствующих в зале людей.
- Направлена специальная группа экспертов.
- А мне показалось, - новая мысль тиранит управляющего директора ОАО НОСТА, - что я давно уже стал невозмутимым и мужественным бойцом. Почему же похолодело внутри? Почему мои ноги отяжелели? Почему испарина на лбу? Почему такая тревога?
- Завтра уже будут готовы результаты работы комиссии.
- О чём же они беседуют?
Взгляд премьера, наконец, останавливается. Он увидел Сергея.
- Да, у меня здесь руководство ОАО НОСТА. Я думаю, что ему самому нужно поговорить...
- …
- Хорошо, сейчас будем.
Скрип динамиков. Первое постукивание пальцев по микрофону. Слышится тяжёлое дыхание диктора.
- Раз… раз… раз...
И вот он - уверенный голос докладчика.
- На сегодня всё. Заканчиваем. Представители Магнитки и открытого акционерного общества НОСТА(ОХМК) сейчас со мною вместе идут к Самому. Остальные продолжают готовить отчёты о работе систем очистки сточных вод от промышленных отходов.
Как уверенно поднимается по покрытой ворсистыми коврами лестнице человек в чёрном костюме. Следом Сергей. Его могучие руки болтаются, как плети. Не у места. В карманы убрать их нельзя - не к лицу. Босяцкая привычка. Он думает, как быть и закладывает их за спину в замок.
- Все равно неприлично, - мелькает у него в голове.
Разве так он двигался у себя на предприятии? Два могучих шныря расчищали ему дорогу. Уверенными шагами, глядя вперёд немигающим взглядом. Подойди к нему в этот момент бакланишка и плюнь прямо в глаза - не заметил бы. Вытерли бы слюни с лица его слуги и разорвали бы обидчика на части. Ночью. И отвезли бы в Казахстан порубленное мясо.
- Ан, нет! Это ещё не вершина власти, - раздумывает он.
У директора Магнитогорского металлургического комбината тоже озабоченный вид. И руки, о, боже ты мой! Он беспокойно вертит ими, как хирург, перебирающий осколки раздробленного тела.
- Успокойтесь, Виталий Павлович! Берите пример с Сергея Филиппова. Какая завидная выдержка
Это премьер замыкает шеренгу идущих. Конвоируемые им люди успешно доставлены в приёмную президента России.
- Разрешите, Владимир Владимирович?!
- Присаживайтесь.
В.В. ПУТИН (президент России):
Мы должны снизить уровень смертности, преодолеть демографический спад. Мы вместе должны решить самые насущные проблемы - качество и доступность жилья, образования и медицинского обслуживания. Очень многие люди живут в ветхих домах, новое качественное жилье могут позволить себе купить лишь люди с высокими доходами. Молодые семьи не могут строить свои планы по рождению детей, жилья строится мало, то, что строится, не отвечает современным стандартам безопасности и качества.
Уважаемые коллеги! Доступность услуг образования и здравоохранения, возможность приобрести жилье помогут нам смягчить проблему бедности. Сейчас около 30 млн. наших граждан имеют доходы ниже прожиточного минимума. И это огромная цифра. Причем большинство бедных в стране - это трудоспособные люди. Очевидно, что усилия государства и бизнеса должны быть направлены на дальнейшее увеличение занятости, особенно в регионах с застойной безработицей, на развитие малого и среднего бизнеса там, на эффективно использование там мер адресной социальной поддержки.
Обращение президента к народу
26 мая 2004 года
источник: http://www.utro.ru
Приветливо осматривает глава государства людей, только что вошедших в его кабинет. На столе у него стоит хрустальный колпак, а под ним, словно в сказочном замке передвигается покалеченная оса. На блюдце, сделанном из дымчатого китайского фарфора в виде распустившейся ромашки, лежит большая капелька мёда. Доставленное сюда санитарами прямо из зала заседаний насекомое проходит ускоренный курс реанимации под чутким вниманием самого президента России. Маленький компрессор подкачивает с улицы свежий воздух, создавая внутри колпака необходимый для скорейшего выздоровления калеки микроклимат.
- Я позвал Вас сюда, чтобы обсудить вместе с вами несколько стратегических проблем. Что бы вы думали беспокоит меня сегодня в первую очередь?
- Вопросы экологии, господин президент, - гробовым голосом произносит Филиппов.
- Правильно, Сергей Викторович! И экологии тоже. Мы должны сохранить нашу планету для будущих поколений. Но ещё более приоритетная проблема государства тесно связанная с проблемой экологии - это само существование будущих поколений. Сделанная нами недавно перепись населения страны и последующий ежегодный анализ рождаемости и смертности дали нам удручающие цифры. Мы вымираем, как нация. В чём же причина на Ваш взгляд, нашего поражения?
- Можно я господин президент отвечу на этот вопрос, - робко улыбается управляющий директор Магнитогорского металлургического комбината.
- Будьте добры, Виталий Павлович!
- Пьёт русский мужик, господин президент! И теряет потенцию. И не способен воспроизводить себе подобных. Простите меня за смелость, Владимир Владимирович, но ваш предшественник Борис Николаевич Ельцин напрасно, как мне кажется, прервал антиалкогольную кампанию Михаила Сергеевича Горбачёва. Не устояли народные массы перед нахлынувшей на Россию волной алкогольной продукции. Цунами. Настоящее цунами обрушилось на страну, и захлебнулись блевотиной многие русские… А кто и выжил - стали импотентами. В этом я и вижу главную причину низкой рождаемости. Бутлегерский переворот и сексуальная революция, разгул порнографии, разврат. Зачатое в начале девяностых годов за ширмами первых пивных поколение, сегодня достигло своего совершеннолетия. Оно больно. Оно неполноценно. Господин президент! Пришло время сменить отцов и дедов у мартеновских печей. Но что это за люди, которым сегодня предстоит принять эстафету у стариков? Алкоголики, наркоманы, инвалиды детства. Причинно-следственная связь. За грехи отцов сегодня рассчитываются их дети.
- Есть другие предположения? Сергей Викторович?!
- Да, господин президент.
- Я слушаю вас.
- Падение морали в обществе, картину которой так образно нарисовал Виталий Павлович, конечно же, имеет сегодня место в жизни сограждан. Но я иначе толкую демографический кризис в России. Его корни не в поголовном пьянстве.
- Вы правильно думаете, Сергей Викторович! Анализируя статистику потребляемого жителями других стран алкоголя и сравнивая её с количеством выпиваемого нами зелья, я заметил, что в рейтинге мирового пьянства мы россияне занимаем далеко не ведущую позицию. Но не вырождаются почему-то обогнавшие нас державы. А мы вымираем?! Вы закончите мою мысль, господин Филиппов?
- Да, Владимир Владимирович. Воспроизведение потомства на свет это прерогатива женщины.
- Замечательная метафора.
- Многие семьи не могут позволить себе содержать более одного ребёнка в виду того, что уровень жизни подавляющего населения страны очень низок. Мужчина-отец сегодня не в состоянии заработать столько, чтобы его дети не нуждались в крове, в одежде и в питании. А ведь именно муж издревле был добытчиком материальных благ. А жёны?! Наши жёны с ломами в руках ремонтируют железнодорожные пути, таскают тяжёлые носилки, сутками стоят за прилавками магазинов торгуя - запуганные барыгами и тащат нелёгкую ношу. Крест. И не верят в завтрашний день и в светлое будущее. Они не рожают детей.
- Смелый вы человек, Филиппов. Не алкоголь, оказывается причина всех наших бед, а экономический кризис. Впечатлительная русская душа. Поэтическая душа. Мечтательная. Легко внушаемая и обманываемая. Самое большое заблуждение, бытующее в народе, что в нашей стране высокий уровень грамотности. Поголовное среднее образование, лучшие в мире гуманитарные знания. В сегодняшней школе ребёнка обучают высшей математике, он умеет рисовать и петь гимн России, даже знает основы правового государства, конституционного строя. И отчитываются перед властью педагоги, что человек подготовлен к приятию самых неожиданных реформ. А что Вы знали о бизнесе, когда началась приватизация?
Оса опускает в мёд свои передние лапки. Президент России доволен. Он отрывает, наконец, глаза от пациентки и по очереди осматривает присутствующих у него в кабинете людей. Какой у него проницательный взгляд. Да, он слышит их сердца. Аритмия, асфиксия. Стенокардия. Ишемическая болезнь.
- Очень мало, - выдавливает растерянный премьер и бегло поправляется, - то есть, господин президент, я имел твёрдые экономические знания по этому предмету и изучал опыт развития капитализма в Америке, в Германии, во Франции. Но плохо представлял себе будущее России.
- Я тоже, господин президент, переучивался во время перестройки сознания людей России.
- Очень трудно давалась нам эта наука, - подытоживает хозяин. - Вы, лучшие хозяйственники страны, не вполне себе ясно представляли последствия реформы о собственности. А простой гражданин? Которого с детства учили верить в светлое будущее? И по сегодняшний день приходит ко мне много писем, где люди спрашивают у меня, когда им начнут выплачивать дивиденды по акциям предприятий, в которые они вложили свои приватизационные чеки. Как может работать нерентабельное предприятие? А оно работает! Это не укладывается в голове у обывателя. Как объяснить простому человеку, откуда взялись многомиллионные долги? Почему брались кредиты и куда они девались? А заводские средства массовой информации пишут, что работаем мы с прибылью. Разве не так.
Пунцовые лица управляющих поникли.
- Дурачите народ! Вы, Сергей Викторович, сегодня отдаёте долги кредиторам. Неблагородная и не творческая это работа. Трудная. Требующая необыкновенной силы характера. А страдают рабочие. Куда ушли немецкие деньги?
Филиппов поднимает глаза на президента и глубоко вдыхает морозную струю воздуха из кондиционера, собираясь отвечать на поставленный ему вопрос.
- Молчите, Сергей! Я ведь знаю. На них вчерашние руководители ОАО НОСТА пооткрывали магазины и казино, офисы по перепродаже вашего же товара. Они вполне успешно зарабатывают копейки и оборачивают рубли. Рентабельно функционируют новые ООО. А кто-нибудь из вас поднимал вопрос о нецелевом использовании выданных вам кредитов. И о возвращении долгов Минфину людьми, нажившимися на них? Молчите?! Или тоже имеете интерес? Отработают «вонючие гоблины» у печей и не догадаются, почему закрываются цеха и сокращаются службы. И не поднимут бунт на тонущем корабле. А через десять-пятнадцать лет, всего полтора президентских срока, население страны сократиться вдвое и китайцы оккупируют Россию без войны, как сегодня покорили её доллар и евро. Наверное, это естественный процесс, но где же наша самобытность и щедрость? Бескорыстие? Вы не дышите? А я отвечу Вам - в карманах олигархов. За границей. Я бьюсь один за возвращение этих денег, а вы только накапливаете долги и скрываете налоги.
Оса под колпаком у президента безнадёжно увязла в медовой капле. Она хочет выползти на сухое место, перебирает всеми лапками, но безуспешно. Владимир Владимирович осторожно откидывает хрустальный колпак. Зашелестели бумаги в подставке. Ветерок из компрессора играет ими, ароматы лесных трав диффузируют помещение. Президент освобождает из медового капкана загулявшую сластёну. Словно добрый врач, он берёт её двумя пальчиками за крылышки, нежно и ласково, опасаясь причинить лишнюю боль своей подопечной.
- Мне было хорошо видно, Виталий Павлович, чем вы занимались во время доклада премьер-министра. «Аргументы и факты» очень тяжёлая газета для такой вот маленькой твари. Вы могли убить её информацией.
- Простите меня, Владимир Владимирович, за ребяческую выходку.
- Медведь - наше национальное животное. Иностранцы, когда говорят о России широко разводят руками, стараясь объять необъятное. Что-то такое большое, могучее. Косматое. Когда была в Москве олимпиада, счастливый мишутка стал её символом. Многие охотники за рубежом готовы заплатить большие деньги за отстрел одного медведя. Его шкура, его печень, его жир широко используются в фармакологической промышленности для приготовления самого широкого спектра лекарств, исцеляющих от многих недугов. Совсем ещё недавно на Алтае, Вы знаете - это наша всесоюзная здравница и заповедник, насчитывалось несколько тысяч берлог. Я искренне радовался, что в России есть ещё такой уголок, где проживают в гармонии человек и природа. Вы думаете, что туристы помчались в этот чудесный край отдыхать и поправлять свое здоровье? Нет. Туда устремились барыги, в поисках лёгкого хлеба и длинного, такого вот, рубля.
В руках у президента России рекламный проспект Альфа-банка. Словно козырного туза из колоды он выбрасывает его на стол перед лицами слушателей и продолжает свою пламенную речь:
- Нет медведей! Посмотрите газету на тридцать четвёртой странице! Одна медвежья печень в Китае стоит столько, что можно безбедно прожить целый год населению маленькой русской деревеньки. Два села подрались друг с другом за право убить медведицу, случайно забредшую к ним на ручей из какого-то дальнего уголка предгорий. Трое мужиков в результате этой резни на всю жизнь остались калеками. А победившие в драке охотники продали китайцам не только её печень, но и медвежат.
- А что ещё можно ожидать от шута горохового, господин президент? С малиновою-то рожей? Стенка на стенку они бьются на Алтае - развлекаются. Русский стиль называется сегодня такая удаль. Необузданное насилие. Сумасшедшая страсть. И в губернаторы его, сатрапа, выбрали всенародно. Да на такие посты пора назначать иных людей - ответственных и серьёзных. Прошедших обучение по антикризисной программе при правительстве России.
- Но продали-то мужики, господи премьер, а не губернатор. И от безденежья продали. Сколько можно глядеть в телевизор на все блага цивилизации и крутить хвосты баранам за бутылку самогона? Никто не инвестирует в этот край большие деньги. А человеку хочется жить по-людски - без лохмотьев и при машине. Задержали злодеев таможенники. На китайской границе. Три крохотных малыша, испуганные насмерть едва не задохнулись в деревянном ящике с двойным дном. Своих медведей они не трогают. Святое животное - панда. И, боже упаси, его тиранить. Закон суров, но справедлив. Поругана наша честь - наш герой сегодня предан и продан. И депортирован за кордон. Утрачена обратная связь с космосом. Лучшие помыслы устремляются в небесную пустоту сквозь озоновые дыры атмосферы, а то самое место, где ещё вчера ликовала душа - ржа поела и жадность. Кто же будет культивировать русское? Шестиглавый Иуда при галстуке, растранжиривший всё наше богатство?
Вот уже скоро полдень и подходит время кремлёвской гимнастики. Президент России поглядывает на часы и круто меняет тему беседы.
- Были ходоки у меня, Сергей Викторович. Правдоискатели. Из Новотроицка. Утомлённые люди. Вчерашние металлурги. Законопослушное поколение, воспитанное в духе любви к отчизне. Я долго разговаривал с ними о будущем нашей державы, успокаивал их; и когда мне уже показалось, что они поверили, самый старший вздохнул глубоко и высказал мне - что и предыдущие вожди, а он их помнит немало, тоже обещали рай за ударный и честный труд. «Я уже не верю, господин президент! Не жИли мы богато, и не надо начинать, но развалилась футбольная команда. Нет денег на её содержание. А играла в чемпионате России, и я - старый чёрт, - так он сказал мне, - по вечерам частенько тешил себя на трибуне, покрикивая на внуков. И каждый забитый ими гол в оправдание себе ставил. За то, что не построил хозяйство по-вашему, и что не передал его по наследству детям своим для процветания капитализма. Верил, вот, ошибочно, что буду жить в социалистическом раю, что родное государство и выкормит меня, и оденет, и обеспечит на склоне лет, когда иссякнут силы, медикаментами. Гроб и оградку бесплатно поставит. Пропали акции ОАО НОСТА, выданные мне за долголетний труд - виноват. Действительно, какой из меня бизнесмен? Я не глаженный, пальцем ткни и закашляю. А такие бандиты захватывали нашу Носту. Павел Гуркалов - «народный директор» на танки звал, и мы шли. А сам он «сконил» - спрятался в Москве, и исчез из нашего города, и не вышел даже сегодня поздороваться со мною - заслуженным металлургом России. Доставили бы вы радость людям, господин президент, нашли бы копейки мальцам на зарплату. Новый управляющий директор скуп, по миру пустил он нашу команду».
Владимир Владимирович замолкает и задумывается. Вот он капает минеральной воды на блюдечко своей подопечной и закрывает колпак. Слушатели настороженно осмысливают всё увиденное и услышанное в кабинете президента России.
- Вы, Сергей Викторович, большой подвижник физической культуры. Сегодня, в тяжёлые для обворованного предприятия времена вы внедряете на комбинате комплекс гимнастических упражнений «РУСАЛ-4». И поддерживаете работников морально. Я слышал, что вы замечательный каратист? Не хотите ли лёгкий спарринг? В полный контакт? Бой без правил?
- Боже упаси, - пелена тумана затемняет разум Сергея Филиппова.
Его сосед по металлургическому дивизиону тоже покрывается испариной и сосредоточенно разглядывает шнурки на ботинках. Слышно, как похрипывают бронхи у премьера. Бедный астматик. Как шевелится оса на столе под колпаком у президента. Как звонит к обедне далёкий колокол. Сегодня медовый спас - начало Успенского поста.
- Я же выбью из него дух, он слабее меня и старше. На десять лет.
- Не терзайте себя, Сергей! Я сумею за себя постоять.
- Но тогда всю последующую жизнь меня будут использовать в качестве груши для отработки ударов. А если я ему поддамся?
- Это будет крест на вашей карьере.
Президент читает мысли своего неприятеля и телепортирует ему свои.
- Как вы думаете, она хочет пить?
- Каждый вопрос его коварен. Это очередная провокация. Чем же закончится для меня этот ужасный день?
- Наши учёные сегодня работают над выведением принципиально новой породы перепончатокрылых насекомых, способных перерабатывать выхлопные газы обратно в более полезные продукты крекинга нефти. Вчера я встречался с ведущими нашими бизнесменами Олегом Дерипаской и Владимиром Лисиным - он беседовал с вами во время доклада премьер-министра. Мы хорошо поняли друг друга. Запасы нефти в России не вечны. К сожалению, сегодня именно экспорт нефти и газа основной источник доходов государства. Подвигов в машиностроение нет, и предвидится. Очень плачевная ситуация и в других отраслях народного хозяйства. Впрочем, оно уже не народное. Барыга убил в деловом человеке производителя. Крикнули людям: «Воруйте всё, что плохо лежит! Всё дозволено!». И растащили по болтикам и по винтикам заводы и фабрики. И попрятали в гаражах награбленное добро в надежде, что оно не сгниёт в хозяйстве. А когда всё-таки издохло это самое хозяйство, когда околели наши отечественные производители товаров народного потребления - открылись границы и забросали нас супротивники принципиально новой бытовой техникой и дорогими технологиями. Мы проиграли мировую войну на нравственном и в следствии на экономическом фронте. Новый отечественный проект-реванш называется «Жало Родины». К участию в нём приглашаются самые лучшие и ответственные руководители. Я знаю, что у вас есть маленький заводик в Германии по переработке вторичного алюминиевого сырья, Сергей Викторович! Вы его отдаёте Олегу Дерипаске, а я беру вас на государственную службу руководителем этого могущественного проекта.
- Он действительно знает всё.
- Вы сегодня имеете должностной оклад один миллион рублей в месяц. Я даю вам десять, если вы только выиграете сегодняшний бой.
- Это фарт! И я побью его за эти деньги.
- Вот и договорились.
Глава № 3
БОЙ С ПРЕЗИДЕНТОМ
- Прямо цирковая арена…
Иначе он и не представлял себе президентский спортзал. Огромное татами, занимающее почти всю площадь зала. Много поездил Серёга по миру. Выступал в Японии, в Китае, в Казахстане.
- И не надо смеяться.
Казахстан - выдающаяся страна. Простому смертному из России сегодня не по карману дорога туда. Высокогорный ледовый каток Медео - кузница рекордов. Чимбулак это горные лыжи. И покрытые снегами перевалы Туюк-Су. Походы шестой категории сложности. Скачки на лошадях и на верблюдах. И борьба - бескомпромиссная борьба за первенство, за победу на ковре по правилам и без правил.
По разные стороны татами противники. Президент России в белом традиционном кимоно, подпоясанный трёхцветною лентою российского флага.
- Наша геральдика, - догадывается Сергей.
На нём же самом - полосатое кимоно. Горизонтальные, широкие линии черно-жёлтого цвета. Зэк ни зэк, матрос ни матрос. И даже не украинский флаг. Но что-то до боли знакомое и теплое. Ему почему-то нравится его спортивный наряд. И пояс такой же, как и у президента. Голубой между белым и красным.
Как приятно ступать босиком по пушистому ворсу. Лёгкий изгиб молодого тела, и вот он ладонью касается пола. Резко отталкивается от него и подпрыгивает. И выкидывает далеко вперёд свою правую ногу и руку. Это разминка. Крыши над головою нет. Купол цирка полностью открыт лучам высоко стоящего солнца. Редкие перистые облака разбеливают над Москвою небесную синеву. Колокол уже слышится где-то рядом, и в унисон ему колотятся отважные сердца двух самых выдающихся людей России. Суперфинал. В полный контакт и до выключения сознания будет происходить эта схватка - без правил и без пощады, и пускай победит сильнейший в этом самом важном турнире года. Двое рефери в белых тапочках семенят уже по ковру навстречу борцам. Проверяют, хорошо ли подстрижены ногти на руках и на ногах, поправляют их косметическими ножницами, подчищают пилками - бой будет проходить босиком.
- Ваши крючья, Сергей Викторович, титановые буры, молоточек. Репшнур длиною два метра. Вот здесь он - на поясе, слева.
- Зачем мне буры, Виталий Павлович? Зачем мне весь этот маскарад?
- Снаряжение самая ответственная часть вашей экипировки.
- Но почему-то у президента его нет?
- Оно ему и не нужно.
- Неужели вы думаете, что в бою я буду бить его молотком по голове.
- Боже упаси. Какая дурная шутка. В нашем учреждении не высказывают вслух такие крамольные мысли.
Филиппов подпрыгивает дважды на месте и хлопает в ладоши. Левая половина его тела потяжелела - ему требуется дополнительная разминка. Он снова подпрыгивает над полом, делая ногами ножницы и приземляется на шпагат. Вроде бы не обременяет его это новое железо, но всё же…
- Где же тут подвох?
Он внимательно смотрит на президента. По другую сторону ковра его противник делает то же самое. Легкие постукивания ладошками по полу. Слишком мягко. Привычной твёрдости со стороны материала не чувствуется.
- Расколоть бы пару кирпичей или шлакоблоков.
Секундант прочитывает его мысли.
- Зато вы не разобьётесь насмерть, Сергей Викторович!
- Что за пораженческие настроения, Виталий Павлович! Я и не собираюсь падать.
- Как знать.
- Мы готовы! - премьер министр ассистирует самого президента.
От, покрытых коврами стен отражается его торжественный голос.
- Что-то здесь не так, - жаба сомнения закрадывается в душу Сергея. - Эха быть не должно. Почему же такая акустика?
- На ковёр!
- И снова эхо?!
Перед началом борьбы противники раскланиваются.
- Держи голову низко - будь скромен. Относись к другим с уважением и вежливостью.
- Брек! - командует премьер.
Как молниеносно атакует президент России. Захват и бросок. Растерялся Серёга и не успел блокировать неожиданный выпад президента, не уклонился влево, чтобы провести ответный удар. Но зато устрашающе побрякивают на боку металлические причиндалы.
- Не лыком шит, старик. А чесали на уши, что пояс ему подогнали по дружбе японцы. По дипломатическим соображениям. Ан, нет! В сложную позу он меня загнул.
Однако выворачивается на татами поверженный было управляющий директор ОАО НОСТА и пяткою правой ноги запрокидывает голову атакующего его соперника до отказа назад. Захват ослабевает и жертве неожиданного нападения удаётся, наконец, подняться на ноги. Три очка президенту России. Контакт уже полностью разорван. Противники кружат по ковру, не решаясь напасть друг на друга.
- Глаза высоко - будь честолюбив, - подбадривает себя Сергей, - ты уже полностью восстановил дыхание, а старик покашливает. Всего один удар ему в печень и ты вышибешь из него дух и будешь до старости лет знаменит и обеспечен деньгами. Откроешь свою школу каратэ и дзюдо. Где-нибудь далеко в горах, на пасеке. Твои ученики накачивают пресс, а ты лежишь в гамаке и слушаешь пчёлок: «Вжик, вжик!».
Отважный дед. Чуть было повторно не застал врасплох своего противника. Но на высоте оказался Сергей и помог своему партнёру проскочить мимо, по инерции, как мальчишку прокинул он вперёд президента России. И отыграл очко у соперника.
- Нужно бить. С полуоборота и влёт. Вот сейчас он обернётся к нему лицом и удобно подставит свою нижнюю челюсть. Это не дзюдо, это бой без правил. Он же сам заявил об этом на совещании.
Удар, боксёрский, прямой! Промаха не может быть! Но что это? Неожиданная бешенная боль в костяшках пальцев и горькие слёзы. На пути у него выросла невидимая стена, а перед глазами всеми красками спектра расплываются солнечные круги, в голове шумит и что-то липкое вытекает из ушей наружу.
- Контузия или виброболезнь?
Ладони подрагивают. В недоумении он ощупывает невидимую стену перед собою.
- Ничего не понимаю. Куда поисчезали люди? Где же премьер-министр? А его секундант Виталий Павлович - управляющий Магнитогорского металлургического комбината? И что это за ледяная струя беспокоит мои босые ноги?
Если не двигаться, то недолго и окоченеть. Но куда идти? По периметру манежа колпак и дорога свободна только в поблёкшее небо. Рыжие круги перед глазами успокаиваются и собираются в одно большое и ласковое солнце.
- Сколько же времени на часах? - задумывается Сергей.
Почему-то ему кажется, что дневное светило скоро исчезнет за очертаниями кремлёвских стен, и он покроется с ног до головы изморозью. И околеет.
- Это же огромный кондиционер, а я - оса, - догадывается Филиппов, - большая такая оса под колпаком у президента.
Ему вдруг становиться понятным весь его полосатый наряд и недвусмысленный разговор о будущей карьере.
- А ведь я проиграл три-один. И борьба между нами велась без правил. Лоханулся я, как есть лоханулся. Разве не предполагал я коварство со стороны компетентных органов. Поверил, дурак, в силу денег. Ослеп и пожадничал. Роман? Да на кой ляд я ему, Роману нужен, и Олегу тоже - вместе взятым? А вдруг и они под колпаком у президента? Как у меня под колпаком руководители всех цехов и отделов? А у них - у олигархов красные губернаторы Тулеев и Чернышов, вороватые люди, стыдящиеся своих дач и джипов, и прощающие не уплаченные долги их ставленикам? И на кой ляд он мне сдался этот алюминиевый заводик в Германии?
Выкинув вверх свои хорошо натренированные руки, Сергей Викторович обнаруживает, что по окружившему его со всех сторон стеклу оказывается можно успешно передвигаться вверх. И хотя ни одной шероховатой выемки не находят его пальцы, но ладони не скользят, а залипают на поверхности, как резиновые присоски. Сгибая в колене правую ногу, он неуверенно делает свой первый шаг на вертикальной стене. И удивлённо отмечает про себя:
- Хорошо! И вполне надёжно.
Ещё один шаг и ещё. Надо немного разгрузить перенапряжённые мышцы несущих конечностей. Он вибрирует крылышками и прислушивается к их шелесту у себя за спиной. Нет ли хруста в сочленениях их с междулопаточною костью? Сергей Викторович чувствует это новое анатомическое образование сзади себя и очень тревожится за него.
- Эту группу мышц я ещё не тренировал.
И опасается судорог. Не помешает ли ему ворсистое кимоно? Не натрёт ли оно мозоли на коже, не порвёт ли нечаянно живую и хрупкую перепончатокрылую ткань? Нужно поторопиться. Третий шаг. Четвёртый. Левая нога громко всхлипывает и проскальзывает мимо опоры. Сердце колотится с бешенною энергией. Вот он чуть было не сорвался вниз.
- Нельзя, чтобы воздух попадал под присоску. Нужно делать короткие шаги и постараться всею пяткою становится на поверхность стекла.
И прекратить размахивать крыльями!
Оказывается, если сложить их вместе и коснуться ими хрусталя, то площадь опоры тела увеличивается. Мокрые от пота они успешно залипают на стекле. И даже поддерживают его движение вверх - по вертикали.
- Выход есть. Иначе бы воздух давно уже опрокинул этот колпак.
Поверхность, по которой он ползёт, становится все более холодной. Первая изморозь на стекле заставляет забыть его о присосках и Сергей начинает работать кончиками пальцев рук и ног.
- Как в морозильнике. Но куда же уходит всё-таки лишний воздух?
И вдруг он догадывается, что рискует навсегда остаться здесь один - в этом инее, как остаются в горах одержимые бесом люди, штурмующие вершины. С каждою минутою его крылья тяжелеют и становятся неподвижными. Мороз уже оковал их корочкой льда, похрустывающей при каждом широком движении.
- Нужно срочно разбить это коварное стекло!
Управляющий директор ОАО НОСТА достает из-под мышки молоток и, что есть силы, начинает крошить горный хрусталь. Давно не махал он так ударным инструментом. Без сноровки и мышечная сила не подмога. И все же на колпаке появляется первая горизонтальная трещина. Обрадованный человек забивает в неё первый крюк и страхует себя к нему верёвкой. Теперь уже можно откинуться до отказа назад и хорошо помассировать отмороженные крылья.
- Терпи, казак, олигархом будешь! - говорит он себе.
И терпит, бешено вращая всеми окоченевшими конечностями.
- Хорошая, оказывается, вещь - верхняя страховка.
Его тело активно перебарывает холод. И всё же очень медленно разогреваются окоченевшие конечности. Но вот уже можно продолжить работу. Удар, ещё удар, ещё. Стекло крошится, но плохо...
- Думай Серёга, думай! Ну час или два ты сможешь колотиться о холодную поверхность в таком вот бешеном темпе. А потом?
Силы иссекаемы. Даже у снежного человека, даже у барса. Как разбить ему колпак? И как ему вырваться наружу?
- Надо работать - не надо думать. Руками, ногами и молотком.
Но время идёт, а желаемого результата нет. Покраснело под мышками велюровое кимоно. Что же это ему мешает и гремит, набивая кровавые мозоли? Шлямбура какие-то с нарезкой? И много?
- Именно труд создал из снежного человека высокоразвитое насекомое, - догадывается управляющий директор. - Когда ничего не знаешь, да еще и забудешь - в голову приходят замечательные мысли.
- Эврика!
С хрустом вгрызаются в стекло титановые буры. Монолитная поверхность разбивается человеком на квадраты и высверливаются глубокие шурфы на хрустальной поверхности предательского колпака. И вот уже хорошо обозначен периметр будущего отверстия.
- Молодец, Филиппов. Можешь, оказывается, самостоятельно работать головою. Если захочешь. Без директив, опускаемых сверху паханами отечественного бизнеса.
- Хочешь жить - умей вертеться!
Он выбрасывает пятку правой ноги вперёд и театрально бьёт прямо в центр очерченного квадрата.
- Ура. Коварная стена дала трещину.
Нежный и тёплый воздух ласкает уже озябшее тело. Оттаивает иней на ворсе его спортивной одежды. Но быстро буреют первые чистые капельки дистиллированной воды, смешиваясь с мутными потоками солёного пота. Нужно только расшатать эту вырубленную глыбу хрусталя и выдавить её наружу или во внутрь. Но не порезаться бы стеклом и не поранить крылья. - Обязательно нужно написать приказ на выдачу теплых шерстяных накрыльников будущим осам - работникам нефтехимического комплекса. Молодец, Филиппов. Он умеет жить!
Глава № 4
КОНТРОЛЬНОЕ ЖАЛО
« …журналистов интересовал один вопрос. Кто мог заказать господина Андреева, причастен ли к этому председатель совета директоров компании «Базовый элемент» Олег Дерипаска? Сделку о приобретении «Автобанка», «Ингосстраха» и другого своего бизнеса структурами этого олигарха уже много лет оспаривает в различных судах Андрей Андреев.
- Олега сюда месить не надо - не его стиль и масштаб,- как отрезал господин Андреев»
Покушение на Андреева. «Коммерсант», 11.10.2003
Молдавская улица в Москве очень узкая. Сумерки. Впереди сложный и опасный перекрёсток. Справа - старый школьный двор, обрамлённый густым кустарником. Разбитые фонари чернеют в вечернем небе, и только красный глаз светофора маячит прямо по курсу. По пересекаемой дороге несутся машины. Словно кряква, переваливается с колеса на колесо переполненный людьми автобус.
- Это лохи возвращаются домой с работы.
Водитель мерседеса посмеивается и тихо тормозит. Без скрипа колес. Очень послушная машина «мерседес 600».
Олигархи самые трудолюбивые люди на земле. Допоздна они тасуют бумаги на полках, выслушивают отчёты подельников по бизнесу, отчитывают их за непослушание, порою ругаются матом (ещё не изжита старая система повелевания людьми), мучают бухгалтеров, когда прикидывают будущие выигрыши в оффшорах. Переживают за бизнес и хватаются за грудину, подсчитывая убытки. Жить с таким грузом на сердце - опасно. Очень не хочется кормить налоговую службу, иной рэкет, выплачивать долги по зарплате наёмным рабочим и дивиденды акционерам.
«Ингосстрах», «ОАО НОСТА», Автобанк и ещё полсотни предприятий в одночасье потерял замечательный российский бизнесмен Андрей Андреев. Крутые пацаны из красноярской преступной группировки, ставшие крышей во всех его добрых начинаниях, однажды, в отсутствие хозяина осерчали - зашли в его офис и украли бизнес, подделав все необходимые подписи на документах о купле-продаже. Досадно. Очень досадно. Больше года Андрей Андреев обивал пороги прокуратуры, пытаясь возбудить уголовное дело по факту мошенничества, не спал по ночам, вскакивал с постели, разговаривая с собою, грозил кому-то в окно кулаками и плакал.
АНДРЕЙ АНДРЕЕВ:
«В сентябре прошлого года я стал получать требования о безвозмездной уступке всего своего бизнеса. Требования сопровождались угрозами в мой адрес и в адрес членов моей семьи. Угрозы исходили от ранее судимого Родиона Гамзаева. В течение нескольких лет Гамзаев навязывал мне услуги «крыши». В итоге осенью прошлого года Гамзаев и Раевская предложили купить мой бизнес депутату Госдумы г-ну Сулейману Керимову, тесно связанному с ГНК «Нафта-Москва». Покупателям они сказали, что «с Андреевым проблем не будет». Нетрудно догадаться, что имелось в виду мое физическое устранение: нет человека - нет проблем. Члены красноярской преступной группировки путем угроз заставили номинальных директоров компаний - держателей акций подписать необходимые документы. В ряде случаев подписи были просто подделаны. Акции были проданы таким же номинальным владельцам, а не самим Дерипаске и Абрамовичу или «Русалу» («Сибалу») и «Сибнефти». В России всегда так делается»
Но вот именно сегодня предприниматель окрылён, следствие наконец-то наложило запрет на движение акций и на все сделки с его недвижимостью.
- Это ещё как посмотрит суд! - надеется вчерашний олигарх. - «Автобанк», «Ингосстрах» и ОАО «НОСТА» по-прежнему принадлежат мне!
Скрипучий автобус глубоко осаживается на передок и высекает из асфальта искры. Он останавливается прямо на пути у бизнесмена, загораживая светофор.
- Колесо спустило, - констатирует факт водитель Андреева. - Сейчас людей будут высаживать на дорогу. Подождём?
Предприниматель слегка наклоняется вперед, изучая ситуацию на трассе, и это спасает его от гибели.
Трассирующие пули уже кружатся в воздухе и поют. Они дружно несутся из глубины зарослей акации, сбивая запылённую дорогами листву и ломая слабые веточки кустарника.
- Гони! Игорь!
- Да куда же Андрей Андреевич?! Люди по курсу.
Пролетающий мимо шершень немало удивлён.
- Замечательная компания, - восхищается он. - Это спортсмены! Мои друзья и подельники по жизни. Как весело они мчатся наперегонки.
Восемь часов подряд под колпаком у президента России показались ему страшным адом. Колотун, а не санаторий в этой кремлёвской реанимации. И проверка на прочность. Скованные инеем крылышки едва, было, не отвалились совсем. Но размял их Серёга уже на воле, активно массируя горячим дыханием хоботка и всеми здоровыми лапками их сочленения с телом. Отогрел на закате последними лучами солнца припухшие, было, места. И скоренько в путь по московским улочкам - на Орско-Халиловский металлургический комбинат, чтобы вовремя принять участие в корпоративной спартакиаде.
- Куда летим, братки? Соревнуемся? И кому передаём эстафету?
Ещё одна порция пуль со свистом обгоняет осу, отбрасывая её к обочине дороги.
- Не замай, а то уйдёт! Посторонись!
- Да ведь это же заказное убийство! - догадывается могучий шершень.
И вдруг он понимает, что на него возложена почётная обязанность - сделать контрольное жало пассажиру, сидящему на заднем сиденье. Если пуля-дура ранит или только поцарапает его. Или стукнет инсульт? Или инфаркт - от неожиданности этой атаки? И вот оно уже желанное отверстие в заднем стекле.
- Ввинтиться бы!
Ему удаётся, наконец, раскрутиться вокруг своей оси со скоростью пули. Удар!
- Нужно будет купить диски, для раскручивания тела и ввести это упражнение в корпоративную гимнастику. Пообросли жирком номенклатурные работники моего предприятия и сам я чуть было не сплоховал. Недоработка.
Интересно, а кому из ос было доверено сделать контрольное жало Юрию Гринину, скончавшемуся в реанимации четыре года назад? У него у первого надолго задержался контрольный пакет акций металлургического комбината, скупленный всеми неправдами у податливых работников его бывшим тестем Гуркаловым - тогдашним воротилою на моём предприятии?
МОСКВА, 9 июня, 2002 г, "АПРИОРИ":
«Вчера около 20 часов по московскому времени в подъезде своего дома был тяжело ранен руководитель компании «НОСТА Металлхандельс ГмбХ» Юрий Гринин.
Как стало известно "Априори" из достоверного источника в Москве, Юрий Гринин подвергся нападению двоих неизвестных, которые нанесли ему четыре ножевых ранения в грудь, живот и спину. Гринин был еще в сознании, когда его обнаружили и, по сообщению агентства «Интерфакс», успел сказать, что нападение связано с его профессиональной деятельностью.
….Юрий Гринин до 1999 года являлся не только руководителем зарегистрированной в Германии дочерней фирмы ОАО "НОСТА" (ОХМК), но и первым заместителем генерального директора «НОСТы» Павла Гуркалова. С его помощью руководство комбината планировало, как сообщала оренбургская и центральная пресса, передать контрольный пакет акций ОАО «НОСТА» фирме «Флорин Ассет Менеджмент», зарегистрированной на Виргинских островах, причем одним из учредителей фирмы являлась дочь Гуркалова Наталья. Однако по каким-то причинам Юрий Гринин не пошел на это, сохранив 63% акций «НОСТы» во владении возглавляемой им компании «НОСТА Металлхандельс ГмбХ»»
http://www.pan.ru/index.php3?tp=1=884=866
АРТЁМ БУСЛАЕВ:
«…Крупные олигархи стали один за другим банкротить предприятия и захватывать их. Директора кидались было к своим рабочим: «Встаньте на защиту родного завода!». Но дураков не было: рабочие не желали умирать за обокравшего их директора.
Просчитав этот прогноз, хитрый Гуркалов не стал скупать акции у рабочих, а оставил большинство их у трудового коллектива, объявив завод «народным предприятием». Что рабочие будут проявлять лишнюю инициативу, как на ВЦБК, Гуркалов не боялся - предприятие градообразующее, другой работы в городе нет (а вся социалка - от школ и поликлиник до газет и транспорта - тоже на балансе у завода), поэтому никто не рискнет выступать против родного директора. А если враг попытается присвоить завод себе - то тогда весь трудовой коллетив выступит на защиту своего «народного» предприятия.
Враг же не заставил себя долго ждать. Этим врагом стал самовольно объявивший себя хозяином бывший гуркаловский зам - Гринин. Он и Гуркалов обвиняли друг друга в одном и том же: что конкурент в сговоре с Березовским выпустил «четветую эмиссию акций» с целью отбрать контрольный пакет у трудового коллектива.
Как бы то ни было, рабочие решительно выступили против самозваного «хозяина» они решили заблокировать здание в Орске, где должно было проходить незаконное буржуйское «собрание акционеров» и сорвать его. Купленный буржуями прокурор А.Ф.Катусев (тот самый, который несколько лет назад отказал в реабилитации Лаврентия Павловича Берия), угрожал : «В последнее время ведется подготовка так называемого акта протеста трудящихся в поддержку Гуркалова с применением красных флагов, транспарантов, сожжением газет и прочей аттрибутикой. Считаю своим долгом предупредить, чем такие мероприятия порою заканчиваются. Уместно будет привести статью 212 Уголовного кодекса Российской Федерации: «Организация массовых беспорядков, сопровождавшихся насилием, погромами, поджогами, уничтожением имущества»».
Рабочих поддержала организация РКРП, несколько раз издав воззвания к рабочим, призывая их «пересмотреть итоги приватизации, управление комбината доверить тем, кто свободен от заразы капитала». Партия призывала рабочих: «изберите своего директора, для охраны предприятий образуйте дружины, гоните прочь буржуазных наемников, действуйте по примеру ленинградцев!»»
Гуркалов думал: зачем ему поддержка коммунистов, если в его кармане и профсоюз, и городские власти. А в качестве альтернативы рабочим дружинам Гуркалов публично (по словам прессы) обещал для защиты завода выставить к проходной танки. Рабочие, видимо, так и подумали - если нам дадут танки, то зачем создавать собственные рабочие дружины?
Ну и кончилось все тем, чем кончилось. Во время похода на Орск танков рабочим не дали, а рабочие, понадеявшись на них, не успели создать свои рабочие дружины и поэтому не смогли сорвать незаконное собрание акционеров. Несколько месяцев завод посопротивлялся, но в итоге все кончилось как на ВЦБК - рабочих сломали, задерживая зарплату (после чего они стали продавать акции аж по 6 рублей!!!), мэра и профком купили, Гуркалова сняли с повышением.
... как только Гринин выполнил заказ на ликвидацию народного предприятия, ликвидирован (физически) был и он сам…»
А кто будет провожать в последний путь нашего олигарха? Дети, наряженные на зависть другим? Пойдут ли они по инстанциям, доказывая своё право на украденный бизнес? Или уже доказано, что никакого такого права у них нет?
Друзья? А есть ли они у олигарха - настоящие друзья? Нищие, но преданные ему и прощающие его скаредную душу? Без брезгливости берущие в руку горсть свежевырытой, парящей земли, не задумываясь о том, где они будут умываться на кладбище?
Что это за грустные мысли, Сергей Викторович? Ты же знаешь меру в своих помыслах и поступках. И ничего уже не боишься на свете в свои сорок лет. У тебя тоже есть дети - их трое, и они не умеют и не желают работать физически. Не кататься же им на автобусе всю свою жизнь с работы и на огород?
Добивая противника сегодня, ты перенаправляешь денежные потоки в нужное тебе русло, потому что своя рубашка ближе к телу. Размезговывай жало, герой России!
АНДРЕЙ АНДРЕЕВ:
« - Я услышал три удара по машине, как будто кувалдой, и вначале даже не понял, в чем дело,- продолжает господин Андреев.- Мой водитель Игорь нажал на газ, и через несколько секунд мы были уже у подъезда моего дома»
Покушение на Андреева. © «Коммерсант», 11.10.2003
Но, прячась за спинами потерпевших аварию сограждан, водитель мерседеса пересекает перекрёсток и скрывается во дворе дома своего хозяина.
- Попугали, увы, только попугали.
Контрольное жало в спину олигарха сегодня ему вонзить не удаётся. В машине «Раптор». Сильнодействующее средство от насекомых.
- Это недоработка биологов.
И какая досада.
«КОММЕРСАНТ»:
«…В машине господина Андреева милиционеры обнаружили три пулевых отверстия. Первые две пули, видимо, предназначались водителю. Но стрелок взял чуть ниже, и они пробили капот. Третий выстрел киллер произвел уже по задней двери, где сидел бизнесмен.
- Когда я повернул голову направо, то понял, насколько был близок от смерти. Пуля влетела в боковое стекло, пробила подголовник в нескольких сантиметрах от моей головы и ударилась в заднее стекло,- сказал господин Андреев.
Уже через четверть часа возле подъезда бизнесмена собралось множество людей: прокурорские работники, милиционеры, журналисты и просто зеваки…»
Покушение на Андреева. © «Коммерсант», 11.10.2003
- Сергей Викторович! Дорогой! Что с вами?! - душераздирающий крик женщины, наконец-то, приводит его в чувство. Она хлопает маленькими ладошками по щекам управляющего и мокрыми от пота пальцами ищет его пульс на сонной артерии.
- Я вас люблю, Сергей Викторович!
Однако, какой бешенный темп ему удалось сохранить сегодня от первой и до последней минуты занятий. Он окончательно очухивается от бредового кошмара нирваны и вскакивает на ноги, нечаянно опрокидывая на стол заплаканную сотрудницу. На заводских часах - без пяти одиннадцать.
- Спасибо тебе, Аннушка! Но ещё не пора! Где скакалка?
И он хлещет ею своё разгорячённое тело, и вторят ему во всех цехах и службах Орско-Халиловского металлургического комбината.
- Вжик, вжик! У-лю-лю!
Ох, и весело ложатся на голые спины сотрудников корпоративные «вожжи» российского менеджмента.
- Я герой! Я любим! Я счастлив! Завтра медовый спас!
СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВ:
«…16 июня 1999 года Юрия Гринина пырнули ножом в подъезде собственного дома на проспекте Вернадского. Он был смертельно ранен и умер через неделю. Но дело, кстати, не осталось "висяком" и очень скоро было расследовано. Как оказалось, один из нападавших (всего их было двое) оставил отпечатки. А вскоре следствие нашло его напарника, который без особого усердия со стороны следствия признался в совершенном преступлении. Вот только второго нападавшего он не вспомнил: то ли память отшибло, то ли не разглядел его в темноте. Но свой срок он не так давно получил и готовился его отбывать в колонии.
…убийц Гринина тогда, летом 1999 года, из-за оставленных улик пришлось срочно прятать. Чтобы нить не привела к заказчику, нашли подставное лицо. За деньги был нанят человек, который согласился взять на себя признание в убийстве. Казалось бы, можно вздохнуть спокойно. Но, как оказалось, ненадолго.
…заговорили "подставной убийца". Как нам стало известно, он дал показания, что преступления не совершал, а признался исключительно под влиянием людей, предложивших ему хорошие деньги. По нашей информации, московская прокуратура уже возбудила дело по этому факту со ссылкой на "вновь открывшиеся обстоятельства". Одним из них является тот факт, что "мнимый убийца" на момент совершения преступления будто бы находился за пределами России…»
ЛЮДИ ГИБНУТ ЗА МЕТАЛЛ ОРСКО-ХАЛИЛОВСКОГО КОМБИНАТА,
Новая Газета №21, стр. 6.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ПОРУГАННАЯ КНИГА
Глава №1
УСПЕНИЕ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ
«Статья 62. Выдача трудовой книжки и копий документов, связанных с работой
…При прекращении трудового договора работодатель обязан выдать работнику в день увольнения (последний день работы) трудовую книжку и по письменному заявлению работника копии документов, связанных с работой…»
Трудовой Кодекс РФ
«Статья 140. Сроки расчета при увольнении
При прекращении трудового договора выплата всех сумм, причитающихся работнику от работодателя, производится в день увольнения работника…»
Трудовой Кодекс РФ
Поют колокола. Поют!
Заглушая надорванные крики российской попсы.
В общежитии, что напротив городской больницы, настежь распахнутые окна. Подвыпившие жильцы отдыхают после нелёгкой рабочей недели. Голые их тела мельтешат в оконных проёмах, и случается, что дружеская перебранка перебивает и магнитофон, и благовест. Но ненадолго. Божественная музыка сегодня слышна даже в самом отдалённом дворе города.
Тает асфальт. Он горячий и мягкий. На площадке возле травматологии пожилые люди ожидают машину скорой помощи. Переминаются с ноги ногу. Три человека. Они приехали в больничный городок, чтобы забрать из стационара любимую женщину. Ближние родственники. Дети и муж. Щекотливый и порывистый ветерок беспокоит опечаленные лица. Жаром дышит горячая степь.
- Вот и наступило лето.
- Помидоры стоят на саду зелёные и не уже успеют дозреть.
- А скоро сентябрь... Долго ли продержится такая погода?
Но Седой Тилацин не слушает эти разговоры. Он очень плохо переносит жару, и лишние килограммы веса давно уже лежат у него на сердце тяжёлым бременем. Постукивают виски, и краснеет лицо. На сутулой спине залипает рубашка, и угадываются сквозь тонкую ткань, выпирающие наружу лопатки и позвонки. Душно. Погода - дрянь. Это пытка для гипертоников.
- Ночью, наверное, будет гроза, - разговаривают между собою его отец и сестра.
- Кабы не град опять?
- Умерла Антонина. И месяца не прошло. Отнесли мы её домой. Перепуганную и кроткую.
- Да не волнуйтесь вы так сильно, - успокаивает их дежурный врач. - Ваша мама ещё не один год проживёт на этом свете. Вот увидите. Это правда.
- Дал бы бог.
В инвалидной коляске, уронив свою голову на грудь, она покорно ожидает судьбу. В кармане у её сына - цифровой фотоаппарат. Маленькая камера величиною в ладошку. Очень ему хочется сделать на память снимок мамы. В новом цветастом халате, накинутом на безногое тело. Качаются деревья в саду, отбрасывая беглые тени, и мельтешат по зелёному ситцу весёлые зайчата. Но боится он достать на свет эту свою игрушку. Чтобы не догадалась его мама, чтобы не подумала, что хоронят её преждевременно. Что уже пришёл её час прощания с этим трепещущим миром. И душит человек в себе страшное желание, и надеется, что впереди его ещё ждёт суровое испытание временем. И готовится выдержать это испытание без причитаний и слёз. И без ропота на судьбу.
- А вдруг это будет последний снимок?
Восемь часов вечера. Машина скорой помощи должна уже отвести их домой. Но в гараже пусто.
- Как хотите, так и добирайтесь! - выкручивается механик. - Не надоедайте мне!
- Но у неё же первая группа инвалидности. Мама не может самостоятельно передвигаться по улице.
- Все машины на вызове.
Это правда.
Льётся благовест с далёкой колокольни. И величественная мелодия растекается по улицам города, как животрепещущий ручей, вырвавшийся на свободу из артезианской скважины. Под давлением, истомившись в сокрытых недрах земли. И очищаются души от тщеславия и от зависти, и задумываются люди о прошлом и о будущем, воспринимая настоящее без боли в душе и без камня за пазухой.
- Ты не спеши, сынок, не увольняйся. Ты не перечь ему - своему начальнику.
Женщинам нравятся далёкие мужчины, сильные и уверенные в себе. Со страниц газет покоряющие надорванные сердца горемык.
- Не пил вот, работал, занимался спортом. Возлагал цветы на могилы погибших солдат.
Вот он - в газете, пожимает руки подросткам, окончившим школу и поступающим учиться в металлургический колледж. Желает им успеха в жизни.
- Твой ровесник, сынок.
Комбинат уже продан. Управляющий директор отбывает в городе последние дни. Он передаёт командование новому воротиле, выкупившему оборотоспособную часть металлургического производства. Работники ОАО НОСТА уже уволены по собственному желанию и приняты на работу в новую организацию ООО «Уральская сталь». Но не все. Её сын оказался безработным. Незарегистрированным нигде. И не знает об этом ещё никто из родных и близких.
Медленно сдаёт назад машина скорой помощи. Отфыркивая выхлопные газы на свежевыкрашенный цоколь городской травматологии. Привезли, попавшего в аварию, мужчину - автолюбителя. Его испуганное лицо выглядывает из-под простыни. Беспокойные глаза пострадавшего мечутся из стороны в сторону, губы дрожат. Отрытый перелом предплечья, неестественно вывернутая наружу нога - вывих. Красные пятна крови на простыне заметны случайным взглядом. Санитары спешат. Они неосторожно поднимают носилки, спотыкается передний из них, и человек громко вскрикивает:
- Мама!
Нервозно и почти бегом его уносят в операционную.
- Отвезите женщину, - распоряжается дежурный врач.
Водитель скорой помощи ворчит и наскоро убирается в машине. Вытирает на полу последние капли крови. Подметает салон. И только после этого он жестом приглашает взволнованных людей в машину. Медленно закатывается коляска. Дети задерживают дыхание, опасаясь причинить лишнюю боль дорогому человеку. Маме.
Глава № 2
ГОРОД
Катится машина по городу. Притормаживает на поворотах. Рубежи её прожитой жизни там - за окнами автомобиля. Вот он - старенький дом, где она научилась ходить. Порушенная дождями штукатурка. Обнажённая дрань. Здесь, на втором этаже, девочка впервые увидела солнце и обрадовалась, что оно такое яркое и теплое. Она протягивала ладошки к стеклу и прислонялась к нему - грелась, и сквозь крошечные пальчики мерила глазами чудесный, огнедышащий шар. И слепла. И получала от мамы нагоняй. Стояла в углу и плакала. Но приходил с работы папа и освобождал её от повинности. Ликованию не было предела. Большой и сильный мужчина подбрасывал озорницу к потолку и ловил её на руки бережно и нежно. Девочка зажмуривалась от страха и хохотала от радости. А потом удобно усаживалась у отца на шее, трогала его за уши, и они вместе гуляли по улицам города - счастливые и гордые, отфыркивая тополиный пух, беспокоивший их розовые лица, не изрубленные ещё зигзагами морщин. Какой огромный мир, и какое далёкое детство.
Катится машина по городу. Вот уже порушенные бараки. Когда-то в одном из них была детская библиотека, и повзрослевший ребёнок - подросток, она ходила сюда за сказками. Сегодня во многих квартирах пылятся в шкафах тома классиков, прочитать которые так и не хватило времени в жизни. Барахтаешься в тине бытовых проблем - устаёшь; и только ближе к старости замечаешь, что весь этот литературный багаж остался невостребованным ни тебе, ни детям. Прессованные, со склеенными страницами книги, словно солдаты в строю замерли на полках. В кои года откроешь, бывало, с хрустом тяжёлый том - вот она законсервированная боль и мудрость, вдохнёшь типографскую краску далёких лет и с досадою вспомнишь, что очки забыты на работе. А в послевоенные годы, когда она была ещё малявой, каждую сказку зачитывали до дыр, подклеивали развеерившуюся, было, книжку заплатами и передавали её из рук в руки. И переживали с героями вместе их боли и радости, и желали им счастья. Дюймовочке или гадкому утёнку, заклёванному «согражданами» на птичьем дворе.
Катится машина по городу. Вот он - старый запущенный парк, где давно уже никто не гуляет ночами. Здесь когда-то стоял забор. Его кованые, декоративные решётки весело чернели на фоне бушующей зелени. Удалые деревья стояли гордо, опираясь своими подстриженными веточками на верха декоративной ограды. Уставшие прохожие отдыхали в тени - на скамейках, слушали музыку и танцевали на летней эстраде.
Давно это было. Сегодня от забора остались только полуразрушенные столбы. Шла приватизация, и денег у населения не было. За наличный расчет сдавали в металлолом произведения декоративно-прикладного искусства - художественную ковку и художественное литье. Выворачивали с корнем духовные ценности и меняли их на хлеб и на рубли. Нет уже лавочек в парке культуры. Бурьян расколол на части асфальтированные дорожки и сокрыл остатки былой цивилизации от нового поколения живущих. Могучие клёны состарились. Неухоженные никем и никем не неподстриженные и брошенные людьми, они рухнули в зияющую пустоту заборных проемов и тянутся к городу их покалеченные ветви, прося милостыню на реставрацию и на полив опустевшего сада.
Здесь прошла её юность - годы учёбы в училище, первые грёзы о счастье, первые мечты о будущем принце. Больше года они встречались с ним в этом парке, и никогда она не опаздывала на свидания. И не чаяла в нём души, потому что услышала биение его сердца. Беспокойное и доброе. Частое. Повезло ей с любимым. Однажды, молодой человек решился и предложил пожениться. И нёс её на руках от загса к машине, украшенной праздничными шарами и лентами. И мчались они, глотая воздух, в будущее, окрылённые ветром. А вот жили пешком. Небогато жили. После утомительного рабочего дня несли на саду вторую вахту, день за днём и год за годом перекидывая осторожно через неокрепшие побеги зелени старые резиновые шланги. Вода сифонила отовсюду из дыр и стреляла в лицо, и насквозь промокало рабочее платье. Старые туфли ломались, не выдерживая огородную грязь. В руках они приносили домой помидоры и огурцы. И консервировали на зиму овощи, варили компоты, перебирали картошку в погребе.
У детского садика тормозит машина. Мягко останавливается. Почти не чувствуется инерции. Слышится звонкий ребячий гомон. Покрикивают вожатые, опекающие малышей. Это дошкольники возвращаются с экскурсии на стадион. Парами, взявшись за руки, они дружно перебегают дорогу по пешеходной дорожке - «зебре», почему-то не покрашенной в этом году хозяйственниками. Более двадцати лет жизни она отдала малышам. Работала воспитательницей в этом дошкольном учреждении. Потом заведующей им. Одевала детишек и нянчила. Развлекала их и радовала, дарила им подарки на Новый год. И верили маленькие мальчишки и девчонки в сказочного деда Мороза, поющего им веселые песни. И танцевали, наряженные зайчата и медвежата вместе с нею возле праздничной ёлки.
- Мама! - громко крикнул её малыш.
И едва не сорвал новогодний утренник.
Это маленький сын после долгих сомнений уличил деда Мороза во лжи и повзрослел, и догадался, что дед Мороз не настоящий. И расстроился, но не потому, что его выпроводили вон, а потому что в душе у него созрели новые чувства: чувство неловкости перед другими детьми за чудовищный обман и чувство протеста против такого несказочного финала.
- Значит, взрослые тоже умеют обманывать?!
- Ещё как!
И не только детей. Испокон веков обманывают глупых и слабых людей и пожинают труды этого обмана в виде различного рода налогов и оброков. И рассказывают им сказки о светлом будущем со счастливым концом, и не отдельные люди, а массы, глотая восторженные слёзы мечтаний, горбатят на благо вождей, оставаясь брошенными и больными в старости.
Как легко было в детстве взлетать к потолку. Как хорошо было ей в юности на руках у любимого.
- Одеяло! - кто-то нашептывает родным. - Принесите, пожалуйста, из дома одеяло.
Этот шёпот страшнее любого крика. Четверо мужчин поднимают по лестничному маршу, безногую женщину, крепко держа за углы покрывало, на котором сидит она. Неудобно и больно. Хочется перевернуться со спины на бок, но она мужественно терпит и не плачет. И выглядывает робко наружу, виноватая перед миром, с горечью осознавая всю никчемность дальнейшей жизни. И видит потные лица носильщиков, и слышит их тяжёлое дыхание, шаркающую по бетону походку и команды, которые отдаёт им старший:
- Правее, ребята! Чуть-чуть - здесь вот почтовый ящик.
Третий раз в жизни её несут на руках в квартиру. На третий этаж. И догадывается калека, что сегодня в последний раз она увидела любимый город.
Глава №3
ПОСЛЕДНИЕ ДНИ
ОЛЬГА АРАПОВА (руководитель Новотроицкого территориального органа Государственной статистики):
«В 2003 году новотроицким ЗАГСом было зарегистрировано 1174 родившихся и 1816 умерших. Естественная убыль населения составила 642 человека. По сравнению с предыдущим годом число родившихся возросло на 8,2 процента, число умерших увеличилось на 4,2 процента.
До 1993 года численность населения Новотроицка увеличивалась как за счет естественного, так и за счет миграционного прироста. С 1993 года началась естественная убыль населения, которая до 2002 года компенсировалась миграционным приростом. В настоящее время миграционного прироста в муниципальном образовании не наблюдается, наметилась тенденция к миграционной убыли населения.
В 2003 году численность населения Новотроицка и пригородных поселков составляла 13,5 тысячи человек, в том числе в городе Новотроицке - 106,3 тысячи человек…»
Газета «Гвардеец Труда», г. Новотроицк, 5 февраля 2004 года.
Дети мечтают о новых игрушках и о сказочных мирах. О вечной любви грезят в юности подростки, не вкусив ещё в полной мере всех таинств интимной жизни. Взрослому и здоровому человеку уже мало власти, славы и денег. Он торопится жить. И бурлит беспокойная энергия направо и налево, излучая добро или зло. Но вот и она затухает, заканчиваются жизненные силы и впереди неизвестность.
Прикованная тяжёлым недугом к постели безногая женщина мечтает ходить. И когда на короткое время отступает боль и возвращается полнота осознания окружающего мира, она видит по телевидению рекламные ролики. Красивые и уверенные в себе доктора медицины предлагают слушателям панацею от всех болезней - всё исцеляющие препараты и протезы, словно крылья, носящие над миром калек.
- Я тоже хочу такие, - шепчет она и плачет.
Верит ли она сама в это чудо?
- Мама! Инвалидную коляску бы получить в белом доме. В мэрии нет денег, чтобы привезти её из Оренбурга.
Смахивают украдкой слёзы её родные, и вторит сказанному безработный сын.
- Разворовали Россию. Только на следующей неделе предвидится оказия.
Какая всё-таки удобная вещь - инвалидная коляска. Вот она уже катится по тротуару и подпрыгивает на ухабах этой плохо укатанной асфальтом полосы цивилизации. Тормозят машины, пропуская вперёд её извозчика - «безлошадного» и хромого человека сорока двух лет, и отворачиваются встречные прохожие, уступая ему дорогу на улицах города и погашая в своём сознании тревожные мысли о чьёй-то несладкой судьбине.
Но недолгою была её радость от поездок из угла в угол, заставленной старыми коробками квартиры. Давно уже обесценившийся и ненужный скарб напоминает всё же нам о далёких днях нашей жизни. Каждая вещь - это переживание прошлого и даже самое болезненное из них сегодня кажется грустным и добрым. И снова беспощадная лавина боли туманит далёкую память и подавляет слабеющий разум. Она страдает, когда стиснув от натуги зубы родные пересаживают её с места на место, когда поддерживают её тяжёлое тело и голову, приподнимая от подушки, чтобы поправить скомканную простыню или полотенце, когда купают её, выносят утку и вкалывают малоэффективные уже для полноценного функционирования организма, препараты. Слабеет сердце, но не ослабевает боль в почти уже неподвижном теле..
- Мама, ты что пила? - в ужасе вскрикивают родные.
Её вырывает. На пожелтевшей от желчи простыне белеют остатки каких-то порошков, и мама, задыхаясь, умоляет найти лекарство, облегчающее жизнь. Или смерть? Дверь в квартиру не закрывается вторые сутки. Врачи, приезжая по вызову не решаются, что-либо предпринимать. Только меряют давление на левой руке и выщупывают пульс, не отрывая взгляда от циферблата часов. Разводят беспомощно руками и отступают восвояси. Слышно, как они, ругаясь, опускаются по лестничной клетке, как они сетуют на израсходованный ночью бензин и зарекаются более не возвращаться в этот вонючий подъезд.
СЕРГЕЙ ФИЛИППОВ, управляющий директор ОАО НОСТА:
«…у работников комбината действительно в силу статьи 62 Трудового кодекса РФ имеется право на получение от работодателя копии документов связанных с работой. Однако на день поступления Вашего письма (01.09. 2003г) Вы были уволены из ОАО «НОСТА» (ОХМК) с 29.08.2003 г. и следовательно не являлись работником комбината. Учитывая это ОАО «НОСТА» (ОХМК) вынуждено отказать в удовлетворении Вашего заявления. Управляющий директор ОАО НОСТА (ОХМК) С. В. Филиппов»
регистрационный номер 22/03/3 - 493 от 09.09.2003 г.
- Ваша мама ещё не один год проживёт на этом свете.
В далёком детстве мальчишка - Седой Тилацин заплакал, когда в стоматологическом кабинете гудящее жало бормашинки впервые коснулось больного зуба.
- Не плачь, казачок, атаманом будешь.
Но боль была реальная и близкая, а атаманская слава такая далёкая и непонятная.
- Это добрые люди, сынок. Они не желают зла. Потерпи немного и не плачь. Твоя боль очень скоро пройдёт, и ты будешь смеяться над страхами.
Оно так и было. И верил Седой Тилацин прогнозам врачей. Всегда. И верит, потому что внушила ему это мама.
Её душа отошла к богу рано утром, когда он сладко спал, свернувшись калачиком под одеялом. Ему было хорошо и тепло.
- Мама умерла? - и слёзы, - Посмотри и потрогай?
Неужели в одиночестве? В страхе… Перед неизвестностью… И проспал…
- Я не выполнил до конца свой долг. Как положено сыну.
« …Умирающий больной хочет чувствовать себя защищенным. Он хочет, чтобы его успокоили, сказали ему, что он не будет страдать в момент умирания. Надо помочь больному справиться со страхом. Надо говорить с ним о его страхах. Нельзя обходить эту тему молчанием на том основании, что Вы не можете предложить больному стать здоровым. Спрашивать, слушать и стараться понять, что чувствует больной. Помочь ему доделать земные дела. Обещать исполнить его последнюю волю, если он сам не успел что-то сделать. Больному важно чувствовать, что для него делается все возможное. Больной не должен чувствовать себя в изоляции, не должен ощущать, что от него что-то утаивают. Нельзя использовать ложные обещания выздоровления как способ не говорить с больным на трудные темы. Самое худшее для больного - это отказ ему в медицинской помощи. Основная помощь больному состоит в постоянном общении с ним, в совместном проживании последнего периода его земной жизни. С больным следует установить доверительные отношения. Больной должен знать, что в момент смерти он не останется один, и что кто-то будет помогать ему прожить этот период. Само по себе наше присутствие у постели тяжело больного и умирающего может иметь успокаивающее действие. Больной должен быть уверен в том, что ему помогут снять боли и другие тягостные ощущения в момент смерти. Многие больные нуждаются в телесном контакте с близкими людьми в момент смерти. Они просят, чтобы их взяли за руку, положили руку на лоб, обняли и т.п.»
http://aris.dax.ru/materials/umiraushiy-bolnoy.htm
«Сергей Филиппов!
Сегодня утром 3 октября 2003 года умерла моя мать …
Всю жизнь она отдала детям, работала в детском саду. Прошу Вас отдать мне полный расчет, который до сих пор не выдан, и не забыть начислить деньги за больничный лист в августе месяце...»
Из обращения управляющему директору
ОАО НОСТА Сергею Филиппову 3 октября 2003 года
«…после тяжелой болезни, выдержав ампутацию ноги, пережив потерю зрения, и испытав страшные боли, ее сердце остановилось. Я слышал последние хрипы и ничем не мог помочь, не помогли и неоднократно вызываемые за последние сутки врачи скорой помощи и, вздохнув с облегчением, последний служебный наряд покинул наше жилище. Она остывала, а я все держал ее за руку и надеялся, что она встанет, откроет глаза и будет жить…
Осень подарила хороший и солнечный день. Я глядел на улицу моего детства и вспоминал, как маленьким ребёнком бегал из яслей к ней работу. Мне было интересно там, где была территория ее детского сада. Там я увлеченно играл и был спокоен. И в течении долгой моей последующей жизни у меня была надежная защита как от хулиганов, так и от административного произвола. Она платила за квартиру, готовила есть, стирала, волновалось, когда я уходил в походы. И пока еще ноги были целы, ежедневно вставала утром - пол шестого и ждала, когда я в шесть буду опускаться по лестничной клетке, поспешая на работу, чтобы предложить мне стакан молока, потому что никогда я не ел по утрам и уже не буду есть...»
http://p52.narod.ru/trad.htm
ИЛЬЯ СЕЛЬВИНСКИЙ, русский поэт:
Нас много одиноких. По ночам
Мы просыпаемся и шарим спички,
Закуриваем. Стонем по привычке
И мыслим о начале всех начал.
В окошко бьются листья золотые.
Они в гербах и датах. Полночь бьёт.
А мы всё курим, полные забот.
Нас много одиноких. Вся Россия.
1937
СЕРГЕЙ ФИЛИППОВ, управляющий директор ОАО НОСТА:
«…Направляем в Ваш адрес документы, запрашиваемые ранее и сообщаем, что полностью окончательный расчёт Вам выписан 6.10.2003 г. в сумме 4 870, 57 руб… Начальник отдела трудовых и административных правоотношений А.Г. Картамышев»
Из ответа на обращение, регистрационный номер 22/03/3-558
Глава № 4
ФЭН ШУЙ
«Фэн-Шуй часто называют геомантией, более известной на Западе как «земная магия», однако на самом деле Фэн-Шуй охватывает более обширную область, нежели западная геомантия. Это не только часть повседневной жизни, обеспечивающая физический комфорт, душевное благополучие и финансовую безопасность; Фэн-Шуй задействует гораздо более мощные космические силы, которые, как утверждают, влияют на Вселенную»
http://www.rusmaster.org/fengshui/fsinterior.shtml
Лесопосадки. Эти искусственные насаждения тянутся вдоль степных дорог через всю губернию и, как солдаты в каре, нерушимым строем окантовывают города и посёлки. Крепенькие деревца. Карагачики. Авангард по борьбе с непогодой. С виду неказистые они гнутся под напором северо-западного ветра почти до самой матушки земли, а зимою (это страшное время года), когда кровь в человеке остывает, и многие души отходят к богу, эти деревья, как в мужественном танце, цепляются друг за друга своими жилистыми ветвями и выдерживают превосходящие силы накатываемого снега. И спасают жителей от одиночества и от полного вымирания на краю отчизны. Но приходит весна и оживает скупая на праздники оренбургская степь.
На окраине города кладбище. Одинокий человек - мужчина неосторожно протискивается сквозь поросли старого кустарника, с хрустом ломая ногами сухие ветки.
- Кар, карр…
Около ручья на месте подпрыгивает маленький галчонок. Он пытается подняться в воздух, но тщетно. Пришелец огромен и страшен. Надорванным от ужаса криком, птенец призывает на помощь сородичей. Но что они могут сделать с человеком - хозяином этого мира? Атаковать пришельца?
- Могут!
Но, хлопая слабенькими крыльями по земле, убегает галчонок сам и спасается от злодея. Переваливаясь с лапы на лапу, каркуша торопливо ворочается в кустах чилиги, хоронясь от недоброго глаза.
- Кар, карр…
Тысячи ворон уже подняли над миром гвалт. Они кружат над лесопосадкой. Им дорог малыш. Птичье сообщество переживает за него и протестует против неожиданной интервенции со стороны бессердечного города. И борется за права всех пернатых на своей исторической родине. Это их гнездовье.
Страшно, когда у себя дома человек остаётся не у дел. Он ищет работу, а её - нет. Градообразующее предприятие одно и с него его выдавили самым, что ни на есть, «законным» путём. Без выходного пособия и без малейшей надежды на возврат. Однажды, он собирает манатки в рюкзак и уходит на север - бичевать, бродяжничать, оставляя надолго свой дом и семью. И теряя её, по сути. Вся его предыдущая, полная светлых воспоминаний жизнь перечёркнута в одночасье экономическим кризисом.
- А зачем мы лелеем пашню и возводим тёплые стены домов, сажаем леса и растим детей? Если нет покоя в мире? Если нет достатка на любимой земле?
Дурачат заморские воротилы. Каким только трудом не ломают они хребет бездомному человеку? Судьба такая.
- А кто ему мешал воровать? Или продвигаться по службе? Или поедать себе подобных в борьбе за лишние копейки?
- Бездарность.
Вот он минует лес и идёт по открытому лугу. По родимой сторонушке. По уральской степи. Зелен мир. Кучевые облака отбрасывают беглые тени на травы. Солнце ещё не ожелтило холмы и не раскололо морщинами суглинок. Глубоко вдыхая утреннюю свежесть, наслаждается прохожий всеми красками и запахами поздней весны. Горьковатая пыльца полыни и душистый клевер по очереди щекочут его ноздри. Повсюду - васильки и чертополох. Из-под осколков серого базальта, словно из-под брони выглядывают крохотные гвоздики. Мерцают эти скромные соцветия мира, как девочка-подросток, впервые заглянувшая на праздник. Заячья капуста цепляется ворсистыми корнями за место под ласковым небом. Тянутся росистые травы. Прыгают кузнечики - стрекочут, мотыльки и бабочки разлетаются наперегонки из под ног у идущего мужчины. Но первая седина уже обволакивает степь (пожилая, видавшая виды земля) - это колосится ковыль самый замечательный на свете злак. Как волосы на голове у любимого человека. У мамы, которая больше всех на свете его баловала, и просила у бога перед самой смертью счастья единственному сыну.
Крест. У его изголовья вытягивается в небо берёзка. Помогли ей дожди весенние - угостили водицей всласть. Тихо покачиваются серёжки. Лёгкий ветерок перебирает по очереди почти невесомые листочки. Шелест над миром. Фэн-шуй.
- Я ждала тебя, сынок!
- Здравствуй, мама!
- Юра Стражник намедни рассказал мне, что вы получили расчёт.
- Не уберегли мы его на этом свете...
- Вот он рядом со мною, хороший и добрый.
- Они не хотели платить…
- Вы подрались?
- Да, мама! Он упал головою на камни. И умер…
- А ты, сынок?
- Я-то жив.
- На лице короста? И шрамы?
- Мошкара поела всласть.
- А насморк?
- Они выбросили меня в тайгу. Умирать на болоте.
- Ты, пожалуйста, не уезжай от меня больше на Север.
- Я увидел из этого мира, мама, как вы подавали ему руку в том.
- Это Тоня. Она ежедневно вытягивает из бездны на свет одинокие души.
- Значит, наша жизнь продолжается после смерти?
- Это вечность. Если жил на земле человек подлецом и тираном, он и здесь у власти и по правую руку от судей. И вершит он духовные судьбы убогих, опираясь на дипломы и звания. И всегда они есть у него - эти судьбы и слуги. Эти души, подставляющие себя под плеть. Но иные луга - царство вечной охоты. Где могучие воины исцеляют тяжёлые раны, полученные ими в суровых боях. Где и слава не в тягость и горе не в боль. Но есть и небесный огонь - это царствие вечной металлургии. Кто горел на земле, выплавляя металл, кто роптал на хозяина, потакая на деле его обману, он и здесь тоже мучается и плачет, и работает за троих на того же хозяина. И - горит!
- Значит, мы сами выбираем крест и несём его по жизни… И в небо?
- Да, сынок.
- А кто не слушается сильных мира сего? Кто не верит им? Кто ищет на этой земле справедливости? И правды? И не находит её при жизни?
- Он перебарывает планиду. Потому что необъятна вечность и нет уже такой пули, которая сможет остановить беспокойное сердце.
Глава № 5
СНЕЖНЫЕ БАРСЫ
КРАСНАЯ КНИГА РОССИИ:
162. Атлантический осетр - Acipenser sturio - 0
219. Тонкохвостый полоз - Elaphe taeniura - 0
222. Восточный динодон - Dinodon orientale - 0
382. Снежный барс - Uncia uncial - 1
405. Лошадь Пржевальского - Equus przewalskii - 0
406. Кулан - Equus hemionus – 0
Примечание:
«Категории статуса редкости видов (подвидов, популяций) диких животных, занесенных в Красную книгу Российской Федерации, (далее именуются - таксоны и популяции) определяются по следующей шкале:
0 - Вероятно исчезнувшие. Таксоны и популяции, известные ранее с территории (или акватории) Российской Федерации и нахождение которых в природе не подтверждено (для беспозвоночных - в последние 100 лет, для позвоночных животных - в последние 50 лет).
1 - Находящиеся под угрозой исчезновения. Таксоны и популяции, численность особей которых уменьшилась до критического уровня таким образом, что в ближайшее время они могут исчезнуть.
2 - Сокращающиеся в численности. Таксоны и популяции с неуклонно сокращающейся численностью, которые при дальнейшем воздействии факторов, снижающих численность, могут в короткие сроки попасть в категорию находящихся под угрозой исчезновения.
3 - Редкие. Таксоны и популяции, которые имеют малую численность и распространены на ограниченной территории (или акватории) или спорадически распространены на значительных территориях (или акваториях).
4 - Неопределенные по статусу. Таксоны и популяции, которые, вероятно, относятся к одной из предыдущих категорий, но достаточных сведений об их состоянии в природе в настоящее время нет, либо они не в полной мере соответствуют критериям всех остальных категорий.
5 - Восстанавливаемые и восстанавливающиеся. Таксоны и популяции, численность и распространение которых под воздействием естественных причин или в результате принятых мер»
Однажды, уже достаточно взрослый, Седой Тилацин прозрел и понял, что не сможет никогда разбогатеть и осыпать её подарками, и облегчить её жизнь в старости - на склоне лет. Что ему не вернуть ей даже десятой части того, что подарила ему она - мама: счастье, радость, благополучие. А ведь оно у него есть! Даже сегодня. В жестокое время всеобщей ломки нравственных ценностей, во время бесшабашного глумления рубля над вчерашними парадигмами - бескорыстием и духовною правдой.
Одряхлели понятия о чести и о совести. Ослепили сверкающие копейки государственных мужей, и истлел фундамент небоскреба административной пирамиды - самой отвратительной постройки когда-либо воздвигнутой людьми. Вот они - мутные глаза ответственного работника. И проблема его посетителя, размытая некорректной фокусировкой этого ведомственного «астронома». Но едва из кармана соискателя истины появляются денежные купюры - загляните вы в эти глаза! И увидите в них здравый смысл и ясность!
- А ну-ка, что там у вас в конвертике? Не стесняйтесь. Нерешимых вопросов нет.
- Что вы, что вы! Это только письмо.
Стыдно. В кармане у посетителя дыра, и рука проваливается до самого колена. И осыпаются на его голову кирпичи административных вершин, заглушая стоны и плач покалеченного сердца. Вы слышите потасовку на улице? Это вытряхивают из одежды пенсионера, захмелевшего на поминках по усопшему социализму. Художника убивает ремесленник, и не музы сегодня подстёгивают поэтов, а быстро тающие кредиты пластиковых карт. И пишут историки историю, как диктант, нашёптываемый им идеологами олигархов, приватизировавших Россию. И по предоплате спешат на помощь попавшему в беду человеку отряды «спасателей», раздобревших от долгого лежания на полатях до милицейской комплекции.
Что за чудо-полигон это кладбищенское строительство.
Всего за пять с половиною лет поросли деревянными крестами двести с лишним гектаров бесхозной земли. Откованные ограды. Слава богу, что в городе ещё функционирует металлургический комбинат. Что его ещё не до конца его разворовали после процедуры банкротства правопреемники ОАО НОСТА, что не проиграли его в карты зарубежным партнёрам из Казахстана, как Новотроицкий цементный завод.
- Казенные вотчины разбазаривать!
Чернеют огромные горы доменного шлака за железобетонным забором великой стройки. Но вот уже раздвинуты границы, и колосятся степные курганы навстречу торжественному мемориалу. Словно триумфальная арка возвышаются над миром новые ворота вечности - брешь в порушенной стене облагорожена облицовочным кирпичом и за нею уже видны очередные кресты и ограды. Нервозно подпрыгивает экскаватор, хлопая по ещё сыроватой глине металлическими лапами. Парит свежевырытая траншея.
Медленно ступает между могилами человек. Поправляет цветы и скорбит по усопшим.
Что же это за люди, отдыхающие здесь - под гробовыми плитами отчизны? Чем они дышали при жизни? И какая стезя ими пройдена?
- Сорок два, сорок три, сорок четыре года.
- Восемнадцать лет. Так мало.
- Семьдесят четыре. И опять сорок два…
Маленькая информационная табличка гвоздит его к месту: «Пик Победы, Пик Ленина, Хан-Тенгри, Хан-Тенгри, Мраморная стена…». Годы жизни и годы побед. Боже ты мой! Ведь она тоже знала, что скоро умрёт, и готовилась к смерти, как мама! И не могла согласиться с тем, что её жизнь прошла напрасно. Но какие вершины! Значит, вот где покоится твой прах, Антонина! И в ногах у тебя скелет твоего верного спутника - кота. Обезображенный череп и поломанный надвое позвоночник. Это чёрные птицы расклевали грудную клетку. Может быть, и вправду идёт великое перенаселение душ и в следующей жизни его душе достанется тело могучего воина - защитника родины? Или мессии?
- Не может быть!
- Вы что-то спросили, молодой человек?
- Я не молодой человек…
- Это кот. Прошлой осенью он поселился на кладбище.
- Я вижу только череп и кости.
- Камышовый кот. В жизни он был огромным и сильным.
- Нет. Что вы? Это был обыкновенный, серый кот. Только очень крупный, потому что однажды он прошёл две с половиною тысячи километров по непересечённой местности и окреп.
- Вы его видели?
- Я знал.
- Он много безобразничал на кладбище. Родные и близкие покойных, бывало, придут на могилку - помянуть их, выпьют водочки, и по обычаю, по-нашему, по православному оставят на столике колбаски или рыбки… Или иную снедь… И уйдут домой, а этот серый разбойник уже тут как тут - разоряет могилы. Пользуется своим положением - шельмец. Потому что знает, что никто в него каменьями кидать здесь не будет. Очень коварный и хитрый зверь. У меня собака и та так не делает.
- А вы собственно кто будете?
- Я сторож.
- Выпейте водочки, пожалуйста, помяните мою матушку.
- Царствие ей небесное!
- А как он тут оказался?
- Кто? Кот?
- Да, кот.
- Слышу я, как-то вечером, надрывается моя собака. Время неспокойное. Народ озорной пошёл. Безобразничают люди. То оградку выроют - украдут, а то и целый памятник, железный, перебросят через забор да погрузят в люльку мотоцикла. Порежут где-нибудь в гараже на части и сдают в металлолом. Вот я и выпускаю собаку на ночь. На территорию кладбища. Сторожить.
- Ещё водочки, пожалуйста! Пейте! За покойную Антонину Михайловну. Очень мало она прожила на этом свете.
Он опрокинул ещё полстакана водки и рассказал до конца эту необыкновенную историю про кладбищенского кота, разорявшего могилы усопших.
- Взял я в руки ружьё и пошёл на лай. Сумерки на дворе, но всё же видно. Ощетинился кошара, выгнулся, рваный хвост поджал и шипит на мою суку, окаянный! Вижу - глаза норовит ей выдрать. «Найда, ко мне!» - ору я ей. Не слышит. И истекает слюною со злобы. А он как вцепится ей в морду, и через голову прыг! И бежать.
- А что собака?
- Ослепла на левый глаз. Заскулила сердешная и ко мне - жалится. Месяц болела, исходила соплями и гноем. Но выжила… Можно я ещё водочки выпью?
- Пейте.
- Пристрелил я его на следующий день.
- Кого?
- Кота! Подкараулил рано утром на окраине кладбища и пристрелил. Там он и валялся полгода. Вороны повыклевали ему глаза и сожрали мясо. А Найда моя, когда очухалась, - здесь он весело рассмеялся и высморкался, видно было что разгорячился человек после выпитой водки, - и её драные кобели с окраины по очереди мочиться на шкуру бегали.
- А кто его сюда принёс?
- Человек один. Доктор. Из больницы. Интеллигентный мужчина. При галстуке. Так же как и вы, он стоял вот на этом самом месте и угощал меня водкой. Расспрашивал о жизни и о смерти, а когда услышал про кота, то попросил показать его останки. Весною, на пасху, когда сошёл последний снег, и подсохло кладбище, он выковырял из глины эти кости и перенёс их сюда.
Какой, однако, тяжёлый человек. С виду поджарый, а кажется что мешок с ультрамарином, а не его «дружеское» объятие давит на широкие плечи. Бросить бы его вот здесь пьяного - возле ограды, да нельзя осквернять и без того поруганные кости.
- А живём мы неплохо, братан! Хорошо, живём! Без работы ни часа не сидим. Случается, что по двадцать человек в сутки закапываем. И угощают сердешные родичи. На чай подают. С голоду мы не околеем - выживем.
Возле его сторожки худая с виду собака, увидев идущих, поднимает неистовый лай. Далеко выкидывая свои передние лапы, она подпрыгивает на месте, истекая слюною. Боится хозяина. Замезгованный в задницу хвост повело судорогой, уши поджаты, перепуганная морда елозит по песку.
- Нюх потеряла, падла! - пинает её ногою хозяин и обращается к человеку, провожающему его спать. - Это она - моя Найда, так и не сумевшая наказать вашего кота. Лучше бы я его на цепи держал вместо неё - проку было более.
- Так он и послушался тебя, старый тошнот. Не за что его наказывать.
Почему, совершая безнравственные поступки, мы оставляем себе роли праведных судей? Что она могла поделать с котом - эта Найда, кроме как осквернить его прах после смерти, в оправдание добросовестной службы хозяину, владеющему ружьём.
Это был необыкновенный зверь! С душою великого мужа. Его многострадальная одиссея и поныне завидна подвижникам горного туризма. Ведь именно он в одиночку перевыполнил все мастерские нормативы, штурмуя холодные горы и выискивая переправы через могучие реки. И побил все людские рекорды. Немыслимо, чтобы без компаса и без карты по одним только звёздам в самые короткие сроки он отыскал свою хозяйку и до последнего дня её жизни врачевал одинокую душу.
- Гордиться бы тебе, сучара, что такой замечательный кот вцепился в твою волосатую морду. Что рычишь, чего косишься? Маленький щен выглядывает у тебя из-за спины? Уж, не о нём ли ты печёшься, залихватски призывая на головы неприятелей громы и молнии? И твой хозяин смазывает ружье, чтобы оно не дало осечку? Горе-работодатель. Непросыхающая пьянь. И ты ему служишь, сучара. Во благо подрастающего сына? Видишь ты эту могилу? Вот они лежат, облаянные тобою. Вместе. Не пережившие лихолетье, приватизацию и ломку нравственных ценностей; не стяжавшие денег и не приспособившиеся, как ты, вилять хвостом перед вышестоящим руководством за тарелку помоев. Но не предавшие друг друга в минуты смертельной разлуки. Это снежные барсы. Это редкие люди и редкие звери. Их сегодня пересчитывают по пальцам те, кому они действительно дороги. Это поруганная Красная книга России... Тонкохвостый полоз, быстроногий кулан, лошадь Пржевальского… Гималайский медведь… Боже мой, как нас мало… Как много вас. Я - Седой Тилацин. Я никто… Меня нет…
«Базовый элемент сообщает об окончательном урегулировании спора между владельцами Русского алюминия и А.Андреевым.
Как сообщалось ранее, 8 июля 2004 г. между бывшим владельцем КБ Автобанк, Ингосстраха, НОСТА (ОХМК) и других крупных компаний А.Андреевым и владельцами ГНК Нафта Москва и Русского алюминия достигнуто соглашение об урегулировании возникшего между ними спора о правах А.Андреева на принадлежавший ему бизнес, подводящее итог многолетнему противостоянию двух крупнейших бизнес-структур.
Документ окончательно регулирует вопросы о приобретении КБ Автобанк, Ингосстраха, НОСТА и др. компаний альянсом ГНК Нафта Москва и Русским алюминием.
В пресс-релизе Базового элемента сообщается, что в целях нормализации работы компаний и прекращения судебных тяжб ГНК Нафта Москва и Русский алюминий согласились выплатить определенную сумму урегулирования, взамен договорившись о разделе и юридическом фиксировании статуса спорного имущества на момент подписания соглашения. Таким образом, на настоящий момент имущество (акции), за которое компании, подконтрольные А.Андрееву, получили компенсацию, принадлежит добросовестным приобретателям на праве собственности. Все споры и претензии относительно этого имущества урегулированы.
Стороны отмечают, что добровольное разрешение имевшегося спора снимает все имевшиеся у сторон претензии друг к другу и придаст стабильность и динамизм их дальнейшей деятельности.
При этом, состоявшиеся договоренности не лишают А.Андреева права добиваться привлечения виновных лиц к ответственности в уголовно-правовом и гражданско-правовом порядке за действия, приведшие к хищению его собственности»
по материалам Финмаркет
ОЛЬГА АРАПОВА (руководитель Новотроицкого территориального органа Государственной статистики):
« В 2004 году Новотроицким отделением ЗАГС зарегистрировано 1189 родившихся и 1847 умерших. Естественная убыль населения составила 658 человек. Миграционный прирост за этот же период составил 19 человек. За 2004 год численность населения муниципального образования сократилась на 639 человек. Превышение числа умерших над над числом родившихся наблюдается с 1993 года.
В 2004 году было зарегистрировано 860 браков и 571 развод»
Статья «Темпы роста внушают оптимизм»
Газета «Гвардеец труда», 15 февраля 2005 года, страница 3