Было холодно. Моросил мелкий дождь. Я посмотрел на небо, облака укрывали заходящее солнце. Смеркалось. Присев на корточки, я осторожно провел рукой по пропитанной дождем траве, все еще не до конца веря в реальность окружившего меня мира. Легкий ветер колыхал листья, и высокую траву, залез под быстро намокшую рубашку, делая тело похожим на гусиную кожу.
Если не считать шелеста играющей на ветру травы и листьев, в лесу было тихо. Неуверенно сделал первый шаг, мир вокруг был также реален, как и я сам, он действительно существовал физически, а не просто казался мне. Что теперь? Как я попал сюда, и как выбираться обратно, я не знал. Сделал несколько шагов в обратном направлении, пытаясь уловить невидимый проход, но безрезультатно. Я по-прежнему прибывал в этом вечереющем лесу.
Встречать ночь в окружении незнакомого леса, не имея ни малейшего представления, куда меня закинуло, - перспектива дурная. Отсюда нужно было побыстрее выбираться. Куда выбираться, было совершенно неясно, а способ это сделать был лишь один – ногами. Я обследовал окружающее пространство, но не встретил никаких следов цивилизации, словно нога человека и вовсе не разу ни ступала в эти края до моего появления. Я выбрал путь в сторону уходящего солнца, - на запад и бодрым шагом, чтобы не так сильно мерзнуть, и успеть еще при свете, найти хоть малейшие приметы человека в этой глуши. Еще полчаса, самое больше минут сорок, и лес погрузиться в непроходимую темь. Нужно позаботиться об укрытии. Торопясь не зная куда, я прокладывал путь через заросли, подыскивая ветвистое дерево, готовое приютить меня до рассвета. Впереди показался просвет, а еще через несколько минут я убедился окончательно, что густой лес не бесконечен. Ниже, по скалистому и обрывистому склону распростерся каменистый берег, лес подступал к краю обрыва почти вплотную. Спускаться вниз в этом месте было опасно, и я решил подыскать более подходящее место. Ночные звезды высвечивали на небе красивый узор, но самым удивительным было то, что картина ночного неба была совершенно необычной. Я не нашел привычных созвездий Большой и Малой медведицы, но успокоил себя мыслью, что окружающая меня обстановка вполне земная, а значит я нахожусь ни где-то на другой планете, расположенной в нескольких парсеках от родного дома. Звезд на небе оказалось гораздо больше, чем можно наблюдать в городе, даже в самых мало освещенных местах, а небо казалось ближе. То, что я в этом мире ни один, также успокаивал вид огней с проходящего вдалеке судна. В ночи нельзя было определить его тип, но становилось ясным, что мир в который меня странным образом занесло, – обитаем и разумен. Вдоль берега, светился еще один огонек, но отмерить до него расстояние я также не мог. Осторожно пробираясь вдоль склона, я сумел отыскать подходящее место для спуска, и остерегаясь змей спустился по камням вниз. Оттер руки от мокрой грязи, ополоснув их в море. Вода как я и ожидал, была уже холодной. Наверное, здесь уже конец августа, или начало сентября. Хорошо, что меня всосало не в декабрь на Северный полюс.
Камней вдоль берега становилось меньше, я шел по укатанному морской волной песку пытаясь разглядеть во тьме выброшенные морем предметы. Вскоре я оставил это безуспешное занятие, источник света был уже почти совсем близко, им как я и предполагал, – оказался одинокий рыбацкий домишко. Рядом, на берегу отсыхая от воды лежала вверх дном, старенькая лодка, тут и там на скрюченных палках висели сети. Почуяв чужака, залаяла собака. Вскоре я увидел стремительно приближающийся ко мне серый комок, приготовившись к схватке, я поднял с земли небольшой окатанный морскими волнами камень. Пес, размерами чуть меньше овчарки, был уже совсем рядом, когда чей-то голос, на непонятном языке выкрикнул в темноту фразу, которая остановила собаку, однако не унимаясь она по-прежнему громко и зло лаяла на меня, призывая хозяина. Чтобы не казаться ночным вором, скрытно пробирающимся на двор к рыбаку, и пытающегося до последнего момента скрыть свое присутствие от хозяина, я громко заявил о себе. Ничего более подходящего, чем простое «здравствуйте», сказать я не нашел, хотя и было понятно, что русский язык, не родной для обитателей этой хижины.
- Здравствуйте! – громко, и как можно доброжелательнее сказал я, отбрасывая за спину подобранный камень. Получилось не слишком убедительно, сказывалось волнение перед встречей с береговым псом, и холод пронявший все мое тело за этот странный и необычный вечер.
- Кто там? – на плохом русском, спросили из темноты. Встревоженный тон хозяина передался и собаке, она, словно защищая человека, подскочила еще ближе, и внимательно следила за моими движениями, готовясь в любую секунду прыгнуть на незваного пришельца.
- Я заблудился, и прошу разрешения переночевать у вас ночь! – ответил я в темноту.
- Подойди ближе, не бойся. Сотыш не тронет. Только осторожно иди! – крикнул хозяин дома.
Я сделал пробный шаг, Сатыш действительно остался спокойным. Вскоре я увидел хозяина домика, - это был немолодой, на склоне лет мужчина восточного типа, одетый в ватную куртку, штаны, и длинные кирзовые сапоги.
- Оружие есть? – спросил он.
- Нет, у меня с собой вообще ничего нет, кроме намокшего и раскисшего коробка спичек.
- А документы?
- Есть. Студенческий билет подойдет?
- Покажи. Положи его на землю, а сам отойди.
Я так и сделал. Вытащил из заднего кармана пластиковую карточку студенческого и медленно, чтобы не беспокоить Сатыша, положил ее на песок.
- Не понимаю ничего, не по-русски написано, – после долгого изучения сказал старик, - но фотография похожа на твою. Ты откуда?
- Из города. Здесь оказался случайно, - как именно я здесь оказался объяснить я бы и не смог, потому что сам не понимал этого. Все произошло слишком быстро и неожиданно, но старик спросил другое:
- Из какого горда?
- Из Таллинна, - я не стал хитрить, не видя никакого в этом смысла.
- Из Таллинна, а где это?
- Это в Эстонии.
- В Эстонии? Это недалеко от Москвы?
- Ну не совсем чтобы рядом, дня полтора на поезде, а до Питера от Таллинна ближе.
- От Ленинграда, ты имеешь ввиду? – уточнил старик.
- Ну да, от Ленинграда, если хотите.
- А зовут как?
- Виталий.
- Почему фамилию не говоришь?
- Полежаев, фамилия моя. Учусь на втором курсе социологическом факультете, - не знаю зачем, добавил я.
- А меня Чжоу Пен зовут. Пошли в дом.
Тепло от печи сразу разморило меня, уволакивая в сон.
- Можно мне поспать? – спросил я разрешения. Чжоу Пен, настороженно наблюдавший за мной, кивнул в знак согласия.
- Только выпей вначале отвара, иначе заболеть можешь, перемерз ты.
Я принял из его рук большую жестяную пиалу, и отхлебнул теплого отвара. Вкус у него был противным.
- Выпей все, иначе не поможет, - подбодрил меня старик.
Затаив дыхание, я залпом выпил противный раствор, и искривил лицо, выражая что напиток не пришелся мне по вкусу. Мой вид повеселил старика, мышцы его лица расползлись в благожелательной улыбке.
- На вот, переоденься в сухое, и полезай на печь. – распорядился он, кидая передо мной ленное белье.
Сон пришел быстро, почти мгновенно, хотя обычно мне трудно заснуть на новом месте в незнакомой обстановке.
Проснулся я от грубых толчков. Рядом с печью стояли военные. Трое в защитного цвета комбинезонах.
- Мичман Колесников, - представился один из них, - вы задержаны на территории советской границы. Как и почему вы оказались на острове, как вас зовут, какое вам дали задание?
Определить звания и принадлежность к роду войск окружавших меня людей, было невозможно, все они выглядели одинаково – маскировочные халаты, на голове солдатские пилотки. Я повторил свой рассказ, представился, на вопрос как именно попал на остров, и о том, что это именно остров и где он находится на карте, я ничего не знал, и объяснить естественно не мог. Пен Чжоу, с любопытством наблюдал за нами из-за стола.
Перед тем как покинуть хижину, военные поблагодарили старика за бдительность, а я за приют.
У смастеренной из досок пристани стояла моторная шлюпка, в ней нас ожидали еще двое военных с овчаркой. Штормило. Шлюпку раскачивало на волнах, и от того скорость движения была не высокой. Плыли молча. Мичман, который был в группе за старшего, внимательно наблюдал за мной, но в разговор больше не вступал.
- Какое сегодня число? – спросил я.
- А как вы думаете? – вопросом на вопрос ответил Колесников.
- Думаю что примерно двадцать пятое.
- Почему?
- А почему бы и нет? Если бы я знал какое число, то не стал спрашивать у вас.
- Сегодня двадцать девятое.
- А месяц и год? – это удивило мичмана еще сильнее. Но посчитав что этим не выдаст государственную тайну, он ответил:
- Август, тысяча девятьсот семьдесят седьмой год.
Я начал подозревать, что переместился не только в пространстве, но и во времени почти сразу как оказался в хижине Пен Чжоу, но теперь нашел этому прямое подтверждение из слов мичмана.
- А где мы находимся?
Лицо Колесникова расплылось в хитрой улыбке.
- А вот этого, я вам не скажу. Это я сам хотел бы от вас услышать.
- Думаю, где-то на Дальнем Востоке, - ответил я.
- Несомненно, а где именно?
- Не знаю, – ответил я, слегка удивляясь что правильно определил регион.
- Так откуда вы к нам пожаловали, и с какой целью? – решил на удачу повторить допрос мичман.
- Прибыл из Эстонии, из будущего. Цели никакой нет.
- Из будущего? – усмехнулся мичман. Значит фантастику любите?
- Вовсе не люблю. Но факт таков, что я стоял на остановке, мирно ждал свой автобус почти в центральной части Таллинна, и внезапно очутился здесь. Точнее сказать, в лесу на острове. Затем вышел на берег, и дошел до хижины рыбака.
- А из какого года вы к нам пожаловали? - делая вид что принимает мою историю всерьез, спросил Колесников.
- Из две тысячи пятого.
- Ого! – воскликнул он. – И какого живется в две тысячи пятом?
- Да по разному живется. Не очень хорошо, если честно.
- А каким образом к нам прибыли? Где машину времени свою припарковали? В лесу?
- Нет. Машину нету, я так переместился, усилием бессознательной воли.
- А пример показать можешь?
- Попробую, если хотите, – ответил я.
Мы подходили к борту пограничного катера. Я четко видел встречающих нас на палубе людей, и развивающийся на ветру флаг военно-морского флота. Все произошло неожиданно, как и в первый раз.
Я оказался сидящим на асфальте, метрах в пяти от остановки, с которой вчера днем меня всосало в прошлое. Ранее утро, когда город только начинает пробуждаться от сна. Дворник, чистил от наплеванных за вчерашний день окурков и плевков остановку.
- А ты как здесь оказался? - спросил он, - только что тебя тут не было.
- Переместился. – честно ответил я. – Какое сегодня число и год?
- Восьмое июня две тысячи пятого года, - со смехом ответил дворник, восприняв мой вопрос за шутку.
Я тоже засмеялся. Вчера, когда я очутился в лесу, здесь было седьмое июля, значит время в обоих местах текло равномерно, ну или почти равномерно.
С тех пор, как я обнаружил в себе эту странную способность блуждать по времени и пространству, мы стали видеться с Пен Чжоу часто, и даже подружились. Я никогда не приходил к нему теперь с пустыми руками.
01.01.2005