Когда бесконечность входит в жизнь…Смелой поступью…Садится посреди твоей жизни и не желает уходить. Лучше этого не знать. Лучше, как и я раньше, убежденно верить, что бесконечность может войти только в смерть. Но оказывается, не только в смерти можно однажды открыть дверь и увидеть изогнутое без всякого выражения лицо. И она постучалась в мою дверь. Этот день я отчетливо помню: 8 августа. Все! С этой треклятой цифры все и началось. Моя жизнь пошла по восьмерке. Все дни цифрой восемь.
Длинные Дни. Сижу на подоконнике, подложив под спину подушку, и читаю Андерсена. Так каждый День. Все одинаково. Днями я не думаю и не метаюсь. Лишь читаю. И иногда смотрю в окно.
За грязным стеклом окон мир. В отличие от моего статичного мира он меняется. За вчерашним ливнем сегодняшние лужи. Среди луж я выбираю самую красивую и смотрю на нее. Лежит посреди асфальтированной дороги. Черными крючковатыми линиями отражаются в луже ветви березы. А за ветвями толстая серая пелена. А за пеленой – солнце. Солнце в луже: тусклый размытый бледно-желтый круг. Самая красивая лужа. Солнце разрезано черными прутьями березы на осколки.
До разгадки оставалось немного. Казалось, протяни руку – сможешь нащупать нарисованный очаг в камине и оторвать его с мясом.
Резко. Нелепо. Чей-то резиновый сапог 46-го размера наступил прямо на солнце. По воде пошли круги. Я вздрогнула и с ужасом смотрела на то, как хаотично плескалось солнце. Я поняла. Солнце – иллюзия. Солнце – не настоящее. И стекла окна - не настоящие. Настоящее било пощечинами. Топталось резиновыми сапогами по лицу.
С тех пор я перестала верить в наш солнечный город.
С тех пор я перестала смотреть в окно.
Я продолжала сидеть на подоконнике и смотреть книгу. А смотрю книгу я весь День. Это чтобы избавиться от странного чувства недоделанности, незавершенности, которое…Не думаю о нем. Днем. Сижу и не отрываю глаз от книги, смотрю на буквы. Бывает, что читаю.
Читаю и кажется, что жизнь моя бессмысленна. Моя жизнь заполнена чем-то не тем…А может быть даже…нееет, это было бы сильно жестоко по отношению к себе. Ничем. Ничем не наполнено это существо, кроме как физикой. Сплошная физика, да еще дешевое барахло мыслей, выдающих себя за истины. Тьфу, на вас дорогие истины с высокого табурета. Только поздно начинаешь понимать, что ничего не изменить. Только поздно начинаешь понимать, что внутри пустота. Бесконечная пустота.
Коричневая книга. Книга, которую я смотрю. Андерсен. Черная надпись на обложке «СКАЗКИ». И черная мышь. Я сразу поняла, что именно коричневая книга способна дать мне ответ. Сказки. Со вторым «дном». Как можно печатать детские сказки таким мелким шрифтом. Редкие бледные картинки, изобилующие мелкими деталями. Некрасивые, пугающие картинки.
Днем я читаю.
Не знаю! Не знаю, сколько это уже продолжается. Если я читала Андерсена с начала, то мое подвешенное, вечное состояние бесконечности длится уже 78 страниц. 78 страниц назад было 8 августа. А может и не с начала. Может сегодня девятое. … Или 3 ноября…А может все еще восьмое?
Однажды из «СКАЗОК» выпал лист в клеточку. Обрывок, исписанный мелкими косыми кляксами. Еле разбирая слова, я погрузилась в смысл.
«…И тут вспоминаю. Он умер!
- Он умер! – бросаюсь тебе на шею.
- Кто?
- Андрей. Он умер. Значит, ты не Андрей.
Впервые наблюдаю такое выражение твоего лица. Ты видишь кого-то кроме меня. Твой взгляд направлен на дверь, за мою спину.
Резко оборачиваюсь. Дверь открыта, никого нет. Но я её чувствую. Со звериной готовностью бросаю ей слова:
- Нет! Нет! Не отдам! Уходи!
А она молчит. В воздухе тихо прорисовывается грустная улыбка. Кажется. Оборачиваюсь и смотрю тебе в глаза.
Смирение.
- Нет! Нет! Ты – не Андрей! Ты – не он!
Смирение.
- Слышишь? Ты слышишь меня?!! У нас своя жизнь!
Смирение.
***
Она тихо лежала, закапывая руки в лиственный опад. Щекой прижимаясь к черной земле. Периодически впадая в полудрему и просыпаясь от сквозящего ветра.
Здесь он пел свои песни. Она готова была поклясться, что все мелодии ветра были знакомы ей уже очень давно. С рождения. Возможно – и ранее.
Засыпала и просыпалась.
И просыпалась. Но в обоих мирах: мире сна и мире бодрствования, нельзя найти того, кто был ей нужен. Темно. Черные сны и черные сосны. А над черными соснами черное небо с черными звездами.
И засыпала. Метаясь в неудобной темноте, судорожно мешая руками перегной, натыкалась на мертвый камень.
И просыпалась. С ужасом смотрела на черный мертвый камень и не плакала.
Камень ее сурового бодрствования и его вечного сна.
Ему – вечный сон. А ей?! Весь мир для нее – вечный сон! Она поднимается на ноги. Еле сохраняя равновесие, оглядывает сотни могильных приговоров. Простых, нерушимых, как правда. Земля молчит. Лишь все те же песни ветра. Знакомая мелодия.
Снова все города укроет вечер
Но тебя в городах я не встречу,
Кто-то увидит на небе желание
А моё навсегда без ответа признание.
Откуда ветер знает ее мысли? Она начинает тихо шептать и ветер затихает, поначалу донося лишь обрывки фраз.
«…что?»
«Кто…этом?»
«Зачем он…? …надо это?»
«Молю, закли…! Отпусти! Верни ..го!»
«Что такого сделал он, чтобы вызвать твой гнев?…Я его…»
«Люблю»
«Прости»
Она шептала.
Черная незнакомка появилась ниоткуда.
Но девушка сразу почувствовала ее присутствие и замолчала.
- Кто ты?
- Ты меня не узнала? – в черных глазах незнакомки появилось удивление.
…
- Узнала, - девушка отшатнулась от черной гостьи, - Это ты! Ты забрала его! В тот день. Это была ты.
Незнакомка улыбалась. Это было странно, но улыбалась теплой и светлой улыбкой.
- Я пришла к тебе с просьбой.
- Я выполню все, что тебе надо. Только верни его мне.
Черная незнакомка замешкалась. Она ожидала этот ответ, но и отступать не собиралась.
Черные звезды исчезли на небе. Черные тучи сомкнулись кругом.
- Ты должна отказаться от своей любви. Он никогда к тебе не вернется.
- Что это значит?
- Значит: ты должна признать нелюбовь. Это – моя просьба.
- Я не буду лгать. Верни его.
Глаза незнакомки загорелись черным огнем.
- Откажись от любви. И я обещаю, ты обо всем забудешь.
- А он?
- Он будет жить. Здесь. На земле…»
На этом рукопись обрывалась. Я читала, и руки мои тряслись. Бесконечность. Беско…! Черная незнакомка. Ну, конечно. И я видела ее. И, по-моему, я тогда была не одна. Восьмого августа. Я держала лист в клеточку. Нет, это точно не Андерсен. Это знак. Тогда пришло видение.
Эта самая комната. Я посередине. Открытое зашторенное окно. Ветер злостно толкает шторы все дальше вглубь квартиры. Комната наполняется белым пухом. Я стою посередине, в нечесаных волосах запутался тополиный пух. Тогда пришла бесконечность. Определенно и точно. Но сейчас я почти счастлива. Я не одна. Этот лист. Эти кляксы. Она тоже встречалась с бесконечностью. Значит это не выдумка, не плод моей больной фантазии. Но…вопросом остается для меня: смогла ли она преодолеть 8, да и можно ли ее преодолеть? Где продолжение рукописи? Эта история не могла так просто закончиться!
Темнело. Грустно, печально. По кругу, изогнутому бантом.
Вечные вечера. В поисках дела. В вечном ожидании.
Как это: ходить и ждать, сидеть и ждать, есть и ждать, спать и ждать…
Оказывается – реально.
И накатывает волна непонятных, необъяснимых чувств. Вечными вечерами я не смотрю книгу. В темноте я не вижу темных букв. Чувства заполняют безграничное пространство существования. В темноте я вижу образы. Воображение рисует мне их с фантастичной художественной ясностью.
Поезда… Не знаю, что привело меня в это состояние. Может умер близкий мне человек? А может это несчастная любовь причиной всему? Холод окружающих и одиночество? Ничего не помню. Только чего-то жду. Слов каких-то…Да, наверняка это слова.
Иногда вспоминаю поезда. Странно, я никогда не ездила на поезде. Только на велосипеде. Но в вечных вечерних дремах я вижу поезда. От них никуда не деться. Словно рельсы проложены по моему сознанию мысли. Не спастись.
Так тянулись мои дни и вечера. Ничего другого не помню. Все однообразно. Лишь однажды…
Страшный вечер. Тогда…Появился страшный человек.
Просто хотелось добра. Обычного, человеческого.
Просто хотелось понимания. Настоящего.
Спрашивает меня раздраженным голосом: «Что? Культуре не учили?». А я отвечаю тихо: «Здоровалась ведь». Он молчит. И я не хочу смотреть в его глаза. Неправда, что они голубые. Черные и злые.
А потом улыбается. Так улыбаются крокодилы. Когда хотят перекусить. Всматриваюсь – и вправду, зеленый в морщинках.
Я сижу на полу, сложив ноги по-турецки и сгорбившись. Сижу и хочу добра. А он ходит вокруг меня и улыбается. И становится страшно.
А где-то в подвале раздается плач. И хочется заткнуть уши. Кто-то тихо плачет в подвале. А я стараюсь делать вид, что не слышу. Он спрашивает:
- А ты слышишь плач?
- Нет.
- Ну, как же! Кто-то плачет, кому-то плохо, а ты не слышишь?
- Нет.
- Ну, и дура.
Оказалось, что это я плачу в подвале. Глупо.
Никто так и не понял. К чему рвались мои мысли все это время? Поймите мои выводы. Бесконечность должна разрушиться с приходом чувств. Только вот они ушли 8 августа, ушли вместе с самым дорогим человеком. И когда придут я не знаю. Не знаю, когда смогу разглядеть Солнце на небе, а не в луже. Не знаю, когда исчезнут поезда из снов. Не знаю, зачем приходил крокодил.
Я поняла все это одним длинным Днем. Тогда, «СКАЗКИ» подарили мне окончание рукописи…
«…Девушка молчала.
Так стояли они. Друг против друга. Черная элегантная дама и невысокая девушка с, запутавшимися в волосах, сухими листьями. Каждая старалась прочесть в глазах другой мысли.
Что-то знакомое. Смутные черты. Девушка вглядывалась в незнакомку. Неожиданно портретное описание совпало с…!!!
- Я узнала тебя! Тогда, когда он умер. Тогда ты весь вечер была в нашей комнате и слушала наши разговоры. Ждала подходящего момента. Ты – не Смерть! И не старайся сбить меня с толку. Тебя зовут иначе. Ты – не Смерть! Это все – иллюзия. Могилы, сосны. Это неправда. Ты – не Смерть! Ты не можешь убивать людей. Ты не обманешь меня. Ты не убила его! – девушка схватилась за голову и дико улыбнулась, - Боже мой, как все просто! Ты не можешь забрать его. Потому что, потому что…он жив!!!
Черная незнакомка со страхом взглянула на небо, черные тучи бледнели. Светало.
- Он жив! – продолжала девушка, оглядываясь вокруг, - И это все неправда! Он не останется с тобой. Я люблю его! Он любит меня! И значит Мы – одно целое! Значит, нас нельзя разлучить! И ты не существуешь! Бесконечности не бывает. Как может несуществующее убить человеческую душу?
Девушка закрыла глаза и закружилась, звонко смеясь. А ветер пел песню.
Разве можно убить человека?
Разве можно заключить в плен мечту?
***
- А я видела бесконечность. Ту самую. Мне её даже жаль. Наверное, ты ей очень нужен, - я сижу на подоконнике и, ловя зеркалом солнечные лучи, направляю их тебе в лицо.
Ты щуришься и улыбаешься. Не веришь.
Не знаешь, что была разлука. Как спасли друг друга.
Ты играешь на гитаре. И начинает казаться, что эту музыку я уже слышала когда-то.
- У этой мелодии есть текст?
- Нет.
- Странно.
- Ну, так давай придумаем.
Свет из окна напоминает тебя.
Мы – навсегда. Мы вместе: ты и я.
Пусть тяжело искать, терять, бороться
Дорогу осветит мечта – наше яркое солнце!
Так в мире живет любовь. И лишь иногда, когда я, торопясь, иду по улице, в толпе среди разночинного народа промелькнет фигура в черном шелковом одеянии. Промелькнет и исчезнет в то же мгновение.
А любовь живет…»
Я прочитала и впервые за длинные и вечные Дни и Вечера поверила в победу. Теперь я точно знала, что человеческая искра сильнее бесконечности. Человеческое мгновение. Я не знала сколько лет назад произошли события, описанные в рукописи. Я не знала, жива ли эта девушка. Но она была и она победила. Это оставалось правдой.
Знаешь, мне кажется я разгадала загадку бесконечности. 8. Это всего лишь два вопроса ??. Соединяем и получается 8. Два вопроса. Две нерешенные судьбы.
Это значит, что любую бесконечность можно поделить надвое, разрушив. И тогда наступит спасение.
8 = ? + ?
Осталось найти один ответ на два вопроса.
И был вечный вечер. Но мои поезда разорвал, взорвал рельсы поворот ключа в замочной скважине.
И вовсе это оказался не вечер. Сквозь облака пробивался свет. Впервые взглянув на календарь, я увидела «8 августа».
В мою жизнь пришли чувства. Пришли со словами…
Solnce, я вернулся.