Пасмурное и сырое мартовское утро. Переполненный автобус. Все как обычно: и хронически раздраженный кондуктор, и обозленные пассажиры, дежурно переругиваются, выясняя, кто и кому отдавил ногу, порвал пакет и прижал за неприличное место. Но наблюдается характерная деталь - многие нежно прижимают к себе картонные коробки с тортами, переполненные сумки с разнообразной провизией и спиртными напитками. Судя по всем этим приметам, народ собирается праздновать. Что за праздник? А не все ли равно? Ведь, главное, было бы, чем праздновать, а что именно – День взятия Бастилии, Новый год или День трезвого гаишника – не так уж и важно. Автобус неторопливо движется привычным маршрутом, постепенно людской поток редеет и в салоне становится возможным свободно дышать и даже шевелится. Возле окна, вальяжно развалившись, восседают двое молодых людей. Судя по их довольным жизнью лицам, они уже успели принять на грудь грамм по двести-триста горячительного напитка. На следующей остановке в автобус вваливается грузная женщина лет тридцати пяти, навьюченная тяжелыми сумками и пакетами. Пройдя по салону несколько шагов и выяснив, что места заняты, она оказывается нос к носу с вышеупомянутой парой гедонийцев, которые продолжают пребывать в нирване, никак не реагируя на внешние раздражители. Окинув обоих ироническим взглядом, дама громогласно изрекает:
-С праздником, вас, дорогие мужчины! С восьмым марта!
Незадачливые парни, мгновенно выйдя из спячки, срываются со своих мест и ретируются из автобуса под смех пассажиров, а довольная женщина важно усаживается на освобожденное сиденье.