-7-
The End – старт не низкий
«...You're just like an angel,
your skin makes me cry.
You float like a feather,
in a beautiful world
I wish I was special,
you're so fucking special.
But I'm a creep, I'm a weirdo…»
Radiohead
…Так она начала сворачивать Captain Black в сигаретки, каждый раз одну на двоих с собой, дымить пока горизонт тщательно не перемешается в пенные волны, солёные на вкус и горькие изнутри, пока не начнут волны конденсироваться и просачиваться через слизистые оболочки глаз, высыпаясь так непроизвольно, что тут же хотелось набрать какой-нибудь случайно скомбинированный набор цифр на диске телефона и сказать: «Давай я сегодня побуду твоим ангелом, а ты в это непременно поверишь», пока тошнота не начинала противоречить свежести ещё сырого недавно вымытого пола, пока ещё на исходе источающего свежесть мокрого дерева из-под нередких пятен отсутствия краски ностальгирующий аромат… Это только лидер U2 мог вытащить её из миллионов, взявшись за руки, лежать на сцене, глядя на звёзды, сказать половине мира: «with or without you»... Сумасшедшая соседка, разговаривающая с кем-то невидимым, наблюдала за ней, а она наблюдала за сумасшедшей соседкой и совсем не хотела быть на неё похожей… Ей хотелось взять кого-то за руку и вытащить… И сказать не половине мира… Она хотела жизнь ВСЮ, ПОЛНОСТЬЮ, хотела её АБСОЛЮТНО, а не по половинкам! Хотя… кофе тоже нужно доводить до кипения, но… но не кипятить. Ловить важный момент. Чувствовать его. Нащупывать. Перехватывать. Хватать. А потом отхлёбывать жадными большими глотками, обжигаясь, забыв про то, что он ведь закончится… Только можно ведь каждую вещь превращать в маленькую кофейную плантацию, отдавая её подобно жертве взамен бесконечности… Она начинала просачиваться в чьи-то неосязаемые поры, звучать в чьём-то голосе, нащупывать чьё-то присутствие на рельефах поверхностей своих ладоней… Она начинала бредить невероятным присутствием расстояния, которое сжимается в руке в паралоновый шарик, резко увеличивающийся в размерах, как только пальцы начинают разлетаться в направлениях к почти ночному небу, бросающемуся крупными каплями дождя, дразнящему невидимыми струнами, протянутыми между мокрыми рисунками ладоней и бесконечностью… Потом она снова возвращалась в заоконное пространство, спрятанное за виноградниками, варила кофе, делилась мыслями с полотнами и засыпала, расправляя крылья… и уже не парилась по поводу того, что лампочки перегорали, протестуя против того, что опять она здесь, сама с собой напополам с самого начала. Зато высоко. Зато сегодня ввинтила последнюю. Щурилась от того, что что-то невероятное стало допустимым и начинала, начинала, начинала отрываться от въевшейся в мозг поверхности, мешавшей встряхнуть чьё-то воображение. Держитесь, Небеса, вы не одни!
Ночь косилась, словно циклоп, своей одноглазостью, своим одним единственным глазом, затёкшим отставшими от дождя тучами – он ушёл, а они уползали медленно, пускались в догонку, прилипли на местами ещё тёплом, местами прохладном пространстве, оставляя иллюзию пятен от пролитого на футболку кофе. За пространство цеплялись цепкие, хрупкие, но от этого не менее наглые руки-невидимки антенн, носились, словно в броуновском движении, обрывки чьих-то разговоров, посылались неосязаемые конверты с посланиями – не какой-нибудь там полупроводник, а самый что ни на есть проводник, цепляющий между собой крючки, словно мужские руки на спинке женского платья – шумно, в общем, там и совершенно неспокойно – как в метро часов в семь вечера.
«…From this time, unchained
We're all looking at a different picture
Thru this new frame of mind
A thousand flowers could bloom…»
Portishead