ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ПОРУГАННАЯ КНИГА
Глава №1
УСПЕНИЕ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ
«Статья 62. Выдача трудовой книжки и копий документов, связанных с работой
…При прекращении трудового договора работодатель обязан выдать работнику в день увольнения (последний день работы) трудовую книжку и по письменному заявлению работника копии документов, связанных с работой…»
Трудовой Кодекс РФ
«Статья 140. Сроки расчета при увольнении
При прекращении трудового договора выплата всех сумм, причитающихся работнику от работодателя, производится в день увольнения работника…»
Трудовой Кодекс РФ
Поют колокола. Поют!
Заглушая надорванные крики российской попсы.
В общежитии, что напротив городской больницы, настежь распахнутые окна. Подвыпившие жильцы отдыхают после нелёгкой рабочей недели. Голые их тела мельтешат в оконных проёмах, и случается, что дружеская перебранка перебивает и магнитофон, и благовест. Но ненадолго. Божественная музыка сегодня слышна даже в самом отдалённом районе города.
Тает асфальт. Он горячий и мягкий. На площадке возле травматологии пожилые люди ожидают машину скорой помощи. Переминаются с ноги ногу. Три человека. Они приехали в больничный городок, чтобы забрать из стационара любимую женщину. Ближние родственники. Дети и муж. Щекотливый и порывистый ветерок беспокоит опечаленные лица. Жаром дышит горячая степь.
- Вот и наступило лето.
- Помидоры стоят на саду зелёные и не уже успеют дозреть.
- А скоро сентябрь... Долго ли продержится такая погода?
Но Седой Тилацин не слушает эти разговоры. Он очень плохо переносит жару, и лишние килограммы веса давно уже лежат у него на сердце тяжёлым бременем. Постукивают виски, и краснеет лицо. На сутулой спине залипает рубашка, и угадываются сквозь тонкую ткань, выпирающие наружу лопатки и позвонки. Душно. Погода - дрянь. Это пытка для гипертоников.
- Ночью, наверное, будет гроза, - разговаривают между собою его отец и сестра.
- Кабы не град опять?
- Умерла Антонина. И месяца не прошло. Отнесли мы её домой. Перепуганную и кроткую.
- Да не волнуйтесь же вы так сильно, - успокаивает их дежурный врач. - Ваша мама ещё не один год проживёт на этом свете. Вот увидите. Это правда.
- Дал бы бог.
В инвалидной коляске, уронив голову на грудь, она покорно ожидает судьбу. В кармане у сына - цифровой фотоаппарат. Маленькая камера величиною в ладошку. Очень ему хочется сделать на память снимок мамы. В новом цветастом халате, накинутом на безногое тело. Качаются деревья в саду, отбрасывая беглые тени, и мельтешат по зелёному ситцу весёлые зайчата. Но боится он достать на свет эту свою игрушку. Чтобы не догадалась его мама, чтобы не подумала, что хоронят её преждевременно. Что уже пришёл её час прощания с этим трепещущим миром. И душит человек в себе страшное желание, и надеется, что впереди его ещё ждёт суровое испытание временем. И готовится выдержать это испытание без причитаний и слёз. И без ропота на судьбу.
- А вдруг это будет последний снимок?
Восемь часов вечера. И машина скорой помощи должна бы уже отвести их домой. Но в гараже пусто.
- Как хотите, так и добирайтесь! - выкручивается механик. – И не надоедайте мне!
- Но у неё же первая группа инвалидности. Мама не может самостоятельно передвигаться по улице.
- Все машины на вызове.
Это правда.
Льётся благовест с далёкой колокольни. И величественная мелодия растекается по улицам города, как животрепещущий ручей, вырвавшийся на свободу из артезианской скважины - под давлением, истомившись в сокрытых недрах земли. И очищаются души от тщеславия и от зависти, и задумываются люди о прошлом и о будущем, воспринимая настоящее без боли в душе и без камня за пазухой.
- Ты не спеши, сынок, не увольняйся. Ты не перечь ему - своему начальнику.
Женщинам нравятся далёкие мужчины, сильные и уверенные в себе. Со страниц газет и журналов покоряющие надорванные сердца горемык.
- Не пил человек вот, работал, занимался спортом. Возлагал цветы на могилы погибших солдат.
Вот он - в газете, пожимает руку подросткам, окончившим школу и поступающим учиться в металлургический колледж. Желает им успеха в жизни.
- Твой ровесник, сынок.
Комбинат уже продан. Управляющий директор отбывает в городе последние дни. Он передаёт командование новому воротиле, выкупившему оборотоспособную часть металлургического производства. Работники ОАО НОСТА уже уволены по собственному желанию и приняты на работу в новую организацию ООО «Уральская сталь». Но не все. Её сын оказался безработным. Незарегистрированным нигде. И не знает об этом ещё никто из родных и близких.
Медленно сдаёт назад машина скорой помощи, отфыркивая выхлопные газы на свежевыкрашенный цоколь городской травматологии. Привезли, попавшего в аварию, мужчину - автолюбителя. Его испуганное лицо выглядывает из-под простыни. Беспокойные глаза пострадавшего мечутся из стороны в сторону, губы дрожат. Открытый перелом предплечья и неестественно вывернутая наружу нога - вывих. Красные пятна крови на простыне заметны случайным взглядом. Санитары спешат. Они неосторожно поднимают носилки - спотыкается передний из них, и покалеченный человек громко вскрикивает:
- Мама!
Нервозно, извиняясь перед ним и перед случайными очевидцами, его почти бегом уносят в операционную.
- Отвезите женщину, - распоряжается дежурный врач.
Водитель скорой помощи ворчит и наскоро убирается в машине. Вытирает на полу последние капли крови. Подметает салон. И только после этого он жестом приглашает взволнованных людей в салон автомобиля. Медленно закатывается коляска и впечатлительные дети задерживают дыхание на подьёме, опасаясь причинить лишнюю боль самому дорогому человеку - маме.
Глава № 2
ГОРОД
Катится машина по городу. Притормаживает на поворотах. Рубежи её прожитой жизни там - за окнами автомобиля. Вот он - старенький дом, где она научилась ходить. Порушенная дождями штукатурка. Обнажённая дрань. Здесь, на втором этаже, девочка впервые увидела солнце и обрадовалась, что оно такое яркое и теплое. Она протягивала ладошки к стеклу и прислонялась к нему - грелась, и сквозь крошечные пальчики мерила глазами чудесный, огнедышащий шар. И слепла. И получала от мамы нагоняй. Стояла в углу и плакала. Но приходил с работы папа и освобождал её от повинности. Ликованию не было предела. Большой и сильный мужчина подбрасывал озорницу к потолку и ловил её на руки бережно и нежно. Девочка зажмуривалась от страха и хохотала от радости. А потом удобно усаживалась у отца на шее, трогала его за уши, и они вместе гуляли по улицам города - счастливые и гордые, отфыркивая тополиный пух, беспокоивший их розовые лица, не изрубленные ещё зигзагами морщин. Какой огромный мир, и какое далёкое детство.
Катится машина по городу. Вот уже порушенные бараки. Когда-то в одном из них была детская библиотека, и повзрослевший ребёнок - подросток, она ходила сюда за сказками. Сегодня во многих квартирах пылятся в шкафах тома классиков, прочитать которые так и не хватило времени в жизни. Барахтаешься в тине бытовых проблем - устаёшь; и только ближе к старости замечаешь, что весь этот литературный багаж остался невостребованным ни тебе, ни детям. Прессованные, со склеенными страницами книги, словно солдаты в строю замерли на полках. В кои года откроешь, бывало, с хрустом тяжёлый том - вот она законсервированная боль и мудрость, вдохнёшь типографскую краску далёких лет и с досадою вспомнишь, что очки забыты на работе. А в послевоенные годы, когда она была ещё малявой, каждую сказку зачитывали до дыр, подклеивали развеерившуюся, было, книжку заплатами и передавали её из рук в руки. И переживали с героями вместе их боли и радости, и желали им счастья. Дюймовочке или гадкому утёнку, заклёванному «согражданами» на птичьем дворе.
Катится машина по городу. Вот он - старый запущенный парк, где давно уже никто не гуляет ночами. Здесь когда-то стоял забор. Его кованые, декоративные решётки весело чернели на фоне бушующей зелени. Удалые деревья стояли гордо, опираясь своими подстриженными веточками на верха декоративной ограды. Уставшие прохожие отдыхали в тени - на скамейках, слушали музыку и танцевали на летней эстраде.
Давно это было. Сегодня от забора остались только полуразрушенные столбы. Шла приватизация, и денег у населения не было. За наличный расчет сдавали в металлолом произведения декоративно-прикладного искусства - художественную ковку и художественное литье. Выворачивали с корнем духовные ценности и меняли их на хлеб и на рубли. Нет уже лавочек в парке культуры. Бурьян расколол на части асфальтированные дорожки и сокрыл остатки былой цивилизации от нового поколения живущих. Могучие клёны состарились. Неухоженные никем и никем не неподстриженные и брошенные людьми, они рухнули в зияющую пустоту заборных проемов и тянутся к городу их покалеченные ветви, прося милостыню на реставрацию и на полив опустевшего сада.
Здесь прошла её юность - годы учёбы в училище, первые грёзы о счастье, первые мечты о будущем принце. Больше года они встречались с ним в этом парке, и никогда она не опаздывала на свидания. И не чаяла в нём души, потому что услышала биение его сердца. Беспокойное и доброе. Частое. Повезло ей с любимым. Однажды, молодой человек решился и предложил пожениться. И нёс её на руках от загса к машине, украшенной праздничными шарами и лентами. И мчались они, глотая воздух, в будущее, окрылённые ветром. А вот жили пешком. Небогато жили. После утомительного рабочего дня несли на саду вторую вахту, день за днём и год за годом перекидывая осторожно через неокрепшие побеги зелени старые резиновые шланги. Вода сифонила отовсюду из дыр и стреляла в лицо, и насквозь промокало рабочее платье. Старые туфли ломались, не выдерживая огородную грязь. В руках они приносили домой помидоры и огурцы. И консервировали на зиму овощи, варили компоты, перебирали картошку в погребе.
У детского садика тормозит машина. Мягко останавливается. Почти не чувствуется инерции. Слышится звонкий ребячий гомон. Покрикивают вожатые, опекающие малышей. Это дошкольники возвращаются с экскурсии на стадион. Парами, взявшись за руки, они дружно перебегают дорогу по пешеходной дорожке - «зебре», почему-то не покрашенной в этом году хозяйственниками. Более двадцати лет жизни она отдала малышам. Работала воспитательницей в этом дошкольном учреждении. Потом заведующей им. Одевала детишек и нянчила. Развлекала их и радовала, дарила им подарки на Новый год. И верили маленькие мальчишки и девчонки в сказочного деда Мороза, поющего им веселые песни. И танцевали, наряженные зайчата и медвежата вместе с нею возле праздничной ёлки.
- Мама! - громко крикнул её малыш.
И едва не сорвал новогодний утренник.
Это маленький сын после долгих сомнений уличил деда Мороза во лжи и повзрослел, и догадался, что дед Мороз не настоящий. И расстроился, но не потому, что его выпроводили вон, а потому что в душе у него созрели новые чувства: чувство неловкости перед другими детьми за чудовищный обман и чувство протеста против такого несказочного финала.
- Значит, взрослые тоже умеют обманывать?!
- Ещё как!
И не только детей. Испокон веков обманывают глупых и слабых людей и пожинают труды этого обмана в виде различного рода налогов и оброков. И рассказывают им сказки о светлом будущем со счастливым концом, и не отдельные люди, а массы, глотая восторженные слёзы мечтаний, горбатят на благо вождей, оставаясь брошенными и больными в старости.
Как легко было в детстве взлетать к потолку. Как хорошо было ей в юности на руках у любимого.
- Одеяло! - кто-то нашептывает родным. - Принесите, пожалуйста, из дома одеяло.
Этот шёпот страшнее любого крика. Четверо мужчин поднимают по лестничному маршу, безногую женщину, крепко держа за углы покрывало, на котором сидит она. Неудобно и больно. Хочется перевернуться со спины на бок, но она мужественно терпит и не плачет. И выглядывает робко наружу, виноватая перед миром, с горечью осознавая всю никчемность дальнейшей жизни. И видит потные лица носильщиков, и слышит их тяжёлое дыхание, шаркающую по бетону походку и команды, которые отдаёт им старший:
- Правее, ребята! Чуть-чуть - здесь вот почтовый ящик.
Третий раз в жизни её несут на руках в квартиру. На третий этаж. И догадывается калека, что сегодня в последний раз она увидела любимый город.
Глава №3
ПОСЛЕДНИЕ ДНИ
ОЛЬГА АРАПОВА (руководитель Новотроицкого территориального органа Государственной статистики):
«В 2003 году новотроицким ЗАГСом было зарегистрировано 1174 родившихся и 1816 умерших. Естественная убыль населения составила 642 человека. По сравнению с предыдущим годом число родившихся возросло на 8,2 процента, число умерших увеличилось на 4,2 процента.
До 1993 года численность населения Новотроицка увеличивалась как за счет естественного, так и за счет миграционного прироста. С 1993 года началась естественная убыль населения, которая до 2002 года компенсировалась миграционным приростом. В настоящее время миграционного прироста в муниципальном образовании не наблюдается, наметилась тенденция к миграционной убыли населения.
В 2003 году численность населения Новотроицка и пригородных поселков составляла 113,5 тысячи человек, в том числе в городе Новотроицке - 106,3 тысячи человек…»
Газета «Гвардеец Труда», г. Новотроицк, 5 февраля 2004 года.
Дети мечтают о новых игрушках и о сказочных мирах. О вечной любви грезят в юности подростки, не вкусив ещё в полной мере всех таинств интимной жизни. Взрослому и здоровому человеку уже мало власти, славы и денег. Он торопится жить. И бурлит беспокойная энергия направо и налево, излучая добро или зло. Но вот и она затухает, заканчиваются жизненные силы и впереди неизвестность.
Прикованная тяжёлым недугом к постели безногая женщина мечтает ходить. И когда на короткое время отступает боль и возвращается полнота осознания окружающего мира, она видит по телевидению рекламные ролики. Красивые и уверенные в себе доктора медицины предлагают слушателям панацею от всех болезней - всё исцеляющие препараты и протезы, словно крылья, носящие над миром калек.
- Я тоже хочу такие, - шепчет она и плачет.
Верит ли она сама в это чудо?
- Мама! Инвалидную коляску бы получить в белом доме. В мэрии нет денег, чтобы привезти её из Оренбурга.
Смахивают украдкой слёзы её родные, и вторят сказанному безработные сын и муж.
- Разворовали Россию. Только на следующей неделе предвидится оказия.
Какая всё-таки удобная вещь - инвалидная коляска. Вот она уже катится по тротуару и подпрыгивает на ухабах этой плохо укатанной асфальтом полосы цивилизации. Тормозят машины, пропуская вперёд её извозчика - «безлошадного» и хромого человека сорока двух лет, и отворачиваются встречные прохожие, уступая ему дорогу на улицах города и стараются не думать о чьёй-то несладкой судьбине.
Но недолгою была её радость от поездок из угла в угол по заставленной старыми коробками квартире. Давно уже обесценившийся и ненужный скарб напоминает всё же нам о далёких днях нашей жизни. Каждая вещь - это переживание прошлого и даже самое болезненное из них сегодня кажется грустным и добрым. И снова беспощадная лавина боли туманит далёкую память и подавляет слабеющий разум. Она страдает, когда стиснув от натуги зубы родные пересаживают её с места на место, когда поддерживают её тяжёлое тело и голову, приподнимая её от подушки, чтобы поправить скомканную простыню или полотенце, когда купают её, выносят утку и вкалывают малоэффективные уже для полноценного функционирования организма, препараты. Ослабевает сердце, но не ослабевает боль в почти уже неподвижном теле.
- Мама, ты что пила? - в ужасе кричат её родные.
Рвота. На пожелтевшей от желчи простыне белеют остатки каких-то порошков, и мама, задыхаясь, умоляет найти ей лекарство, облегчающее жизнь. Или смерть? Дверь в квартиру не закрывается вторые сутки. Врачи, приезжая по вызову не решаются, что-либо предпринимать. Только меряют давление на левой руке и выщупывают пульс, не отрывая виноватого взгляда от циферблата часов. И разводят беспомощно руками, уходя восвояси. Слышно, как они, ругаясь, опускаются по лестничной клетке, как они сетуют на израсходованный бензин и зарекаются более не возвращаться в этот вонючий подъезд.
СЕРГЕЙ ФИЛИППОВ, управляющий директор ОАО НОСТА:
«…у работников комбината действительно в силу статьи 62 Трудового кодекса РФ имеется право на получение от работодателя копии документов связанных с работой. Однако на день поступления Вашего письма (01.09. 2003г) Вы были уволены из ОАО «НОСТА» (ОХМК) с 29.08.2003 г. и следовательно не являлись работником комбината. Учитывая это ОАО «НОСТА» (ОХМК) вынуждено отказать в удовлетворении Вашего заявления. Управляющий директор ОАО НОСТА (ОХМК) С. В. Филиппов»
регистрационный номер 22/03/3 - 493 от 09.09.2003 г.
- Ваша мама ещё не один год проживёт на этом свете.
В далёком детстве мальчишка - Седой Тилацин заплакал, когда в стоматологическом кабинете гудящее жало бормашинки впервые коснулось больного зуба.
- Не плачь, казачок, атаманом будешь.
Но боль была реальная и близкая, а атаманская слава далёкая и непонятная.
- Это добрые люди, сынок. Они не желают зла. Потерпи немного и не плачь. Твоя боль очень скоро пройдёт, и ты ещё будешь смеяться над страхами.
Оно так и было. И верил Седой Тилацин прогнозам врачей. Всегда. И верит - потому что внушила ему это мама.
Её душа отошла к богу рано утром, когда он сладко спал, свернувшись калачиком под одеялом. Ему было хорошо и тепло; и уютно.
- Мама умерла? - и слёзы, - Посмотри и потрогай?
Неужели в одиночестве? И в страхе перед неизвестностью… Я проспал…
- И не выполнил до конца свой долг как положено сыну.
« …Умирающий больной хочет чувствовать себя защищенным. Он хочет, чтобы его успокоили, сказали ему, что он не будет страдать в момент умирания. Надо помочь больному справиться со страхом. Надо говорить с ним о его страхах. Нельзя обходить эту тему молчанием на том основании, что Вы не можете предложить больному стать здоровым. Спрашивать, слушать и стараться понять, что чувствует больной. Помочь ему доделать земные дела. Обещать исполнить его последнюю волю, если он сам не успел что-то сделать. Больному важно чувствовать, что для него делается все возможное. Больной не должен чувствовать себя в изоляции, не должен ощущать, что от него что-то утаивают. Нельзя использовать ложные обещания выздоровления как способ не говорить с больным на трудные темы. Самое худшее для больного - это отказ ему в медицинской помощи. Основная помощь больному состоит в постоянном общении с ним, в совместном проживании последнего периода его земной жизни. С больным следует установить доверительные отношения. Больной должен знать, что в момент смерти он не останется один, и что кто-то будет помогать ему прожить этот период. Само по себе наше присутствие у постели тяжело больного и умирающего может иметь успокаивающее действие. Больной должен быть уверен в том, что ему помогут снять боли и другие тягостные ощущения в момент смерти. Многие больные нуждаются в телесном контакте с близкими людьми в момент смерти. Они просят, чтобы их взяли за руку, положили руку на лоб, обняли и т.п.»
http://aris.dax.ru/materials/umiraushiy-bolnoy.htm
«Сергей Филиппов!
Сегодня утром 3 октября 2003 года умерла моя мать …
Всю жизнь она отдала детям, работала в детском саду. Прошу Вас отдать мне полный расчет, который до сих пор не выдан, и не забыть начислить деньги за больничный лист в августе месяце...»
Из обращения управляющему директору
ОАО НОСТА Сергею Филиппову 3 октября 2003 года
«…после тяжелой болезни, выдержав ампутацию ноги, пережив потерю зрения, и испытав страшные боли, ее сердце остановилось. Я слышал последние хрипы и ничем не мог помочь, не помогли и неоднократно вызываемые за последние сутки врачи скорой помощи и, вздохнув с облегчением, последний служебный наряд покинул наше жилище. Она остывала, а я все держал ее за руку и надеялся, что она встанет, откроет глаза и будет жить…
Осень подарила хороший и солнечный день. Я глядел на улицу моего детства и вспоминал, как маленьким ребёнком бегал из яслей к ней работу. Мне было интересно там, где была территория ее детского сада. Там я увлеченно играл и был спокоен. И в течении долгой моей последующей жизни у меня была надежная защита как от хулиганов, так и от административного произвола. Она платила за квартиру, готовила есть, стирала, волновалось, когда я уходил в походы. И пока еще ноги были целы, ежедневно вставала утром - пол шестого и ждала, когда я в шесть буду опускаться по лестничной клетке, поспешая на работу, чтобы предложить мне стакан молока, потому что никогда я не ел по утрам и уже не буду есть...»
http://p52.narod.ru/trad.htm
ИЛЬЯ СЕЛЬВИНСКИЙ, русский поэт:
Нас много одиноких. По ночам
Мы просыпаемся и шарим спички,
Закуриваем. Стонем по привычке
И мыслим о начале всех начал.
В окошко бьются листья золотые.
Они в гербах и датах. Полночь бьёт.
А мы всё курим, полные забот.
Нас много одиноких. Вся Россия.
1937
СЕРГЕЙ ФИЛИППОВ, управляющий директор ОАО НОСТА:
«…Направляем в Ваш адрес документы, запрашиваемые ранее и сообщаем, что полностью окончательный расчёт Вам выписан 6.10.2003 г. в сумме 4 870, 57 руб… Начальник отдела трудовых и административных правоотношений А.Г. Картамышев»
Из ответа на обращение, регистрационный номер 22/03/3-558
Глава № 4
ФЭН ШУЙ
«Фэн-Шуй часто называют геомантией, более известной на Западе как «земная магия», однако на самом деле Фэн-Шуй охватывает более обширную область, нежели западная геомантия. Это не только часть повседневной жизни, обеспечивающая физический комфорт, душевное благополучие и финансовую безопасность; Фэн-Шуй задействует гораздо более мощные космические силы, которые, как утверждают, влияют на Вселенную»
http://www.rusmaster.org/fengshui/fsinterior.shtml
Лесопосадки. Эти искусственные насаждения тянутся вдоль степных дорог через всю губернию и, как солдаты в каре, нерушимым строем окантовывают города и посёлки. Крепенькие деревца. Карагачики. Авангард по борьбе с непогодой. С виду неказистые они гнутся под напором северо-западного ветра почти до самой матушки земли, а зимою (это страшное время года), когда кровь в человеке остывает, и многие души отходят к богу, эти деревья, как в мужественном танце, цепляются друг за друга своими жилистыми ветвями и выдерживают превосходящие силы накатываемого снега. И спасают жителей от одиночества и от полного вымирания на краю отчизны. Но приходит весна и оживает скупая на праздники оренбургская степь.
На окраине города кладбище. Одинокий человек - мужчина неосторожно протискивается сквозь поросли старого кустарника, с хрустом ломая ногами сухие ветки.
- Кар, карр…
Около ручья на месте подпрыгивает маленький галчонок. Он пытается подняться в воздух, но тщетно. Пришелец огромен и страшен. Надорванным от ужаса криком, птенец призывает на помощь сородичей. Но что они могут сделать с человеком - хозяином этого мира? Атаковать пришельца?
- Могут!
Но, хлопая слабенькими крыльями по земле, убегает галчонок сам и спасается от злодея. Переваливаясь с лапы на лапу, каркуша торопливо ворочается в кустах чилиги, хоронясь от недоброго глаза.
- Кар, карр…
Тысячи ворон уже подняли над миром гвалт. Они кружат над лесопосадкой. Им дорог малыш. Птичье сообщество переживает за него и протестует против неожиданной интервенции со стороны бессердечного города. И борется за права всех пернатых на своей исторической родине. Это их гнездовье.
Страшно, когда у себя дома человек остаётся не у дел. Он ищет работу, а её - нет. Градообразующее предприятие одно и с него его выдавили самым, что ни на есть, «законным» путём. Без выходного пособия и без малейшей надежды на возврат. Однажды, он собирает манатки в рюкзак и уходит на север - бичевать, бродяжничать, оставляя надолго свой дом и семью. И теряя её, по сути. Вся его предыдущая, полная светлых воспоминаний жизнь перечёркнута в одночасье экономическим кризисом.
- А зачем мы лелеем пашню и возводим тёплые стены домов, сажаем леса и растим детей? Если нет покоя в мире? Если нет достатка на любимой земле?
Дурачат заморские воротилы. Каким только трудом не ломают они хребет бездомному человеку? Судьбина такая.
- А кто ему мешал воровать? Или продвигаться по службе? Или поедать себе подобных в борьбе за лишние копейки?
- Бездарность.
Вот он минует лес и идёт по открытому лугу. По родимой сторонушке. По уральской степи. Зелен мир. Кучевые облака отбрасывают беглые тени на травы. Солнце ещё не ожелтило холмы и не раскололо морщинами суглинок. Глубоко вдыхая утреннюю свежесть, наслаждается прохожий всеми красками и запахами поздней весны. Горьковатая пыльца полыни и душистый клевер по очереди щекочут его ноздри. Повсюду - васильки и чертополох. Из-под осколков серого базальта, словно из-под брони выглядывают крохотные гвоздики. Мерцают эти скромные соцветия мира, как девочка-подросток, впервые заглянувшая на праздник. Заячья капуста цепляется ворсистыми корнями за место под ласковым небом. Тянутся росистые травы. Прыгают кузнечики - стрекочут, мотыльки и бабочки разлетаются наперегонки из-под ног у идущего мужчины. Но вот уже первая седина обволакивает степь (пожилая, видавшая виды земля) - это колосится ковыль самый замечательный на свете злак. Как волосы на голове у любимого человека. У мамы, которая больше всех на свете его баловала, и просила у бога перед самой смертью счастья единственному сыну.
Крест. У его изголовья вытягивается в небо берёзка. Помогли ей дожди весенние - угостили водицей всласть. Тихо покачиваются серёжки. Лёгкий ветерок перебирает по очереди почти невесомые листочки. Шелест над миром. Фэн-шуй.
- Я ждала тебя, сынок!
- Здравствуй, мама!
- Юра Стражник намедни рассказал мне, что вы получили расчёт.
- Не уберегли мы его на этом свете...
- Вот он рядом со мною, хороший и добрый.
- Они не хотели платить…
- Вы подрались?
- Да, мама! Он упал головою на камни. И умер…
- А ты, сынок?
- Я-то жив.
- На лице короста? И шрамы?
- Мошкара поела.
- А насморк?
- Они выбросили меня в тайгу. Умирать на болоте.
- Ты, пожалуйста, не уезжай от меня больше на Север.
- Я увидел из этого мира, мама, как вы подавали ему руку в том.
- Это Тоня. Она ежедневно вытягивает из бездны на свет одинокие души.
- Значит, наша жизнь продолжается после смерти?
- Это вечность. Если жил на земле человек подлецом и тираном, он и здесь у власти и по правую руку у судей. И вершит он духовные судьбы убогих, опираясь на дипломы и звания. И всегда они есть у него - эти судьбы и слуги. Эти души, подставляющие себя под плети. Но иные луга - царство вечной охоты. Где могучие воины исцеляют тяжёлые раны, полученные ими в суровых боях. Где и слава не в тягость, и горе не в боль. Есть небесный огонь - это царствие вечной металлургии. Кто горел на земле, выплавляя металл, кто роптал на хозяина, потакая на деле обману, он и здесь тоже мучается и плачет, и работает за троих на того же хозяина. И – горит в наказание…
- Значит, мы сами выбираем крест и несём его по жизни… И в небо?
- Да, сынок.
- А кто не слушается сильных мира сего? Кто не верит им ни на грошь? Тот, кто ищет на этой земле справедливости и правды, и не находит её при жизни?
- Он перебарывает планиду. Потому что необъятна вечность и нет уже такой пули, которая может остановить беспокойное сердце.
Глава № 5
СНЕЖНЫЕ БАРСЫ
КРАСНАЯ КНИГА РОССИИ:
162. Атлантический осетр - Acipenser sturio - 0
219. Тонкохвостый полоз - Elaphe taeniura - 0
222. Восточный динодон - Dinodon orientale - 0
382. Снежный барс - Uncia uncial - 1
405. Лошадь Пржевальского - Equus przewalskii - 0
406. Кулан - Equus hemionus – 0
Примечание:
«Категории статуса редкости видов (подвидов, популяций) диких животных, занесенных в Красную книгу Российской Федерации, (далее именуются - таксоны и популяции) определяются по следующей шкале:
0 - Вероятно исчезнувшие. Таксоны и популяции, известные ранее с территории (или акватории) Российской Федерации и нахождение которых в природе не подтверждено (для беспозвоночных - в последние 100 лет, для позвоночных животных - в последние 50 лет).
1 - Находящиеся под угрозой исчезновения. Таксоны и популяции, численность особей которых уменьшилась до критического уровня таким образом, что в ближайшее время они могут исчезнуть.
2 - Сокращающиеся в численности. Таксоны и популяции с неуклонно сокращающейся численностью, которые при дальнейшем воздействии факторов, снижающих численность, могут в короткие сроки попасть в категорию находящихся под угрозой исчезновения.
3 - Редкие. Таксоны и популяции, которые имеют малую численность и распространены на ограниченной территории (или акватории) или спорадически распространены на значительных территориях (или акваториях).
4 - Неопределенные по статусу. Таксоны и популяции, которые, вероятно, относятся к одной из предыдущих категорий, но достаточных сведений об их состоянии в природе в настоящее время нет, либо они не в полной мере соответствуют критериям всех остальных категорий.
5 - Восстанавливаемые и восстанавливающиеся. Таксоны и популяции, численность и распространение которых под воздействием естественных причин или в результате принятых мер»
Однажды, уже достаточно взрослый, Седой Тилацин понял, что не сможет никогда разбогатеть и осыпать её подарками, и облегчить её жизнь в старости - на склоне лет. Что ему не вернуть ей даже десятой части того, что подарила ему она - мама: счастье, радость, благополучие. А ведь оно у него есть! Даже сегодня. В жестокое время всеобщей ломки нравственных ценностей, во время бесшабашного глумления рубля над вчерашними парадигмами - бескорыстием и милосердием, отдалявших всё-таки смерть и способствующих рождаемости.
Одряхлели понятия о чести и о совести. Ослепили сверкающие копейки государственных мужей, и истлел фундамент небоскреба административной пирамиды - самой отвратительной постройки когда-либо воздвигнутой людьми. Вот они - мутные глаза ответственного работника. И проблема его посетителя, размытая некорректной фокусировкой этого ведомственного «астронома». Но едва из кармана соискателя истины появляются на свет денежные купюры - загляните вы в эти глаза! И увидите в них здравый смысл и ясность!
- А ну-ка, что там у вас в конвертике? Не стесняйтесь. Нерешимых вопросов нет.
- Что вы, что вы! Это только письмо.
Стыдно. В кармане у посетителя дыра, и подрагивающая рука проваливается до самого колена. И осыпаются на его голову кирпичи административных вершин, заглушая стоны и плач покалеченного сердца. Вы слышите потасовку на улице? Это вытряхивают из одежды пенсионера, захмелевшего на поминках по усопшему социализму. Художника убивает ремесленник, и не музы сегодня подстёгивают поэтов, а быстро тающие кредиты пластиковых карт. И пишут историки историю, как диктант, нашёптываемый им идеологами олигархов, приватизировавших Россию. И по предоплате спешат на помощь попавшему в беду человеку отряды «спасателей», «раздобревших» от долгого лежания на полатях до «милицейской комплекции».
Что за чудо-полигон это кладбищенское строительство.
Всего за пять с половиною лет поросли деревянными крестами двести с лишним гектаров бесхозной земли. Откованные ограды, железные столики и скамейки. И слава богу, что в городе ещё функционирует металлургический комбинат. Что ещё не до конца его разворовали после процедуры банкротства правопреемники ОАО НОСТА, что не проиграли его в карты зарубежным партнёрам из Казахстана, как Новотроицкий цементный завод.
- Казённые вотчины разбазаривать!
Чернеют огромные горы доменного шлака за железобетонным забором великой стройки. Но вот уже раздвинуты границы, и колосятся степные курганы навстречу торжественному мемориалу. Словно триумфальная арка возвышаются над миром новые ворота вечности - брешь в порушенной кладбищенской стене облагорожена облицовочным кирпичом и за нею уже видны очередные кресты и ограды. Нервозно подпрыгивает экскаватор, хлопая по ещё сыроватой глине металлическими лапами. Парит свежевырытая траншея.
Медленно ступает между могилами человек. Поправляет цветы и скорбит по усопшим.
Что же это за люди, отдыхающие здесь - под гробовыми плитами отчизны? Чем они дышали при жизни? И какая стезя ими пройдена?
- Сорок два, сорок три, сорок четыре года.
- Восемнадцать лет. Так мало.
- Семьдесят четыре. И опять сорок два…
Маленькая информационная табличка гвоздит его к месту: «Пик Победы, Пик Ленина, Хан-Тенгри, Хан-Тенгри, Мраморная стена…». Годы жизни и годы побед. Боже ты мой! Ведь она тоже знала, что скоро умрёт, и готовилась к смерти, как мама! И не могла согласиться с тем, что её жизнь прошла напрасно. Но какие вершины! Значит, вот где покоится твой прах, Антонина! И в ногах у тебя скелет твоего верного спутника - кота. Обезображенный череп и поломанный надвое позвоночник. Это чёрные птицы расклевали грудную клетку. Может быть, и вправду идёт великое перенаселение душ и в следующей жизни его душе достанется тело могучего воина - защитника родины? Или мессии?
- Не может быть!
- Вы что-то спросили, молодой человек?
- Я не молодой человек…
- Это кот. Прошлой осенью он поселился на кладбище.
- Я вижу только череп и кости.
- Камышовый кот. В жизни он был огромным и сильным.
- Нет. Что вы? Это был обыкновенный, серый кот. Только очень крупный, потому что однажды он прошёл две с половиною тысячи километров по непересечённой местности и окреп.
- Вы его видели?
- Я…? Знал.
- Он много безобразничал на кладбище. Родные и близкие покойных, бывало, придут на могилку - помянуть их, выпьют водочки, и по обычаю, по-нашему, по православному оставят на столике колбаски или рыбки… Или иную снедь… И уйдут домой, а этот серый разбойник уже тут как тут - разоряет могилы. Пользуется своим положением - шельмец. Потому что знает, что никто в него каменьями кидать здесь не будет. Очень коварный и хитрый зверь. У меня собака и та так не делает.
- А вы собственно кто будете?
- Я сторож.
- Выпейте водочки, пожалуйста, помяните мою матушку.
- Царствие ей небесное!
- А как он тут оказался?
- Кто? Кот?
- Да, кот.
- Слышу я, как-то вечером, надрывается моя собака. Время неспокойное. Народ озорной пошёл. Безобразничают люди. То оградку выроют - украдут, а то и целый памятник, железный, перебросят через забор да погрузят в люльку мотоцикла. Потом порежут его где-нибудь в гараже на части и сдадут как металлолом. Вот я и выпускаю собаку на ночь. На территорию кладбища. Сторожить.
- Ещё водочки, пожалуйста! Пейте! За покойную Антонину Михайловну. Очень мало она прожила на этом свете.
Он опрокидывает за щёку ещё полстакана водки и рассказывает до конца эту необыкновенную историю про кладбищенского кота, разорявшего могилы усопших.
- Взял я в руки ружьё и пошёл на лай. Сумерки на дворе, но всё же видно. Ощетинился кошара, выгнулся, рваный свой хвост поджал под себя и шипит на мою суку, окаянный! Вижу - глаза норовит ей выдрать. «Найда, ко мне!» - ору я ей во всю свою глотку. Не слышит. И истекает слюною от злобы. А он как вцепится ей в морду всеми четырьмя лапами, и через голову прыг! И бежать…
- А что собака?
- Ослепла на левый глаз. Заскулила сердешная и ко мне - жалится. Месяц болела, исходила соплями и гноем. Но выжила… Можно я ещё водочки выпью?
- Пейте.
- Пристрелил я его на следующий день.
- Кого?
- Кота! Подкараулил рано утром на окраине кладбища и пристрелил. Там он и валялся полгода. Вороны повыклевали ему глаза и сожрали мясо. А Найда моя, когда очухалась, - здесь он весело рассмеялся и высморкался, видно было что разгорячился человек после выпитой водки, - и её драные кобели с окраины по очереди мочиться на шкуру бегали.
- А кто же его сюда перенёс?
- Человек один. Доктор. Из больницы. Интеллигентный мужчина. При галстуке. Так же как и вы, он стоял вот на этом самом месте и угощал меня водкой. Расспрашивал о жизни и о смерти, а когда услышал про кота, то попросил показать его останки. Весною, на пасху, когда сошёл последний снег, и подсохло кладбище, он выковырял из глины эти кости и положил их вот здесь.
Какой, однако, тяжёлый человек. С виду поджарый, а кажется что мешок с ультрамарином, а не его «дружеское» объятие давит на широкие плечи. Бросить бы его вот здесь пьяного - возле ограды, да нельзя осквернять и без того поруганные кости.
- А живём мы неплохо, братан! Хорошо, живём! Без работы ни дня и ни часа не сидим. Случается, что по двадцать человек в сутки закапываем. И угощают сердешные родичи. И на чай подают. И с голоду мы не околеем никогда - выживем.
Возле его сторожки худая с виду собака, увидев идущих, поднимает неистовый лай. Далеко выкидывая длинные, передние лапы, истекая слюною, она подпрыгивает на месте и жмётся к земле - боится хозяина. Замазлованный в задницу хвост повело судорогой, уши у неё поджаты, перепуганная морда елозит по песку.
- Нюх потеряла, падла! - пинает её ногою хозяин и обращается к человеку, провожающему его спать. - Это она - моя Найда, так и не сумевшая наказать вашего кота. Лучше бы я его на цепи держал вместо неё - проку было более.
- Так он и послушался тебя, старый тошнот. Не за что его наказывать.
Почему, совершая безнравственные поступки, мы оставляем себе роли праведных судей? Что она могла поделать с котом - эта Найда, кроме как осквернить его прах после смерти - в оправдание добросовестной службы хозяину, владеющему ружьём.
Это был необыкновенный зверь! С душою великого мужа. Его многострадальная одиссея и поныне завидна подвижникам горного туризма. Ведь именно он в одиночку перевыполнил все мастерские нормативы, штурмуя холодные горы и выискивая переправы через могучие реки. И побил все людские рекорды. Немыслимо, чтобы без компаса и без карты по одним только звёздам и в самые короткие сроки он отыскал свою хозяйку и до последнего дня её жизни врачевал одинокую душу.
- Гордиться бы тебе, сучара, что такой замечательный кот вцепился в твою волосатую морду. Что рычишь, чего косишься? Маленький щен выглядывает у тебя из-за спины? Уж, не о нём ли ты печёшься, залихватски призывая на головы неприятелей громы и молнии? И твой хозяин смазывает ружье, чтобы оно не дало осечку? Горе-работодатель. Непросыхающая пьянь. И ты ему служишь, сучара? Во благо подрастающего сына?! Видишь ты эту могилу? Вон они лежат, облаянные тобою. Вместе. Не пережившие лихолетье, приватизацию и ломку нравственных ценностей; не стяжавшие денег и не приспособившиеся, как ты, вилять хвостом перед вышестоящим руководством за тарелку помоев. Но не предавшие друг друга в минуты смертельной разлуки. Это снежные барсы. Их сегодня пересчитывают по пальцам те, кому они действительно дороги. Это поруганная Красная книга России... Тонкохвостый полоз, быстроногий кулан, лошадь Пржевальского… Гималайский медведь… Боже мой, как нас мало… Как много вас. Я - Седой Тилацин. Я никто… Меня нет…
«Базовый элемент сообщает об окончательном урегулировании спора между владельцами Русского алюминия и А.Андреевым.
Как сообщалось ранее, 8 июля 2004 г. между бывшим владельцем КБ Автобанк, Ингосстраха, НОСТА (ОХМК) и других крупных компаний А.Андреевым и владельцами ГНК Нафта Москва и Русского алюминия достигнуто соглашение об урегулировании возникшего между ними спора о правах А.Андреева на принадлежавший ему бизнес, подводящее итог многолетнему противостоянию двух крупнейших бизнес-структур.
Документ окончательно регулирует вопросы о приобретении КБ Автобанк, Ингосстраха, НОСТА и др. компаний альянсом ГНК Нафта Москва и Русским алюминием.
В пресс-релизе Базового элемента сообщается, что в целях нормализации работы компаний и прекращения судебных тяжб ГНК Нафта Москва и Русский алюминий согласились выплатить определенную сумму урегулирования, взамен договорившись о разделе и юридическом фиксировании статуса спорного имущества на момент подписания соглашения. Таким образом, на настоящий момент имущество (акции), за которое компании, подконтрольные А.Андрееву, получили компенсацию, принадлежит добросовестным приобретателям на праве собственности. Все споры и претензии относительно этого имущества урегулированы.
Стороны отмечают, что добровольное разрешение имевшегося спора снимает все имевшиеся у сторон претензии друг к другу и придаст стабильность и динамизм их дальнейшей деятельности.
При этом, состоявшиеся договоренности не лишают А.Андреева права добиваться привлечения виновных лиц к ответственности в уголовно-правовом и гражданско-правовом порядке за действия, приведшие к хищению его собственности»
по материалам Финмаркет
ОЛЬГА АРАПОВА (руководитель Новотроицкого территориального органа Государственной статистики):
« В 2004 году Новотроицким отделением ЗАГС зарегистрировано 1189 родившихся и 1847 умерших. Естественная убыль населения составила 658 человек. Миграционный прирост за этот же период составил 19 человек. За 2004 год численность населения муниципального образования сократилась на 639 человек. Превышение числа умерших над числом родившихся наблюдается с 1993 года.
В 2004 году было зарегистрировано 860 браков и 571 развод»
Статья «Темпы роста внушают оптимизм»
Газета «Гвардеец труда», 15 февраля 2005 года, страница 3