Вчера в магазине "Союз" мы были шокированы масштабной рекламной кампанией Издательского Дома "Союз" и Эдварда Радзинского для нового проекта. Серии аудиокниг "Загадки истории". У кассы с рекламного плаката на нас смотрел пухленький, немного похожий на ребенка, мужчина. Редкие русые волосы, тонкие черты лица, внимательные серые глаза. Из воспоминаний современников, мы знаем, что он очень редко смеялся, чаще всего левый уголок рта криво опускался вниз, и даже этот невинный интерес тут же стирался с лица. Мы, конечно, сразу узнали его. И руки зачесались найти новые подробности биографии великого человека. Сегодня мы делимся с вами своими находками. Тем более есть серьезный повод. 24 июня исполняется 212 лет с момента, когда Франция провозглашена республикой.
"В молодости Наполеон много и охотно занимался литературным творчеством. Он писал и прозу, и стихи, пробовал себя в жанрах романа и публицистики. Известны его сочинения «Диалог о любви» (1791), «Трактат для лионской академии» (1792), написанные в просветительском духе. Однако самое знаменитое литературное произведение молодого Наполеона — памфлет «Ужин в Бокере» (1793). Ни один биограф Наполеона не проходит мимо него. К «Ужину в Бокере» обращаются при изучении борьбы Горы и Жиронды, федералистского мятежа. «Это лучшее из его сочинений, —-пишет о памфлете А. Моруа,— самое удачное и имевшее наибольшие последствия».
«Ужин в Бокере» написан как рассказ о застольной беседе. Но речь в нем идет о политике, о жирондистском федералистском мятеже, последовавшем за событиями 31 мая - 2 июня 1793 г. в Париже, когда к власти пришли монтаньяры. К концу июня более 60 департаментов восстало против Конвента. «Федерализм имел более выраженное социальное содержание, нежели политическое лицо, - писал А. Собуль. - Возмущение было делом рук главным образом буржуазии, главенствовавшей в администрации департаментов, тревожившейся за собственность; он получил поддержку всех сторонников Старого порядка. Муниципалитеты, более народные по своему составу, были к нему враждебны. Рабочие, ремесленники не желали сражаться за богатых; наборы в армию, предписанные властями мятежных департаментов, встречали равнодушие или враждебность народа». Одним из центров мятежа был Марсель.
Бежавший в начале июня с Корсики капитан Наполеон Бонапарт прибыл в Ниццу, где был расквартирован его полк, и оказался в центре борьбы с федералистским Марселем. Он имел поручение в Авиньон, однако город был в это время в руках мятежников. 25 июля войска Республики попробовали атаковать Авиньон малыми силами, но сразу отступили. Тем не менее, марсельская армия в тот же день оставила его и отошла за Дюранс. Об этих событиях и идет речь в памфлете Наполеона.
«Ужин в Бокере» был издан в Авиньоне, первоначально за счет автора. Написанный с позиций революционного якобинизма профессиональным, отлично знающим свое дело военным, памфлет имел успех. Очень скоро был издан еще раз за счет государства как эффективная пропагандистская брошюра. Республиканские войска вошли в Марсель 25 aвгуста 1793 г. Следовательно, «Ужин в Бокере» написан, скорее всего в последних числах июля — начале августа 1793 г.
Памфлет имел некоторые последствия и для самого автора. Молодой офицер был замечен, это помогло его назначению в Тулон...
«Ужин в Бокере» — сочинение в высшей степени интересное с точки зрения идейной и политической эволюции Наполеона, а также формирования стиля его политических и военных документов последующих лет. И между тем этот памфлет остается малоизвестным читателям, поскольку издание Ф. Массона и Б. Биажи, в котором он был опубликован, достаточно редкое. Идея публикации «Ужина в Бокере» на русском языке во «Французском ежегоднике» принадлежит П. М. Далину".
Вступительная статья написана Е. И. Лебедевой. Ниже мы приводим отрывок из рассказа, написанного Наполеоном. Нам кажется, что в нем скрыт глубокий смысл. Наполеон - был не просто исторической личностью, он бы великим мистиком.
"Всё это говорят, чтобы увлечь вас в пропасть, которая с каждым мгновением углубляется и которая поглотит, быть может, самый прекрасный город Франции, город, более других отличившийся своими заслугами, но вам говорили также, что вы пройдете через всю Францию, что вы будете задавать тон Республике, а первые же ваши шаги обернулись поражением; вам говорили, что Авиньон может долгое время сопротивляться 20-тысячной армии, а им в двадцать четыре часа овладела одна колонна войска без осадной артиллерии; вам говорили, что весь Юг поднялся, а оказалось, что вы одни; вам говорили, что нимуазская кавалерия вот-вот раздавит аллоброгов, а они были уже в Сен-Эсири и Вильнёве; вам говорили, что на марше находятся 4 000 лионцев, спешащих к вам на помощь, а лионцы вели переговоры о соглашении.
Осознайте же, что вас обманывают, поймите неспособность ваших заправил и не доверяйте их расчетам.
Самолюбие — самый опасный советчик: от природы вы горячи, и, возбуждая ваше тщеславие, вас ведут на верную смерть тем же путем, каким привели к погибели столько народов: вы обладаете значительными богатствами и людскими ресурсами - вам их преувеличивают; вы оказали очевидные услуги свободе - вам напоминают об этом, забывая, что в то время вам сопутствовал гений Республики, тогда как теперь он вас оставляет".
И в конце нашей информационной "солянки" мы бы хотели затронуть тему литературы и общества. Насколько сильно влияние ее в наши дни? На примере все той же Франции в преддверии кардинальных изменений в государственном строе. Есть замечательная статья на эту тему. Роберт Дарнтон "Высокое Просвещение и литературные низы в предреволюционной Франции" (Пер. с англ. Г. Дашевского).
"Разве требуются большие философские усилия, чтобы понять, что в обществе, и особенно в большом государстве, нельзя обойтись без ясно установленных рангов, что хотя лишь добродетель и талант имеют право на истинное поклонение, но превосходство в рождении и положении заслуживает почтения и уважения...? И разве могут литераторы завидовать или извращать столь законные прерогативы других сословий?
Глашатаи нового "положения" писателя (но не того типа “философов”, который воплощали Дидро и Гольбах), Дюкло, Вольтер и д’Aламбер предлагали своим "собратьям" воспользоваться появившейся социальной мобильностью и вступить в ряды элиты. Они не бросали вызов общественному устройству, а предлагали ему поддержку.
Но в чем был смысл этого процесса? Истеблишмент просвещался или же Просвещение становилось его частью? Наверное, и то и другое, хотя стоило бы избегать затасканного термина "истеблишмент" и вернуться к уже знакомому выражению XVIII века -- "свет". После сражений за свои принципы в середине века и закрепив свои победы в последние годы царствования Людовика XV, великие “философы” столкнулись с проблемой, неизбежной для всякой победившей идеологии: им нужно было отыскать в следующем поколении достойных продолжателей. Разумеется, "поколение" -- это понятие расплывчатое. Возможно, никаких поколений нет, а есть только демографические "классы". Однако великие французские “философы” образуют очень компактную демографическую группу: Монтескье 1689 -- 1755, Вольтер 1694 -- 1778; затем Бюффон 1707 -- 1788, Мабли 1709 -- 1785, Руссо 1712 -- 1778, Дидро 1713 -- 1784, Кондильяк 1715 -- 1780 и д’Aламбер 1717 -- 1783. Разумеется, современникам запоминается смерть, а не рождение великих людей. Вольтер, Руссо, Дидро, Кондильяк, д’Aламбер и Мабли умерли между 1778-м и 1785-м; и их смерть создала вакансии, которые предстояло заполнить людям, родившимся, по большей части, в 1720-е и 1730-е".
Очень советуем найти статью в сети и внимательно прочесть всем писателям, желающим не просто заработать известность и материальные блага. Тем, кто считает себя, способным изменить мир, посредством слова. Зачем повторять чужие ошибки? Ведь мы на пороге серьезных изменений в России XXI века. Пусть мы и не такие великие мистики, как Наполеон, но кое-что знаем. Такие вот дела.