*****
///
Спальня, широкая кровать, на кровати двое обнаженных мужчин. Белье скомкано, одеяло валяется на полу, посреди комнаты. Кругом пустые бутылки, стаканы, в общем, следы бурной ночи. Камера из комнаты не выходит.
Резко хлопнула входная дверь. Андрей проснулся. Андрей пошарил вокруг рукой в поисках чего ни будь попить, но ткнулся рукой в пепельницу, переполненную вперемешку окурками и использованными презервативами. Андрей брезгливо одернул руку и, очнувшись, резко сел на кровати. «Черт, это же Леська пришла!» пробормотал он. Оглянулся на спящего рядом Дениса быстро натянул трусы и вышел из комнаты плотно притворив дверь.
- Ты чего так рано? – сердито прошептал он
- Тяжелая ночь была, вот и отпустили пораньше. А ты чего шепчешь, у тебя там гости что ли?
- Да так… нет…
- Так да или нет? – Олеся тихонько приоткрыла дверь в спальню и замерла прижав ладонь ко рту. – А…. э… Это что такое?! Это… Да… Андрей, ты что… голубой?!
- Да тише ты, дура. Не твое дело. – Андрей оттеснил ее и закрыл дверь
Денис открыл глаза, перевернулся на спину и, глядя в потолок, картинно вздохнул. Из коридора доносились крики:
- Да что ты вообще понимаешь в моей жизни? Тебе же никогда не было дела до того как я живу, как у меня на работе. Конечно, у тебя благородная профессия, ты у нас героиня, куда тебе до моих дел!
- Твоя работа?! И это ты называешь работой? Ты поливаешь грязью всех и вся в своей дешевой передачке и называешь это работой? А то, что лежит сейчас в нашей спальне это тоже твоя работа?!
Денис протянул тонкую холеную руку к тумбочке за портсигаром и невольно залюбовался собственным изящным жестом. Потом придирчиво рассмотрел свое отражение в латунной поверхности портсигара, с наслаждением закурил и откинулся на подушки.
- Да пошла ты! Правильная нашлась. И куда ты со своей правильностью, а? Кому ты нужна, кто о тебе вспомнит, когда ты подохнешь? Ты серая мышь! Ты так и проживешь свою серую никчемную жизнь! Да какая там у тебя жизнь? Ты же ничего в этой жизни не видишь…
- А мне и не надо ничего видеть! Мне такие жизненные прелести вроде твоих исколотых вен и профессионального геморроя не улыбаются. Меня моя серая, как ты выразился, жизнь вполне устраивает.
- Ну конечно, правильная ты наша! Моралистка! А тряпки эти, которые на тебе, тебе нравятся?! А сумочка и туфельки «Прадо» тебе тоже не нравятся?
Денис вздрогнул от резкого хлопка входной двери.
- Ну и катись, сучка, - процедил Андрей, входя в спальню. Нашел возле кровати бутылку с остатками текилы, вылил все в грязный, тут же на полу валявшийся стакан и залпом выпил.
Денис брезгливо поморщился. Глубоко затянулся и сказал:
- Твое шоу дерьмо.
Андрей повернулся к кровати и с плохо сыгранной нежностью спросил:
- Дениска, уже проснулся?
- Давно. Она права – твое шоу полное дерьмо.
- Ты считаешь? – Андрей все еще пытался перевести все на игривую ноту.
- Ага, думаю, и ты считаешь также. А дерьмовое оно, потому что ты уделяешь ему слишком мало времени и слишком много сучкам, вроде нее. – Денис раздраженно и жеманно повел плечами, помолчал, сделал пару затяжек, потянулся к пепельнице чтобы погасить окурок, но глянув на нее, сморщился и бросил окурок в стакан. – Послушай, Андрей, ты талантлив. Но ты разбазариваешь свой талант и тратишь его на…. И, знаешь, ты можешь сколько угодно делать минет этой старой сучке Коростелёвой, но она не даст тебе ни минуты прайма, хотя и будет стонать, вертеться и исходить слюной глядя на тебя. Потому что эта стерва деньги чует за версту, а от тебя ими даже вблизи не пахнет. Потому что твое шоу пустое. Потому что ты приводишь туда всякий покрытый пылью веков сброд. Ну кому, скажи на милость уже интересны Алла Борисовна и ее носатая дочка? Да прошлый век. А вот приведи ты, хотя бы того же Мишу Гребенщикова или эту, ну как ее, выдра то эта… ну напомни, мы еще пили у нее на прошлой неделе. На МТВ десятку секси ведет, у нее еще лифчики всегда такие смешные…. Опять же, политики...
- Ну да, так они ко мне и побежали.
- К тебе может и не побегут… - многозначительно протянул Денис.
Андрей подскочил:
- Так ты мне поможешь?
- Посмотрим, - медленно произнес Денис, приглашающим жестом откидывая одеяло.
///
Лето солнце играющие дети красивая чистая улица красивые автомобили ясное солнце улыбчивая утренняя весенняя уже начавшая зеленеть Москва.
///
Подворотня. Возле подворотни две милицейские машины. В подворотне два санитара сидят на корточках и о чем-то в полголоса переговариваются. Мужчина в штатском с дермантиновой папкой на молнии под мышкой, стоит, прислонившись к стене и курит. Полноватый бледный пожилой участковый что-то нервно бормочет про себя, то снимает, то одевает фуражку и время от времени отирает рукавом пот, переминается с ноги на ногу и старательно смотрит только вверх. На асфальте, в луже крови лежит обезображенный труп девушки. Рядом с ней на корточках сидит молодая женщина в сером плаще. Рядом с ней парень в форме. у него в руках планшет с бланками, женщина диктует, он записывает:
- Женщина, возраст 22-25 лет. Смерть наступила около пяти часов утра. Причина смерти, предположительно, потеря крови в результате множественных ножевых ранений в области лица, груди и живота. Волосы на голове обриты. На лице множественные порезы различной глубины. На кистях левой руки следы свежих ожогов, правая кисть отсутствует. В левую кисть вложена видеокассета. По положению пальцев можно судить о том, что кассета вложена уже после смерти…
- О господи, ужас какой, и опять на моем участке! – участковый жалобно посмотрел на мужчину в штатском.
- Да ладно, не ссы, не тебе же расследовать. Оль, ты закончила?
- Да, все, идем, Олег. Можете забирать. – Обратилась она к санитарам и, стягивая перчатки, пошла в сторону машины.
- Ну, бывай, батя. – Олег щелчком швырнул сигарету в глубь подворотни и пошел следом.
///
Ночь. Андрей в каком-то клубе. Стандартная обстановка – танцовщицы в клетках, грохот музыки и т.д. В какой-то момент музыка затихает и ведущий объявляет традиционный стриптиз-конкурс «Мисс ночи». Из толпы выбирает десять доброволиц. Девушки из посетителей радостно запрыгивают на сцену. Вначале возникает заминка – желающих явно гораздо больше, но при помощи дюжего охранника удается навести некоторый порядок. Счастливицы оставшиеся на сцене радостно танцуют и пытаются изображать страстный стриптиз. Когда доходят до «топ лесс» толпа одобрительно ревет. Дамы раскрасневшись потрясают бюстами. Ведущий предлагает толпе ревом выбрать из претенденток «Мисс ночи». По очереди водит девушек за руку по краю сцены. Толпа реагирует свистом и топотом на особо непонравившихся. Победительнице ведущий вручает две громадные кружки бесплатного пива и заячьи ушки «плейбойчики» на голову:
- Вот и она! Победительница сегодняшней ночи! – его слова подтверждает рев толпы, - Это оглушительный успех. Теперь наша новая мисс ночи будет украшением флаеров на следующую неделю. Спешите купить флаер для себя и для друзей – каждый, у кого в следующую субботу будет флаер с сегодняшней счастливой победительницей, получит кружку пива за счет заведения!
Приветствуйте – Мисс НочиииИИ!!!
- А по-моему сиськи у нее так себе, - услышал рядом с собой Андрей, повернулся и увидел как к нему за столик подсаживается девушка, в одной руке у нее «кровавая мери» в другой «Б-52».
- Хочешь сказать, что у тебя лучше, - прокричал ей Андрей. В ответ девушка только пожала плечами и задумчиво посмотрела на коктейли, как бы выбирая с чего начать. – Странный выбор, меня бы от такого сочетания стошнило. Начинай тогда уж с «мери» а «Б-52» оставь на сладкое.
- Ты думаешь? – Сказала девушка и быстро опрокинула подряд оба коктейля, начиная с «кровавой мери». – Уф! Нет. Ты не прав. Кажется, надо было наоборот.
- Ну, давай попробуем наоборот, - и Андрей кивнул официанту
- Хочешь меня споить и заманить меня потрахаться?
- Ну, ты же сама сказала, что титьки у тебя лучше, чем у этой «мисс».
- Ничего такого я не говорила, я только намекала.
- Ага – улыбнулся Андрей.
- Слушай, тебе же здесь явно не нравится, какого черта ты тут делаешь?
- Но ты тоже не восторге от этого заведения, тем не менее, ты тоже здесь.
- Ха. Один-ноль. Вообще то я сегодня планировала надраться коктейлями. Последовательность и место употребления особой роли не играли. А ты?
- А я планировал найти здесь тебя, напоить коктейлями и заманить потрахаться. Последовательность и место особой роли не играли. Ну что, идет? Едем ко мне?
- Идет. Но нам придется взять с собой бармена.
- Мы будем делать это втроем?
- Да нет же, идиот, – с «кровавой мери» я еще управлюсь, а вот «Б-52» я смешивать не умею.
- Слушай, а тебе не интересно, как меня зовут?
Девушка удивленно:
- Я и так знаю. Ты же ведущий программы Шоу Реальности Андрей Андреев. Меня кстати Ксюша зовут. А правду про тебя говорят, что ты педик? Или это такой пиар ход?
- Поехали проверим? - шало отвечает Андрей.
///
«ШОУ РЕАЛЬНОСТИ
Первая серия»
Надпись на экране сменяется изображением модной телеведущей (девушка лет двадцати, разноцветные волосы, пирсинг где-только можно, одежки обдергаечки в дырочках и дырах, в общем, модная мамзель)
- ОооооооооооО! Встречайте! Встречайте! Вот они! Вот они наши герои – победители супер-мега конкурса «проект-года»! Аплодисменты!!
Кадр меняется и появляется та же ведущая, но теперь она привязана к пожарной лестнице, рот заклеен скотчем и у нее очень испуганные глаза. Ночь, идет тихий, почти неслышный дождь. Раздаются мерные хлопки в ладоши. Голос сзади камеры произносит:
- Да девочка, ты права, это заслуживает аплодисментов. Твое шоу это нечто. Только вот надо поработать немного над имиджем.
Камера берет лицо девушки крупным планом. К ее лицу протягивается рука в черной перчатке. Глаза девушки становятся еще испуганнее, она начинает извиваться и мычать. Рука в перчатке с мясом срывает сережки с бровей и ушей. В правом ухе была целая гроздь, потому сразу брызнула кровь.
- Ну вот, так уже значительно лучше. Тебе давно нужно было сменить стилиста.
Кадр меняется. На экране девушка опять в студии, сидит на стуле ведущего, рядом вертится мальчик-визажист и машет над ней кисточками.
- Светка, не вертись, ты все портишь. Опять ела клубнику? – юноша жеманничает и гримасничает. – Не отпирайся, у тебя такие прыщи всегда от клубники бывают. И как я тебе теперь это замажу?
На экране снова девушка в подворотне. Голос:
- Прыщики? Нет никаких проблем. Для начала умоемся. – Рука в черной перчатке поднимается и легкими движениями, как кистью наносит несколько порезов на лицо зажатой между пальцами бритвой. Другой рукой размазывает кровь у нее по лицу. – Вот так, – продолжает голос заботливо. - Ты плачешь? Не плачь, детка, это больно, но только кровью ты сможешь очиститься. Мы рождаемся в крови и умираем, чаще всего тоже.
Кровь и дерьмо – вот что нам больше всего нравится в этой жизни. Разве не это ты хотела сказать в своей передаче?
На экране кадры побоища после концерта. Искалеченные люди, обезображенные лица, плач. За кадром бойкий голос этой же ведущей:
- Боже мой, да тут столько кровищи, мать ее. Да, никогда еще концерты группы «Баламут» не пользовались такой популярностью. Подумать только, этой девушке чуть не оторвали руку, когда она пыталась прорваться к своему кумиру и теперь, за свою любовь она получила память как минимум на три месяца – все-таки открытый перелом не шутка. Скажите, девушка, вам очень больно?
Изображение темнеет, слышен протяжный нечеловеческий вой. Проявляется снова девушка на пожарной лестнице. У нее перебита рука. Кровь просочилась сквозь рукав куртки. Рядом силуэт человека в темном плаще, черной шляпе и перчатках, в руке у него обрезок трубы:
- Скажите, девушка, вам очень больно? Все-таки открытый перелом не шутка.
///
Почти утро. Ксюша спит, свернувшись в клубочек где-то на дальнем углу его необъятной кровати утащив все одеяло. Андрей лежит укрытый покрывалом, закинув одну руку за голову, в другой сигарета. Задумчиво смотрит в потолок. Тихо говорит сам себе:
- Ну что, Андрюшенька, сбылась мечта идиотов – ты успешен, тебя знает в лицо вся страна, девушки с тобой идут на раз, два, три, у тебя куча денег и трехкомнатная квартира в центре Москвы с 20 метровой спальней и 12 метровой кухней. Мама была бы довольна…
- Мама – это да, это сила… А чего ж тебе Андрюшенька самому-то так дерьмово?- Андрей повернул голову – Ксюша по прежнему спит. А в углу спальне в кресле сидит фигура в плаще и шляпе. Андрей испугано:
- Ты кто?
- Я? Похоже твоя совесть.
- Ты как сюда попал?
- Как я сюда попал не важно, а вот как ты попал это важно. Пока еще.
- А с чего ты взял, что я попал?
- Спишь плохо. Пьешь много, а напиваешься слабо. Трахаешься так, как будто кто-то сказал, что это твой последний шанс, но ты сам не уверен, что тебе это нужно. Что еще…
- Ага, а так же вижу летающие пенисы по ночам. Я что – на приеме у Фрейда?
- Вроде того. Ты был лучшим актером на факультете. Потом ты решил, что актер это слишком мелко, что он всего лишь марионетка режиссера и решил сам стать режиссером, считая, что так ты сможешь донести до людей свои идеалы. А потом… потом был первый рекламный ролик. Первый сценарий «на потребу». Первые большие деньги. Потом вторые. Потом первая популярность. Популярность и деньги стали наркотиком, которого хотелось все больше и больше. Потом ты уже не мог спрыгнуть с этой, едущей не по пути, но мягко покачивающей, лошади. Теперь ты готов на все, ради своей славы. Ты готов снимать что угодно, говорить в эфире все, что скажет режиссер. Ты готов простить себе все что угодно. Тебе уже не нужно ничего великого нести людям, как ты хотел.
- Этим людям ничего не нужно. Есть такое слово рейтинг. Он единственный показывает, что нужно людям.
- Жалкие оправдания. А может, и нет. Может, ты достиг того, чего хотел в этой жизни. Может, просто тебе было все равно за счет чего самоутверждаться. Ты успешен, популярен, обеспечен. Чего ж еще? А все-таки чего-то тебе не хватает, Андрюшенька. Что-то не дает тебе спать по ночам. Что-то важное, что ты забыл, но без чего тебя нет.
Андрей просыпается, открывает глаза и в этот момент включается телевизор. На экране беззвучные кадры маньячной кассеты с того момента, когда маньяк вырывает сережки из бровей девушки.
///
Казенный коридор. По коридору идет Ольга. Навстречу проходит милиционер:
- Привет, Оль, как дела? Ты куда вчера так рано убежала? Я к тебе заходил, в пять, тебя уже не было.
- Вчера я на занятиях была.
- На стрельбах, что ли? Так они ж по пятницам.
- Да нет, у меня английский.
- А нафига тебе? Решила сменить работу, в адвокаты податься?
- Да нет, зачем. Просто может в работе пригодиться.
- Чудная. И когда ты все успеваешь?
///
Звенит будильник. Андрей просыпается. Оглядывается. В кресле никого. Телевизор выключен. Ксюша спит рядом. Андрей включает лампу над кроватью. Смотрит на Ксению: размазанная косметика, помятое припухшее лицо, всклоченные волосы, из приоткрытого рта по щеке тянется тоненькая струйка слюны. Андрей расталкивает ее
- Ксюша, вставай. Мне на работу пора.
- У?.... А?.. ага… а, привет, который час?
- Полвосьмого уже.
- Нифига себе! И ты встаешь в такую рань? Ты что, придурок?
- Мне на работу надо. Так что давай-давай, в темпе. Собирайся.
- Слышь, никогда бы не подумала, что такие знаменитости встают в такую рань.
- А ты хочешь, чтобы я вставал в десять, чтобы служанка принесла нам в постель свежесваренный кофе, горячие круасаны и утреннюю прессу?
- Ну.. вроде того, только я рассчитывала, что проснемся мы не раньше двенадцати.
- Если к двенадцати, то во-первых, мне уже нужен будет хороший кусок жаренного мяса, а не микрокруассан. А во-вторых, меня расстреляют в студии, если я приду к часу, так что кормить будет уже некого.
- Кто тебя убьет-то? Ты ж ведущий, без тебя-то поди не начнут.
- Ксюш, если ты хочешь еще и позавтракать, то советую уже начать одеваться. Душ там, чистое полотенце тоже. Только у меня фен сломался.
- Да ладно, фигня.
///
кадры-мадры с тем, как кто-то за кем то по городу смотрит. Кто-то в ночном клубе радуется, пляшушяя девочка визгливая истерическо-наркотическое лицо расплывающееся лицо бешенная музыка небо быстрей кружится вокруг своей оси город издали приближение дом окно камера влетает вжжжж в окно разворачивается на сто восемьдесят градусов это опять спальня Андрея
///
Андрей, стучит в дверь ванной:
- Ксюх? Вылезай давай. Мне выходить пора, слышишь?!
- Щас, уже иду, я быстро.
Еще через какое-то время:
- Ксюха! Все, у меня совсем нет времени. Вылезай!
- Мне еще чуть-чуть осталось, ты езжай, не жди меня.
Андрей:
- Нифига себе поворот? Вот нахалка. – потом, уже громче – Вылезай!
Ксения, выходя из ванной:
- Слушай, офигенный у тебя шампунь.
- Черт, ты еще и голову вымыла! Я же тебе сказал, что фен сломался.
- Да че ты такой нервный. Обсохну. Щас пока кофе попью высохну.
- Какой кофе – ты там целый час была, мне уже бежать пора!
- Да ладно тебе, ты же на машине, чего тебе торопиться, успеешь.
- А про пробки ты ни разу не слышала?
- Ну и езжай тогда, я тебя здесь подожду.
Андрей, настороженно:
- Чего ты подождешь?
Ксения, удивленно:
- Тебя.
Андрей:
- Ааа.. ээ… а зачем?
- Как это зачем? Мы же познакомились вчера в баре, ты забыл? Еще, если у тебя память такая плохая, напомню – мы сегодня ночью трахались. Неоднократно.
- Ааа. Понятно. Мы трахались и ты решила, что можешь поселиться здесь навсегда? Вещи не помочь перевезти?
- Ага, только сначала вывези вещи своей предыдущей подружки.
Андрей опешил:
- Какой подружки?
- Такой подружки – женские трусы в ванной твои чтоли? И халат и прокладок упаковка. Забыл – я же женщина, а у женщин нюх на такие вещи.
- Ах ты… Вон отсюда! Сейчас же!
Ксения, спокойно продолжая пить чай:
- У меня еще голова не высохла.
Андрей в бешенстве, хватает ее за руку, тащит в прихожую, выбрасывает ей туда же ее одежду. Девушка, одеваясь:
- Псих! Вот ведь псих, а! – плачет, дрожащими руками натягивает свитер. – Правду девчонки говорили, все эти звезды психи. А ты вообще пидорас. Козел! А я еще чуть не влюбилась в него.
Слушай, Андрюш, ну можно я побуду чуть-чуть, а? У меня голова мокрая, на улице уже зима почти, я заболею? Ну пожалуйстааа – девушка с ревом бросается на колени, обнимает его ноги. – Ну чего тебе стоит, а – я ведь тебе и мешать не буду, - побуду до вечера, а вечером, или завтра утром пойду, ага? Понимаешь, я с подружками поспорила…
- Я сказал, вон отсюда. Живо!
Девушка быстро оделась и выбежала. Андрей в сердцах хлопнул за ней дверью.
Андрей выбегает из подъезда, глядя на часы. Подбегает к машине. Возле машины стоит Ксения:
- Ну хоть до метро подбрось, а?
Андрей, оглядываясь шипит сквозь зубы в пол голоса:
- Пошла вон, сучка!
Ксения, поняв что он боится, что их услышат, громко кричит:
- Ну и пошел ты, козел, пидорас! Скотина!
Андрей немного пометался, запрыгнул в машину и уехал.
///
Андрей уже один в квартире. Только что из душа, мокрые волосы. На плече полотенце. Заходит на кухню, наливает чай. Берет телефон. Звонит.
- Алло. Олесю можно… Да, я… Пусть сама подойдет…. Олесь… Да я знаю… Это больше не повторится, обещаю… Ну, подумаешь ерунда… Я же не с бабой тебе изменял…
Повертел трубку. Положил.
- Дура!
///
Камера как бы смотрит из закрытого шкафчика. Ольга открывает шкаф, что-то в него кладет, снова закрывает. Потом она уже в спорт зале в хлопчатобумажном кимоно. Босиком проходит в дальний угол зала, кому-то весело машет рукой, кому-то кивает. Ловко перепрыгнула через подножку какого-то озорника из тренирующихся, развернулась на правой пятке в полуприсед и левой ногой срезала несостоявшегося обидчика. Тот, смеясь, свалился на маты. Ольга, сложив руки на груди, тоже смеясь отвесила ему китайский поклон и пошла дальше. В дальнем углу зала висят груши. Ольга немного разминается, делает несколько приседаний, наклонов, прыжков. Потом становится в стойку перед грушей. Мах, еще, еще, удар, выпад.
- Ольга, мягче, мягче, не так резко. Это же груша, не убежит. – улыбаясь подходит тренер.
- Груша не убежит, а вот преступник может. – также улыбаясь отвечает она.
- Ну, во первых тебе за преступниками вроде не по профилю гоняться… так, молодец, теперь переходи на отработку левых серий… А во вторых… да мягче же, черт возьми… а во вторых, ни один нормальный мужик, при виде красивой женщины, убегать даже и не попытается, потому как ему невдомек, что эта красивая женщина у бедного Алика Оганяна каждую неделю грушу в хлам измочаливает… локоть жестче держи… так…. И что бедного Алика Оганяна скоро с работы уволят, за то, что у него инвентарь, списывается раньше всех запланированных сроков… все стоп. Хватит, теперь отдохни чуть-чуть и пройдемся еще по твоим выпадам.
Ольга отошла к скамейке, села рядом с Олегом, читающим газету.
- Что пишут? – спросила она, с завистью глядя на ребят, с упоением швыряющих друг друга об пол.
- А, Оль ты? Привет.
- А ты чего это не в форме и избу-читальню из спортзала устроил?
- Да ногу потянул, а по графику у меня сегодня тренировка.
- Ну и не ходил бы.
- Не могу – у меня в голове органайзер вшит, не дает, собака, отлынивать – положено, говорит, тебе Олег Анатольевич, в спортзале в это время быть, шагом арш. И никуда не денесся.
- Чего там про нашего маньяка слышно? Ребята говорили ты киношника какого-то к себе в опер группу на это дело взять хочешь?
- Ну, положим не киношника, а телевизионщика…
- Ой, а разницы – один из «швыряющихся» оставил в покое ногу своего партнера и сел «по турецки» напротив, - вы бы еще балетную труппу привели.
- Здоров, Серег. – Сказал Олег, - Вот тут ты не прав. Во первых, он может помочь вычислить оператора и монтажера, не забывай, что все «кина» нашего «борца за чистоту телевидения» сделаны на профессиональном уровне.
- Да уж, борец – всем борцам борец, - проворчал Серега. – Оль – вон тебе Оганян машет.
Ольга поднялась:
- А вы знаете, а в чем-то я его понимаю.
-Кого?
///
Андрей мечется во сне на подушках, ему снится сон:
«Андрей, ты должен понять – это город больших возможностей, но если ты не будешь крутиться, ты окончишь жизнь бомжем на вокзале! Мне не нужен такой сын!... Ну что мама, что мама?... Катя конечно отличная девушка, я не спорю. Но у тебя сессия, у тебя экзамены. Тебе некогда заниматься этими глупостями. Ты хоть понимаешь, чего нам с папой стоило устроить тебя в гитис? А Катя, закончит учебу, если закончит вообще, и уедет к себе в свой Ногинск, а тебе нужно… как это ты женишься? Что значит женишься? На ней? Не допущу! Так и знай! И передай своей лимитчице, что прописки ей не будет!... Беременна?! Ты… ты… как ты мог со мной так поступить! Я.. я ночей не спала! Я… ты… ты неблагодарная тварь!»
///
На заднем плане телевизор с маньячными кадрами. Возле него сидят за столом Андрей и Олег. На столе бутылка водки, нехитрая закуска, пепельница. Олег, щелкая пультом, выключает телевизор:
- Теперь ты понимаешь, почему я обратился к тебе? Съемка явно не любительская. Да и смонтировано, насколько я могу судить, неплохо.
- Да, работа профессиональная. Но что ты от меня хочешь?
- Ты посмотри еще раз. Ты же профессионал, может, руку узнаешь.
- Чью? Этого маньяка? Бред.
- Да нет же – оператор, монтажер – тут же профи поработал, наверняка кто-то из ваших. Хотя и про руку маньяка не такой уж и бред. Вы с ним похожи.
- ЧЕГО?!
- Да ладно, не ори ты. Я же помню, ты раньше такой же был: «какой ужас, как они одеваются, что за дерьмо они показывают, как такое вообще можно ЭТО на телевиденье пускать, это же дети смотрят, чему они научатся» и так далее и тому подобное. Правда, непонятно куда все подевалось – сам то ты сейчас не больно о детях в своих передачах печешься. Ну да не суть. Вопрос в том, что должно с человеком такое случиться, чтобы он свои моральные претензии к телевиденью стал предъявлять таким образом. Все мы чем-то бываем недовольны, но у большинства это не идет дальше кухонных разговоров. Но некоторых клинит. Ты вот, например, тоже, по своему псих. Ты же не просто так свою передачку лепишь – это у тебя своего рода протест…
- Слыш, Олег, ты часом не психфак кончал, а? Ты ж вроде мент? Вот и ментуй себе потихоньку, чё ты в душу-то лезешь?! Тоже мне, психолог нашелся!
- Да ладно тебе кипятиться-то. Чего ты нервный то такой? Опять что ли на герыч подсел? Молчу-молчу – твое дело, - Олег примиряющее поднял руки. – Давай разливай лучше. А насчет психолога, это ты зря – у нас начальник группы, Ольга – психфак заканчивала. Да и сама работа такая, что каждая планерка как курс по психологии так что… Ну, вздрогнем, за упокой души, рабы божьей Светланы? – Олег кивнул рюмкой в сторону телевизора и выпил. – Слушай, Андрей, помоги нам, а?
- Чем я вам помогу, - Андрей тоже выпил, вместо закуски отковырял в пепельнице закатившийся, но еще не до конца погасший окурок, жадно затянулся и раздавил его в пепельнице. – Я же не эксперт. Но ты кассетку мне дай, покажу ребятам, может и правда кто «руку мастера» узнает.
- Я не только об этом, - Олег немного помолчал, уставившись на свои руки, сцепленные в замок, потом поднял на Андрея глаза - Андрюх, подумай над этим, а? Я эти кассеты миллион раз смотрел. Их пять штук. Пять раз по миллиону – пять миллионов. Я их уже наизусть помню. Слово в слово. Еще раз говорю – вы с ним похожи. Не внешне, - внутри похожи. Чего то вы в этой жизни не нашли, чем то недовольны… Только ты предпочел затихнуть и с остервенением делать «как все», а он… Подумай. Посмотри еще другие кассеты – расскажи мне о нем, чего мы не знаем, а ты можешь знать: как нам его искать, чем зацепить, чего еще от него ждать. В общем, все что угодно. Что в голову взбредет то и расскажи. Хоть зацепочку. Уже пять серий Андрей. Пять. Это пять молоденьких девчонок. И их может стать еще пять. И эти пять сейчас живут свои девчоночьи жизни и ни о чем не подозревают. Пять. Пусть дурочек, но живых дурочек. Пока живых.
///
16
Класс. Учительница:
- Дети, сегодня у нас в гостях капитан милиции Ольга Николаевна Смирнова.
Голос из класса:
- О! – нас опять воспитывать пришли!
Учительница растерянно смущенно смотрит на Ольгу, потом резко бросает в класс:
- Иванов! Вон из класса!
- Подождите! Не надо. Мальчик, садись на место. Зачем же его выгонять, если он прав. Здравствуйте, дети. Да, Иванов прав – я пришла воспитывать, - Ольга мило, обезоруживающе улыбнулась, - но, так как это обязательно и для меня и для вас, нам всем придется потерпеть. Ровно сорок пять минут. Хорошо? Вот и отлично.
Начнем, как у нас говорится, с доклада обстановки. В вашем детском доме участились случаи воровства. Но я не буду сегодня говорить о том, что это плохо и бесчестно. У вас никогда не было семьи, не было ничего своего: ни своей комнаты, ни своей кровати, не было своих игрушек и своих вещей. И я прекрасно понимаю желание обладать чем-нибудь. Хоть на короткое время иметь Свою вещь. Правда, я не понимаю, почему многие из вас воруют у таких же как вы сами – у которых тоже очень редко бывает такое сокровище как Своя вещь. Скоро вам исполнится 18 и государство даст вам жилье, работу, самостоятельность – право иметь Свою жизнь. Но я точно знаю, что в таком возрасте с детьми говорить обо всем этом бесполезно, потому что дети живут только сегодняшним моментом, такова их психология, и этим они отличаются от взрослых и требовать от них большего невозможно. Однако у меня есть достаточно интересная тема для разговора, касающаяся того, что вам интересно - вашего настоящего. Вы позволите? – спросила Ольга у учительницы, и присела на край стола. – Я предлагаю поиграть в игру. Вы когда ни будь, слышали выражение «с тобой можно идти в разведку»? Я думаю, все понимают, что это означает. Это значит, что ты можешь доверить этому человеку свою жизнь, это значит, что ты без колебаний можешь на него положиться, зная, что он не струсит, не испугается трудностей, что тебе не придется тащить его на себе, когда он натрет себе мозоль на пятке. Пусть сейчас каждый из вас возьмет по листку бумаги посмотрит на каждого из присутствующих сейчас в классе и нарисует на листе звездочку на каждого, с кем он готов пойти в разведку. У всех есть листы? Отлично, начинайте. А пока, я расскажу, чем вы отличаетесь от других детей. Более сытых, более благополучных. Во-первых, вы лучше, чем они знаете уже эту жизнь. Потому что к вам эта жизнь повернулась худшей своей стороной раньше чем к кому бы то ни было. Потому, что вы уже знаете, что такое подлость, и у вас уже есть иммунитет, а им еще предстоит обжечься, удариться, упасть. Вам же подножку поставить уже гораздо сложнее. Вы прошли суровую, но хорошую жизненную школу. Во-вторых, жизнь в подарок за свою суровость дарит вам бесценный подарок – дружбу. Настоящую, на всю жизнь дружбу. Не потому что им меньше везет, а потому что вам приходится делить со своими товарищами настоящие беды. А друзья, они только так появляются. И только так проверяются. Можно жить бок о бок с человеком, считать его другом, отмечать вместе праздники, ходить друг к другу в гости. Но не суметь ответить на вопрос: «а что будет если у тебя случится беда?». Конечно, про многих из них можно сказать, что в беде он выручит. Но и беда бывает разная. В беде, в которой нужен героизм – например, сдать кровь для умирающего товарища, или, как в песне у Высоцкого «а, когда ты упал со скал, он стонал, но держал», в такой беде, желающих помочь всегда можно найти очень много. Но, бывают ситуации, когда такие друзья разбегаются и отворачиваются. Например, когда тебя уволили с работы и у тебя нет денег, у редкого счастливчика найдется друг, который займет тебе деньги в пятый раз или порекомендует тебя у себя на работе. Если от человека уйдет близкий человек, и он две недели к ряду будет пить водку на грязной кухне, от него отвернутся все, и вряд ли у него найдется друг, который вымоет посуду, выльет водку в унитаз, откроет форточку и надает ему пощечин. А от вас уже ушли близкие люди. И у вас нет никого, кроме тех, кто рядом с вами переживает те же страдания. Вы из одной стаи и вы всегда будете вместе. Передайте листы вперед. Нет, не надо подписывать. – Ольга собрала листы, посчитала, записала результаты на отдельный лист. – Вот видите – я была права. Такую игру в разведчиков я проводила уже в нескольких школах. И только здесь, такой высокий результат. Чаще всего на листе у ребят примерно две-три звезды. – Прозвенел звонок. – Ну вот, мои 45 минут закончились. Как и обещала – я заканчиваю. Я не внушаю вам никаких правил, просто помните – вы это все что у вас есть настоящего. Вы – ваша семья, ваша стая, ваша поддержка.
///
Ольга с учительницей в учительской пьют чай. Учительница:
- Ой, Ольга Николаевна, вы их очаровали. Теперь точно могу сказать – они пол года будут играть в разведчиков. Спасибо вам, обычно они никого не слушают. Кстати, где вы так научились – через изнанку влезать? – учительница хитро улыбнулась.
- Вы думаете?
- Я педагог с 20 летним стажем и кое-что научилась понимать. Хотя, признаюсь, иногда они меня ставят в тупик и мне кажется, что это не они дети, а я – маленькая девочка. Заходите еще к нам. У нас еще много интересного.
///
«ШОУ РЕАЛЬНОСТИ
вторая серия»
Полутемное помещение, похожее на заброшенный общественный туалет. Кругом куски штукатурки, двери с кабинок сорваны. Посреди комнаты растерянно стоит Алла, не так давно всем известное лицо из шоу «За стеклом».
Кадр меняется. В кадре лицо Аллы. Она дает интервью.
Ведущий:
- Скажите, Алла, как вам, девушке из крошечного провинциального Владивостока, удалось попасть в эту передачу?
- Ой, я хочу сказать большое спасибо режиссерам, которые выбрали именно мое видео, еще спасибо зрителям, за то, что проголосовали именно за мой ролик.
Опять туалет. Голос:
- Ольга, вас не задело, то, что ваш родной Владивосток назвали маленьким и провинциальным?
- Да что вы понимаете? Это же дыра, тухлая дыра! И вообще, - вы кто такие, и зачем вы меня сюда приволокли? Отпустите меня сейчас же, а то закричу!
- Ну-ну, детка, зачем же кричать – тебя сейчас снимают для лучшего телешоу, за всю историю телевиденья.
Девушка недоверчиво:
- Правда?
Снова кадры интервью:
- А кто снимал ваше видео?
- Снимал мой парень, мы специально поехали в Питер, что бы виды были красивые…
- А как ваш парень относится к тому, что вы в этом проекте?
- Ой, надеюсь, он мной гордится, ведь это мечта моего детства – попасть на телевиденье…
- Но вы же целуетесь с Пашей перед камерами, вас видит вся страна…
- Ну… это же… я думаю он все понимает…
Снова туалет. Голос:
- Ну что ж, раз он у вас такой понятливый… Раздевайтесь.
- Что?
- Раздевайтесь – это часть сценария!
- Ну ладно… совсем?
- Да совсем.
- Но здесь же грязно?
- Ничего страшного – позже мы тебя вымоем, ты же хочешь быть знаменитой? Ну, так давай.
Девушка начинает раздеваться, вначале неуклюже и с опаской, потом, посмотрев в камеру, начинает раздеваться медленно и «красиво» плавно покачивая бедрами и изящно разбрасывая одежду по помещению.
Голос:
- Отлично! А теперь заходи в кабинку, садись на унитаз, и раздвинь ноги пошире.
- Эй, вы чего? Порнуху чтоли снимаете? Не буду я в порнухе сниматься – кто ее увидит!
- Увидит детка, не переживай. Ты что МТV не смотришь? Там и не такое показывают.
Девушка заходит в кабинку, садится на унитаз.
- Теперь бери с пола песок и посыпай себя там. И улыбайся, улыбайся – ты в кадре.
Девушка послушно посыпает себя песком, улыбается и похотливо извивается. Потом берет с пола осколок кирпича, зажимает его глубоко между ног, опирается руками на унитаз, поднимает таз и вращает им перед камерой.
- Хорошо! Теперь повернись задом, наклонись и раздвинь ягодицы. Будет немного больно, но я дам тебе сто долларов.
- Двести.
- Хорошо.
Девушка поворачивается, нагибается, раздвигает ягодицы.
Снова интервью:
- А ваши родители? Как они относятся?
- Я… не знаю… я еще не говорила с мамой. Мам, привет! Я тебе обязательно позвоню!
Опять туалет. Теперь девушка привязана руками к батарее. Одна нога привязана к трубе раковины, вторая к стенке кабинки. Она плачет, под ней небольшая лужа крови.
- Что же ты ревешь, дурочка? Я же обещал тебе 100 баксов и я тебе их дам, я слово держу.
Девушка, сквозь слезы:
- Двести.
- Ну, нет – двести надо заработать. Для начала поправим тебе прическу. И на голове тоже, - в кадре появляется рука в черной перчатке и подносит горящую зажигалку к лобку девушки. Раздается протяжный крик. Экран гаснет.
///
Останкино. Утро. Андрей торопится на работу. Заходит в лифт вместе со стайкой девчонок из какого-нибудь последнего «детского» проекта. Девчонки важничают и жеманничают. Андрей смотрит на отражение одной из них в зеркале. Вдруг черной вспышкой перед его глазами вспыхивает воображаемая картина этой же девчонки, но уже после «встречи» с маньяком. Андрей вздрагивает, мотает головой. Лифт останавливается на нужном этаже, Андрей протискивается мимо девчонок, те и не пытаются уступить ему дорогу, когда он задевает бедром одну из них, она картинно закатывает глаза и недовольно цыкает. Андрей разворачивается и злобно поизносит:
- Слышь, мокрощелка, ты не слишком борзая, а? – два раза по ТВ мелькнула и уже звезда? Будешь звездить, через час вылетишь из своего проекта. Таких дур, как ты, тут, что тараканов за батареей в начале отопительного сезона.
Андрей идет по коридору. Его обгоняют запыхавшиеся опоздавшие. За стеклами студий уже кипит работа. Андрей останавливается возле одной из стеклянных дверей с табличкой «Тишина. Идет запись». Ведущая начинает что-то произносить в камеру, подбегает режиссер, прерывает, начинает что-то объяснять, отходит, девушка начинает снова. В сознании Андрея снова вспыхивает видение: ночь, улица, девушка, маньяк. Андрей отварачивается и идет дальше, в свою студию.
- Доброе утро всем!
- Добрее некуда. – Недовольная девушка помреж многозначительно смотрит на часы на стене.
Андрей виновато разводит руками:
- Что поделаешь, - пробки.
- Слушай, Андрей, у всех пробок нет, а у тебя есть. Мы, по-твоему, на вертолетах на работу добираемся? Вставай пораньше и пробок не будет!
-Тише, Диночка, тише, - в студию заходит Денис. – Ну что ты на него кричишь. У людей творческих тонкая душевная организация, а Андрюшенька у нас к тому же очень ранимый. Правда, Андрюшенька? Ты как, в форме сегодня? – Денис подошел почти вплотную и погладил Андрея по руке. Тот вздрогнул, но заставил себя улыбнуться. – Ну, вот и отлично. Дина, Стас, начинаем работать. Камеры! Свет! Мотор!
Андрей сидит на стуле с колесиками спиной к камерам в свете синего прожектора, в руке микрофон. Звучат последние аккорды вступительной заставки, он резко поворачивается на стуле лицом к камерам:
- ИИИииии доброе утро! Доброе утро дорогие сограждане, соотечественники, россияне… хотя, кто его знает, что нас ждет сегодня утром, - может мы уже и не россияне вовсе, и уж точно уже не соотечественники. Потому что сегодня речь пойдет о внешней политике нашего государства и у меня в студииИИИ!…. А вот это после рекламы. Вы смотрите передачу Андрея Андреева «Реальное шоу» оставайтесь с нами!
///
Квартира Андрея. Поворачивается ключ в замке. Заходит Олеся. Разувается. Проходит в зал. Садится на диван. Смотрит вокруг – толи прощается, толи на что-то решается. Смотрит на полку. На полке фотографии. Она с Андреем в горах. Они же где-то на празднике. Они на велосипеде. Улыбается. Протягивает руку к одной из фотографий. Вертит ее в руках ставит на место. Поднимается. Идет в спальню. В спальне бардак. На полу женский лифчик. Олеся теперь уже свирепеет.
- Ах так!
Подходит к шкафу, выбрасывает вещи. Выходит в прихожую. Приносит чемодан.
///
- Кто у нас сегодня.
В кадре кабинет. В кабинете Олег (оперативник) и Ольга (криминалист).
- Девушка Алла, 19 лет. Смерть наступила примерно два дня назад. Причина смерти болевой шок – сердце не выдержало…
- Сильно он ее?
- Мелкие порезы на теле, сожженные волосы на голове и на лобке. В прямой кишке – острый кетчуп с толченым стеклом, предположительно от обычной лампочки. Во влагалище две стодолларовые купюры. Рот разорван. Но внутренние органы без повреждений. Просто сердце не выдержало.
- Родителям уже сообщили?
- Угу. Представляешь, мать вначале считала, что она вышла замуж и уехала на Кипр жить. Потом, когда увидела ее по телевизору - с инфарктом в больницу попала.
- По какому телевизору?
- А, забыла сказать – девочка снималась в шоу «За стеклом». Вот мать и заболела. Ты же понимаешь, соседи, знакомые – никто ведь не удержался, чтобы в нее пальцем не ткнуть.
- Стой. который сейчас час? Черт, опаздываем – сейчас с нас шеф шкуру живьем сдерет и перцем посыплет!
///
Андрей в Останкино. Заходит в какой-то кабинет. В кабинете, сгорбившись перед компьютером, сидит мужчина неопределенного возраста, неопрятно-хиповской наружности.
Андрей:
- Привет, Чаки.
Чаки, поднимая волосатую голову:
- А, «Большая реальность», привет, заходи. Чего надо?
- Слушай, у тебя ведь есть записи почти всех программ по всем студиям…
- Что, кризис жанра? Поплагиатить решили? Что ж дело похвальное…. Да ладно, не мнись, все щас так делают – друг у друга тырят, так что не ты первый, не ты последний. Вечером заходи, подберу что нибудь по теме.
///
(Ритм города: для всех эпизодов одинаковая музыка. Съемка без звука, а-ля хроники.) Город. Остановка. Подъезжает автобус. Выходят люди. Заходят люди. Автобус отъезжает. Люди расходятся. Старушка идет к магазину. Заходит. Ходит вдоль прилавков. Приглядывается. Подходит к кассе. Что-то говорит. Продавщица приносит пакет молока. Что-то говорит. Старушка копышется в сумке. Достает кошелек завернутый в старый пакет. Разворачивает. Достает деньги. Продавщица отдает сдачу. Старушка долго пересчитывает сдачу. Кладет в кошелек. Сзади уже очередь. Продавщица уже что-то спрашивает у следующего покупателя. Старушка суетливо берет молоко под мышку. Отходит в сторонку. Кладет его на прилавок. Прячет в сумку кошелек. Достает пакет. Укладывает молоко.
//
Андрей лежит перед телевизором и просматривает без звука маньячные кассеты по видео, без конца перематывая, делая какие то пометки в блокноте. Раздается звонок в дверь. Андрей выключает магнитофон, включает телевизор, идет открывать. На пороге Денис. Андрей:
- Ой, Дениска! Ты откуда взялся.
Денис, ни слова не говоря, не разуваясь, идет в спальню, потом в кухню, заглядывает в ванную. Андрей удивленно:
- Ты чего, Денис?
Денис растерянно:
- Черт! Я был уверен, что у тебя… Прости, прости, я не должен был в тебе сомневаться. Но ты таким мученическим голосом утром говорил, - я и подумал, что ты притворяешься, а у тебя какая ни будь свистушка загорает. Андрюшенька! – Денис нежно обнял Андрея. – А что у тебя случилось? Чего ты бледненький такой? У меня есть хорошее средство, - Денис потерся бедром о бедро Андрея, - работает безотказно?
- Нет, Дениск, мой случай исключительный, мне не поможет.
- Это еще почему.
- Да траванулся я чем-то, – Андрей наклонился к уху Дениса и в полголоса сказал, - часов с трех утра с горшка не слезаю.
Денис расхохотался.
- Тогда я пожалуй пойду. Хочешь в аптеку зайду?
- Пургену мне что ли купишь? Так мне и так хорошо.
- Ну ладно, сам большой, разберешься. Но завтра на площадке чтоб как штык был. Хоть тампакс себе туда вставляй. Все, я поехал.
- Ага. Спасибо, что заехал.
Андрей закрыл за Денисом дверь и вернулся к кассетам.
Через какое-то время взял телефон, набрал номер.
- Алло, Олесь, это я… Черт возьми – я люблю тебя!... Да – работу тоже… Знаешь что… Алло!
Отключает телефон и в сердцах швыряет от себя.
- Кретинка!
///
(Ритм города: для всех эпизодов одинаковая музыка. Съемка без звука, а-ля хроники.) Город. Тротуар. Два пацана лет по 15 на роликах. Складывают из бросовых досок и кирпичей трамплин. Один отходит в сторонку. Второй отъезжает подальше. Разгоняется. Проезжает трамплин. Неуклюже приземляется. Отходит в сторону. Первый пацан отъезжает подальше. Разгоняется. Наезжает на трамплин. Падает. Оба смеются.
///
Допрос. Ольга допрашивает мальчика гримера. Ольга:
- Скажите, Света дружила с кем-то из вашего творческого коллектива?
Мальчик гример, жеманничая:
- Светка? Да нет конечно же. Кто с ней дружить то будет, она же «лицо» всего лишь. К тому же тупая как… И потом у нас это как то не принято.
- Почему?
- Ну… ведущие они меняются часто, а команда это команда.
- А между собой вы дружите?
- Ну да. Мы в этом составе уже лет пять работаем. У нас чуть ли не по два новых проекта в год, часто по нескольку одновременно вести приходится.
- И что, за эти пять лет никто не менялся?
- Ну десятка два ведущих сменилось. Видеомонтажер у нас новый, пол месяца только. Но он наверняка скоро уйдет. Это я вам гарантирую. У шефа терпение не резиновое.
- Почему? Работает плохо?
- Работает он хорошо. Только редко. Да его все Останкино уже знает – Димка профессиональный лодырь, халявщик и непризнанный гений. Наш шеф его из жалости, наверное, взял. Не понимаю…
- А он со Светланой мог дружить?
- Ой, вы знаете, вы сейчас спросили, и я вспомнил – они действительно общались. Она же свежая у нас на тиви, не знает ничего и никого, вот и купилась на его байки. Ходила за ним, в рот ему заглядывала. Он ей, в общем-то, тоже, - гример захихикал, - ну вы понимаете, о чем я.
- Спасибо, вы нам очень помогли. Скажите, а где этого Дмитрия сейчас найти можно?
- Димку? А он сегодня у нас болеет. Впрочем, ни для кого все равно это уже давно не секрет – попробуйте его у Андрея Андреева в 25й студии поискать, он там иногда подхалтуривает.
///
(Ритм города: для всех эпизодов одинаковая музыка. Съемка без звука, а-ля хроники.) Город. Метро. Просто вагон метро. Не час пик. И не совсем пусто. Лавки все заняты, но стоящих немного. Станция. Кто-то выходит. Кто-то входит. Ни одной старушки. Ни одной мамаши с ребенком. Просто метро.
///
Ночь. Андрей перед телевизором. На экране все те же маньячные кадры.
- Чего же ты хочешь, от них? – спросил Андрей у телевизора, нажимая на паузу.
- От них – ничего. Им нечего мне предложить. – Андрей вздрогнул и оглянулся. В углу в кресле сидит темная фигура в плаще, шляпе и перчатках. Лица не видно. Андрей оцепенел.
- Так зачем же ты их убиваешь?
- Ради других. Которые сейчас, глядя на таких как вы, думают, что это круто, что это и есть то, к чему надо стремиться, что такая жизнь – лучшее, что может быть под этим солнцем.
- А, так вы из этих. – Разочарованно протянул Андрей. – Еще скажите, что вы за цензуру на телевиденье.
- За. Но не за ту, о которой ты думаешь. Я не против любой точки зрения, любого пути развития. Я против пустоты. Вы - пусты. Ваша крутизна пуста. Ваши представления о шикарной жизни основаны на пустоте. Вы же ничего не предлагаете. И самое страшное, что ради этой пустоты вы сами готовы на все.
- Ничего, мне моя пустота вполне приносит кусок хлеба с маслом. А будет приносить еще и с икрой.
- Разумеется. И как долго ты будешь ее жрать, подставляя за это свою задницу в прямейшем смысле?
- Да все продаются и прогибаются так, или иначе! Это жизнь! Здесь или ты или тебя. По другому не бывает.
- Понятное дело. Только одни почему-то карабкаются сами, чтобы добраться до такой высоты с которой можно уже решать в какой форме отыметь тех, кто ниже. А другие лениво подставляют задницу, в надежде, что она понравится тому, кто выше и тот сбросит вкусный кусок под стол. Но больше всего меня удивляет то, ради чего все это. Ради того, чтобы помелькать в экране? Ради минутной славы? Что останется после тебя? Кто вспомнит тебя? Ты не звезда, ты искра от бенгальского огня.
///
(Ритм города: для всех эпизодов одинаковая музыка. Съемка без звука, а-ля хроники.) Перекресток. Обычный пешеходный переход-зебра. Солнечно. Жарко. Пыльно. У перехода стоят люди. Ждут зеленого сигнала. Молодая дама с коляской. В коляске малыш. Рядом, держась за руку еще ребенок лет пяти. Ребенок прыгает. Пытается вырваться. Мама нервничает. Что-то объясняет показывая на машины. Загорается зеленый. Пешеходы идут. Мама тоже, но ребенок упирается. Она хватает его одной рукой под мышки головой назад. Второй рукой толкает коляску. На другой стороне дороги ставит малыша на ноги. Он хохочет. Она шутливо шлепает его по затылку. Берет за руку и они идут по тротуару.
///
Крыльцо модного казино. На крыльце швейцар. К нему выходит покурить один из официантов. Швейцар:
- Ну как сегодня, тихо?
- Пока да, но хрен его знает чем закончится – сегодня ж у Севы Креста именины.
- Блин. Разъехались бы пораньше – спокойнее было бы.
- А по мне так пусть гуляют – такая публика когда напьется заказывает больше и чаевых больше дает.
- Ага. И палить начинает почем зря. В тот раз весь танцпол разворотили.
- Ха. Так добро ж не мое – хозяйское. Его и убытки. И потом, в такие дни заказов столько, что три танцпола новых поставить можно.
- А пули шальной не боишься?
- Тфу на тебя, хрен старый. О, смотри-ка, накаркал ты - Крест похоже на выход намылился – вишь его мартышки к выходу посеменили. И сам вот идет смотри-ка и Марусю потащил. Вот счастье то ей привалило.
- Ну и слава богу что уходят. – Когда в дверях появляется Крест, продолжает уже подобострастно - Всего доброго, Всеволод Алексеевич, заходите к нам еще, – тут один из охранников сует швейцару в руку купюру, швейцар радостно - Спасибо большое, Всеволод Алексеевич! Пожалуйте ключики – машину вашу уже пригнали. – Когда Всеволод отходит на безопасное расстояние продолжает уже сквозь зубы, - тоже мне, блин, хозяева жизни. Да таких как он мы в свое время…
- Ой, ну завелся! Где оно, твое время. Сейчас, извините, их время. Его и таких вот девочек.
- Кстати, что за цыпа?
- Ты чё, телик что ли не смотришь? Это ж Маруся – фабрикантка!
- В смысле?
- Ну «фабрика звезд»?
- А из этих. Смотрел пару раз – у меня дочка по ним убивается. Но я их не отличаю – все на одно лицо.
- Не, эта ничего. И пела классно. Потом ушла от них. Рассказывала, что их эксплуатировали там, на гастроли нахаляву посылали. В том смысле, что им ни хрена не платили. Говорили только, что радуйтесь, что вас забесплатно раскручивают и всей стране показывают. Как она умудрилась свалить не понимаю – они ж наверное контракт какой-то подписывать должны.
- Ага.
///
Сева Крест идет к машине, на локте у него висит Маруся-фабрикантка. Сева, наклоняясь к ее уху, шепчет вякие непристойности. Маруся пьяно хихикает. На пол пути останавливаются, начинают увлеченно целоваться. Охрана послушно останавливается на почтительном расстоянии. Маруся:
- Что, Севушка, - хочется? Еще бы не хотеть – со звездой все хотят потрахаться. На звезду у всех стоит. А с просто Марией, студенткой педагогического института? А? Слабо? Неет, - водит пальцем из стороны в сторону перед его лицом.
Сева подхватывает ее под мышки, она обвивает его талию ногами. Сева:
- Можно и с просто Марией. Но давай уж по правилам – со студенткой будем по студенчески – в подворотне. А? Маруся-мария? Давно в подворотне не давала? Ух, я тебя как! – кружится вокруг себя, прижимает ее спиной к стенке.
Мария хихикает:
- Слушай, Севка и правда, - давай. Давно хотела попробовать. – Дальше капризно. - Но только пусть эти отвернутся!
- Студентке педагогического института кочевряжиться не к лицу. Идем! – сказал он и поволок ее в щель между домами. Охранники разделились – одни юрко побежали впереди него, остальные остались сзади. Сева так и держа Марию на руках огляделся по сторонам. Увидел кирпичный карман для мусорных баков, пристроенный к стене дома, радостно заржал и поволок ее туда.
Мария, встав ногами на землю:
- А ты знаешь, как я пою? Мне один профессор даже сказал, что мне надо в консерваторию поступать.
- Дурак твой профессор. Разве ж петь в консерватории учат?
- А с каких это пор у нас бандиты такие образованные стали?
Сева, радостно разворачивая Марию спиной к себе:
- А с тех пор, как звезды отечественного шоу-бизнеса стали давать бандитам на помойках!
Через определенное время, Сева, застегивая ширинку:
- Ну, что, звезда. Теперь на простынях попробуем или тут продолжим?
Мария, одергивая платье:
- Сейчас, Сев, поедем. Ты отвернись – у меня тут дело.
Сева заржал и отошел в сторонку:
- Пацаны, давайте отвернемся – звезды, оказывается, тоже иногда хотят ссать, никогда бы не подумал.
Охрана дружно ржет, но отворачивается.
Слышна какая-то возня, потом короткий вскрик. Сева:
- Ты чего, звезда, упала в лужу что ли?
Сева поворачивается. Лицо делается испуганно-удивленным – ноги Марии висят над землей, и подергиваются, тело постепенно исчезает в темноте, и через секунду уже и ноги уносятся куда-то вверх.
- ****ь! Вот *****! – орет Сева.
Охрана поворачивается, но ничего уже не видит, оглядывается по сторонам:
- Куда девалась эта сучка, - недоуменно спрашивает один из охранников.
Сева, хлопает челюстью и показывает пальцем в темноту над помойкой. Один из охранников подбегает к мусорным контейнерам, достает фонарь и светит вверх:
- Шеф, там ничего нет. Даже окон. До самой крыши ничего нет.
Сева:
- Черт! Сматываемся отсюда. Ничего не было, поняли? Мы вышли из кабака и поехали домой!.. Стоп! Отставить. ****ь – швейцар! Вот сука! Саня – звони в ментовку. Иначе ввек не отмоемся. Если с этой сучкой что-то случилось, всяко на меня повесят. Тут и к гадалке не ходи. Стой, сначала Аркашке позвони. Пусть приезжает – без адвоката мне вообще не жить. Вот *****! И кому понадобилась эта звезда недотраханая?
///
(Ритм города: для всех эпизодов одинаковая музыка. Съемка без звука, а-ля хроники.) Утро. Киевский вокзал. Троллейбус. Пассажиры пытаются вдавиться в переполненный транспорт при уже закрывающихся дверях. В троллейбусе кто-то висит. Кто-то сидит. По троллейбусу протискивается кондуктор. Собирает оплату, раздает билеты. На следующей остановке сходит большая часть пассажиров, а троллейбус едет дальше.
///
Кабинет следователя. Сидят Ольга, Олег, еще несколько оперативников, знакомых уже по спортзалу. Совещание в самом разгаре.
Следователь:
- Олег, а что твой дружок, с телевидения. Что ни будь путное нарыл?
- Да есть вроде что-то. Говорит, его монтажер какую-то закономерность в последовательности кадров просчитал на всех кассетах. Но пока не сказал какую. Обещал завтра дать, говорит, тот хочет еще что-то просчитать.
- Надо за ним кого-нибудь приставить, а то, как бы чего не вышло.
- Сергей Васильевич, ну что там может выйти. Лишняя трата сил.
- Ты забываешь, что маньяк, предположительно из их среды. Этот твой дружок проболтается кому-нибудь и кокнут мужика раньше срока. Я сказал – поставь за ним кого-нибудь!
- Ладно, ладно – поставлю, не заводись.
- А я и не завожусь! С чего мне заводиться? С того, что меня сейчас у прокурора на совещании генерал чуть ли не в жопу отымел за этого маньяка, а у нас по этому делу ни крупинки информации?! С чего мне заводиться?!... Ольга! Что у тебя по общим знакомствам, связям?
- Да нет у них никаких связей. Девчонки все из разных городов, в Москве что называется по случаю. Думаю можно послать запрос во Владивосток – две жертвы оттуда, может там связь какую-то проследим.
- А на студии?
- Нет, телевизионщиков еще не трясли…
- Что? Ольга? Я ушам своим не верю – ты же аналитик с 8-ми летним стажем! Совсем работать разучилась что ли? Я вас учить должен?!
Да это на поверхности валяется, у самого носа! Завтра же чтобы у меня было все по их работе в Москве: кто их нашел, где, почему, с кем работали, где жили, кто их снимал – все до единой уборщицы с которыми им приходилось сталкиваться! Все, идите. Олег, не забудь, что я сказал про этого монтажера.
Все выходят из кабинета. Следователь поднимает трубку
-…
- Понятно, что одна рука снимала. Тут другое, тут выходит системка может получиться. Посмотришь, ага? А я к тебе вечерком загляну.
-…
- Ну давай.
Положил трубку, нажал кнопку на селекторе:
- Настя? Зайдите.
///
Олег и Ольга в кафешке пьют чай. Заходит Сергей, садится рядом. Олег:
- Ну что у тебя?
- Да глухо все. Ни с кем не дружила, ни с кем не общалась. Продюсер говорит, что вроде была у нее тут подруга, но подругу эту еще нужно поискать будет, потому что сам он о ней ничего не знает, кроме того, что однажды девушка ушла из студии раньше обычного. Сказала, что поедет к подруге на день рожденья, взяла денег в аванс на подарок. А больше никто об этой подруге даже и не слышал. Так что возможно подруги никакой нет, просто девчонке деньги понадобились.
- А большая сумма? – спросила Ольга.
- Около двухсот баксов. Вряд ли тут какая-то зацепка – деньги не большие.
- Слушай, а ты не узнавал, с кем она там трахалась чаще всего? Я в кино видел – они там со всеми трахаются, чтобы их по телевизору показали. – Спросил Олег.
Сергей поморщился:
- Олег, - ты что, вчера родился? Во-первых, там все всегда делалось за выгоду исчисляющуюся деньгами, а не оргазмами. Ну а во-вторых, если кто-то кого-то и попросит об услуге такого рода, то уж никак не девочку…
- В смысле, - опять Олег.
- В прямом – педики они там все. Так что у девочки скорее наоборот были проблемы с потрахаться. Представляешь, какой ей, наверное, облом был – девочку привезли в Москву, она уже запаслась вазелином и презервативами, а тут такой облом. Ой, Оль, извини!
- Ладно, прощаю на первый раз. И что, совсем-совсем ни с кем ни каких постельных контактов?
- Вроде есть одна наметка – был у них один сотрудник, уволился уже правда. Так он с ней вроде говорят зажимался в гримерке.
- Уволился?
- Ну да. Парень вообще «летун» тот еще. Он от них ушел к Андрееву в проект, но и оттуда вылетел.
- А его не Димой ли случайно зовут? – Олег и Ольга переглянулись.
- Ага, кличка Чаки… Так, вижу охотничью стойку. Выкладывайте, что у вас на него есть?
///
Ночь, Андрей с пультом перед телевизором. Проматывает кассету за кассетой, что-то помечает в блокноте. Вставляет очередную кассету. На экране появляется заставка его собственного шоу, затем появляется он сам:
«- ИИИииии доброе утро! Доброе утро дорогие сограждане, соотечественники, россияне… хотя, кто его знает, что нас ждет сегодня утром, - может мы уже и не россияне вовсе, и уж точно уже не соотечественники. Потому что сегодня речь пойдет о внешней политике нашего государства и у меня в студииИИИ!…. А вот это после рекламы. Вы смотрите передачу Андрея Андреева «Шоу реальности» оставайтесь с нами!»
Андрей, чертыхнувшись, нажимает паузу на пульте и идет на кухню.
///
(Ритм города: для всех эпизодов одинаковая музыка. Съемка без звука, а-ля хроники.) Детская площадка. Дети играют в догонялки.
///
Андрей на кухне пьет кофе, задумчиво смотрит в черное окно. Время от времени помешивает ложечкой в чашке. Из комнаты доносится:
«- ИИИииии доброе утро! Доброе утро дорогие сограждане, соотечественники, россияне… хотя, кто его знает, что нас ждет сегодня утром, - может мы уже и не россияне вовсе, и уж точно уже не соотечественники.
Андрей вздрагивает, потом произносит:
- Тфу-ты, пауза слетела что ли? Так и заикой стать не долго.
Встает и идет в комнату.
///
В кабинете следователя сидит волосатый небритый Чаки. Следователь:
- Дмитрий Сергеевич, где вы были в субботу, 17 сентября этого года?
- Да откуда я знаю. Это ж когда было. А в чем собственно дело? В чем меня обвиняют?
- Постарайтесь вспомнить.
- Не буду я ничего вспоминать! И вообще, я имею право на адвоката – раз, на звонок – два, и вы мне обязаны вначале предъявить обвинение – это три. Без этого я ничего говорить не буду.
- Даже так? Хорошо. Чакманов Дмитрий Сергеевич вы обвиняетесь в убийстве с отягчающими обстоятельствами Петровой Ольги Николаевны 1982 года рождения, Смирновой Светланы Вячеславовны 1987 года рождения, Даниленко Натальи Ивановны 1985 года рождения… продолжать?
- Что вы несете? Вы меня разыгрываете?!
- То есть вы утверждаете, что не были знакомы с этими девушками?
- Да не знаю я кто это!
- Свидетельские показания утверждают обратное. Более того, по имеющимся у нас данным, с двумя из этих девушек вы имели неоднократные сексуальные контакты.
- Да что вы городите! Какие контакты!
- Дмитрий Сергеевич, взгляните пожалуйста на фотографии.
Следователь достал из папки пачку фортографий и положил перед Чаки. Тот протянул руки в наручниках и начал перебирать фотографии. На лице его проявляется ужас. На какой-то из фотографий он закрывает лицо руками и начинает раскачиваться из стороны в сторону:
- Господи, Светка! Как же так?...
- Дмитрий Сергеевич, вы по прежнему утверждаете, что не знакомы с этими девушками?
Тот мотает головой не отрывая рук от лица.
- То есть вы признаете себя виновными в убийстве этих девушек?
Чаки вскакивает и кричит:
- Да как вы можете! Вы не понимаете – я любил ее! Любил!
- Сядьте на место! Вы признаете вину?
- Нет! Я их не убивал! А эту я даже не видел ни разу!
- Конвой!
Входит милиционер. Следователь:
- Увести.
///
Андрей в комнате смотрит в экран телевизора где мелькают кадры его передачи. Вдруг замирает, тянется к блокноту и часам. Начинает что-то замерять, считать, записывать. Затем листает блокнот в обратную сторону, находит нужную запись, сверяет. На лице удивление, озарение, страх.
Тянется рукой к телефону, набирает номер. Долго слышатся длинные гудки, когда на том конце провода раздается сонное раздраженное «алло», говорит:
- Олег, это Андрей.
- Черт! Андрей, ты на часы то смотришь?
- Нет, я сейчас на другое смотрю. Кажется я знаю кто твой маньяк.
- Так. И кто это?
- Не по телефону. И вообще я пока не уверен, так что давай это между нами, до выяснения. Я заеду к тебе утром. Давай, пока.
- Андрей, подожди! Не надо никакого утром. Хочешь, я к тебе сейчас приеду?
- Нет, не надо, я сам.
И Андрей положил трубку.
///
Следующий допрос Чаки.
Следователь:
- Дмитрий Сергеевич, отпираться бессмысленно. Чистосердечное признание смягчает наказание…
- Да о каком смягчении может идти речь в этом случае?! Если я сознаюсь меня что казнят нежнее?!
- Смертная казнь, Дмитрий Сергеевич, у нас в стране отменена. А что касается смягчающих обстоятельств, то тут могу предложить варианты даже в вашем, казалось бы безнадежном случае – как вы думаете, с таким обвинением, где вы будете себя чувствовать комфортнее – в колонии или в одиночной камере? Надеюсь, в кино вы смотрели и в книжках читали, что бывает с такими как вы.
- Намекаете на жестокое отношение к насильникам? Так девушек вроде бы убили?
- Дмитрий Сергеевич, вы прекрасно знаете, что двоих из них вы изнасиловали. Притом в извращенной форме.
- Да идите вы к черту, со своими обвинениями! Я их не убивал и точка!
- Хорошо. Конвой!
///
Андрей проснулся от телефонного звонка. Посмотрел на часы – восемь, но непонятно – утра или вечера. Понял, что уснул в кресле с пультом в руках. Нашарил на полу трезвонящий мобильник:
- Алло?.. А, привет… Да, уже лучше... Выйду конечно… Уже выезжаю... Угу… Пока.
///
Ночь, Олег спит. Звонок телефона. Подходит жена. Будит Олега:
- Олег, проснись, тебя.
- Блин, кто там?
- Сергей. На, поговори – говорит срочное что-то.
- Алло… Да я… Что? ****ь! Еду. … Да позвоню. Давай.
Нажимает на рычаг, набирает номер:
- Мать! Мать! Мать. Ольга, ну просыпайся давай. Алло! Ольга?.. У меня подарок… А вот угадай… Да нет, не просто свежий труп. У нас, мать, серия продолжается… А вот так. Сейчас Серега звонил – девушка, на крыше жилого дома, вся порезана, в руках кассета. Узнаешь?... Казино Империя на белорусской, знаешь? Там рядом: 2-я Тверская Ямская, д. 6. Давай туда… Ага.
Кладет трубку. Матерится.
///
У-иу, у-иу – звуковая заставка Дорожного патруля. Та же подворотня, Камеры, репортер:
- Добрый вечер. Вчера, около двух часов ночи на крыше этого дома был обнаружен еще теплый труп девушки. Это известная всей стране певица Маруся из нашумевшего музыкального проекта «Фабрика звезд». По предварительной версии Маруся пала жертвой орудующего здесь маньяка, на кровавом счету которого уже шесть жертв. Милиция и прокуратура отказываются давать какие либо комментарии по этому делу. Имена других жертв не разглашаются в интересах следствия. Но как стало известно нашему телеканалу из компетентных источников, все жертвы - молодые девушки известные лица нашего телевидения. Мы будем держать вас в курсе событий. Оставайтесь с нами. Алексей Дербинин, Иван Маковецкий специально для «Вести - Москва»
///
Ольга и Андрей у нее в кабинете. Андрей сидит за столом, Ольга стоит, опираясь на подоконник. Ольга:
- Андрей Владимирович, скажите…
Андрей улыбнулся:
- Можно просто – Андрей. И можно на ты.
- Хорошо. Андрей, ты просматривал кассеты.
- Да, Олег передал мне их еще на прошлой неделе.
- Да, я знаю, Олег говорил, что ты подозреваешь, чья это работа.
- Это он поторопился. Я уже отсмотрел кучу материала, пока ничего определенного сказать не могу. Хотя, возможно… Нет.
- Андрей, Олег как то обмолвился в разговоре, что чем-то вы похожи с нашим фигурантом?
- Ему показалось.
- А…
Андрей прервал ее и вежливо, но очень настойчиво сказал:
- Ему показалось. И мне бы не хотелось больше поднимать эту тему. Я постараюсь сделать все, что в моих силах в рамках моих профессиональных возможностей. Но не больше. Идет?
- Что ж, это ваше право. – Ольга помолчала, отвернувшись к окну. Потом повернулась к нему. - Андрей, а можно личный вопрос?
Андрей кивнул. Ольга:
- Тебе действительно все равно? И совсем не беспокоит жизнь и смерть этих девочек?
Андрей сухо:
- Да, мне действительно все равно. Еще вопросы будут.
- Да. Почему?
- Я должен отвечать?
- Да. Хочешь кофе?
- Нет спасибо, или от кофе я тоже отказаться не могу?
Ольга улыбнулась:
- Можешь, но только в пользу чая.
- Тогда лучше кофе.
Ольга подошла к чайнику, стоящему на тумбочке в углу и щелкнула клавишей электрического чайника. Потом не торопясь подошла к шкафу, достала чашки, отнесла на стол.
- Сахар?
Андрей, ехидно:
- Да. Коричневый пожалуйста и сливок.
Ольга спокойно:
- Странный у тебя вкус. Коричневый сахар хорош только в чае. А сливок нет. Извини.
Щелкнул, вскипая, чайник. Ольга по прежнему неторопливо достала банку с растворимым кофе, сахар, ложки. Налила в кружки кипятку, отнесла чайник обратно на тумбочку и села напротив Андрея.
- Кофе, сахар клади сам, мне никогда не удается угодить гостю с пропорциями.
Андрей злобно глядя на нее, нарочито резкими движениями положил в чашку кофе и сахар. Андрей:
- Все.
- В каком смысле?
- Мой кофе готов и можно продолжать допрос. Я надеюсь, что вы передумали лезть в душу.
- Нет, не передумала. – Ольга помолчала, - так почему, Андрей? Почему тебе их не жалко?
- Я не говорил, что мне их не жалко.
- Да, я помню – ты сказал, что тебе все равно. Разве это не одно и тоже?
- Нет. И вы, как человек с психологическим образованием, должны это понимать.
Ольга бросила на него удивленный взгляд.
Андрей:
- Олег мне о вас рассказывал.
- И что еще он обо мне рассказывал?
- Вкратце? Как говорил товарищ Саахов «спортсменка, комсомолка, активистка и, наконец, просто красавица».
- Надо же. Так что с психологией? Какая разница ты видишь в отсутствие жалости и безразличии?
- Если мне не жалко, значит, я поддерживаю позицию маньяка и тоже испытываю к ним какие-то негативные чувства. А если мне все равно, то мне просто все равно.
- Ну, тогда, как психолог, могу сказать, что у тебя либо не все в порядке с мозгами, либо ты лжешь.
- Почему?
- Потому что нормальному человеку не может быть не жалко даже совершенно постороннего человека, которому причиняют боль и уж тем более убивают. Так почему ты их ненавидишь?
- Причем здесь ненависть? Да наплевать мне на них!
- Ну ладно. Наплевать так, наплевать. Чего заводиться то. Тем более, что ты можешь себе это позволить. Я вот не могу. Мне их тоже нисколько не жаль, но я обязана искать их убийцу, потому, что это моя работа – защищать.
- Вот так новость – мент на стороне маньяка убийцы?
- Нет. Я на стороне закона.
- Ага. А если не для протокола? Какие чудесные мысли посещают вашу головку, когда на нее не надета фуражка?
Ольга стиснула пальцы. Потом, как бы решившись:
- Если не для протокола, то я считаю, что в первую очередь надо защищать людей от этих девочек и им подобных. От вас, например.
- Да? И почему же? Мы же никого не убиваем.
- Физически нет.
- А-а, - разочарованно протянул Андрей, - вы про отсутствие культуры и все такое?
- Нет, не про отсутствие, а про присутствие. Такие девицы попрыгают в экране, покажут как круто они зажигали в клубе, как это классно быть жестоким и циничным, а дети смотрят на все это и считают, что это и есть показатель, главный критерий того, что жизнь удалась. Если у тебя нет восемнадцати дырок на теле, десяти татуировок и ты не ходишь в ночной клуб, то ты не у дел. Если ты не способен на жестокость, и унижения ты чмо….
- Да-да-да. Слышали. Много-много раз. Помнишь перестройку? Когда дети из-за заморских джинсов кончали собой? – Андрей отхлебнул кофе. – Не все же сдохли. Вот и сейчас выживут.
- Помню, конечно. Но ты зря думаешь, что она закончилась, Андрей. Ничего не закончилось.
- Ладно, спасибо за кофе, Оля. Мне на съемки пора.
- Подожди, у меня еще есть несколько вопросов.
- Слушай, я уже опаздываю дико. Давай я лучше тебя приглашу вечером, куда ни будь в тихое место, там и поговорим.
///
Вечер. Андрей вышел из Останкино, сел в машину, и поехал в сторону ВДНХ. Доехав до станции метро удачно припарковался у обочины на месте только что отъехавшей газели. Заглушил двигатель, поднял тонированные боковые стекла, включил негромко музыку, откинул сиденье, лег, закинув руки за голову и долго задумчиво смотрел в потолок. Долго и настойчиво звенит мобильный телефон. Андрей протягивает руку и отключает его.
В ушах у него вновь и вновь звучат, сменяясь, два сюжета: «все-таки открытый перелом не шутка. Скажите, девушка, вам очень больно? » «кто его знает, что нас ждет сегодня утром, - может мы уже и не россияне вовсе, и уж точно уже не соотечественники». Потом он вскидывает руку, смотрит на часы, поднимается, заводит автомобиль и выезжает в сторону центра.
///
Вечер, кафе. Оля с Андреем сидят за столиком. Перед ними чайничек с чаем, чашки, пирожные. Ольга с Андреем спорят. Андрей:
- Ну не мог он их за это убивать. Не мог. То, что ты говорила, это конечно правильно, но это не причина!
- А тебе не кажется, что он просто хотел показать, что они слабые и никчемные, а нужно быть сильными?
- В чем, по-твоему, их слабость? В том, что отдались на его волю, что не смогли сопротивляться?
- А почему нет? Ведь они действительно слабачки, раз дали себя вот так легко схватить и позволили делать с собой все что угодно. Потому что в них говорил не разум, а слепой страх.
- А как по-твоему еще они должны были реагировать? Да и все равно не вяжется – при чем здесь тогда твоя теория о культуре?
- Да при том, что нормальное, гармоничное развитие нигде не пропагандируется, и если этих крутых, успешных, модных взять за мягкое место, с них тут же вся эта шелуха крутизны слетает. И остается только тупой страх.
- Ага, а ты значит, не испугалась бы ничего и дала отпор врагу? Нисколько не сомневаюсь, зная про обязательную спорт подготовку нашей милиции, а так же то, что у тебя разряд по боксу.
- При чем здесь это? Я могла бы, на их месте, справиться ни разу не ударив маньяка.
- Да? И как же, интересно, если тебя оглушили, приволокли куда-то и уже привязали к батарее?
- Легко. Хочешь проверить? Давай проведем эксперимент – поиграем в маньяка и жертву. Ты привязываешь меня к батарее, а я убеждаю тебя в том, что тебе стоит меня отпустить, давай?
-Ха! Отлично – у меня как раз свободный вечер. Поехали ко мне, если не боишься.
- Я? Боюсь? Едем!
///
Мама Андрея рассказывает еще совсем молоденькому Андрею:
«А Катя уехала. Не знаю, наверное домой, в Ногинск… Ну откуда я знаю почему, наверное потому, что тебя не было рядом в трудную минуту. Тебя никогда нет, когда ты нужнее всего…. Как, разве она тебе не сказала? Странно, вы ведь каждый день перезванивались, за один межгород сколько пришлось заплатить… У нее выкидыш был, пока ты в командировке был. Теперь не знаю что делать. Вот ведь неблагодарные дети какие пошли – я уже приглашения на вашу свадьбу рассылать собралась, что теперь людям скажу… Как прошли съемки? Андрюшенька, я всегда в тебя верила – ты у меня такой талантливый. Ты знаешь, я тут поговорила с Ангелиной Михайловной, они собираются новый телеканал открывать, им нужен ведущий… Куда ты поедешь, дурак! Только попробуй все это бросить, я столько для тебя сделала!... Да тебя вся страна в лицо знать будет, у тебя таких Катей будет…»
Изображение темнеет. Музыка. Ночной клуб. Полуобнаженная девица на сцене.
«Вот и она! Победительница сегодняшней ночи! Это оглушительный успех!»
Изображение осыпается мелко-треснувшим зеркалом.
///
Спальня Андрея. Ольга сидит на полу возле батареи. Андрей старательно привязывает ее бельевой веревкой. Андрей:
- Слушай, чушь какая то. Может лучше просто посидим, поболтаем – у меня есть две бутылки отличного вина?
- Нет уж. Давай все доводить до конца. Крепче вяжи.
- Дурдом. Ну привязал. И чего дальше?
- Как это чего? Ты маньяк, я, скажем, певица, победительница конкурса. Ты меня ненавидишь, тебе не нравится то как я одеваюсь, что я пою и так далее. И ты хочешь меня убить предварительно, ну скажем, изнасиловав. Вперед.
- Изнасиловать конечно можно… Слушай, а правда, - Андрей присел на край кровати, - а чтобы ты сделала, в такой ситуации, а? Руки и ноги ведь связаны, теперь и бокс не поможет.
///
Милиция. Олег взволнованный бежит по коридору. На лице тревожное выражение.
///
Оля, Андрей в спальне.
Ольга:
- Но голова то у меня еще есть на плечах. И мне никто пока не запретил говорить. Вот я и буду говорить.
- «Ой, дяденька выпустите меня пожалуйста, я больше не буду»?
- Нет. Я скажу, что меня привезли на конкурс, обещали деньги и в консерваторию бесплатно учиться отправить. Денег пока не платят, кормят в столовке, живем в общежитии. Уехать не могу, потому что контракт подписала. А по контракту я год должна петь, что продюсер скажет, одевать, что продюсер скажет, на гастроли ездить куда отвезут. А мне так стыдно, как представлю, что мама меня видит в таком виде.
- Да вранье это все – никто их силком не держит!
- А вдруг маньяк этого не знает? Врать то никто не запрещал.
- Разве? А врать ведь плохо.
- Ничего не плохо, если ты спасаешь свою жизнь. Если уж даже по закону можно в этом случае даже убивать, то уж врать то точно можно.
- А если это просто сексуальный маньяк и наплевать ему на твои истории. Скажет – ладно, дескать, вот только изнасилую разок и отпущу. Что будешь делать?
- А давай проверим, - игриво предложила Ольга.
Андрей, недоверчиво:
- Это приглашение?
- Вроде того. Ну, смелее! Ты же маньяк.
Андрей, опускаясь перед ней на колени:
- Ну, маньяк так маньяк, - и наклоняется, чтобы ее поцеловать.
Ольга неожиданно выскальзывает из под него, опрокидывает его на спину и садится верхом.
Андрей изумленно:
- Как тебе это удалось?
- Секрет фирмы.
- Ах ну да, я же забыл – у тебя же спец подготовка. – Разочарованно протянул Андрей.
- Да никакая это не подготовка – ты в детстве про индейцев читать любил?
- Ну? – не понял Андрей.
- Баранки гну – там каждый второй плененный индеец выбирался этим способом. Ну вспомни.
- Не помню.
- Дубина – когда тебя связывают, нужно мышцы напрячь максимально, а потом расслабить – веревки ослабнут и из них можно выпутаться.
Андрей протянул руку к бицепсу Ольги:
- А ну-ка напряги. С твоими то мышцами конечно запас можно большой выгадать. А откуда он у рядовой девчонки?
- В том то и дело, что ниоткуда. Ей никто не сказал, что это круто.
- А как же то, что женщина должна быть женственной.
- Хочешь сказать, что я не женственная?
Андрей, посмотрев оценивающе:
- Да нет, очень даже.
- Все дело в том, что любое животное красиво, только если оно здоровое и хорошо развитое. Ладно, где там твое вино?
- А как же наша игра в маньяка и жертву? – Спросил Андрей игриво.
- Эксперимент окончен.
- Ну, тогда я должен убедиться в правдивости твоей теории. – Сказал он рывком переворачиваясь и меняя положении до наоборот – он сверху, Ольга на спине.
Ольга:
- Ты хочешь получить доказательство того, что ты тоже слабак? – Ольга столкнула его с себя и встала. Андрей ударился спиной о кровать, разозлился, протянул руку, схватил Ольгу за ногу и дернул. Ольга упала рядом, схватила его за руку. Короче, они подрались, потом поцеловались, потом занялись увлекательным сексом.
///
Совещание. Следователь:
- Ну и что предпринимать думаете, соколики? Гении сыскной работы? Кто еще у вас на примете есть? Давайте! Ведите! У нас мест в сизо много! И времени у нас сколько угодно! Правда, ведущих на телевидении всего несколько штук осталось! Может «на живца» попробуем ловить?! А? Что головы повесили? Мне тут лбами в раскаянии столы прошибать не надо! Где Ольга?
Сергей:
- Ольга приболела.
- Приболела?! Отличненькое дело – приболела. Может нам всем приболеть ненадолго?! А пока кто ни-будь вместо нас нашего маньяка половит, а?! … Олег Сергеевич, докладывайте - какие версии у вас еще в разработке.
- Сергей Васильевич, мы тут подумали…
- Вот-вот! Это вы правильно сделали что подумали! А раньше вы чем занимались? Продолжайте!
Олег стиснул кулаки, поиграл челюстями, поскрипел зубами и продолжил уже строго официально:
- В ходе оперативно-розыскных мероприятий было выяснено следующее: в каждом из проектов в которых работали убитые девушки, так или иначе, находились работы, которые производились либо с привлечением сторонних специалистов, либо отдавались в другие студии.
- Конкретней, Олег, ближе к делу!
- Доподлинно известно, что часть этих работ, в частности озвучка и монтаж, проходили через студию Андрея Андреева. Нашего консультанта…
///
Андрей и Ольга обнаженные лежат на кровати. Оба мокрые запыхавшиеся, довольные. Белье разбросано. Андрей, закуривая:
- Оль, ты чудо.
Ольга, приподнимая голову от подушки и опять роняя:
- А ты опять банален.
- Говорю, может и банально, а вот ты – ты нечто. Ты ведь про меня уже все знаешь. Я думал, что так хорошо мне может быть только с мужчиной. Но ты – ты это нечто!
Ольга, переворачиваясь на спину, и разглядывая свежий синяк на руке:
- Да, ты тоже ничего. Хорошо, не лето. Можно с длинным рукавом ходить.
- Извини.
- Да нет, ничего – следовало ожидать. Банальный комплимент после секса, банальный засос во время… Я и не знала, что вся твоя жизнь такая же банальная и дерьмовая, как твое шоу. Ладно. Душ у тебя, я так понимаю, так же банально расположен, как и во всех типовых квартирах? – Ольга улыбнулась. – шучу.
Ольга еще раз улыбнулась и вышла.
- Вот стерва, - пробормотал Андрей, протянул руку к пульту, включил телевизор. Запускает маньячную кассету без звука. Тихо произносит:
- Дениска-Дениска. Как ты мог?.. Хотя ты прав – эти сучонки заслуживают того, чтобы их… Но убивать… нет. Как ты мог?
Голос, человека в плаще и шляпе:
- Легко. Андрюшенька, ты не поверишь, это очень легко. Но я все-таки лучший, согласись? Никто кроме меня так не снимет!
Андрей, испуганно поджимая ноги и натягивая простыню:
- О, господи! Я же не сплю.
- Не спишь.
- Денис? Это ты? Как ты сюда попал.
Денис делает шаг из темноты прихожей в комнату:
- Просто пришел. – Денис кивнул в сторону телевизора. – Смотришь? Отличная работа. По моему мне есть чем гордиться, как считаешь? Да и актеры каковы? Прости, Андрюша, но их было гораздо приятней снимать, чем тебя.
- Денис, как ты мог?
- Да легко, Андрюшенька, легко. Более того, я с радостью согласился на эту работу. Она обессмертит мое имя. А твое шоу, по прежнему полное дерьмо.
Андрей, вскакивая с постели:
- Но ведь они же живые! Ты понимаешь? У них были мамы, папы… Их кто-то любил в конце концов!
- О, в последнем говноедском желтушном телевизионщике проснулась тяга к извечным истинам! Браво, Андрюшенька, браво! Я горжусь тобой. А скажи мне, морально отстойчивый ты наш, ты когда Галину Шмалеву дерьмом обливал, ты думал о том, что у нее тоже есть мама и папа? А у них соседи по лестничной клетке, а главное, сослуживцы, которые тоже любят смотреть телевизор.
- Денис, что ты ровняешь. Ты же сам знаешь, это была стандартная заказуха. И потом, я ее не убил. А ты…
- Не убил? Ты – может быть. А она себя – да. Прости что не сообщили – не хотели тревожить твою ранимую творческую душу. А что касается заказухи, так и я на заказ.
- Да и кто тебе заплатил, и главное сколько? Сколько денег может стоить десять человеческих жизней?
- О, Андрюша. Ты слишком приземленный. Тебе надо побольше читать. Чего-нибудь возвышенное. Цена, Андрюшенька, не всегда измеряется деньгами.
- Да. И что, расплатились с тобой?
- Да – ты смотришь сейчас мою кассету и восторгаешься моей работой. И сейчас еще десятки знатоков не спят, смотрят мою работу. Эксперты, признанные профи!
- Так ты всего лишь из-за того, что тебя не взяли в конкурс?!!!
- Теперь мне не нужно их снисхождение. Я получил высшее признание минуя их.
- Ты… ты… Да ты маньяк!
- Ага. А хочешь, я скажу, о ком будет следующая серия? По секрету, как другу? Ну, чего ты замолк, боишься пошевелиться? Правильно. Потому что ты догадываешься, кто. Правда, Андрюшенька?
Андрей незаметно опускает руку на тумбочку, берет в руку тяжелую бронзовую пепельницу в форме ракушки. Денис продолжает, начиная медленно приближаться:
- Ну что же ты затих, глупенький?
Денис посмотрел на постель:
- А, может, давай – на последок, как раньше? Ведь тебе нравилось стоять вот здесь опираясь на тумбочку. Хочешь? Не хочешь? Конечно ты не хочешь! Ты притворялся! Ты притворялся, что любишь меня, а сам таскал сюда своих шлюх! Хотя, мы с ними квиты – им ты тоже признавался в любви, а потом в эту же постель ложился со мной. Ты похож на гиену, которая жрет все подряд. Но я тебя прощаю. Потому что я уже вижу твое раскаянье. На самом деле ты ведь меня сейчас хочешь? Я же знаю, что хочешь. Поворачивайся, ну же, малыш!
Денис подошел почти вплотную, протянул руку и сдернул простынь, в которую замотался Андрей. В этот момент Андрей замахнулся и опустил пепельницу на голову Денису.
///
Опять кабинет.
- Отлично! Что мы имеем – убийца болтался у нас под носом все время, а мы ни разу ничего не заподозрили!
Сергей:
- Сергей Васильевич, у нас пока нет прямых доказательств его причастности к убийствам.
- Зато косвенных выше головы! Брать его надо! В общем так, соколики, готовьте группу, а я за ордером. Все, совещание окончено.
///
Бегущие по коридорам оперативники. Милицейские машины с мигалками и воем.
Лестничная площадка. На лестнице и возле двери квартиры десяток людей в масках, защитной форме и с автоматами. Чуть в стороне от двери стоит Сергей Васильевич, прислушивается:
- Что там у него происходит?
Омоновец, который ближе всех, прижимает ухо к двери. Шепотом:
- Сергей Васильевич, дерутся вроде.
Тот кивает:
- Звони.
///
Денис осел на пол. Андрей выронил пепельницу и испугано поднес руки ко рту. Потом присел перед Денисом и стал аккуратно трясти его за плечо:
- Денис. Денис, ты живой? Дениска!
Ольга выходит из ванной, видит Дениса.
- Андрей, что ты натворил?!
Андрей поворачивается видит Ольгу. Та в халате, с мокрыми волосами. Ольга подбегает, падает на колени перед Денисом:
- Денис! Очнись, ну пожалуйста! Денис! Он мертв… Андрей, он мертв… Ты… Ты убил его! Денис! Денис, прости, прости меня. – Ольга положила голову Дениса себе на колени, стала баюкать его и ласково гладить Дениса по волосам.
Андрей поднялся и удивленно посмотрел на Ольгу. Ольга подняла голову и зло произнесла:
- Ну, чего ты уставился! Он был лучшим!
- Ольга, что ты несешь? Он маньяк! Он убийца! – Андрей попятился к двери
- Он убийца? Нет. Денис никогда никого не убивал. Хотя ему очень хотелось – я не разрешала ему. Это бы все испортило. Он должен был только очень хотеть убить, чтобы снять это так, как мне хотелось. Он был лучшим оператором! Теперь его нет. … Это ты виноват! Ты! Ты убил моего лучшего оператора! – Ольга спихивает голову Дениса с колен, прыжком кидается на Андрея, в руке у нее небольшой остро заточенный нож. – За это ты умрешь! – кричит Ольга и замахивается.
///
Омоновец нажимает на кнопку звонка и кричит в дверь:
- Откройте, милиция. – прислушивается, - кажется не реагируют они.
- Ломайте, - кивает следователь.
Оперативники ногами ломают дверь вламываются внутрь.
- Всем оставаться на своих местах! Лечь на пол! Руки за голову!
///
Андрей едет на машине по городу. Играет негромкая музыка. Андрей едет бесцельно. Старательно соблюдая правила и скоростной режим. Выезжает за город. Протягивает руку к бардачку что-то ищет. Вываливает все на сиденье. Находит записную книжку. Держит ее в руке. Смотрит на дорогу. Чему-то зло улыбается. Постепенно увеличивает скорость. Потом смеется. Едет еще быстрее. Достает мобильный. Открывает записную книжку. Набирает номер. На том конце провода усталый женский голос:
- Алло.