ШАНТИ
Суматошный, как обычно, день в редакции, имел все шансы завершиться на более приподнятой ноте. Полученный гонорар позволял уделить внимание себе, и я решил расслабиться. В качестве отправной точки была выбрана самая обычная пивная. После пива, уже в совершенно благодушном расположении духа, в ленивых размышлениях о том, как и с кем провести остаток вечера, я вынул из кармана деньги, чтобы расплатиться, и на пол выпал какой-то конверт, который мне сегодня дали в редакции. Вытащил содержимое, присмотрелся: это было приглашение на открытие выставки какого-то художника, и как раз на сегодня. “Почему бы и нет, всё одно делать нечего”, - подумал я и направился по адресу, указанному на конверте.
Выставочный салон располагался не очень далеко, так что по пути туда я даже не успел толком вспотеть. Тем не менее, кондиционированная прохлада сняла пивную вялость и немного подбодрила меня. Оглядевшись, я увидел столик с напитками, взял бокал минералки и стал разглядывать тусовку. Было бы неплохо найти объект для интервью или хотя бы просто половить рыбку в мутной воде - но сегодня это мне явно не светило. Контингент был не тот. Оставалось только одно: совместить приятное с полезным, и я решил, делая вид, что рассматриваю картины, подобрать себе спутницу для продолжения вечера. Прогуливаясь вдоль стены, я вроде бы случайно подошёл к девушке, которую приметил по ходу действия. Она была в моём вкусе: стройная, черноволосая, тонкие губы, выразительные глаза… Одежда дополняла образ: потёртые джинсы, майка, кроссовки, на голове - бандана. Скрестив руки на груди и склонив голову немного набок, я стал разглядывать картину, на которую смотрела она. Когда она повернулась в мою сторону, я представился. Она ответила:
- Шанти.
- Твоя мама смотрела индийские фильмы?
- Нет, это я сама себя так назвала.
- Значит, ты их смотришь?
- Нет.
- Как же тебя на самом деле зовут?
- Шанти.
- А от рождения?
- Это важно?
- Наверное, нет. Как насчёт чашечки кофе?
- Или бокала шампанского?
- Почему бы и нет?
- Нет.
- Вас понял, отчаливаю.
- Ты не понял. Не сегодня.
- У тебя другие планы?
- Нет.
- А что же тогда?
- Сегодня не твой день.
- Как это?
- Просто – не твой.
- Не понял.
- Рано. Придёт время - поймёшь.
- А когда оно придёт?
- Не знаю. Может, завтра…
- И что же будем делать?
- Скажи мне, как тебя найти.
- Возьми, - я передал ей визитку.
- Здесь только имя и телефон. Где ты работаешь?
- Это важно? – наконец-то мне удалось перехватить инициативу.
- Ты прав. Я тебя найду.
- Когда?
- Когда настанет время. До встречи…
Она повернулась и пошла к выходу, оставив меня в полном замешательстве.
Потом последовали паб, бильярд, пиво победителям и неразбавленный скотч. Остаток гонорара я отдал невнятной особе, которую утром обнаружил у себя в ванной и от которой постарался поскорее избавиться. Холодное пиво, сигарета – и можно было приступать к работе. Немного переставив акценты в почти готовом интервью, я отослал его заказчику.
Успел я вовремя. Буквально через 15 минут ко мне ввалилась Наташка и стала жаловаться.
- Ты представляешь, прихожу я сегодня к этому идиоту, а он с моей подругой кувыркается!!! Ну что ты на это скажешь? Ну не гад разве!!! Да и она стерва!!! Не… ну что ты на это скажешь, а??? Да выключишь ты эту чёртову музыку или нет?
Тут она была права – диссонанс был явный. Я выполнил её просьбу, и причитания продолжились.
- Мы с ним ведь уже около двух лет вместе!!!
Я не удержался:
- Огласите весь список, пжалста!
- Какой, к чёрту, список? Сдурел?
- Ты же сказала "мы с ним". Вот всех, кто входит в "мы", и перечисли…
Смотреть, как она чуть не поперхнулась от возмущения, было любопытно. Но Наташкин запал пока ещё не иссяк.
- Да ладно тебе прикалываться… Знаешь, что этот подонок мне сказал, когда я их застукала?
- И что же?
- Он предложил мне к ним присоединиться!!!
Я не удержался и хмыкнул. В ответ последовала вспышка гнева:
- Ты чё, сволочь, лыбишься, а?
- А что мне остаётся делать? Если бы я был на его месте, я бы предложил то же самое…
- Ах ты… ах ты… ах ты…
Она рванулась было ко мне, но я успел вытянуть ногу, и Наташка растянулась на ковре. Упускать инициативу было нельзя.
- Ты сюда плакаться пришла или мстить?
Пока она пыталась переварить смысл сказанного, я добавил:
- Раздевайся.
В ней явно что-то замкнуло, и я поспешил успокоить её:
- Для начала можешь принять душ.
Она встала с ковра и направилась в ванную. Через минуту оттуда раздался её крик:
- Это чьи трусы тут висят?
- Мои, наверное…
- Чтооооооооо? Иди сюда, сам посмотри!
Посмотреть так посмотреть. Она была права – то, что она держала в руках, ко мне отношения не имело.
- Ну что, убедился? И чьи же это?
- Откуда я знаю? Может, твои?
- Мои – вот! – она показала на крючок, на котором висела её одежда.
- Тогда я тем более не знаю.
- Все вы, сволочи, одинаковые. Пошёл отсюда. Я щас, быстренько…
Я вернулся в комнату и включил телевизор. Минут через пять появилась Наташка и уселась рядом:
- Так и будем ящик смотреть?
- Тебя это не устраивает?
- Слушай, чего ты хочешь?
- Ты холодный душ принимала?
- Нет, обычный.
- Жаль. Надо было холодный.
- И?
- В себя пришла бы.
- Перестань издеваться, давай лучше делом займёмся.
- Нет. Сегодня не твой день.
- Ты кого-то ждёшь?
- Нет.
- Что же тогда?
- Не хочу быть всего лишь орудием мести.
- Ты это серьёзно?
- Да.
- Тогда я пойду.
- Да. Захочешь – позвони.
Наташка ушла, и я снова раскрыл ноутбук. Других помех сегодня вроде не ожидалось, и можно было спокойно поработать. Но ничего не получилось: головная боль после вчерашнего не позволяла сосредоточиться, я выключил компьютер и решил сходить за покупками. Сегодня явно был не мой день. Я подумал так и вдруг понял, что уже второй раз за день повторил фразу, которую мне вчера сказала незнакомка.
Через несколько дней произошло событие, потрясшее всю редакцию. Но по порядку. Примерно в полдень мне позвонил наш главный и попросил поехать на место происшествия, добавив только, что там, кажется, пострадал кто-то из наших. Когда я прибыл, то увидел редакционный жигулёнок, в который врезался выехавший на встречную полосу КАМАЗ. Показав удостоверение, я прошёл поближе. От автомобиля практически ничего не осталось, и копошащиеся рядом полицейские пытались открыть двери машины. Я заглянул внутрь, и от увиденного меня стошнило. С раскроенным пополам черепом за рулём был мой самый близкий друг.
Звонок в редакцию, морг, опознание, обмывание тела, его родные… Добрался я домой заполночь, первым делом залез в ванную, а потом опустошил стакан водки. Налил второй, сел на диван и закурил. Через некоторое время раздался звонок в дверь. Я чертыхнулся и пошёл открывать. На пороге стояла Шанти.
- Привет.
- Я могу пройти?
- Да, конечно же. Извини.
- Тогда привет, - она вошла.
- Как ты узнала мой адрес?
- Долго ли умеючи?
- Умеючи – долго, - скаламбурил я и спросил,- А как ты узнала, когда я домой приду?
- Я стояла внизу – ты меня просто не заметил.
- Ммммммда... – я помолчал...- Что пить будешь?
- То же, что и ты.
Я налил ей водки. Она взяла стакан:
- За твоего друга.
- Откуда ты знаешь?
- Я видела тебя в новостях.
- Тогда ты знаешь, что сегодня – не мой день.
- Знаю.
- Зачем же ты пришла?
- Просто. К тебе.
- А если бы я был не один?
- Сегодня?
- Да, ты права.
- Мне остаться?
- Да.... просто так. Сегодня я никакой – моргом пропах.
- Вижу... допей водку и ложись.
- А ты?
- Я буду рядом.
- Договорились.
Я допил водку, взял подушку, плед и завалился на диван. Шанти села рядом и положила свою руку на мою. Через некоторое время я заснул, а когда утром проснулся, её уже не было. Она снова исчезла.
Прошёл примерно год. Было уже за полночь, когда раздался телефонный звонок. На другом конце провода была Шанти.
- Здравствуй, ты один?
- Привет… Да… Да, один.
- Приезжай за мной.
- Куда?
- В аэропорт.
- Еду, жди меня в кафе.
Через полчаса я был на месте. Шанти сидела за столиком и механически крутила в пальцах незажжённую сигарету. Я подсел к ней за столик:
- Ну что, поехали?
- Ты? Так быстро?
- Долго ли умеючи...
- Умеючи – долго...- она вяло улыбнулась.
- Где твой багаж?
- Вот, - она показала на рюкзачок на соседнем стуле.
- И всё?
- Да.
Мы вышли из здания аэропорта и направились к машине. Я закинул рюкзак на заднее сиденье и сел за руль. Шанти села рядом.
- Ты откуда прилетела?
- Из Ташкента.
- Что ты там потеряла?
- Я думала, что там тепло... А там оказалось всего лишь жарко..., - она помолчала. – А теперь мне холодно...
- Так, понятно... а теперь куда?
- К себе...
- Ну что ж... поехали отогреваться...
Через те же самые полчаса я подъехал к своему дому, и мы поднялись наверх.
- Ну, добро пожаловать!
- Спасибо, - и она прошла внутрь.
Только сейчас я заметил, что у неё лицо совершенно безжизненное - как у богомолок в церкви.
- Что тебе сообразить? Горячую ванну, чай, кофе, - и я вопросительно посмотрел на неё.
- Ничего...
- Тогда... знаешь, как говорится, утро вечера мудренее. Ложись спать, а там разберёмся. Только не исчезай – прошу тебя... Договорились?
- Да, договорились.
Утром я проснулся пораньше, перемыл гору скопившейся за несколько дней посуды, закинул в стиральную машину бельё, сходил в магазин за продуктами, нацарапал ей записку и пошёл по делам. Под вечер, когда я вернулся домой, её не было. Она снова исчезла... Гадать не имело смысла, я откупорил бутылку пива и сел читать газеты, попутно отмечая нужные мне фрагменты. Уже начало смеркаться, когда раздался телефонный звонок.
- Привет, ты дома?
- Ты? Ты куда исчезла?
- Мы же договорились, что я не исчезну. Ты дома?
- Вроде бы...
- Я скоро буду.
Она появилась минут через пятнадцать-двадцать. В этот раз она была уже не налегке: в руках у неё были саквояж и мольберт.
- Ты откуда?
- Вещи у знакомых оставляла…
- Что будешь? Кофе, чай, пиво?
- Сначала – душ, а там разберёмся, - она улыбнулась.
- Хорошо – только хотя бы с душем разберись сама, а я поработаю - надо кое-что доделать. Понадоблюсь – дай знать.
- Хорошо...
Я поставил чайник на газ и уселся добивать статью. За работой я не заметил, как Шанти вошла в комнату.
- С лёгким паром... Что будешь?
- Пожалуй, кофе.
- С сахаром?
- Нет, горький.
- Сейчас сообразим.
Через две минуты я с кофе, бутербродами и двумя бокалами сока на подносе торжественно вошёл в комнату.
- Принимай...
- Спасибо, - и она снова улыбнулась.
- Коньяк в кофе?
- Можно, не помешает.
Воцарилась тишина – и я не хотел её нарушать. Шанти сосредоточенно прихлёбывала кофе, но руки её были напряжены. Я не выдержал:
- Расслабься...
- Пытаюсь... Слушай..., - она отхлебнула кофе, – можно, я останусь у тебя на пару дней?
- А ты как думаешь?
- Можно.
- Неправильно думаешь, - она дёрнулась, - не на пару дней, а до тех пор, пока сама не захочешь уйти, - и я положил перед ней ключ от входной двери.
- Спасибо... Скажи, а почему..., - и она запнулась.
- Потому. Потому что год назад ты появилась именно тогда, когда это было нужно мне. Я просто возвращаю долг.
- И всё?
- Всё остальное не в моей власти. Не так ли?
- Так.
Я встал с кресла и пошёл в спальню для того, чтобы освободить в шифоньере пару полок для её вещей.
- Можешь подойти?
- Да, - она вошла в спальню.
- Тебе двух полок хватит?
- Да, конечно...
- Так... вот ещё пара свободных вешалок – завтра куплю ещё. А теперь – размещайся. Комната в твоём распоряжении.
- Ты очень добр.
- Нет. Я галантен, как истинный джентльмен...
- Пусть будет по-твоему, - она улыбнулась.
Я оставил её, а сам пошёл смотреть телевизор. Через некоторое время я понял, что голоден и решил перекусить.
- Шанти, ты не голодна?
- Нет...
Голос её не внушал доверия – и я решил посмотреть, в чём дело. Постучал в дверь спальни:
- Можно?
- Нет, не заходи...
- И всё-таки...
- Нет, прошу тебя...
- Тогда ты выйди.
- Нет.
- Ну что ж, через минуту я сам зайду.
Выждав минуту, я открыл дверь. Шанти лежала на кровати и плакала...
- Ну... ну, что с тобой, малыш... ну же... ну, перестань. Ну... ну не надо – прошу тебя... всё хорошо... нуууууу...
Я растерялся – и не знал, что говорить, как говорить и что делать для того, чтобы успокоить её. Я произносил какие-то бессмысленные слова, говорил непонятно что – лишь бы она перестала плакать.
- Ну, перестань же... ну что с тобой, моя хорошая? – я обнял её за плечи и чисто физически ощутил её рыдания.
Постепенно она затихла и чуть позже уснула – как будто провалившись в сон. Убедившись, что она крепко спит, я вышел из спальни и решил довершить начатое – бутерброды дожидались своего часа. Но пропихнуть в себя так ничего и не удалось – и ограничился соком. Потом завалился на диван и стал смотреть очередной боевик.
Проснулся я посреди ночи. Шанти сидела в кресле, поджав ноги, и смотрела телевизор.
- Слушай, который час?
- Не знаю. Наверное, около трёх...
- Ты почему не спишь?
- Не знаю... наверное, потому, что не спится...
- Ответ вполне исчёрпывающий, - я уселся на диване.
- Ты мне вот что скажи... Почему люди...
Я перебил её:
- Ты хочешь сказать: почему люди такие сволочи?
- Да.
- Знаешь... давай по чашечке кофе, а потом пофилософствуем...
- Кофе? Ночью?
- Тогда спать...
- Тогда кофе.
- Хорошо... но тебе придётся подождать несколько минут.
- Да, конечно.
Через несколько минут мы продолжили разговор.
- Итак, ты хочешь сказать, что люди – сволочи. Так?
- Я устала – не придирайся к моим словам...
- Ну... так бы сразу и сказала. А то сразу всех подряд обвиняешь.
- Нет... ты не понял меня – я устала от людей...
- Тогда почему ты ко мне пришла? Я ведь тоже человек.
- Нет... ты – другой.
- Откуда ты знаешь, что я – другой? Что я не такой же, как все остальные?
- Знаю.
- Нет, ты не можешь знать. Я такой же, как все. Такая же сволочь.
- Но не по отношению ко мне.
- Как ты можешь это утверждать? То, что я тебя приютил, ровным счётом ничего не значит, - я помолчал и добавил, - и ты ведь меня совсем не знаешь....
- Ты меня тоже не знаешь.
- Согласен, - я закурил, – но ведь это ты ко мне пришла, а не наоборот.
- Но ты ведь ждал меня.
- Да. Точно так же, как любой мужчина ждёт женщину, которой хочет обладать.
- И всё?
- А разве этого мало?
- Нет, немало. Что ж... ты хотя бы честен.
- А мне незачем играть с тобой в игры.
- И как же ты собираешься действовать?
- Никак. Я просто дожидаюсь, когда настанет мой день.
- И как ты это узнаешь?
- Ты сама мне скажешь.
- А если это будет ночь?
- Это всё равно будет день. Да и сейчас ведь далеко не вечер – не так ли?
- Да... Почти утро.
- Утро нового дня? – я посмотрел на неё.
- Каждый день – новый.
Разговор выдохся, и я решил оборвать его:
- Знаешь, у меня с утра куча дел – так что ты посмотри телевизор, а я посплю.
- Ты на самом деле хочешь спать?
- Почему бы и нет?
- А если я скажу, что твой день настал?
- Я скажу, что утро мудренее вечера…
- А разве сейчас не утро?
- Нет. Сейчас всего лишь почти утро…
- Прошу тебя, не придирайся к словам
- Я не придираюсь… Просто я знаю, что мой день пока что не настал.
- Откуда ты это можешь знать? Ты же сам только что мне сказал, что ждёшь, когда я скажу тебе, что твой день настал!
- Ты слишком много говоришь, - я улыбнулся.
- А что мне остаётся делать?
- Спать.
- Но, - она пыталась как-то возражать мне.
- Никаких но… Иди спать.
- Ты гонишь меня?
- Нет, можешь остаться и смотреть, как буду спать я…
С этими словами я натянул на себя плед и закрыл глаза, изображая спящего. Через некоторое время Шанти ушла в другую комнату, и я смог расслабиться и заснуть.
Утром меня разбудила Шанти.
- Ну, просыпайся. Тебе ведь уходить надо?
- Доброе утро, - улыбнулся я, - тебе так не терпится поскорее выпроводить меня?
- Не знаю. Но в любом случае – подъём. Тем более что завтрак уже готов.
- Сейчас.
Через пять минут я уже сидел за столом и пил кофе.
- Ну как, выспалась?
- Не знаю.
- А что же ты знаешь, моя хорошая?
- И этого тоже не знаю…
- Ладно, придётся приводить тебя в чувство.
- Попробуй…
- Так… возьми влажную тряпку, - она удивлённо посмотрела на меня. – Что, удивилась? Помни, что физический труд является лучшим лекарством от нервных расстройств.
- Это я знаю.
- Ну вот… Тогда берёшь эту самую влажную тряпку, достаёшь из-под кровати плоскую картонную коробку, аккуратненько вытираешь с неё пыль и приносишь сюда.
- Ладно.
Через минуту Шанти вернулась с коробкой в руках.
- Ну, ты прямо цветок в пыли, - улыбнулся я.
- Ты любишь смотреть индийские фильмы?
- Нет, моя мама их смотрит.
- Ясно… я пойду умоюсь - у тебя там пыли немеряно.
- Не торопись… ты же пока ещё не всю пыль протёрла.
- Будет сделано, начальник! Ещё поручения будут?
- Вскрой коробку. Это для тебя.
- Не поняла.
- Открой – поймёшь…
Шанти осторожно открыла коробку:
- Это ведь?
- Да, та самая картина, перед которой мы познакомились…
- Но… но почему ты не повесил её на стену?
- Не хотел, чтобы её трогали чужие глаза. А теперь – я пошёл. Буду часа через четыре…
- Можно, я тебя хотя бы в щёчку поцелую?
- Можно, целуй, - улыбнулся я.
Покончив с делами, я позвонил домой:
- Ну, как ты там, моя хорошая?
- Всё в порядке. Тебя когда ждать?
- Скоро… А вообще… знаешь что, давай собирайся – поедем где-нибудь пообедаем.
- Я никуда не хочу – мне и так хорошо. Знаешь, лучше купи что-нибудь по дороге домой.
- А чего именно душа твоя желает?
- Просто чего-нибудь купи и приезжай поскорее.
Я накупил всяческой снеди, заехал по пути на рынок, купил букет алых роз и отправился домой.
Когда я вошёл, Шанти поцеловала меня, уже не спрашивая разрешения. Мне оставалось только улыбнуться и ответить таким же поцелуем в щёчку.
- Вот, разбирайся, - я отнёс кульки с провизией на кухню.
- Не торопи, дай полюбоваться цветами…
Чуть позже она вошла:
- Ты что, гостей ждёшь?
- Нет, а что?
- Да тут ведь продуктов на роту!
- Ты же не сказала, чего именно душа твоя желает – вот я и накупил…
Она взяла банан и пару абрикосов:
- А ты что будешь?
- Я пока что не голоден – у меня был ланч с клиентом. Но от кофе не откажусь.
- Иди в комнату, сейчас принесу.
Минуты через две Шанти принесла кофе, поставила на журнальный столик и села напротив меня.
- Ты ничего не замечаешь?
- Дома чище стало, - улыбнулся я.
- А ещё?
- Уютней стало, - я усиленно пытался понять, какого ответа она ожидает.
- А ещё?
- Ну… ты улыбаешься…
Она подошла к картине, которую успела повесить на стену.
- А теперь?
- Минуту… на тебе ведь та же самая одежда, что и в тот день… Да?
- Наконец-то!
Я вздохнул с облегчением: четвёртая попытка оказалась удачной.
- Но чего-то не ведь хватает – так?
- Да, - Шанти улыбнулась.
- Стоп… ты босиком!
- Да, кроссовки выбросила. И вообще, на мне только то, что было в тот самый день.
- Понял…
- Ну, коли так - переоденься…
- А вот с этим у меня проблемы…
- С переодеванием проблемы? - Шанти взяла инициативу в свои руки.
- Что-то вроде.
- Растолкуй.
- Если у тебя только кроссовки в минусе, то у меня только туфли в плюсе.
- Ну, у меня не только кроссовки в минусе – в плюсе только то, что ты видишь на мне…
- Так и я об том же самом, - в горле у меня пересохло.
- Что с тобой? Тебя что-то смущает?
- Непривычно как-то…
- Может, тебе помочь? - и с этими словами Шанти подошла ко мне…
-
Уже под утро, когда Шанти уснула, я вышел на балкон покурить. Курил и пытался понять, что же это было. Пытался сравнивать – и всё впустую. Уже много позже я понял, в чём было дело. Шанти дарила себя, ничего не требуя взамен. Дарила навскидку, без оглядки – и именно поэтому все сравнения меркли. В ней было какое-то невероятное сочетание растворяющей своей нежностью время и пространство фантастической Женщины и беззащитной девочки, которую хотелось укрыть от непогоды.
Проснулись мы поздно – и почти сразу же сели завтракать. От еды меня оторвал телефонный звонок. Звонил один из моих приятелей:
- Привет, как дела?
- Привет, вроде нормально.
- Занят?
- Да вроде нет. А что?
- Встретиться надо.
- Только не сегодня, - сказал я после небольшой паузы.
- Ты же вроде не занят.
- Ну… не совсем – я не один.
- С кем?
- С невестой,- последовала ещё одна пауза.
- С кем?
- Я же тебе сказал – с невестой, - разговор уже начал меня тяготить.
- Ладно, ты только скажи, когда годовщина.
- Завтра, в четыре.
- Тогда до встречи.
- До завтра.
Положив трубку, я посмотрел на Шанти: опустив голову, она тёрла пальцем несуществующее пятнышко на журнальном столике. Потом подняла голову и спросила:
- А что будет завтра?
- Годовщина…
- Твоего друга?
- Да, единственного друга…
- Как быстро летит время…
- Да… Знаешь, я завидую ему…
Шанти положила на стол кофе и откинулась в кресле. Я продолжал:
- Да, завидую. Он даже не понял, в чём дело – и погиб мгновенно, ничего не ощущая. На раз-два. А мы продолжаем барахтаться в этом чёртовом дерьме. И каждая проходящая мимо сволочь так и норовит дать по башке, чтобы поглубже окунуть тебя…
Шанти продолжала молчать – разве что как будто вжалась в кресло. Я же не успокаивался:
- Да, да… не удивляйся. Знаешь, даже хорошо, что его сейчас нет – и я могу сказать, что у меня по жизни был хотя бы один друг. Сегодня он бы меня проклял.
- Почему?
- Потому что я из журналиста превратился в журналюгу. В проститутку, которая за деньги сделает что угодно, - я вытащил сигарету и спички.
- И что же ты такого делал за деньги? – голос её был совершенно потухшим.
- Всё, что мне говорили.
- Не кричи на меня – моей вины ведь в этом нет.
Чёртовы спички не хотели зажигаться, я отшвырнул коробку и пошёл на кухню прикурить от газовой плиты. Когда я вернулся, Шанти распаковывала мольберт и устанавливала его у окна.
- Тебе помочь?
- Нет, спасибо, сама разберусь.
Через некоторое время я остался один. Нет, Шанти была рядом – но было ощущение, что мир вокруг неё перестал существовать. Даже когда я чуть позже подошёл посмотреть, что она рисует, никакой реакции не последовало. Отрешённые глаза, резкие и нервные взмахи кисти – и всё. Когда я попытался заговорить с ней, то ответа тоже не последовало. Я оставил Шанти в покое и включил телевизор.
Под вечер всё было кончено. Шанти встала из-за мольберта и села на диван.
- Налей, пожалуйста, кофе, - попросила она.
- Сейчас.
Когда я вернулся, она уже спала. Я укрыл Шанти и решил посмотреть, что она нарисовала. Кровать со смятыми простынями – и всё в приглушённых синих тонах. Складки на простыне были размытыми – и в то же самое время в них как будто было скрыто движение. Немного постояв у картины, я вернулся к телевизору. Шанти так и не проснулась – и через некоторое время я тоже отправился на боковую.
Утром я проснулся первым – надо было уходить. На скорую руку перекусил, привёл себя в порядок – и решил разбудить Шанти.
- Шанти, Шанти, - я осторожно и негромко позвал её.
- Да… а что случилось? – она открыла глаза.
- Шанти, я должен уходить – просто хотел сказать, что буду вечером.
- Не называй меня больше Шанти – прошу тебя.
- А как же?
- Пока что – никак.
- Мммммда… хорошо. До вечера.
- Иди.
- Кстати, а как называется то, что ты вчера нарисовала? - я задал вопрос, который вертелся у меня на языке со вчерашнего дня.
- "Тень моего мужчины".
- А почему…? Впрочем, какое это имеет значение… Я пошёл.
Когда я вечером вернулся домой, Шанти не было. Не было ни её, ни мольберта, ни её вещей. На журнальном столике в коробке была та самая картина, перед которой мы познакомились. Единственное, что изменилось – на стене висела картина, нарисованная ею. Шанти снова исчезла – и от неё осталась только тень…
июль 2004 – июнь 2005