Стук в ворота прозвучал в ночи. Задремавший часовой выхватил меч и пустился бегом по винтовой лестнице вниз.
- Кто такой – гаркнул он что есть мочи, высовывая голову из маленького окна барбакана.
- Добрый господин, пустите ночного путника. Дождь собирается. А до деревни смиренному путнику не добраться.
- Проваливай.
- Бедный путник мог бы одарить славного воина.
- Я сказал - проваливай.
- Бедный путник приберег для своего добродетеля кусочек презренного металла.
- Золото?
- Как есть. Оно самое.
- Оставь золото у ворот и отойди.
Закутанный в темный походный плащ с заплатами путник нагнулся, положив небольшой сверток к дубовой створке, и сделал несколько шагов в сторону. Старая древесина заскрежетала. Из щели высунулось лезвие меча, которым часовой подцепил сверток. Наступила тишина. Одна из створок ворот открылась шире.
- Проходи.
Сгорбившаяся фигура быстро шмыгнула внутрь. Ворота затворились.
Часовой с факелом шел уже где-то впереди.
- Проходи за мной – подозвал воин путника. – Сядь у костра. Как только отогреешься, собирай манатки и проваливай. Сеновал направо, у самой конюшни. Можешь спать там. Чтобы с петухами тебя здесь не было.
- Не мог бы славный воин вернуть мне тот сверток, что я передал ему, кроме золота, конечно.
В ответ часовой швырнул комок тряпок прямо в лицо уже сидевшему у костра человеку. Пламя пылало под небольшим навесом, закрепленным в углу между двумя каменными стенами, боковой стеной барбакана и оборонительной.
В самом углу укрытия храпел напарник часового. Рядом с ним валялись пустой кувшин и бараньи кости. Приютивший путника воин был широкоплеч, но низкоросл. Кожаная рубаха, рассчитанная доходить человеку до колен, почти скрывала его ноги. Стражник присел к огню, протягивая руки.
- Быть может, воитель хочет послушать что-нибудь из того, что бедный путник узнал в своих путешествиях.
- Ты – гариец?
- Я имею честь принадлежать к этому народу.
- Твой народ отличается болтливостью и вороватостью.
- Мой славный народ издревле торговал на землях по обе стороны залива. Торговля – наше ремесло.
- Что ты делаешь так далеко от моря?
- Мой брат сейчас занимается моими делами. Я же решил совершить путешествие к святым местам моего народа.
- Так ты держишь путь в горы?
Паломник кивнул.
- Слышал ли ты о разбойнике и мятежнике по кличке белый Лис?
- Да – ответил гариец, поправляя плащ, который покрывал его с ног до головы, так что даже короткая седая бородка была еле видна из-за висящих у щек складок ткани. - Я слышал о белом Лисе. Говорят, нет более опасного врага тем, кто решит везти звонкую монету через леса. Его царство, везде, где падают тени широких дубов.
Воин промолчал.
- Говорят, он жесток, как голодный степной волк, силен, как горный медведь, хитер, как дикий лис…
- Хватит. – часовой протянул руку в темноту, и у костра появился кусок черного хлеба и вяленое мясо на грубо обожженной тарелке. – накличешь еще беду.
- Прости, воин.
Гариец поднял голову.
- Сегодня небо обрушит на нас многие потоки влаги. Позволь мне еще погреться у костра.
- Расскажи что-нибудь действительно интересное.
Путник потянулся к своим пожиткам.
- Сейчас я подкреплю свои силы и расскажу тебе историю достойную слуха столь храброго воителя.
Пламя притягивало взоры. Часовой всматривался в пляшущий огонь, вгрызаясь зубами в мясо.
- Воин, я хочу отблагодарить тебя за твою щедрость.
Вопросительный взгляд.
- Ты рискнул оставить меня в сих благополучных стенах до утра. Если твои сменщики увидят меня на сеновале, они, наверное, сообщат это твоему хозяину…
- Хозяин днем собрал всех, кто покрепче, и куда-то ускакал. Вернулся под вечер. Наши все в крови. С ног валились. Сейчас спят, так, что этой ночью мне смены не будет. Проваливай спать, коли не будешь рассказывать что интересненькое.
Торговец надкусил яблоко, вынутое из сумки, и одним движение выхваченного из-за пояса кинжала перерезал горло своему собеседнику. Воин повалился наземь у костра. Спящий рядом был лишен жизни столь же просто.
Над каменными стенами раздался крик филина. Из мрака дубового бора к одиноко возвышавшейся башне мелькнули несколько теней. Скрипнули ворота. Люди в плащах тихо прошли мимо покойников и направились через широкий не мощеный двор к донжону. Жилая башня со стороны ворот была окружена высоким частоколом. У калитки спал огромный волкодав. Животному было ведомо лишь чувство искренней преданности тому, кто его кормит, поэтому, проснувшись, оно без колебаний бросилось на первого же незнакомца. Тишину разорвал отчаянный крик умирающего.
Спустя всего несколько мгновений окна главной башни вспыхнули светом нескольких факелов. До укрывшихся за телегой гарийца и его людей донеслись встревоженные голоса. Двери донжона распахнулись. У частокола показались воины. Двое направились к барбакану и погибли первыми от ударов в спину. Остальные бросились на их крики. Завязалась драка.
Тем временем к распахнутым воротам со стороны леса подтягивались все новые люди.
Кто-то из часовых на пристроенной к донжону башне догадался пустить в темноту близ оборонительного рва горящую стрелу. Мрак рассеялся на мгновенье, открыв картину штурма. Нападающие по большей части игнорировали открытые ворота и, используя все подручные средства, старались преодолеть невысокие внешние стены.
Задавив обороняющихся числом, нападающие, ведомые гарийцем, оказались у каменного крыльца донжона. Обитые металлом двери были открыты, но по коридору на шум боя уже бежали челядинцы хозяина замка с факелами.
Бой кипел на стенах. Вот на одной из стен показался рослый воин в высоких сапогах и без доспеха. Он размахивал длинным мечом, и под каждым его ударом падал один из нападавших. Этот воин шел впереди группы латников, которая стремительно теснила плохо вооруженных врагов, стремясь прорваться к конюшне. Очень скоро им это удалось. Главарь группы и несколько его подопечных скрылись в воротах конюшни. Вскоре в бой во дворе они вступили уже конные.
Лорд Гуго на вороном все так же без доспеха размахивал фамильным мечом.
- Руби собак, бей их, ребята! – орал что было сил благородный всадник.
Однако люди лорда явно уступали своим врагам по численности не меньше, чем в два раза.
- Ты здесь, Лис! Я знаю, что ты здесь! Покажись, подлый негодяй! – эхо разносило бас владетеля по полю боя. Воинов Гуго теснили к стене донжона.
Гариец, руководивший нападением, действовал четко и хладнокровно. Он явно не желал чтобы обороняющиеся вырвались за пределы созданного его людьми кольца, поэтому воинам оставлялся путь к отступлению, ведший их от главной башни. Первым ловушку заметил сам Гуго. Защитников отрезали от ворот донжона, стараясь зажать в угол.
- Арман! Отводи людей внутрь башни! – кричал лорд.
Прорубаясь сквозь ряды окружения, латники во главе с плечистым грузным воином, вооруженным двуручной секирой, который откликнулся на зов Гуго, плотным строем двинулись к двери. Не людям в легких плащах, без щитов и доспехов было остановить их порыв. Защитники замка разделились на две группы. Одни во главе с плечистым и лордом Гуго оказались у дверей донжона, другие были отрезаны подоспевшими нападающими с длинными кольями. Орудуя ими весьма умело, они сделали своё кольцо неприступным, окончательно отрезав два-три десятка латников от спасения.
Нападавшие несли потери от стрельбы лучников, которые быстро заняли свои места у бойниц. Но непроглядная тьма часа быка делала свое дело. Лучники били почти наугад, изредка освещая двор бросаемыми из окон факелами и горящими стрелами.
Вот просвистела очередная стрела. Рухнул еще один нападающий. Со скрежетом затворились створки дверей донжона.
- Варт , Офелия у него! Нужно ломать ворота! – обратился к гарийцу один из его людей.
- Успокойся, Григорий. Мы спасем твою сестру, даже если мне придется грызть эту башню зубами, но сейчас слишком многие погибли. Эти молодцы – произнес, указывая на своё воинство, житель приморья, чья седина и горб, будто по волшебству исчезли, а в глазах сияла молодость и сила, - жаждут мести и наживы. Среди них не так много людей, на которых я бы мог положиться по-настоящему.
- Гуго – мерзавец и убийца. Я не успокоюсь, пока не расквитаюсь с ним и, если он хоть пальцем тронул мою сестру, я его заставлю собственные кишки жрать, я…
Вожак обхватил своего собеседника за плечи и встряхнул.
- С Офелией все будет в порядке, она для Гуго теперь не просто трофей, она – его шанс спастись, а свою жизнь подлец ценит очень дорого.
Бой стих. Люди белого Лиса отступили, укрываясь от стрел защитников. В коридорах донжона вооруженные слуги сновали туда-сюда. Лорд Гуго шел по одному из переходов башни уже одетый с ног до головы в доспех, с мечом у пояса. На нагрудном панцире красовался герб – пронзенное стрелой солнце на алом фоне. Шлем с плюмажем в виде головы горного орла благородный воин держал в левой руке. Рядом шел все тот же плечистый боец с секирой. На пол шага от лорда отставал высокий худощавый старик в темно-синей рясе.
- Я и не думал, что этот негодяй соберет своих разбойников так скоро. Кто-то предупредил мерзавца о том, что это я напал на заимки, а братец Офелии наверняка хочет отомстить. Королевский судья не посмеет меня осудить. Тем более, когда старик Карл тихо испускает дух у себя во дворце.
- Ваша милость, - встрял человек в рясе. – Похищенная вами девица и ее брат принадлежат к уважаемому в столице семейству. Все это может вызвать повод к расколу при дворе.
- Что ж, если Дьюран хочет моей поддержки, он встанет на мою сторону. А вместе с ним и лорды запада.
- Однако – не унимался собеседник Гуго. – владетели, чьи земли лежат к востоку от Пуславы , особенно ясновельможный Ласло, легко поверят в любое обвинение и потребуют суда меча.
- На суд меча меня вызвать будет некому, среди этих мерзавцев, что смеют сейчас осаждать мой замок, нет ни одного Ясновельможного Лорда Короны. Но прежде, чем думать об этом - резко произнес Гуго, видя, что старик в рясе вновь пытается возражать, - нужно разогнать эту оголтелую свору, собранную под стены замка Лисом.
С этими словами лорд обернулся к молчавшему до этого Арману. Тот принял это движение за разрешение говорить.
- Милорд, лучники заняли позиции у бойниц. Все способные держать оружие во внутреннем дворе. Люди устали, но мы готовы к вылазке. Больше половины – конные.
- Этих собак раза в два больше, чем нас. Пусть люди отдохнут. Как только начнет светать – они будут у нас как на ладони. Дождемся рассвета.
- Но, милорд, Лис понимает, что его оборванцы хуже вооружены. Сейчас они распалены, поэтому терять время для него – самоубийство. Они ударят до утра, чтобы избежать больших потерь от стрел.
- До первых петухов осталось совсем немного. Мы подождем.
- Как будет угодно моему лорду. – Гигант склонил голову и широкими шагами направился к винтовой лестнице, что вела наверх.
- Ксендз, вы разговаривали с Офелией. Она все еще плачет?- обратился Гуго к старику на этот раз уже более уважительно.
Тот неожиданно будто вспомнил, что ему не пристало вести себя как лакею и, выпрямившись в полный рост, попытался придать своему голосу наиболее уверенный тон.
- Дева, тяжело переживает расставание с братом и гибель отца…
- В смерти ее отца я не виноват, старый Владислав расстался с душой еще к прошлому полудню.
- Но девушка все же трудно переживает всё произошедшее. Я советую ясновельможному подождать с выражением ей своих намерений, тем более что сейчас не самое лучшее время…
- Лучше приготовьтесь обвенчать нас, ксендз. – С этими словами лорд грубо отстранил священника и направился в невысокой дверке, что виднелась справа от собеседников.
Гуго вошел без стука.
В маленькой комнатке с низким потолком на дубовом кресле плакала юная девушка. Подбитые сапоги прогремели по балкам пола.
- Офелия…
Девушка обернулась. Ее покрасневшие глаза растерянно уставились на вошедшего.
- Офелия, тебе плохо. Я знаю. Поэтому я пришел. Ксендз сказал, что ты переживаешь смерть отца, но Владислав болел уже несколько лет и не моя вина, что он не выдержал тяжелого пути на север. Что до того, как ты попала в мой дом. Я имею страшную репутацию в этих местах, и все рассказы обо мне скорее являются правдой, чем преувеличением подлых людишек. Я знаю, что у тебя нет избранника, ты боишься.
Девушка оправила платье. Она села удобнее. Казалось, в ее глазах мелькнуло неподдельное удивление, и страх тихо таял.
- Я влюбился в тебя, как только увидел в тот вечер в зале таверны. Я потерял два десятка преданных воинов, чтобы ты сейчас слушала эти слова, я разворошил осиное гнездо, и теперь оголтелая толпа разбойников и холопов осаждает мой замок. Но я разобью их, я повешу этого подлого Лиса, я справлюсь со всем, если ты согласишься стать моей женой…
- Мой брат не позволит, он придет за мной даже в преисподнюю. – складки платья шуршали, когда Офелия переминалась с ноги на ногу, тщетно пытаясь выглядеть как можно более гордой и уверенной перед своим похитителем.
- Твой брат не переживет этой ночи. И я ничего не могу с этим поделать. Он напал на меня и ответный удар - мой долг.
- Я вижу, что тебе интересны мои слова, любимая. Что ж, послушай меня еще. Твоя семья богата и уважаема, но мне не нужны ни твое золото, ни репутация честного торгаша, которую успел за пол века приобрести старик Владислав. Я – последний представитель одного из самых древних родов этих земель. Под знамя солнца встанут все лорды севера, кто из страха передо мной, кто из уважения к памяти моего отца. Король Карл умрет не сегодня завтра. Лорд Дьюран, один из сильнейших владетелей западных провинций, хочет стать следующим правителем нашего славного королевства, но ему не позволят этого сделать запуславские паны во главе с родственником нынешнего короля – ясновельможным Ласло. Ласло будет стоять за передачу трона малолетнему наследнику и его матери королеве Каторжине, как регентше. При ней будет совет, который надеется возглавить сам Ласло как двоюродный брат Каторжины. Голос севера будет особенно громко звучать на будущем Великом Сейме.
Офелия продолжала смотреть на стоявшего перед ней мужчину, как на безумца, который извергал какой-то лишенный смысла бред. Она явно не понимала, зачем он рассказывал ей, дочери провинциального торговца, все достояние которой ныне составляло лишь потрепанное платье, эти перипетии придворной жизни.
Неожиданно Гуго принялся ходить из стороны в сторону вдоль маленького камина, что едва согревал комнату.
- Я смогу сделать тебя одной из самых знатных леди королевства, первой фрейлиной, я сделаю тебя счастливой. Но не потому, что власть и золото приносят счастье, а лишь потому, что я помогу тебе открыть свою дорогу. Твои глаза сводят меня с ума, за них я готов сотворить невозможное. То, что я скажу тебе сейчас, я не доверял даже своей подушке.
Он остановился.
- Ласло и Дьюран разорвут друг друга на кусочки, оба хотят, чтобы север поддержал их. Но северу эту чванливые интриганы не нужны. Я… я сам могу стать королем. Тала давно превратилась в город торгашей и лизоблюдов. Королевству нужна новая столица. Нужна новая сила, способная очистить трон от той мрази, что поганит корону нашей страны. Великий Сейм поддержит меня, потому, что власть Ласло – это засилье исберских купцов, что перепродают хлеб из фольварков запуславских панов на запад, а власть Дьюрана – это новые войны с Лирвой, новые налоги, постои и гужевая повинность.
- Я могу стать королем, сделаю своей столицей Аруа, создам свой двор. Ты станешь королевой. Все это только для тебя, голубоглазая.
Девушка была близка к обмороку. Ей предлагали корону огромной страны, ей в любви признался широкоплечий зеленоглазый красавец, о котором поговаривали, будто он лишил жизни десятки женщин и детей, лично пытал беззащитных пленников, вырывал глаза, закапывал заживо… многие ужасы она даже представить себе не могла. Она боялась его, но ужас и очарование неразделимыми потоками проникали в сердце. А там, за стенами суровый брат и один из компаньонов отца, в качестве будущего супруга. Леди и первая фрейлина или… королева?
Ее размышления прервал резкий звук удара. Арман распахнул обитую железом дверь одним движением.
- Началось, милорд. Эти мерзавцы полезли на стены.
Гуго бросил на него взгляд полный искренней ненависти. Этот мужлан прервал их, когда Офелия уже готова была сказать, что согласны подумать, а подобные слова означали бы его победу. В таком деле есть только два ответа, если не «нет», то обязательно «да».
- К воротам, - обратился он к воину. – Головой ответишь, если они прорвутся.
Арману оставалось лишь исполнять приказ своего господина. Он вышел, оставив дверь открытой.
- Я вернусь, Офелия, и тогда хочу услышать ответ.
Надев шлем, лорд Гуго покинул комнату. Оказавшись в коридоре, он столкнулся с несколькими слугами. Те, вооружившись луками, спешили к лестнице, которая вела к смотровой площадке донжона.
- Скорее наверх, и чтобы каждая стрела попадала в холопскую башку.
Воины пробежали мимо, слегка склонив головы. Когда Гуго вышел на стену, штурм был в самом разгаре. Лучники с обеих сторон пускали стрелу за стрелой, нападающие старались приставить к самой низкой части внутренний стены несколько лестниц, обороняющиеся орудовали крючьями. То и дело ночь освещали летящие вниз факелы. С площадки донжона внешний двор открывался как на ладонях, но до рассвета оставалось еще не так мало, чтобы лучники Гуго смогли использовать свои позиции наиболее полно. Люди Лиса соорудили таран из нескольких бревен частокола. Под прикрытием стрелков, они подошли почти вплотную к воротам и обрушивали на них удар за ударом.
Ворота, более напоминающие широкие двери, были окованы железом; сразу за ними коридор вел во внутренний двор. На противоположном конце он был перегорожен стальной решеткой. Это был самый короткий и самый опасный путь в сердце замка. Попавшие в этот коридор люди должны были преодолеть пространство, проходящее сквозь весь донжон, под огнем лучников, которые могли бить и со двора, и со второго этажа башни. Несколько узких, шириной всего один локоть, колодцев вело из караулки второго этажа в этот самый коридор, позволяя его полностью простреливать. Внутренний двор образовывали стены донжона и три стены, высотой в два раза превосходившие внешние. Сам замок много раз перестаривали; сразу за внешним двором противник оказывался не перед стенами двора внутреннего, а перед гладкой стеной главной жилой башни. Пятиэтажный донжон по высоте значительно превосходил все постройки замка. Сама территория внутреннего двора была ограничена площадью небольшого естественного холма, на котором когда-то давным-давно и был заложен замок Зул. Двор внешний был пристроен с северо-востока и, по началу его стены были деревянными. Лишь затем предок нынешнего хозяина Зул застроил оставшуюся территорию холма, и, наконец, отец Гуго заменил деревянный частокол, образовывавший внешний двор, невысокими каменными стенами, возведя одновременно с этим частокол у подножия холма. Сейчас Гуго смог до конца оценить весь просчет своего отца. Частокол создал во дворе мертвую зону для лучников, а его бревна нападающие легко использовали для сооружения тарана. Слишком давно никто не штурмовал замок славных лордов Маргарра.
- Лис, нас перебьют! Нужно отходить! – кричал сухопарый лучник.
- Очнись, Дик. В этом замке подвалы полны золота, а Гуго не успокоиться, пока не перебьет всех, кто нынче ночью стоит под его стенами. Он все окрестные деревни выжжет, но найдет. У нас одна дорога – эту тварь нужно вздернуть.
- Стены слишком высоки, а нам негде толком укрыться от лучников, когда подходим ближе. С башни мы у них как на ладони. Нужно открыть ворота, иначе до рассвета нам не успеть, а тогда всем конец.
- Открыть ворота? Это идея, да только какой сумасшедший решиться пролезть по отвесной стене со стороны обрыва в этот гадюшник. По другому внутрь не пробраться.
- Я проберусь внутрь. - Из-за спины лучника появился Григорий. – Покажите только, где нужно подниматься.
- Я тебя за язык не тянул, друг мой. Выберешься из замка, пройдешь вдоль рва и окажешься у откоса, а дальше только вверх. Забраться, конечно, возможно, но там одно неверное движение и на ноги тебя сможет поставить разве что святой.
- Я проберусь. Мы с сестрой забирались на отвесные скалы на противоположном берегу Пуславы близ Аруа.
Как только сын торговца исчез в темноте, Лис резко повернулся к своему собеседнику.
- Дик, если парень справится, бери людей и внутрь. Главное не упустить Гуго.
- Я все понял.
Лучники продолжали свою негласную дуэль. Пошла новая волна. Засвистели стрелы.
К стенам приставили еще несколько лестниц. Один за другим закованные в броню защитники находили свою смерть, но исберские доспехи хозяина замка легко выдерживали даже прямое попадание разбойничьих стрел. Гуго словно тень мелькал то там, то здесь, стараясь поспеть всюду. Пронзенное солнце мелькало золотом то меж зубцов дозорной башни, то в бойницах донжона.
Григорий боролся с ночным ветром на отвесе. Он с трудом преодолел первые метры, стараясь не смотреть вниз, но детские привычки и детская сноровка давно оставили его, пальцы коченели, а конца стены все не было видно. Наконец левой рукой Григорий нащупал край зубца. Камни у вершины были лучше обточены. На парапете никого не было. Защитники были слишком заняты, чтобы следить за стеной, выходящей к отвесному обрыву. Юноша без труда пробрался к винтовой лестнице, что вела вниз.
У ступеней было свалено сено. Выхватив из подставки в стене факел, Григорий швырнул его прямо в капну. Пламя медленно зачиналось в темноте. Сам он направился к воротам. У металлической решетки в начале предвратного коридора столпились две-три дюжины вооруженных людей. Юноша аккуратно пробрался к лестнице на второй этаж, перед ним показалась дверь в караулку. Он резко распахнул ее. Внутри были трое. Григорий расправился с двумя из них стремительными ударами. Третий прикрылся щитом и успел ранить брата Офелии, прежде чем отдать Всевышнему душу. Отдышавшись, юноша заметил заветный рычаг.
Из караулки Григорий услышал, как поднимается решетка, когда он поворачивал рычаг до упора. Григорий слышал также крики нападающих и звон металла. Судя по всему лесные молодцы ворвались-таки во внутренний двор. В дверь колотили. Со стен доносилась ругань. Раненый, Григорий чувствовал как теряет сознание …
Труп ксендза был распластан на полу коридора. Арман вытолкнул Офелию из комнаты. Девушка на грани обморока еле передвигала ноги. У лестницы показался хозяин замка, он был ранен. Латы в крови, шлем давно потерян, на доспехе следы от ударов.
- Нам не уйти, господин.
- Веди девушку в подвал… - произнес Гуго. – Ну же!
Арман подчинился. Он поднял пленницу и понес ее на руках вниз по лестнице.
Главарь разбойников вместе со своими людьми участвовал в грабеже. На двор выкатили вино, то тут, то там валялись трупы. Дик с несколькими молодцами шарили повсюду, но ни ясновельможного, ни силача Армана, с которым у товарища белого Лиса были свои счеты, ни Офелию найти не удалось.
Гуго пробирался по зарослям. Выбравшись вместе с несколькими воинами и Арманом, который нес девушку, из лаза, лорд спешил подальше от замка. Теперь жизнь зависела от скорости, с которой они успеют добраться до Аруа. Подожженный, Зул полыхал, предвосхищая рассвет.
На дороге, к которой люди лорда Маргарра выбрались с первыми лучами солнца, им встретился торговый обоз. Компаньон аруасскогого городского совета по торговым сделкам мэтр Исайа, принял на свои телеги вооруженных людей. Те пообещались сопроводить его до городских стен…
- Ушел! – вырвалось у Лиса. – Теперь такое начнется!
Дик виновато смотрел на главаря.
- А где Григорий?
В горящих обломках так и не нашли ни живое тело, ни бездыханный труп…