Она пригласила его в Болеро, в роскошный ресторан, после которого им предстояло спать вместе.
Она сама не знала, как ей удалось решиться на такое, и самой сделать ему такое предложение.
-Ты поедешь со мной на отдых? – произнесла она фразу, мучавшую ее на протяжении долгих месяцев, наверно девяти, столько же мучений, сколько бывает при беременности.
При встрече она сразу же заключила его в объятия, повела не к дешевой модели иномарки. Ей очень удавалась эта роль беззаботности, легкого беспутства, хозяйки положения.
А как же, она должна была отыграться за каждый из этих девяти месяцев. Чего она ждала, она не знала.
Их усадили за лучший столик, им принесли устрицы и бокалы вин целых состояний, они ели и пили, она беззаботно болтала ножкой, и беззастенчиво кружила с ним.
Отрывая блестящие пуговки, она уже знала, что снова родилась, и боль и тупость целых девяти месяцев ожидания от него хоть малейшей весточки улетучилась сполна.
Ее руки скользили по нему, уверенно двигались по его брюкам, вдоволь дрожало тело, билось об его тело в такт с сердцем.
Она пела песню Мадонны, с ничего не значащими для нее словами, которую она специально разучивала все эти девять месяцев. И ее движения танцевали страсть, дикое желание, отражали вопль, клич, стон, плач по этому мужчине, который ничего не знал об этом сегодняшним ее рождение.
На следующий день она вяло подметала полы в местной парикмахерской. Ее 9 месячный заработок с нескольких работ был истрачен. По ее медленным и заунывным движениям было видно, что она снова собиралась умирать, для того чтобы ровно через 9 месяцев снова воскреснуть.