«Же-на м-не из-ме-ня-ет».
Николай повторил эту фразу про себя сотню раз.
Как она могла?! Была такая домашняя, нежная, заботливая… А теперь похотливо извивается под этой скотиной! В тесной подсобке, прямо на коробках со стиральными порошками!
Николай почувствовал, что вспотел.
Мысли путались. Пойти завтра и убить его? Стукнуть по его узкоглазой роже каким-нибудь молотком с его витрины? Николай представил себе, как удивленно будет тот ловить ртом воздух, захлебываясь собственной кровью.
Завтра. Только бы дождаться утра!
А ведь все так хорошо начиналось…
Как Николай благодарил судьбу за то, что сел именно в этот трамвай!
Его «судьба» стояла возле второй двери. И когда он обхватил своей пятерней поручень, то нечаянно прикоснулся к ее перчатке. Она отодвинула руку. На повороте «качнуло», и он, удивляясь самому себе, придержал ее за локоть. Она обернулась и посмотрела на него с признательностью. В тот момент Николай понял, что пропал.
Освободилось место. Николай оттеснил плечом наглого студента с плеером, и нарочито- небрежно кивнул:
«Девушка, садитесь!»
Она послушалась, и теперь Николай мог рассмотреть ее ближе. Одета была она просто, губы очерчены светлой помадой. На длинной взбитой челке блестели капельки растаявших снежинок. Она заметила его взгляд и улыбнулась. Просто и без кокетства. Как другу.
« Ей надо всегда улыбаться. От этого у нее на щеке появляется ямочка». - Николай поймал себя на мысли, что уже готов целовать и эту ямочку, и тонкую шею, и пальчик, рисовавший на заиндевевшем стекле.
Прошло десять лет, а Николай всё еще был готов носить ее на руках. И когда это случилось, он всматривался в темноту, пытаясь понять: «Почему?» Почему он должен расстаться с ней, отпустить ее туда, в темноту и неизвестность?
Он обнимал ее одной рукой за талию и притягивал к себе. Она послушной рыбкой выгибалась навстречу ему. И он целовал ее глаза, полные слёз и шептал:
«Ну что ты, глупенькая, всё будет хорошо! Тебе нужно улыбаться, у тебя от этого на щеке ямочка!»
От операции Катя отказалась. Николай, отчаявшись ее уговорить, встал перед ней на колени. Она поцеловала его в лысеющую макушку и снова сказала: «Нет».
-Дорогой мой, в таких случаях нужно действовать «от противного», - пожилой врач посмотрел на испуганного Николая, как на ребенка. – Не уговаривайте. Пока. Попробуем лечить консервативно. Хотя от этого она немного поправится…
-Поправится? Она будет здорова?
-Я хотел сказать, располнеет...
-Это не имеет значения. Для меня, во всяком случае.
-Главное, через месяц ей нужно повторить все анализы. Она может вам сказать, что чувствует себя превосходно. Вообще, психика у таких больных неустойчивая, настроение может меняться, как и круг знакомств, интересы.
Николай слушал врача и думал: почему некоторые мужчины становятся специалистами по женским болезням? Чтобы в такой извращенной форме заглядывать женщинам под юбки? Вот и этот, на вид симпатичный старичок, закатывает рукава белого халата и приближается к беззащитной Катерине. Крючковатые пальцы в перчатках тянутся к ней…
-Молодой человек, постойте, куда же вы! Возьмите, тут я написал препараты и диету для вашей жены.
Николай шел по длинному белому коридору и читал список. Интересно, как она располнеет, если будет есть только овощи, фрукты и морскую рыбу?
А Катя действительно изменилась. Стала носить короткую юбку, которая до этого висела в шкафу. Потом решила поменять работу.
-Катюша, тебе не нужно работать! Ты можешь сидеть дома…
-… и оплакивать свою загубленную жизнь? Ты пойми, я не могу: ни дома, ни среди них. «Достали» уже! Особенно эта Людмила Григорьевна. «Ой, Катя, ты стала какая-то другая. Может, у тебя новый любовник?»
Николай сжимал кулаки. Эта выжившая из ума бухгалтерша вечно совала свой нос в чужие дела.
-Ну, хорошо, давай так. Сменишь обстановку. Не понравится – напишешь заявление об уходе.
На новой работе всё складывалось на удивление гладко. Катерину хорошо приняли в коллективе. Теперь она дома стучала по клавишам компьютера, осваивая новые программы.
«Ну, слава богу. Хоть стала меньше плакать по ночам»,- Николай сам отсчитывал ей в рюмку 30 капель молочно -белого лекарства.
Вечером позвонила подруга Саша, но Катя, сославшись на работу, быстро попрощалась.
-Не могу. Когда она рассказывает о своем постельном одиночестве, мне хочется рассказать ей всё. Я не хочу реветь в трубку, как дура.
И Катерина юркнула к компьютеру, отозвавшемуся пищанием модема.
Прошел месяц, и Катя на удивление быстро согласилась сдать анализы. Николай с удовлетворением отметил, что поправилась она чуть-чуть: округлились плечи и бедра.
Доктор кивнул Николаю, как старому знакомому, и намекнул, что пора бы завести разговор об операции. У Николая заныло сердце.
Наверное, он как-то неумело «заводил разговор». Снова начались истерики и бесконечные слезы. От настойчивой заботы Николая Катерина стала спасаться бегством к комьпьютеру. В виртуальном мире она чувствовала спокойно и уверенно: цокала ноготками по клавиатуре и щелкала «мышкой». В домашнем махровом халатике она напоминала Николаю деловитую пушистую белочку.
Так и повелось: Катя приходила с работы, управлялась с домашними делами и выходила в Интернет. Николай, который не знал толком, чем отличается чат от форума, шелестел на диване «Спорт – экспрессом».
Время шло, а он не знал, как «подступиться» к нужной теме.
-Катя, на работе всё хорошо?
-Да. А у тебя?
- Та, ерунда, как всегда. Аппарат для затяжки носка сломался. А как ты себя чувствуешь?
Она не отозвалась. Катя стояла у окна и рассеянно смотрела, как голуби клюют брошенные корки.
-Катя!
-Что?
-Катя, что с тобой?
-Коля, не надо. Со мной всё нормально. Пока.
-Ты ничего не ешь.
-Я уже ела. Не хочу.
- Ну, тогда посиди со мной.
Она опустилась рядом на табуретку, посмотрела на него и виновато опустила ресницы. Он отодвинул тарелку и посадил ее на колени. Она обвила его шею руками.
-Коля… Я просто не знаю, что со мной. Вернее, я знаю, но не могу об этом говорить.
- И не надо. Я всё понимаю.
- Нет! – она стала вырываться. – Ты себе представить не можешь, какая я дрянь!
«Ну вот, прогноз дедушки – специалиста по юбкам - начинает сбываться. Она несет какой-то бред.»
Этой ночью Николай не мог заснуть. Катя спала беспокойно. Она застонала: наверно, что-то болело. Он перевернул ее на другой бок и вдруг отчетливо услышал: «Егор, не надо! Нет!»
Егор?! Какой Егор? Почему Егор?
Он знал, что Катя разговаривает во сне. В начале их совместной жизни она ночью села на кровать и совершенно отчетливо сказала: «Коля, дай мне мою фотографию!» И он, как дурак, спрашивал: «Какую? Зачем тебе?» И полез бы в альбом, если бы не включил свет, и не заметил, что она спит. Сидя. Наутро она всё отрицала.
Производственный врач, к которому тогда заскочил Николай на перерыве, посмеялся над молодым мужем и объяснил этот феномен излишней женской впечатлительностью.
Ну, а как теперь объяснить этого «Егора»? Николай ворочался с боку на бок. Говорить ей или нет? Но почему она сказала вечером, что она - дрянь? Может, здесь есть связь?
Связь. У нее связь! С этим Егором! Как ему сразу в голову не пришло!
Николай посмотрел в темноте на жену. Она спала на животе, руками обхватив подушку. «Обнимает. Своего Егора». Николай не мог больше оставаться в постели. Он пошарил в поисках сигаретной пачки и вышел на балкон.
Рабочий день прошел, как в тумане. Вечером Николай вытащил из серванта общую фотографию новых Катиных сотрудников, запечатленных во время банкета.
-Катя, а кто из них твой начальник?
-Ну, я же тебе показывала. Вот. Владимир Анатольевич. Ну, у тебя и память!
-А это что за блондин в белой рубашке?
-Так, компьютерщик. Валерочка.
-А что, женщины его любят?
-Коль, ну ты чё? Ты посмотри на него внимательнее.
-А что?
-Сам догадайся. - Катя засмеялась.
-Ну что, у вас там нормальных мужиков нет?
-Какие они мужики, Коль? Они же сот-руд-ни-ки! Все при женах, при детях.
Катя потеряла интерес к фотографии и включила компьютер. Николай нервно развернул «Аргументы и факты». Сегодня Катя напоминала ему не белочку, а хищную ласку, которая вышла на охоту.
Поднимаясь вечером по лестнице, Николай столкнулся с домком Георгием Николаевичем. «Жена зовёт его Жорой. А ведь можно звать и Егором?» Он представил свою Катю рядом с этим дедушкой и поморщился. Была уже такая картина: «Неравный брак».
-Колюшка-а, - услышал Николай в прихожей родной голос. Последний слог имени пел и раскачивался, как колыбель. Как он забыл! Утром должна была приехать мать! Николай раскрыл объятия и обхватил маленькую мать своими ручищами. «Как она постарела! Эх, мама, мама…»
Они присели на диван, и пока Катерина хозяйничала на кухне, Николай слушал бесконечный рассказ из жизни материных односельчан.
- Коль, а Коль! Да ты не слушаешь меня! Случилось чё у вас с Катериной-то? Смотрю, она бледная какая-то, нервная. А у подъезда (мать понизила голос) сказывали, что хахаль какой-то на машине ее подвозил. На йимпортной.
-Когда? Кто «сказывал»?!– У Николая перехватило дыхание.
-Сказывали… - мать почувствовала, что сказала лишнее. – Коля, это правда?
- Мама! - Николай нервно заходил из угла в угол. - Какая «правда»?! Твоей бабке Зине давно пора на рот свой замок повесить. Амбарный. Ну, наверное, подвозил кто с работы! Что ты слушаешь эти сплетни дворовые!… - Николай не договорил и хлопнул дверью.
Ночью в соседней комнате непривычно сопела мать. Николай повернулся к жене и заметил, что Катерина не спит. Молчать больше он не мог.
-Катя!
-Что, Коля?
-Скажи, кто подвозил тебя на иномарке? Кто-то с работы, да?
-Нет. Сергея на рынке встретила.
Такого «поворота» Николай не ожидал.
Сергей был двоюродным братом Катерины. Николай его недолюбливал. Но сейчас почему-то захотелось пожать ему руку.
-Ну ладно, спи. - Николай натянул Катерине на плечо махровую простыню. Она придвинулась к нему ближе и затихла.
Сон не шел. То, что на иномарке был именно Сергей, Николай не ставил под сомнение. Слишком легко Катя рассказала ему об этом. Но как быть с Егором? Конечно, с ним они осторожничают: зачем им подъезжать к подъезду под светлы очи бабки Зины?
И вдруг его осенило: Егор! Именно так звали распухшего от рыночного пьянства «друга детства» Катерины. Неужели с ним?!
Николай вспомнил визиты в магазинчик хозтоваров, который принадлежал Егору. Как радостно округлялись поросячьи глазки этого «друга» при виде Кати! «Целый директор» выскакивал из прилавка, сметая пузом шурупы и крестики для кафеля, и хлопал его жену по плечу. Она, к ужасу Николая, отвечала ему тем же. Вяло пожав протянутую ему ладонь, забытый муж отходил к окну. И наблюдал, как его жена и этот торгаш хихикают, как дети. Весь разговор состоял фраз: «А ты помнишь? Ну, на велике, как мы в колесо удочкой попали? Ха-ха-ха! А ты потом, как ты от матери прятался? Ха-ха-ха!». Николай незаметно выходил и ждал Катерину на улице. Вскоре она возвращалась с дурацкой счастливой улыбкой: «Пойдем, что ли?»
Теперь он знает правду. Зачем она к нему приходила. Он должен стать жестоким. Ради нее самой. Завтра он зайдет, снимет молоток с витрины и… Всё будет кончено.
Утром Николай машинально жевал подгоревшую яичницу. Мать уехала на первой электричке. Как-то скомкано он с ней попрощался. А быть может, видел ее в последний раз. Катерина была в поликлинике. Она узнает обо всём вечером.
Угрюмый завтрак прервала трель «мобильного». Николай удивленно прослушал Катину мелодию и заметил, что забытый серый чехольчик вибрирует на тумбочке.
-Да! – Николай услышал в ответ испуганный Катин голос.
-Ну, слава богу. Где я его оставила? … А я думала: в трамвае вытащили. Коль, давай на остановке встретимся, ты мне его принеси!
- Ладно. – Николай нажал «отбой» и повертел в руках изящную «раскладушку».
Стоп! Он вспомнил, что это хозтоварный урод сам «забивал» в память Катерине номер своего мобильного.
Николай торопливо стал перебирать кнопки. «EGOR». Что я ему скажу? Привет, как тебе моя жена в постели? Читай свои калмыцкие молитвы?
Ладно, узнаю хоть, на работе ли он.
- Да, Катя! – мобильник отозвался прокуренным баском.
-Катя? Это не Катя…– Николай сбился и кашлянул. – Это муж Кати, Николай.
- А, Коля, привет! – без тени смущения поприветствовал его Егор. – А где Катя?
-Это я хотел спросить у тебя, - начал Николай, стараясь держать себя в руках.
-У меня? – Егор, кажется, не понял вопроса, потому что зашипел кому-то: – Ты куда понес? Я тебе сказал: уайт-спирит, а не ацетон. На коробках читай! Коля, извини, какие проблемы у вас там?
Николай почувствовал, что хозяин магазина ничем не выдает своего волнения. Гад!
-Катя куда-то ушла, наверное, на рынок. Забыла мобильник. Я думал, может, к тебе заходила?
- Ко мне? Нет, не было. Я ее видел последний раз… Ну, тогда, с тобой. У меня в тот день кассовый аппарат сгорел. Прикинь: кофе пил и стакан на него уронил. Вобщем, «попал на бабки». Плата сгорела, ёперный театр! …Колян, не переживай, если зайдет – дам ей со своего позвонить. Ну, бывай!
Трубка пискнула и замолчала. Николай задумался. Пустая болтовня выглядела убедительной. Руки обмякли. Захотелось курить. Чёрт! Мог бы действительно «пришить» человека. Нет! Катька не могла с ним. Это не он.
Трубка в руке резко зазвонила.
-Коль, ну ты где? Я с остановки звоню, из автомата.
-Да, Катя, уже вышел.
Николай пощелкал по кнопкам, уводя вниз ненавистную запись «EGOR».
В пятницу Катерине дали отгул. Николай вернулся домой раньше обычного.
-Коль, ноги вытирай. Я везде помыла. – Катерина в шелковом халатике вышла из ванной и прошлепала босиком в комнату. С кухни доносился запах жареной картошки с грибами.
Николаю почувствовал, что совершенно не хочет есть. Ему вдруг до боли захотелось догнать Катю, порвать шелковистую ткань и овладеть женой прямо на полу: быстро, без поцелуев и ласк.
Он торопливо разделся и вошел в комнату. Лучи заходящего солнца искрились в чисто вымытых богемских бокалах. На экране телевизора мелькали загорелые тела. Катерина лежала на животе, пристроив под подбородок диванную подушку. Она была так увлечена мексиканскими диалогами, что вскрикнула, когда рука Николая легла ей на бедро.
-Коль, ты чего? А ужинать?
-Потом, потом…
Она не сопротивлялась, была мягкой и податливой, как прежде. Словно не было между ними мифического Егора. И он, наконец, расслабился и подумал: «Может, мне тогда просто послышалось?»...
Наверху настороженно притихли соседи.
Через час Николай чувствовал себя счастливейшим человеком. Пиво было свежим, а «Милан» выигрывал у «Арсенала» 3:0. На трибунах бесновались итальянские болельщики. Николай не заметил, как Катерина выпорхнула в соседнюю комнату и ответила по мобильному. Но то, что он услышал, надолго его парализовало.
В глазах рябило от полосатых флагов. Над стадионом плыли нестройные песни. А в висках стучало: «А, привет, Егор. Хорошо, сейчас открою» . Когда англичане успели забить «банку»? Какая там Лига Чемпионов?! Этот Егор сейчас будет здесь!!!
Звонок прозвучал пронзительно, как свисток арбитра.
Николай отстранил Катерину и шагнул к двери сам.
За дверью стоял какой-то вспотевший парень с огромным баллоном воды.
-Добрый вечер! «Кристально чистая вода».
Николай оторопел. Он принял из рук парня баллон. Катерина протянула парню деньги и пустую тару. Дверь закрылась. Было слышно, как «чистая вода» спешит вниз налегке.
- Коль, зачем ты? Я бы сама... Иди, ты ж футбол смотрел.
Николай почувствовал себя идиотом. Кто это был? Егор? Тот самый? Или Егор придет позже? Он не выдержал.
-Катя, с кем ты сейчас разговаривала по телефону?!
-Коля! Что с тобой? – Она посмотрела на него испуганно. Но не как неверная жена. Скорее, как жена сумасшедшего.
-С- кем-ты-разговаривала?! – Николай повторил свой вопрос незнакомым жестким голосом.
-Как – с кем?! Да с ним и разговаривала! Ты ж ему сам дверь открыл. Коля, тебе плохо?
-Он звонил тебе на «сотовый»? Вот этот…парень? – Николай чуть не сказал «Егор».
-Ну да. Он всегда звонит. А вдруг нас дома нет. Ты представляешь, будут они 20 литров воды назад нести!
Николай похолодел.
-Они?
-Ну, с Егором еще напарник приезжает, Кирилл. Иногда он поднимается.
Из комнаты доносились стенания итальянцев. Счет сравнялся: 3:3.Вечер был испорчен окончательно. Катерина невозмутимо вернулась в комнату.
От неожиданности Николай не успел рассмотреть парня, наставлявшего ему «рога». Сколько ему лет? 23? 25? Его жена в постели с этим пацаном? Он посмотрел на себя в зеркало. Он всегда знал, что не красавец. Но сейчас он был просто ужасен: горящие воспаленные глаза, одутловатые щеки, редеющие волосы. Он пошел в ванную, зачем-то почистил зубы и провел расческой по волосам.
-Коль, ну не переживай ты так. – Катерина стояла в дверях ванной. – Ты из-за этого футбола с ума сойдешь.
-Катя, да ладно, я не расстроился. – И Николай чиркнул зажигалкой, не заметив, что поджигает сигаретный фильтр.
«Следить! Только так можно что-то узнать», - бракуя у станка заготовку за заготовкой, думал Николай.
Для слежки он решил привлечь приятеля Василия, за которым еще в юности закрепилась кличка «Трафик». Он первым из институтских дружкой Николая встал на рельсы предпринимательства. Пригнал из Польши «убитый» фургон «Рено-Трафик», перебрал его по винтику и занялся грузоперевозками. Но деньги в руки «не шли». Может, причиной была неспособность Васи сконцентрироваться на чем-то одном. Каждый год у него возникали новые идеи: «фартовые темы». Чем он только «Трафик» не занимался, начиная с производства киндер - сюрпризов и заканчивая розливом соляной кислоты!
Встреча состоялась у пивбара «Мертвая петля». Николай увидел Василия прямо под кричащей неоновой вывеской. За несколько лет Вася так и не заработал на новую кожаную куртку. «Трафик» протянул ему жилистую руку. Николай не увидел на ней указательного пальца.
-А, ерунда, «Болгаркой» оттяпал. Когда гаражи «варил».
Николай удивленно поднял брови.
-Да, Коля, была такая «тема». Но конкуренция – вещь жестокая. Знаешь, где все они у меня, конкуренты грёбанные?!
Васины конкуренты умещались внутри его сжатого кулака, обезображенного «солянкой».
За кружкой «Старого мельника» Вася поведал Николаю всё, что знал о недругах. Сколько у кого неоформленных рабочих, кто работает «с откатом», кто штампует нелицензированную продукции и как ее сбывает.
-Вася, ты слишком много знаешь! Ты хорошо спишь?- У Николая, всю жизнь работавшего на государство, в голове всё это не укладывалось.
-Не сплю, Коля, дорогой. Иногда думаю: сдам всех с потрохами, гори всё огнем! А с другой стороны…Ну, «хлопнут» их. А дальше что? Один я «на рынке» останусь? А как же здоровая конкуренция? Стимула не будет, Колян! Давай по водочке, а?
Николай кивнул и недипломатично перевел разговор «поближе к телу». Вася выслушал сбивчивый рассказ о неуловимом любовнике и хлопнул Николая по плечу.
-Давай, Колян, за мужскую дружбу! И твоя, вишь, сучкой оказалась. Плюнь. Я Таньку свою «воспитывал», да что толку? Сбежала. И с кем! С конкурентом! Ударила, так сказать, по причинному месту! Такое племя поганое они - бабы!
От гонорара «Трафик» отказался.
-Да что ты, Коля! Я ж по-дружески. А что с «этим» делать будем? Ну, когда «вычислим»?
В глазах у «Трафика» загорелся криминальный огонёк.
-Придумаем, как … «кончить». - Николай блефовал, но подвыпивший Вася принял всё за чистую монету. Он удовлетворенно стукнул кулаком по столику, смахнув на пол чешую от таранки.
-Мочить будем!- Он наклонился близко к Николаю и обдал его пиво-водочными парами: - Считай, что «ствол» у тебя уже есть!
Николай пожалел, что рассказал ему всё. Но другого выхода просто не было.
Вечером следующего дня Николай, сидя в старой васиной «шестёрке», слушал подробный отчет.
-Вышла в 8-15. Дошла до продуктового. Пробыла там 7 минут. В магазине работает одна продавщица. Светкой зовут. Накрашенная, но страшная. (Вася гоготнул.) Мужиков нет. Проверил. Дальше. Ехал в одном вагоне с ней. Подходил к ней один хмырь, но так, спросил что-то и отошел. Она на него даже не глянула. Была на работе до 17-30. Я все газеты со сканвордами перерешал, пока на лавке ее караулил.
-Она тебя не заметила?- Заволновался Николай.
-Коля, за лоха меня держишь?- Скривился «Трафик». – Я ж меры предосторожности принял. – И он кивнул на заднее сиденье, где валялся старый пиджак и шляпа а-ля «Уматурман».
-Короче, она как зашла домой – так и не выходила. Два часа стоял на площадке внизу. Пока ваша соседка, бабка- любительница частного сыска- из 45-й квартиры, меня не «засекла».
-И ты ушел?
-Да ты чё! Перебрался этажом выше и снова «контролировал».
-Вася, ну ты даешь! А завтра сможешь?
-Колян! Для тебя – всегда пожалуйста. Э, ты че это?
-Бери, бери. Купишь себе там эти… кроссворды, пива. Не будешь же ты с пустыми руками завтра перед поликлиникой сидеть?
Николай прижал «стольник» крышкой бардачка и вышел.
Часов в одиннадцать утра у Николая зазвонил мобильный. Услышать Васин голос в это время он никак не ожидал.
-Коля, ты не переживай только. Небольшие технические проблемы…
- Что??? Что ты сделал?
-Я – ничего. Слушай, Коль, такие дела. Сидел я у поликлиники, как договорились. Примерно сорок минут. Потом смотрю: к «черному» входу подъезжает «Скорая». Водила вылез, сел ко мне на лавку, даже угостил сигаретой. Комбез у него отличный. Синий такой, с люминисцентными вставками, простроченный…
-Вася, какой комбез?! Что случилось?!
-Ну, а я и говорю… А потом выходит медсестра и с ней твоя Катька. Посадила ее в «Скорую» и ушла. А у водилы спросить успел: «Куда это ее?» Он сказал: «На Димитрова».Коль, а чё там – на Димитрова – не знаю. Вот такие пироги с котятами.
-Ладно, Вася, спасибо.- Николай заторопился позвонить Катерине.
-Э-э, погоди. Это еще не всё. Поднялся я наверх, ты ж мне номер кабинета говорил. Сидит там дедок. Ну, стал его «раскручивать» на предмет информации. Сказал, что Катькин муж.
Николай схватился за голову.
-Ну, что он сказал? Что с ней?
-Да ничё определенного не сказал. Странно как-то на меня смотрел. Мож, из-за прикида моего. Говорит: направил в стационар. Какой стационар? Вы, говорит, знать должны. Вы ведь муж? И смотрит на меня так, гнида, из-под очков…Плюнул я и пошел тебе звонить.
-Всё, Вася, отбой. Спасибо. Пиво «ставлю». Только не сегодня, ладно?
-Какой базар! Давай, дуй к своей Катьке. Э, Коль, а чё с ней?
-Да всё нормально, Вася. Пока.
Николай бежал вниз по лестнице. Зазвонил мобильник. «Вася. Опять что-нибудь вспомнил.»
Оказалось, это Катерина.
-Да, Катя! – Николай тяжело дышал.
-Ты звонил, милый? У тебя что-то случилось?- Катин голос звучал сдавленно и грустно.
-Ка-тя! Что случилось с тобой?
-Со мной? – пискнула жена и всхлипнула. – Коля, все нормально. Просто… Петр Елизарович сказал, чтобы я прошла дополнительное обследование. Коль, я уже в диспансере. Но все хорошо, ты не волнуйся. На работу я уже звякнула.
-Я сейчас приеду.
-Коля, ой, знаешь, погоди. – Катя затараторила. - Я вспомнила, что пакет свой забыла у Елизарыча в кабинете. Он на вешалке, возле двери. Там папка с документами. Забери его. Если отпустят тебя – ко мне на работу занеси. Это срочно. А ко мне вечером приходи, после 17-30 пускают. Только ничего из еды не неси. Только халат и тапочки. Женщины сказали: кормят хорошо.
Николай влетел в кабинет врача за несколько минут до конца смены. Участковый был еще на месте.
- А я-то смотрю: пакет забыл кто-то. Знаете, как в наши времена небезопасно заглядывать в разные пакеты…- пожилой врач смотрел на Николая как-то особенно.
-Петр Елизарович, зачем ее положили на обследование?
-Просто, дорогой мой, место было свободное. Не волнуйтесь. Она сильно потеряла в весе. Разве вы не замечали? Она лекарства все принимает?
Николай кивнул.
-Ну вот и молодцом, молодцом. Сами-то как?
-Доктор, я хотел сказать… -Николай поднял глаза на врача. Ему показалось, что Елизарыч его поймет. – Мне кажется, у Кати… любовник. Простите, я не знаю, зачем это говорю вам.
-Успокойтесь, дорогой мой. Я всё знаю.
- Катя вам рассказала?!
-Я понимаю, тяжело всё это. Мужайтесь… Катя мне ничего не говорила. Но! Он был у меня. Пренеприятный тип. Какой-то…( интеллигентный врач с трудом подобрал подходящее слово) блатной.
-Блатной?!
-Простите. Мне так показалось. Он был у меня сегодня, часов в 11. Только увезли вашу жену. Интересовался, куда ее повезли. Руки у него такие… Изуродованные. Успокойтесь. Всё это навеяно ее состоянием. Обойдется. Вот увидите.
Николай долго копался в барсетке в поисках ключей. В квартире было непривычно пусто и тихо. Николай посмотрел на часы: оставалось еще два часа. В холодильнике он нашел борщ, кое-как сварил макароны и поел.
По телевизору Молчанов делал бессмысленные жесты руками. Очевидно, таким образом пытался привлечь внимание к своему ток-шоу.
Зазвонил телефон.
-Коля, привет! Это Игорь. Ты чего в такую рань дома?
-Ушел пораньше.- Игорь, сосед снизу, помогал настраивать Кате компьютер.
-Коля, у вас «нет» «пашет»?
-Что «пашет»?- Николай не понял.
-Ну, Интернет работает?- Игорь снисходительно перевел фразу «на русский».
-Игорёк, я не знаю. Кати нет. Хочешь – зайди, сам посмотри.
-Коля, спасибо. Сейчас заскочу. Мне инфу нужно скинуть, а бабла на счете нет.
Через несколько минут Игорь уже крутился в кресле, в котором всегда сидела Катерина.
-Да, Коль, такое дело. Я давно хотел тебе сказать. – Игорь помялся.
-Что сказать?
-Ну… Ты мужик нормальный… Блин, не знаю, как сказать!
-Ну?
-Ты знаешь, что твоя Катька с мужиком каким-то нетится?
-Чего???
-Ну, переписывается по Интернету…
-С каким мужиком? Ты-то откуда знаешь?
-Помнишь, я приходил к вам? Она меня позвала, с модемом что-то у нее было. Я случайно в ящик заглянул: мама родная! Она письма не делетирует. Короче, там была куча писем от какого-то Евгения.
-Евгения?!
-Ну, не помню. Но что не баба- точно. Евгений. Фамилию не помню.
-Ей пишет какой-то Евгений?
-Коля, прости. Я хотел, как лучше. Ты что, в комп совсем не заглядываешь? Подожди, по-моему, не Евгений мужик был... Какое-то другое имя.
-Егор?
-Точно! Ты знал…
Николай сел на табурет. Его замутило. Голова стала чумной, как после стакана «катанки».
-Коля, извини, я хотел, как лучше.- Игорь защелкал по кнопкам, отправляя свою «инфу».
-А ты можешь… открыть эти письма?- Николай пришел в себя и придвинулся к компьютеру.
-Легко! – Игорь куда-то щелкнул, по экрану пролетела летучая мышь.
О-па! – Николай увидел, как на экране появилось голубое окошко. – Ящик-то на замочке!
«Пароль для чайников», оказавшийся комбинацией цифр 1-2-3-4-5, не сработал. Николая раздирало незнакомое чувство. Он посмотрел на часы. Оставалось сорок минут. Николай вспомнил, что должен был принести вещи.
-Коля, полчаса максимум! Подожди. Попробую «взломать».- Игорь «закусил удила».
Николай встал, открыл Катин шкаф и передвинул несколько вешалок. Запахло духами «O.ZONE». Сиротливо выглянул знакомый махровый халатик. Николай снял его с «плечиков» и вдруг почувствовал катино родное тепло.
-Коля, а Катерина-то где?
Николай не ответил. Он всё еще держал в руках то, что осталось от его белочки. Затем опомнился, взял пустой пакет и кое-как засунул туда халат.
Игорь продолжал выжимать из компьютера признание. Николай вдруг осознал, что уже ничего не хочет.
-Игорек, ты знаешь, давай не будем ничего открывать. У меня мало времени. Я должен идти. Ты всё закрой там, ладно?
- Ну ладно,- неудовлетворенно потянул Игорь.
Экран потух, известив о том, что все работы завершены.
-Ну ты заходи,- Игорь потоптался у двери и сочувственно похлопал Николая по плечу.
«Когда тебе плохо, нужно приходить сюда»,- думал Николай, провожая взглядом качающихся от ветра желтолицых старушек. Он старался гнать прочь мысль, что его румяная, здоровая на вид Катерина скоро может стать одной из них.
Вскоре она выпорхнула навстречу, уже облаченная в беличий халатик, и привычно обвила шею руками. Николай почувствовал, что ее волосы теперь пахнут лекарствами.
Они дошли до свободной скамейки. Николай молчал.
-Коля, я хочу тебе кое-что рассказать.
Николай внутренне напрягся.
-Коля, за последний месяц многое произошло. Я не говорила тебе, я хотела сама во всем разобраться.
Николай не перебивал её. Хотя слушать признания Катерины было выше его сил.
-Я познакомилась с мужчиной. В Интернете. К празднику мне пришла какая-то виртуальная открытка. Ошиблись адресом. Я отправила ее обратно. Этот незнакомый человек поблагодарил и поздравил теперь меня. Потом я получила от него письмо. Его зовут Егор, он эмигрант. Живет с семьей в Торонто. Он спрашивал, как здесь, в России. Я ответила ему. Ты меня осуждаешь? – Катерина подняла на него свои глаза, но он не прочитал в них раскаяния. Николай сжал губы и отрицательно помотал головой.
-И насколько далеко у вас зашло?
-Мы переписывались два месяца. Сначала так, от случая к случаю, потом я стала замечать, что жду его писем, переживаю, если их нет. Прости, Коля, я стала думать о нём как о мужчине. Я знаю, это ужасно. Ведь рядом был ты. Не знаю, что со мной произошло. Потом он написал, что полюбил меня. Я чувствовала, что это взаимно. Я испугалась и прекратила переписку. Я не могла расстаться с тобой. А потом… Он снова написал. Только теперь о том, что не сможет оставить свою жену и детей ради меня. Он любит их. И я открыла ему всю правду. Я думала, он отшатнется от меня. Вместо этого он стал присылать мне главы из книги американской писательницы. Книга называлась «Я буду жить вечно».
Катерина замолчала, вопросительно глядя на Николая.
-Ты и сейчас его любишь?
Катерина пожала плечами.
-Я не знаю. Коль, я ведь не психолог. Это какое-то наваждение.
-Он присылал тебе фото?
Катерина кивнула.
-Ну, и какой он?
-Какой? Не знаю. Обыкновенный. Среднего роста, худой какой-то, болезненный. А жена у него крепкая, сбитая такая. Дом у них красивый, газон такой ухоженный. Но Коля!
-Что, Катя?
-Я не хочу туда, к нему! Ты веришь? Да, я увлеклась этой перепиской. Но я хочу быть с тобой! Это глупо звучит, но я после этой книжки почему-то захотела жить. Пусть в нашей маленькой квартире, в нашей нищей стране.
Она запрокинула голову на подголовник скамейки и посмотрела в небо. Высоко в голубом пространстве кружили ласточки.
-Коля, видишь? Они смотрят на нас с высоты полёта. Мы кажемся им маленькими точками. А скорее всего, они вообще не смотрят на нас. Не видят. Понимаешь?
- Так они же – птицы! Что они могут понимать? Как вывести потомство и накормить детенышей?
-Ну да! Они счастливы тем, что ловят на лету мошек. И думают, что так будет всегда. Вечно. Они счастливы этим незнанием. Коля, я тоже хочу ничего не знать и жить вечно. Я дура, правда?
-Кать, ты просто…впечатлительная, что ли… - Он осторожно поправил выбившуюся прядь волос и поцеловал ее в висок, потом скользнул губами к уху и куснул за мочку с маленькой сережкой.
Катя от неожиданности вскрикнула, а потом засмеялась. На щеке заиграла ямочка.
-Коль, ты, наверное, святой. Я рассказала тебе столько всего, а ты… Ты что, простил меня? – Катя посмотрела на мужа выжидающе.
-Конечно, нет! Свою вину будешь отрабатывать. – Катя удивленно вскинула брови.- На плантациях. Я продам тебя в рабство в гарем к султану. Тридцать пятой женой.
Николай схватил Катю в охапку и почувствовал, что рядом бьется ее сердце. Ему захотелось шептать ей на ухо всякую чепуху, и чтобы она тихо смеялась у него на плече. А еще - целовать ее, не стесняясь диспансерных старушек. И пусть летают над ними глупые ласточки. Главное, чтобы так продолжалось всегда. Вечно.