Люди смотрят на меня, когда спешат, но сами упрекают меня, когда я тороплюсь. Хотя это бывает редко. Стук моих стрелок равномерен и спокоен. Никогда никто не спрашивал меня, как я себя чувствую, устал ли? Только: «Который час?». А ведь мне есть что рассказать, я не всегда висел на этой пыльной грязной стене чердака. Когда я был молод, то все восхищались мною, стрелки мои были покрыты серебром, а цифры выведены готическим шрифтом. Из рук мастера, который меня сделал я попал в дом к богатой даме. Без ложной скромности скажу, что она отдала за меня неплохие деньги. Мне отвели место в гостиной, надо сказать, веши там были почтенные: огромный кожаный диван с резными ножками, стол из красного дерева, картины руки неизвестного, но очень талантливого мастера. Все они сразу заметили меня и хотели завести знакомство. Но я не обращал на них ни малейшего внимания. Через приоткрытую дверь в прихожую я видел очень милые часики. Я мог наблюдать за ними лишь изредка, когда кто-нибудь открывал дверь. Происходило это редко, но когда кто- то входил, стрелки мои на миг останавливались. Я старался опомниться, что бы они ни перестали ходить. Хотя волновало меня это лишь потому, что я боялся больше никогда не увидеть те часики. Они стояли на изысканной полочке из дуба, сами они были намного прекраснее ее. Подставка была сделана из серебра, а циферблат был классический. Я стал спешить, потому что волновался, и меня отправили в мастерскую. Когда я вернулся, ее уже не было, не было ни золотого подсвечника, ни шкатулки с драгоценностями и многого другого. Оказалось дом ограбили. Я застыл. Меня продали за бесценок в дом служанки. Вот такая у меня жизнь.