Ввеpх по pеке.
автоp: Лея Райнер (Елена Квашнина)
ОБЩЕЕ ПРОСТРАНСТВО МНЕНИЕ, ИНФОРМИРОВАННОЕ ИЛИ НЕТ
РАЗРЕШАЮТСЯ ЛЮБЫЕ СООБЩЕНИЯ ИМЕНА НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНЫ
ОТ: пожелавшего остаться неизвестным
ДАТА: 7412.30
СООБЩЕНИЕ: отдых на природе и кому он нужен
... Пo натуре своей я человек спокойный и уравновешенный. Во всяком случае, привык считать себя таковым - это придаёт мне чувство стабильности и уверенности в себе. Однако ничто на свете не вечно, и моя печальная история является ярчайшим тому - подтверждением. Представьте себе следующую ситуацию: некий космический корабль класса "Конституция" за номером 1701 после долгого полёта и тяжких испытании патрульного рейда возвращается на звёздную базу Земли для капитального ремонта (как это с ним всегда бывает после данного мероприятия), а экипаж, соответственно, для отдыха, Естественно, все рады этому событию, у всех бездна планов и замыслов, в массе своей диких, абсурдных и крайне нелогичных. Одни собираются отправиться в двухнедельное плавание на яхте через Тихий Океан, причём вышеуказанные две недели ,как правило, заканчиваются к тому времени, когда они успевают преодолеть от силы половину пути, в результате чего приходится снимать их с борта злосчастного судна лучом телепортатора: другие планирует провести все свое свободное время, развлекаясь в барах, кантинах, пабах и прочит, сомнительного рода, заведениях, как будто иных сторон бытия на этот период жизненного пути для них просто не существует; третьи наверняка кинутся реализовывать свои самые чёрные инстинкты, о наличии которых у разумного существа я, как человек цивилизованный и высококультурный, могу только догадываться... Судьба данной части нашего экипажа, как плавило, более драматична: половина из них возвращается в синяках, половина - с жестоким похмельем и головной болью, с которой не в состоянии справиться ни один доктор во Вселенной, я уж не говорю о том недоразумении в области околонаучной деятельности, коим является наш начальник медицинской службы...
Положительно, я не понимаю этих людей. Порой мне кажется, что после самого отпуска им позарез требуется ещё один, дополнительный, чтобы прийти в себя после испытаний первого... Иное дело я.
Обычно я планирую посетить какую-нибудь научную конференцию в Берлине, картинную галерею в Лувpe, новую оперу в Большом, или аквапарк в Сан-Диего, в конце концов... В общем, что-нибудь приятное и способствующее моему дальнейшему интеллектуальному и духовному самосовершенствованию. Во время последнего моего пребывания на Земле планы эти были грубо разрушены - и в результате чего? В результате вторжения в вашу личную жизнь двух варваров, которых вы во время какой-либо критической ситуации или просто длительного стресса имели неосторожность признать своими друзьями! В этом вам вскоре предстоит раскаяться путём мучительных испытаний...
Всё начинается с того, что в вашу каюту вваливается самый безбашенный из этих двоих, которого вы в обычное время на дух не переносите и требует, чтобы вы немедленно бросали все свои планы и отправлялись с ними в путешествие по какой-нибудь земной реке (это они особенно любят), объясняя свои посягательства на вашу частную жизнь и личное время исключительно одной только заботой о вашем здоровье. Дескать, за этот полёт вы изрядно насиделись в лаборатории, что вас и мать родная (не говоря уже об отце) теперь не признает, и цвет лица у вас какой-то более чем зелёный, а уж уши... У ушей в последнее время особенно нездоровый вид!
Принимая во внимание всё вышеперечисленное плюс весьма подозрительный внешний вид данного субъекта, вы приходите к печальному и однозначному выводу - ваш друг сошёл с ума и прямая ему дорога в медицинский отсек, под заботливый надзор его шефа.
Однако, проблема заключается в том, что стоящий на пороге вашей каюты псих - и есть сам начальник медицинского отдела... Памятуя о том, что с душевнобольными лучше не спорить, вы покорно одеваетесь, собираете рюкзак и плетётесь следом, продумывая возможные варианты побега. Вскоре вы осознаёте всю нелогичность подобных раздумий, ибо в коридоре, с двумя рюкзаками в руках, вас уже поджидает второй маньяк, и выглядит он исполненным непреклонной решимости вытащить вас на этот трижды проклятый "свежий воздух", чтобы лишить, таким образом, тщательно взлелеянного за месяцы полёта культурного досуга. Делать нечего. Отныне вы - пленник судьбы и этих двоих, и вам не остаётся ничего иного, кроме как следовать за ними в поисках какого-нибудь уголка природы поудалённее и повреднее для вашей тонкой и чувствительное организации. В конце концов, такое место находится (естественно!), и вы телепортируетесь по лучу в довольно таки "богомерзкое", как выразилась бы моя мать, место на берегу дикой и неприступной реки, где вас уже ждёт заранее приготовленная лодка. Вы делаете последнюю попытку отговорить своих товарищей от этого коллективного самоубийства (ибо ничем иным, на ваш взгляд, данное мероприятие окончиться не может), но они лишь смеются над вашими умозаключениями и едва ли не силой запихивают вас в лодку, после чего весь этот плавучий кошмар отчаливает от берега и пускается в одиночное плавание с неизбежным трагическим для вашей персоны финалом... Как бы в подтверждение ваших логических размышлений на небе собираются темныe низкие тучи, и начинается дождь. Вас охватывают смутные подозрения, что ночевать под открытым небом будет не так уж и приятно, как это пытаются изобразить вам ваши неунывающие спутники. Наступает вечер. Bы промокли насквозь, в лодке воды по щиколотку, и все ваши вещи отсырели, как это уже было в своё время на Санктуарии, где не то что лодки - плота нормального не было, но вас вели вперёд верность присяге и безысходность ситуации, что же заставляет вас претерпевать подобные мучения в данном случае - высшая загадка всей вашей жизни...
Однако вскоре у вас появляется определённая, хотя и весьма нелогическая надежда на благополучный исход, которой, впрочем, не суждено просуществовать долго - ваши товарищи решают разбить лагерь. Итак, вы облюбовали на берегу клочок, где поменьше луж, причалили, выволокли палатку из лодки, и двое из вас начинают её устанавливать. Она намокла и стала тяжёлой; её полы хлопают по ветру, и она валится на вас и облепляет вам голову, и в этот момент вы начинаете терять своё знаменитое терпение и хладнокровие. Иными словами, вы сатанеете. А дождь всё льёт и льёт. Не так-то просто установить палатку даже в хорошую погоду; в дождь этот труд по плечу разве лишь лемнорианцу.
Без сомнения, ваш товарищ, вместо того. чтобы помогать вам, попросту валяет дурака. Только-только вам удалось закрепить свой край палатка, как он дёргает со своей стороны, и все ваши старания идут насмарку.
- Эй! Что ты там делаешь? - окликаете вы его.
- А ты что делаешь? - кричит он в ответ. - Не можешь отпустить, что ли?
- Не тяни, осёл! Ты же своротил! - уже натурально орёте вы.
- Ничего я не своротил! - вопит он. - Отпусти свой край.
- А я тебе говорю, что ты всё своротил! - уже почти что рычите вы, мечтая добраться до него; и дёргаете верёвку с такой силой, что вылетают все вбитые им колышки.
- Проклятый Мефистофель! - бормочет он себе под нос; за этим следует мощный рывок и ваш край обрывается ко всем чертям. Вы бросаете молоток и направляетесь к партнёру, чтобы высказать ему всё, что вы думаете, а он направляется к вам с другой стороны , чтобы изложить вам свои взгляды. И вы гоняетесь друг за другом вокруг палатки, изрыгая проклятия (причём впоследствии вы с немалым удивлением узнаёте, что были при этом спокойны и холодны как могильная плита), это продолжается до тех пор, пока всё сооружение не рушится на вас бесформенной грудой и не даёт вам возможность увидеть друг друга поверх руин; и вы с негодованием восклицаете в один голос:
- Ну вот! Чтo я тебе говорил!
Тем временем третий, который вычерпывает воду из лодки, наливая её главным образом себе в рукава, и чертыхается без передышки в течение последних десяти минут, осведомляется, какого-растакого дьявола вы там канителитесь и почему, чёрт побери, треклятая палатка ещё не поставлена.
В конце концов палатка кое-как установлена, и вы втаскиваете в неё пожитки. Поскольку бесполезно пытаться развести костёр, вы включаете энергоблок, и теснитесь вокруг него.
Основным блюдом вашего ужина является дождевая вода. Хлеб состоит из неё на две трети, яблочный пирог насыщен ею до отказа, что же касается варенья, масла, соли и кофе, то они, перемешавшись с дождевой водой, очевидно, вознамерились создать какой-то невиданный суп.
После ужина ваши друзья убеждаются, что радиоприёмник, собранный, очевидно, ещё в двадцатом веке, отсырел, и слушать музыку невозможно. К счастью, они захватили с собой бутылку с химическим составом, изрядная доза которого, поднимая бодрость духа и туманя рассудок, лишает их каких бы то ни было способностей к логическому мышлению, и придаёт их земному существованию достаточную привлекательность, чтобы заставить их лечь спать. Более того, через какое-то время вы с изумлением обнаруживаете изрядную часть этой, вне всякого сомнения ядовитой, субстанции в собственном желудке, и, так и не поняв каким именно образом друзьям удалось напоить вас незаметно от вас самих же, принимаете единственное логически обоснованное в данной ситуации решение - ложитесь спать вслед за своими товарищами.
Потом вам снятся, что вам на грудь уселся сехлет, и что началась массированная атака клингонского военного флота на "Энтерпрайз", в результате чего звездолёт взорвался, и вы упали прямиком в ядерный реактор, - причем, однако, сехлет продолжает мирно покоиться на вашей груди. Вы просыпаетесь и понимаете, что действительно произошло нечто ужасное. Сначала вам кажется, будто наступил конец света; но вы тут же логично соображаете, что это невозможно, и стало быть, это нападение ромуланцев и клингонов одновременно или, в лучшем случае, ракетный обстрел с воздуха. Результаты своего умозаключения вы доводите до всеобщего сведения обычным в таких случаях способом. Однако никто не приходит вам на помощь, и вам ясно только одно: по вам марширует многотысячная толпа орионцев и вы вот-вот расстанетесь со своей катрой.
Кажется, кому-то ещё, кроме вас, приходится туго: из-под вашей постели доносятся сдавленные стоны. Решив, что бы там ни было, дорого продать свою жизнь, вы бросаетесь очертя голову в схватку, объясняя это позже тем, что у вас не было достаточного времени на полноценный и логически взвешенный анализ сложившейся ситуации, нанося без разбора удары руками и ногами и издавая неистовые вопли, услышав которые, ваш несчастный отец наверняка поседел бы раньше отведённого ему природой времени. В конце концов что-то подаётся, и вы чувствуете, что ваша голова находится на свежем воздухе. Вы различаете в двух шагах от себя полураздетого клингона, который подстерегает вас, чтобы убить, и вы готовы к борьбе не на жизнь, а на смерть, и вдруг вас осеняет, что это Джим.
- Как, это ты? - говорит он, тоже внезапно узнавая вас.
- Да, - отвечаете вы, протирая глаза, - что тут творится?
- Кажется, чёртова палатка свалилась, - говорит он. - А где Боунз?
Тут вы оба принимаетесь аукать и кричать: "Боунз?" - и почва под вами начинает колебаться, собираться в складка, и полузадушенный, но знакомый голос отвечает откуда - то из развалин:
- Эй, вы, слезете вы когда-нибудь с моей головы?
И наружу выкарабкивается Боунз - покрытый грязью, затоптанный обломок кораблекрушения. Он почему-то очень зол: очевидно, он считает, что всё было подстроено.
Утром выясняется, что вы все трое без голоса, так как за ночь зверски простудились; кроме того, вы очень раздражительны и в продолжение всего завтрака переругиваетесь хриплым шепотом...
... Полагаю, продолжать эту многоскорбную историю и дальше не имеет особого смысла - результат ее был очевиден всей команде , а я сам неделю провалялся в медотсеке с пневмонией.
И если ещё хоть один раз мои драгоценнее товарищи позовут меня в поход по реке, на так называемый "свежий воздух", я... я не знаю, что я сделаю. Наверное, стану первым за последние две тысячи лет вулканцем, совершившим убийство при отягчающих обстоятельствах...
ОБЩЕЕ ПРОСТРАНСТВО МНЕНИЕ, ИНФОРМИРОВАННОЕ ИЛИ НЕТ
РАЗРЕШАЮТСЯ ЛЮБЫЕ СООБЩЕНИЯ ИМЕНА НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНЫ
ДАТА: 7412.30
СООБЩЕНИЕ: обсуждение по теме "отдых на природе..."
СПОК:
Вношу протест, Вышеупомянутой статьи в ОП не размещал. И, вообще, всё было не так. Автора данного творения прошу явиться на мостик для выражения личного восхищения его литературным талантом.
НЕИЗВЕСТНЫЙ:
Протест отклоняется. На мостик являться не намерен, ибо, как говорится в одном малоизвестном широкой публике произведении: "Если за что-то не будет ничего, то и говорить об этом нечего."
СПОК:
Очаровательно... Должен признать, что факт подобного малодушия вызывает у меня тяжёлые сомнения относительно понимание нашим экипажем некоторых пунктов Устава Звёздного Флота, в частности, того подраздела, где говорится о дисциплинарных взысканиях. Или вы полагаете, что я съедаю своих оппонентов заживо?! Кстати, применив к манере написания данной статьи и ее литературному построению метод логического анализа, я пришёл к некоторым выводам касательно личности её автора. Маккой, признайтесь - вы написали эту статью?.. Или это всё же работа капитана?
МАККОЙ:
Не писал я этой треклятой статьи!!!
КИРК:
Я склонен согласиться с нашим начмедом. В тех историях, которые он обычно размещает в ОП, у него, как правило, более героические роли. Я бы сказал, значительно более героические... И уж, конечно, я сам не имею к написанию этой статьи ровно никакого отношение. (Вы же не посмеете усомниться в честности вашего капитана и прямого командира, мистер Спок?) Что же касается нашего неизвестного литератора, у меня имеются кое-какие подозрения относительно тех, кто находился в курсе данной истории, в которой не то, чтобы "вообще, всё было не так", как утверждает мой старший помощник; скорее не так... живописно.
А на мостик он не намерен являться по одной простой причине - он и так постоянно там околачивается. ... Павел, признайтесь. "Вверх по реке" - ваша работа?
ЧЕХОВ:
Моя?! Капитан... такое жестокое обвинение... безо всяких на то оснований... Я потрясён?!! Я - честный офицер, который верой и правдой служит Федерации, "Энтерпрайзу" и вам. Как вы можете?!
КИРК:
Будет вам, Чехов; консоль нашего компьютера может заржаветь от океанов ваших искренних слез поруганной чести русского офицера. Вспомните-ка лучше... А впрочем, у меня появилась иная мысль:
Чехов был в курсе всех событий и знал, что всё прошло мирно и тихо, без вышеупомянутых кровавых подробностей, но. ввиду некоторых особенностей его характера, являющихся неизбежным следствием его славянского происхождения, не мог не приукрасить имевший место инцидент сообразно своему мышлению и пониманию (это если допустить, что автор статьи ДЕЙСТВИТЕЛЬНО он). Что я могу сказать о Чехове? Романтическое одиночество не его стихия. Ему подаете что-нибудь этакое, с шумом; и если это даже чуточку в дурном вкусе, то тем веселее.
Посмотреть на Чехове так он просто ангел во плоти, по каким-то причинам, оставшимся тайной для человечества, принявший образ молодого офицера военно-космических сил Федерации. Он всегда сохраняет выражение "ах - как - плох - сей - мир - и - как -я - хотел - бы - сделать - его - лучше - и - благороднее", которое вызывает слезы умиления у заслуженных старых адмиралов и благочестивых работников дипломатического фронта. Когда он впервые перешел на службу под моё начало, я и не надеялся, что мне выпадет счастье долго наслаждаться его обществом. Бывало, я сидел в своём кресле и смотрел на него, а он стоял у обзорного экрана и смотрел на меня, и в голове у меня была только одна мысль: "Этот юный энсин не жилец на белом свете. Он будет вознесён на небеса в сияющей колеснице. Этого не миновать." Но после того, как мне пришлось уплатить за десятка два испорченных им компьютеров; после того как мне привелось его, орущего и брыкающегося, сто четырнадцать раз вытаскивать за воротник из уличных драк; после того как некая разъярённая клингонка притащила мне на освидетельствование тело своего задушенного мужа, заклеймив меня именем убийцы; после того как адмирал Картрайт подал на меня в суд за то, что я не держу в камере опасного преступника, из-за которого однажды он целых два часа просидел в воздушном шлюзе, так как именно Чехов был ответственен за открытие люка; после того как я узнал, что мой старший помощник, тайком от меня, выиграл пари, поспорив с начмедом на бутылку ромуланского эля, сколько фазеров выведет из cтроя мoй энсин в определённый срок, - я начал думать, что, может быть, его вознесение на небеса несколько задержится.
Околачиваться возле всяких стрёмных баров, собирать вокруг себя шайку энсинов, пользующихся самой дурной славой, и водить их за собой по всем трущобам, чтобы затевать бои с местными курсантами, имеющими не менее сомнительную репутацию, - вот это, по мнению Чехова, и называется "жить по-настоящему"; а потому, как я уже выше говорил, предположение о его авторстве никак нельзя отринуть как несостоятельное.
ЧЕХОВ:
Капитан, я протестую. Я и в школе-то за сочинения больше тройки никогда не получал, а уж чтобы такое!!!
МАККОЙ:
Протест принимается. При всех недостатках нашего благородного навигатора - реальных и вымышленных - я никогда не замечал в нём склонности к эпистолярному жанру.
КИРК:
На том и порешим. Все довольны?
МАККОЙ:
Вполне.
ЧЕХOB:
Почти.
СПОК:
Я так понимаю, вопрос об авторстве статьи "Вверх по реке", как говорят у вас на Земле, повисает в воздухе. Кстати, я абсолютно уверен, что мистер Чехов здесь совершенно не при чем; что же касается мистера Маккоя, то я по этому поводу уже высказывался. С вашего позволения, останусь при своём мнении.
ЧЕХОВ:
Спасибо.
СПОК:
И, если уж разговор зашёл о нашем всеобщем отношении к отдыху на природе, я позволю себе процитировать одного моего знакомого вулканца, женившегося в своё время на земной женщине, которая так беспокоилась за его жизнь (а ситуации, в которые он зачастую попадал по роду своей деятельности, действительно требовали от него всех практических навыков и умений, которые только могут быть доступны разумному существу), что решила во что бы то ни стало научить его плавать. Если я правильно понимаю, данный эпизод целиком и полностью укладывается в рамки обсуждаемого нами предмета.
"... Я очень уважаю свою жену. Возможно, землянин на моём месте и сказал бы "люблю", но для меня это понятие чисто эмоциональное, а, стало быть, как и для любого современного вулканца - абстрактное и в реальной жизни малозначимое. Но я ОЧЕНЬ уважаю свою жену. И поэтому, когда после очередной моей дипломатической миссии на окраину Федерации., сопровождавшейся, как это часто водится, определенными сложностями в переговорах, и как следствие этого, стратегическим отступлением нашей делегации, по роковой случайности пролегавшим через довольно глубокий природный водоём... Так вот, когда после этого она заявила, что ей надоело вытаскивать меня уже из седьмого по счету водоёма, в котором я пытаюсь утонуть, если считать еще с того времени, когда мы даже не были женаты; то я подумал и согласился, что да, должно быть, это однообразное и несколько утомительное занятие. И вот, заставив меня совершить несколько ознакомительных визитов в бассейн, после которых я окончательно убедился в своём безнадёжном и нелогическом отвращении к любым объёмам жидкости более одного литра; она сказала, что мы отправляемся проводить наш отпуск на Землю, к морю.
Обсуждая поездку в Шикхаре, я клятвенно заверяю свою жену, что буду вставать рано утром и плавать до завтрака, и я покорно беру с собой плавки, которые она купила в каком-то фирменном магазине в Лондоне, и которых я стесняюсь до невозможности, потому что вулканцам вообще не свойственно обнажаться до такой немыслимой степени и уж тем паче дефилировать в таком виде при большом собрании народа. Но делать нечего - в этих плавках я ей очень нравлюсь. Она уверяет, что они мне очень идут. Нет, я, конечно, не против, чтобы она разглядывала меня в таком виде сколько ей самой захочется. Я даже очень "за". Но чтобы всё остальное население побережья!..
Но, так или иначе, обещание мною дано, и я полон искренних намерений удивить свою жену к концу нашего пребывания здесь заплывом метров этак на двести...
Но, странное дело, стоит мне приехать на побережье, и я чувствую. что все мои светлые намерения как-то сами собой погибают в зародыше, и меня уже не так тянет держать данное мною слово, как тянуло, когда я был в Шикхаре. Наоборот, я скорее чувствую, что меня тянет валяться в постели до последней минуты - хотя я не испытываю при этом ни малейшего желания спать, - а потом сразу спуститься к завтраку. Но настойчивость моей жены все-таки берет верх, и я встаю ни свет ни заря, и кое-как одеваюсь, беру плавки и полотенце, и мрачно плетусь к морю.
Но оно меня не радует. Если выражаться прямо, оно меня не радует более, чем когда бы то ни было. Словно кто-то нарочно приберегает для меня особенно пронизывающий восточный ветер, и выкапывает все острые камни, и кладёт их сверху, и затачивает выступы скал, и слегка присыпает их песочком, чтобы я не мог их разглядеть, а потом берет и переносит море куда-то дальше. И вот я должен, дрожа от холода и обхватив плечи руками, прыгать по колено в воде добрых две мили, сохраняя при этом видимость хладнокровия и понимания логики своих действий. А когда я добираюсь до моря, то встреча оказывается бурной и в высшей степени оскорбительной.
Огромная волна хватает меня и швыряет так, что я с размаху сажусь на каменную глыбу, после чего некоторое время доказываю себе, насколько нелогичным было моё первое предположение, что эту глыбу подложили специально для меня. Прежде чем я успеваю довести эту мысль до конца, налетает новая волна и выносит меня в открытый океан. Я начинаю отчаянно вспоминать, чему меня учили на занятиях, и пытаюсь выплыть к берегу. Параллельно я мечтаю увидеть родную планету, город, в котором я вырос, свой дом, жену, сына и верных друзей, и жалею, что обижал свою младшую сестрёнку в детские годы; ибо на этом свете я, судя по всему, уже не жилец. В ту самую минуту, когда я окончательно прощаюсь со всякой надеждой, волна отступает и оставляет меня на песке в самом жалком виде, к вящему восторгу собравшихся вокруг маленьких землян, которые всё это время преспокойненько наблюдали за моими мучениями, нарушая тишину лишь за тем, чтобы поспорить, где меня будут хоронить -здесь или всё-таки на Вулкане?.. (Редко где встретить столь отвратительных детей, как на Земле в середине июля, когда у них каникулы в самом разгаре. Уж поверьте мне на слово.) Я поднимаюсь и оглядываюсь, и вижу, что боролся за свою жизнь над бездонной пучиной в два фута. Я ковыляю к берегу, сопровождаемый оскорбительным хохотом мальчишек. одеваюсь, и плетусь домой, где мне надо изобразить, что я в полном восторге...."
КИРК:
Спок, вы нас, конечно, разыгрываете. Ни один вулканец, даже трижды женатый на землянке, не способен на столь яркое живописание своих впечатлений. Если это, конечно, не тот вулканец , о котором я думаю...
СПОК:
Капитан, вы всё поняли абсолютно правильно.
МАККОЙ:
Кажется, я тоже знаю этого вулканца. Более того, я неоднократно встречался с ним лично.
СПОК:
Ни слова больше, мистер Маккой. У вас множество не недостатков; и болтливость - самый яркий и самый впечатляющий из них. Сделаете одолжение, держите себя в руках...
НЕИЗВЕСТНЫЙ:
Не скажите, мистер Спок, по-моему, наш начмед исполнен достоинств и добродетелей, недоступных большинству смертных по эту сторону Галактики. Взять, к примеру, его способность находить оптимальное решение в самых, казалось бы, безнадёжных ситуациях... Не скажу, на какой это было планете, и сколько с тех пор прошло лет, но однажды мы довольно таки многочисленной группой шли через джунгли вдоль реки, и у нас кончилась питьевая вода; и мы стояли перед альтернативой: умереть от жажды или взять воду из реки. Маккой советовал рискнуть. Он сказал, что эту воду hужho только вскипятить. и тогда всё будет в порядке. Он сказал, что патогенные микроорганизмы, которые живут в воде, погибнут при кипячении. Мы наполнили котелок и старательно наблюдали за тем, чтобы вода действительно вскипела.
Мы всё приготовили, устроились вокруг костра и собрались, наконец, напиться, когда мистер Спок, поднеся флягу к губам, вдруг остановился и спросил:
- Это что?
- Что ЭТО? - спросили капитан с начмедом.
- А вот это? - повторил Спок, глядя в сторону реки.
Проследив за направлением его взгляда, мы увидели аллигатора. медленно плывшего по течению. Это был самый беззлобный и мирный аллигатор из всех, когда-либо встречавшихся на моем жизненном пути. Более довольного, более ублаготворённого аллигатора просто невозможно было себе представить. Он мечтательно плыл на спине, задрав к небу все четыре лапы. Я бы сказал, что это был хорошо упитанный аллигатор, с сильной мускулистой грудью и огромным бледным брюхом, на котором играли блики лунного света. Он безмятежно, чинно и неторопливо приближался к нам, поравнялся с нашим лагерем и здесь, среди камышей, задержался и уютно устроился на ночлег.
Мистер Спок сказал, что ему больше не хочется пить, и всплеснул содержимое своей чашки в реку. Маккой подумал и тоже последовал его примеру. Капитан уже выпил несколько глотков и горько раскаивался в этом. Когда же он спросил начмеда, не заболеет ли он теперь тифом, тот пожал плечами и сказал, что через две недели будет ясно...
КИРК:
Так, ну и какой из двадцати пяти негодяев, присутствовавших при этой, проболтался?!
СПОК:
Поддерживаю интерес капитана.
МАККОЙ:
Между прочим, уже глубокая ночь; не пора ли нам заканчивать нашу милую беседу? Что же касается мистера Неизвестного, капитана и Спока - не подозревал, что в молодости вы все творили под коллективным псевдонимом "Джером К. Джером".
НЕИЗВЕСТНЫЙ:
Это случайное совпадение. Не принимайте близко к сердцу.
ЧЕХОВ:
Так кто же написал статью?
KИPK:
О Боже, Павел, не начинайте снова!!! Будто мне Спока мало!
СПОК:
Между прочим, мистер Маккой, мне положительно не нравится та настойчивость, с которой вы уводите разговор в сторону, как только кто-нибудь поднимает вопрос о личности Неизвестного.
MAKKOЙ
Пусть это останется загадкой. Вы же любите загадки, мистер Спок, разве нет?..
СПОК:
Исключительно ввиду их возможного разрешения.
НЕИЗВЕСТНЫЙ:
Богем клянусь, я - не Маккой!!!
СПОК:
Допустим. Но тогда кто же...
КИРК:
Ложитесь спать, Спок. Пять часов полноценного сна увеличат КПД вашего мозга и устранят этот нездоровый интерес к личности нашего неизвестного литератора. И потом, вспомните наше главное правило - имена не обязательны!.
СПОК:
Правило, которое мне непонятно, потому что нелогично. Если человек не боится отвечать за свои слова - зачем ему скрывать своё имя?!
КИРК:
Ох...спите уже, Спок!!!
НЕИЗВЕСТНЫЙ:
Доброй ночи! Долгой жизни и процветания - всем нам и мистеру Споку в особенности!.. До встречи на мостике!
Р. S. Да! И передаете, пожалуйста, Харбу Танцеру - больше ромуланский эль к ужину не подавать!!!
Найдено в архивах конференций ОП
Энсин Лея Райнер /Т'Гай Кир/.
Звёздный флот.
4. - 6.12.2000
Рекомендации тем, кто заинтересовался вышеописанными событиями: обращайтесь к первоисточнику (Джером К.Джером, "Трое в лодке, не считая @ ").