"Они называли меня Одри…"
автор: Лея Райнер (Елена Квашнина)
…Ты меня не догонишь, друг,
Как безумный в слезах примчишься,
а меня ни здесь, ни вокруг…
Ты не сможешь остаться, друг.
Я, возможно, вернусь обратно,
а тебя ни здесь, ни вокруг…
Х. Р. Хименес.
Капитан космокрейсера SFG-2 "Инфили" задумчиво вышагивал по своей каюте, время от времени поглядывая через обзорный экран на то, что ещё четыре часа назад являлось звёздной базой зоро, той самой неприступной крепостью, за которой эл безуспешно охотились долгие месяцы. И вот, с ними, наконец, покончено… Боевой флот зоро стал слабее за счёт потери ещё одного суперубийцы…
Зоро – так сложилось исторически – являлись господствующей расой в этой части Галактики. И были извечными врагами непокорного народа эл, а теперь вот и землян, которые вступили в конфликт полтора года назад по обстоятельствам, от себя не зависящим, однако успели зарекомендовать себя как отличные бойцы и верные товарищи.
…Капитан Тайл Виллард был молод, и эта победа подогревала его тщеславие, от которого, как ни крути, никуда не деться любому офицеру, стоящему у порога ослепительной карьеры… если он, конечно, не наёмник. Виллард не был наёмником. Он сражался за одну из самых абстрактных на свете целей – свободу.
Для Тайла эта цель абстрактной, естественно, не была.
Он встряхнул головой, отчего его густые светло-русые волосы потеряли свой первоначально цивилизованный вид и встали дыбом. Капитан сердито натянул на голову фуражку. Не хватало ещё, чтобы адмирал опять обозвал его мальчишкой! Хотя… на сей раз повода, кажется, нет… Нет… пока не встретился с адмиралом.
…Внезапный стук в дверь заставил Вилларда вздрогнуть и подтянуться. Затем он вспомнил, что уже давно не является курсантом и расслабился.
- Войдите, - сказал он.
В проёме люка возникла долговязая фигура старшего помощника. Он был не один. Рядом, прижимаясь к стене, стояла… девочка?.. девушка?.. женщина?.. словом, человеческое существо явно противоположного ему пола, невысокого роста и неясного происхождения.
- Сняли с вражеской базы, сэр. Она не зоро.
- Сам вижу. Вы свободны.
- Прислать охрану, сэр?
- Не стоит, - капитан пригляделся повнимательнее, - это всего лишь ребёнок.
Старпом сделал непроницаемое выражение лица и исчез. Он был родом с Земли, а земляне не любят, когда их тычут носом в очевидное, словно котят, совершивших непристойность на ковре в гостиной. К тому же он считал, что ничто так не помогает в приобретении житейской мудрости, как собственные идиотские поступки и побуждения. В своей жизни он встречал куда более юных созданий, оказывавшихся на поверку профессиональными убийцами с давно обуглившейся душой и присыпанными пеплом глазами. В конце концов, это личное дело самого капитана…
Виллард пристально посмотрел на "находку" и понял, что вместе с победой получил немало проблем. И одна из них стояла сейчас перед ним, бесстрашно глядя ему в глаза. Да, это была девочка, подросток, юная девушка, если угодно, стройная, маленькая, хрупкого телосложения. Волосы светло-русые, густые, отливающие старым золотом, спутанными грязными завитками падали ей на лоб и частично прикрывали лицо, рассыпались по плечам, струясь по спине, словно безудержный горный поток. Черты лица были тонкими, почти аристократическими, в крупных карих глазах – выражение неопределённости и немой тоски, поза, в которой она застыла, говорила о полной отрешённости от происходящего и презрении ко всему, что происходит вне границ той сферы, в которую она сама себя заключила. Ведь ей никак не больше шестнадцати лет, подумал капитан, что же такое должно было произойти в её жизни, что глаза её мертвы, а душа холодна, словно древние льды его родной планеты?.. С другой стороны, побывав в плену у зоро, ещё никто не возвращался прежним. Собственно говоря, оттуда почти никто и не возвращался…
Девушка держала в руках небольшой свёрток тёмно-синего цвета, в котором Тайл без труда опознал плащ богатого зоро. В то же время сама девушка была одета в алую тунику рабыни, зашнурованную на груди и перехваченную на талии белым витым поясом, в который были вплетены драгоценные шёлковые нити с планеты Раалн. А ноги босые… красивые. Да кто же это, во имя Создателя и всех его святых?! Так могла бы выглядеть женщина эл, находящаяся в плену у зоро. Но она, конечно, не эл. У эл не бывает тёмных глаз. Синие, голубые, зелёные, серые… да какие угодно. Только не такие. Не карие.
У самого капитана глаза были сапфирово-голубого цвета, глубокие и прекрасные как июньское утро. К сожалению, это часто вызывало неуёмные приступы остроумия у его земных товарищей, за глаза наградивших его множеством самых разнообразных кличек, некоторые из которых были совсем уж неуместного содержания…
…Итак, она не эл. Но и не зоро – чтобы осознать этот факт, совсем не требовалось являться специалистом в области ксенобиологии. И этот смугло-золотистый оттенок вроде бы белой кожи… Такое Тайл видел только у… Но это же бред! За те полтора года, что Виллард работал с землянами, он не встретил не одной их женщины – земляне просто-напросто не выпускали их в зоны боевых действий, не подготовив достаточной базы (на Земле вроде бы разгорелся из-за этого большой скандал, но Тайл не знал всех подробностей). Война с зоро началась для них неожиданно, и сражались, в основном, одни мужчины. Причём достаточно взрослые.
Что могла делать эта девочка на боевом крейсере зоро?!
Пока капитан рассуждал примерно таким вот образом, расхаживая по каюте взад и вперёд, и гадая, с чего бы начать разговор, свёрток в руках незнакомки пискнул и пошевелился. Девушка развернула ткань, и капитан обомлел – в складках плаща находился грудной ребёнок! Месяцев пять-шесть, не больше… Это был её ребёнок, хотя со стороны могло показаться, что девочке лишь на минуту дали подержать малыша. Но ведь не изменится у посторонней женщины так лицо, не потеплеет замороженный глубоким Космосом взгляд при звуках голоса чужого ребёнка, ведь нет?..
Капитан почувствовал, что краснеет. Он уже почти два года сражался в этих краях и несколько отвык от женского общества. Про детей уж и говорить нечего. А тут – целый детский сад… Что же ему делать? Как следует вести себя в данной ситуации? Придётся кого-нибудь звать на помощь – по части земных языков он, прямо скажем, не силён…
Внезапно юная женщина подняла глаза и на чистейшем языке эл, что поставило капитана в тупик окончательно, произнесла:
- Не волнуйтесь, эл, я не стану для вас неразрешимой проблемой. Вы ведь эл… я надеюсь?..
Виллард лишь ошарашенно мотнул головой, не в силах произнести что-либо вразумительное. Её мягкий, чуть низковатый голос наводил на мысли о звёздных сиренах, завлекающих неосторожных капитанов в области чёрных дыр и астероидных потоков (если они, конечно, не грезят в пьяном угаре), а в произношении странным образом перемешивались земной акцент и удивительное, словно бы гортанное, наречие зоро.
Среди своих подчинённых Тайл считался довольно суровым представителем народа эл, невзирая на то, что был удивительно молод для того, кто занимает подобную должность – по земным меркам ему едва исполнилось двадцать четыре года. Старший помощник посчитал, не поленился... А ещё Тайл был решителен, дисциплинирован и готов ко всем неприятностям в Галактике, вместе взятым. Того же он требовал и от своего экипажа, безо всяких там рассуждений и припадков философской задумчивости.
И вот он растерялся.
Впервые в жизни, если задуматься. Кадетский корпус не в счёт…
- Вы здесь главный, да? Значит, капитан… Меня зовут Од… Таня. Вам, конечно, не терпится побольше узнать обо мне и о зоро, о которых вы знаете всё… и, вместе с тем, ничего. Не беспокойтесь. Я расскажу вам обо всём, что мне довелось увидеть… о пустынном мраке, об одиночестве, о том, как мал затерянный в Космосе человек… о скитаньях вечных и о земле… Я расскажу вам всё.
Она вдруг пошатнулась и, наверное, упала бы, не подхвати её капитан под локоть. Другой рукой он забрал у неё ребёнка – довольно ловко для молодого эл, впервые оказавшегося в подобной ситуации. Затем он помог ей присесть в кресло и поднёс воды, продолжая прижимать к себе и не думающего расстраиваться по этому поводу малыша.
- Не обращайте внимания, капитан, - она взяла себя в руки. – Я просто немного голодна, чуть-чуть устала, вот и всё.
Таня попыталась улыбнуться, заметив некоторую скованность молодого эл, и протянула руки, чтобы взять ребёнка.
- Всё будет хорошо, - прошептала она, укачивая его. – Да, именно так теперь всё и будет…
"…Только не надо жалеть меня, я этого не стою, правда. Я ведь знаю, они наши враги, но ничего не могу с этим поделать, ровным счётом ничего. Да, конечно, я назову имя их капитана, я даже нарисую вам его портрет, но только не сейчас, пожалуйста. Сейчас вспоминать обо всём этом ещё слишком больно для меня… это ненадолго, обещаю.
Вы, должно быть, хотите знать, как я оказалась здесь, на дредноуте зоро, за сотни парсеков от своей родной планеты… Вот это я могу объяснить вам хоть сейчас, причём во всех подробностях. Мне нужно кому-нибудь про это рассказать, понимаете? Хочу снять этот камень с души, и раз и навсегда покончить с прошлым, наконец… а иначе и жить не стоит. Так что, если вам не жаль тратить на меня своё личное время, капитан… Нет? Спасибо.
Это всё потому, что я – человек, глупая девчонка, одри, а, может, и не поэтому, ведь Инал не был человеком, а всё равно свалял дурака. Причём по-крупному, как могут только зоро… если уж на них находит такая стихия. Он говорил, что я красива, так красива, что при первой же встрече со мной голова у него пошла кругом, и пошатнулись все привычные представления об укладе Вселенной. Он ошибался, конечно.
Я обыкновенна.
…Оставьте ваши комментарии, капитан, совершенно неважно, что вы думаете по этому поводу. Финала данной истории это всё равно не изменит.
…Да, Инал ошибался. Но я не могу его за это винить. И никто не смог бы… Как и за то, что он, в конечном итоге, предал свой народ, а я, наверное, свой, хотя… ерунда всё это. Никого мы не предавали и ни в чём не виноваты. Нас подвело то, что мы оба – и он, и я – в конечном счёте были всего лишь людьми, а зоро, одри, эл – всё это лишь слова, формальные обозначения, не меняющие сути происходящего. Теперь уже всё не то… И я – не та земная девочка, которой была два года назад… Да и Инал уже вряд ли сможет – да и захочет ли? – считать себя зоро – повелителем Галактики, которым являлся всю свою сознательную жизнь. Это если он жив, конечно.
Это бред, я схожу с ума, я-то знаю, что он умер. Но вдруг ему всё-таки удалось выжить? Ведь бывают такие чудеса во Вселенной, капитан, правда? Хотя, после вашей сокрушительной атаки вряд ли кто-то из них мог остаться вживых…
…Что вы, капитан, это комплимент. Я ненавижу зоро так же, как и вы, а, может, и сильнее. У меня есть для этого повод, поверьте… Я, наверное, очень сумбурно рассказываю, но вы потерпите, скоро всё станет понятно.
…Нет, сейчас я не хочу есть, спасибо. Кто истощена, я? Глупости. Да, я знаю, что надо, но почему-то совсем не хочется. И вовсе я не капризничаю, просто устала. ...Конечно, ребёнок худенький! А вы чего хотели? Это был боевой дредноут зоро, а не санаторий!..
До сих пор не могу поверить, что вы вытащили меня оттуда… Оставаться там и дальше было просто невыносимо, особенно после того, что произошло. Они убили бы меня, рано или поздно, это факт. Вопрос считанных дней.
…Не обиделась ли я на вас, капитан?! Господи, в своём ли вы уме?.. За что?! Ведь вы – эл, друг землян, а, значит, и мой. Хотя, вы, возможно, считаете, что всё как раз наоборот, и что я помогала зоро… нет, это не так. Не надо возражать, я знаю, что вы думали об этом, я надеюсь, что думали – не окончательный же вы идиот… Так что здесь вас не в чем упрекнуть, всё правильно.
…Всё в порядке, капитан, я только покормлю Дэка, он голоден и плачет, не смущайтесь… Ну, хорошо, я сама могу поесть, если вы так настаиваете… хотя мне, честное слово, не хочется. Что вы, я прекрасно знаю, что едой эл ещё ни один человек не отравился, иначе они бы здесь просто не работали. …Вот только с ложечки меня ещё и не кормили! Слишком похожа на маленькую девочку…? Да ведь я и действительно не очень взрослая, капитан, если судить по внешности, да. Но если по сути… Всё, хватит. Потом. Слушайте мой рассказ дальше. Кстати, у вас нет носового платка или хотя бы бумажной салфетки?.. Мне кажется, об этом придётся вспомнить ещё раз, когда я дойду до самого интересного…
По правде говоря, я не так уж и виновата, как можно подумать, да и не чувствую я за собой такой уж особой вины. Ну что с меня можно было взять тогда, с девчонки, которой едва исполнилось шестнадцать, и которую совершенно не волновали глобальные проблемы, раздирающие ни части Галактику, потому что девчонка просто ничего не знала об этом.
Я же с Земли, а мы тогда ещё не бывали за пределами Солнечнлй системы, мы очень юная раса. И уж, конечно, я не могла знать, что где-то очень далеко, а в последнее время всё ближе и ближе к нам, идёт ожесточённая война двух древних рас, в которой эл отчаянно стремятся доказать данное им Вселенной право на жизнь и свободу.
…В одном меня эта история точно убедила – советы родителей если и не на пользу, то, во всяком случае, и не во вред. Дело в том, что мой отец – известный следователь, и в прошлом меня из-за этого однажды едва не убили, и только благодаря своему сумасшедшему везению, и тому, что отец мобилизовал на мои поиски все прямо или косвенно подчиняющиеся ему силы, я сейчас разговариваю с вами. Но это к делу не относится.
Так вот в связи с этим мать мне строго-настрого запретила выходить из дома затемно. Не то, чтобы это могло серьёзно предотвратить большинство возможных осложнений, но всё же… Самой её часто не бывает дома по вечерам, она ведь акушер-гинеколог, сами понимаете, врач, а это зачастую сложно совмещать с семьёй…
Но, посудите сами, как же было не выйти, если отец в командировке, мама на дежурстве, а Юрка Петров из параллельного класса пригласил меня в кино, когда я уже и надеяться на это перестала! Всё равно ведь никто ничего не узнал бы…
…Ну что вы смеётесь, капитан, разве это смешно? Я была в него влюблена с четвёртого класса, глупо было упускать такой шанс.
Ну вот, опять вы решили, что я обиделась, а как я могу обижаться на вас, если вы – первый друг, которого я встретила за долгие месяцы своего невольного путешествия…
Конечно, я побежала в кино, забыв обо всём, что мне говорили, не оставив дома даже записки, и, конечно, встретилась с Юркой, и потом, после сеанса, мы целовались на ступеньках кинотеатра, а потом, конечно, поссорились, и он сказал мне, что пригласил меня на свидание лишь для того, чтобы отомстить моей подруге Катьке, с которой он, оказывается, встречался весь этот год, а я даже и не знала ничего… Как говорится, и вся любовь…
Вот такая вот у подростков любовь, а вы что думали? Что? Вас зовут Тайл?.. Какое красивое у вас имя, Тайл… Почти такое же, как Инал…
…Домой мы, конечно же, возвращались порознь: этот глупый мальчишка даже не догадался меня проводить, хотя прекрасно знал, через какой безлюдный и опасный район мне предстоит идти. Это я из вредности так говорю, его присутствие ничем бы мне не помогло и ничего бы не изменило. Я уже давно перестала на него злиться. Жив остался – и ладно…
…Уже подходя к своему подъезду, я увидела, что окна моей квартиры ярко светятся наперекор всем доводам логики, а это значило, что мать вернулась с дежурства раньше обычного времени, и очень скоро я пожалею, что вообще родилась на белый свет… я ещё немного побродила около дома, пытаясь отдалить неминуемый скандал. Шёл двенадцатый час ночи, и меня гарантированно ожидали подзатыльники и упрёки моей бедной матери. И как же это так получается, подумала я, что другие шляются где попало чуть не до часу ночи, пьют пиво, смолят дорогие сигареты и разъезжают на краденых иномарках, и им за это ровным счётом ничего не бывает, а ты целых шестнадцать лет ведёшь себя как самая последняя хорошая девочка, слушаешься родителей, ходишь в секции и художественную школу, ведёшь дневник, а когда, наконец, совершаешь один-единственный неправильный поступок, тебе достаётся за всю эту толпу народа, вместе взятую?..
Но делать нечего. Не ночевать же на улице! Мать, конечно, будет здорово ругаться, может даже поколотит, но ведь кончится же это когда-нибудь! А утром, возможно, она уже и не будет на меня злиться.
Для смелости я решила ещё один раз обойти вокруг дома. Такое впечатление, что я сознательно искала приключений себе на голову, чтобы было на что свалить ответственность за произошедшее. И оно не замедлило появиться, это "что-то", когда я в третий раз сворачивала за угол дома. Я говорю так, потому что действительно ничего не увидела и не поняла. Это было именно "что-то" и никак иначе. Потом был сильный удар, но не было боли, лишь темнота и страх…
…Мне кажется, прошла целая вечность, прежде чем я нашла в себе силы открыть глаза – и оглянуться. То, что я увидела, было взято из кошмарного сна, вызванного просмотром фильма ужасов на ночь в полном одиночестве. Я лежала на холодном, покрытом пластиком полу, от которого меня отделяла лишь тонкая синтетическая ткань – символический знак того, что обо мне как-то позаботились. У стены стояла прозрачная миска, наполненная водой. Во всяком случае, это было очень похоже на воду. Само помешение было очень небольшим, а не более чем в метре от моего лица светились ярко-зелёные вертикальные полосы. Явно не от большого ума мне пришло в голову дотронуться до одной из этих полос. Негромкое гудение и резкая боль в правой руке ясно дали мне понять, что полосы эти являются каким-то энергетическим полем, а помещение, в котором я нахожусь – не что иное, как самая обыкновенная клетка.
Тысячи вариантов возможного развития событий разом пронеслись в моей голове, не оставляя не малейшей надежды хоть на какой-нибудь благоприятный исход. Меня могли похитить с целью оказания давления на моего отца, а то и просто, чтобы получить выкуп – но это оставляло бы хоть какую-нибудь надежду… А что если это работорговцы?! Или, что ещё ужаснее – меня хотят пустить на трансплантаты?! А что, запросто… Однако даже моя буйная фантазия оказалась не в состоянии предугадать судьбу, которая меня ожидала…
Сначала я увидела их ноги, а потом и их самих, когда потолок моей камеры и окружающие меня изумрудные лучи внезапно исчезли. Мужчины. Четверо. Высокие, одетые во всё чёрное, тёмноволосые, с суровыми, лишёнными каких бы то ни было эмоций лицами, и все какие-то… одинаковые. Но не совсем. Разница всё-таки была. Какая – я поняла позже.
Меня всю трясло от ужаса, но я всё равно начала подниматься на ноги, примерно представляя, что может произойти дальше. Как говорится, лучше умереть стоя… Я просто хотела посмотреть им в глаза.
Они разом шарахнулись назад, словно перед ними стояла не девчонка шестнадцати лет, а богомол-убийца с планеты Грохов. Затем один из них – судя по всему, самый смелый – быстро шагнул вперёд и дал мне подсечку, и я рухнула на пол как подкошенная, а он поставил мне ногу на плечи и что-то произнёс. Я мало чего могла сообразить в тот момент, кроме, пожалуй, того факта, что жизнь моя была не только неинтересная, но ещё и омерзительно короткая; но, несмотря на это, обратила внимание, что речь у них какая-то странная. Даже моего образования хватило для того, чтобы понять – их речь не имеет никакого отношения ни к одной известной мне языковой группе. Возможно, на таком языке мог бы говорить представитель какого-нибудь, затерянного в джунглях Амазонки и неизвестного современной науке, индейского племени, но не рослый белый мужчина вполне цивилизованного, на первый взгляд, вида.
Я с трудом оторвала голову от пола, с ненавистью глядя на своих мучителей. Один из них подвинул ко мне миску с водой носком сапога. Пить хотелось ужасно, к тому же они явно не собирались отравить меня столь примитивным образом, но я подумала, что пусть он меня хоть пристрелит, а пить я на таких условиях не стану. Я вытянула руку и отодвинула миску в сторону. В то же мгновение тяжёлый армейский сапог ударил меня по руке и выбил из неё ёмкость с водой. Затем один из них схватил меня за волосы и ткнул носом в остатки воды, как мы тычем в молоко мордочки маленьких глупых котят, пытаясь научить их есть из блюдца…
…Будьте так любезны ваш, ваш платок, капитан… простите, Тайл… Когда я спрашивала о платке, я, конечно, имела в виду свои слёзы. Подержите, пожалуйста, Дэка, Тайл, я немного устала. Да, он славный малыш. У него очень красивые глаза, правда? Он очень похож на отца, хотя ещё совсем крохотный. Казалось бы, на кого могут походить в таком возрасте дети, кроме как на себя самих? А вот он похож… Очень мило с вашей стороны, капитан, что вы так к нам относитесь, хотя вы спокойно могли приказать расстрелять меня, а Дэка – вышвырнуть в открытый космос с полным на то основанием. Думаю, никто не стал бы вас осуждать за это, ведь все знают, что делают с вашим народом зоро…
…Этот кошмар, лишённый всякого смысла и логического объяснения, продолжался довольно долго, мне кажется, он не закончился и до сих пор… Я не помню момента, когда поняла, наконец, что похитившие меня люди не имеют никакого отношения к моему отцу, работорговле или продаже органов, а я – к Земле, и уже очень давно. Догадалась я и о причине подобного ко мне отношения – они вовсе не считали меня подобным себе существом, а относили, скорее, к животным – что-то вроде человекообразной обезьяны, если вы понимаете, что я имею в виду – и пытались заставить вести себя соответственно. Прошло какое-то время, прежде чем они осознали и приняли тот факт, что я, подобно им самим, являюсь существом прямоходящим, а процесс вертикализации позвоночного столба произошёл у моего вида многие тысячи лет тому назад. Тоже касалось и моего категорического отказа использовать руки для каких-то иных целей, кроме тех, которые должны были логически проистекать из строения моей кисти. Я упрямо брала в руки всё, что они подбрасывали в мою клетку и пыталась дать им понять, что назначение большинства из этих предметов мне вполне понятно.
Они по-прежнему никак не могли решить вопрос об уровне развития моего интеллекта, однако перевели меня в вольер попросторнее. Иначе я это помещение охарактеризовать просто не могу.
Разница, в общем, была невелика, разве что половину участка в моей новой тюрьме занимала земля, заросшая мелкой светло-коричневой травкой, а в центре него плескалось небольшое озерцо, из которого вытекала вода, пробегала по сложной петле половину газона и с весёлым журчанием возвращалась обратно… Я часами могла смотреть на эту картину, тем более, что мне было абсолютно нечего кроме этого делать.
Кормили меня всегда одинаково и очень просто, по крайней мере, голодной я не была. По вкусу это напоминало толчёную варёную картошку, иногда – хлеб или сыр, а вода, судя по всему, была насыщена необходимыми мне витаминами и микроэлементами, так как я просидела на этом однообразном меню несколько месяцев, но не почувствовала ни малейших признаков их недостатка. Как они узнали, что мне необходимо? Не могу сказать наверняка, но, думаю, исходя из результатов анализов моей крови и тканей, образцы которых у меня время от времени брали. Видимо, в их планы не входила смерть опытного образца одри…
Да, именно так они меня и называли – одри. Это всё равно, как зоро или эл. Так они назвали наш народ. Поскольку я была единственным экземпляром своей расы на борту их корабля, вскоре это стало моим именем. "Одри"…
Вскоре зоро пришли к выводу, что какой-то долей интеллекта я, безусловно, обладаю. Кстати, мой внешний вид им совершенно ни очём не говорил. "Это ещё не доказательство – иметь внешность зоро, - говорил Инал, - наличие одежды тоже ничего не доказывает".
Впрочем, отношения они ко мне в связи с этим не изменили. Я по-прежнему была для них белой мышкой, для этих четверых молчаливых исследователей. Если б вы знали, капитан, как это омерзительно, до тошноты противно, когда каждый твой шаг, каждое движение фиксируются бесстрастной видеокамерой или холодными глазами наблюдателей… Что же касается их общения со мной, то здесь всё было ужасающе просто: за неповиновением следовал удар и никак иначе. В конце концов, мне надоело доказывать очевидное. Я не то чтобы сломалась… просто устала. Смирилась… Мои протесты просто не имели никакого смысла. Если верить моим электронным часам, которые они даже не сочли нужным у меня отобрать, прошло уже почти два месяца, а они всё ставили надо мной какие-то эксперименты, подвергали каким-то тестам… К тому времени я уже научилась немного различать их. Поначалу они все казались мне одинаковыми, словно близнецы – высокий рост, классические строгие лица, тёмные волосы… Но потом я увидела. Один из них был… не таким. Он и ростом был чуть пониже остальных, и волосы у него были немного светлее, а черты лица не казались высеченными из камня. Но главное – это были его глаза. Не кукольно-синие, как у его товарищей, а ярко-зелёные. Словно изумрудные блики с граней драгоценного кристалла, или первые ростки молодой травы, пробивающейся из-под снега в апреле, или отсвет далёких звёзд над южными морями… вот такие у него были глаза. А ещё он никогда не бил меня. Такое не забывается, знаете ли… Когда он наблюдал за мной, я видела в его взгляде нечто большее, чем простой научный интерес. Клянусь, ему просто было по-человечески любопытно, что же всё-таки я из себя представляю. И я хорошо помню день, когда он открыл дверь моей тюрьмы не для того, чтобы вытащить меня за воротник наружу, в лабораторию, а для того, чтобы войти внутрь самому. Естественно, я забилась в угол, как и всегда, когда появлялся малейший намёк на какой-нибудь болезненный тест или новое лабораторное исследование. Но этот зоро удивил меня. Он достал из кармана нечто, похожее на обыкновенное земное яблоко и, тихо посвистывая, осторожно пошёл мне навстречу. Это что, очередной эксперимент? Я недоумённо уставилась на его подношение, не двигаясь с места. Но зоро пришёл один, без своих товарищей. Странно… Внезапно он вытянул свободную руку и погладил меня по волосам. Я стояла в замешательстве, не зная, что предпринять – укусить, что ли?.. Ну, получу, как обычно, лёгкий подзатыльник (как я уже говорила, он никогда не бил меня по-настоящему)… а, может, лучше подождать немного? Всё-таки интересно, что он на этот раз задумал?
И тут до меня дошло! Он же приручает меня – словно маленького хищника, пойманного на воле; хочет, чтобы я привыкла к нему. Ручной стала, так сказать…
Я рассмеялась, и он отшатнулся назад в полной уверенности, что вот он и пришёл, его смертный час… и уж, в любом случае, зрение восстанавливать ему теперь долго придётся. Однако не в моих привычках было выцарапывать глаза смелым учёным инопланетных рас, пришедших со мной пообщаться один на один. Честно говоря, это действительно было смешно. Хотя, конечно, и грустно. В каком-то смысле – до слёз…
Видимо, они считали меня совсем нецивилизованным зверёнышем, если не решались приходить по одному и били по малейшему поводу. Чёрт, а я так старалась…
Я вздохнула и сложила руки на груди, глядя на своего визитёра. Он даже оружия с собой не взял! Неудивительно, что растерялся. Что ж ты такой безалаберный, а? Зоро всё ещё не смел пошевелиться, а я уже приняла окончательное решение. Это мой последний шанс. Другого судьба мне уже не предоставит. Достаточно меня тут унижали… Что ж, посмотрим, что из этого получится. Я спокойно взяла из руки замершего, словно в параличе, зоро, яблоко, потрепала его по плечу и отошла в дальний угол, освобождая ему путь к отступлению. Затем хищно улыбнулась и указала рукой на дверь. Катись, мол, пока я добрая. Зоро совершенно определённо смутился и вышел, опустив голову. Неужели понял?.. Для него всё произошедшее, конечно, было позором. Ведь зоро считают себя хозяевами Вселенной, и потнрпеть подобное фиаско в воспитательном процессе от кого-то, похожего на меня… ну, согласитесь, не очень-то это приятно.
Однако вслед за этим ничего не последовало. Будто и не было этого странного дня и этого странного поступка с его стороны. Своим товарищам зоро, судя по всему, ничего не рассказал, а от меня подробностей тоже, само собой, в ту пору добиться было трудно. В то же время нельзя сказать, будто всё осталось по-прежнему. Нет. Конечно, нет…
Ведь он был здесь, и был один – следовательно, его интересовало нчто такое, во что он не хотел посвящать остальных. Что же?.. И ещё… знаете, ведь я действительно ненавидела их, капитан. Но, в то же время, я была так одинока, а этот зоро вдруг проявил какие-никакие, но всё же – человеческие чувства. Конечно, мне стало интересно. Я подумала – ну что я потеряю, если немного поиграю с ним в поддавки? Пусть парень порадуется… Так всё дальше и пошло. Я брала у него еду из рук, позволяла дотрагиваться до себя, застёгивать браслет-поводок у себя на запястье, не брыкалась, когда он гладил меня по голове.
Видимо, это был своего рода инстинкт самосохранения.
Зоро ужасно загордился собой – чтобы понять это, знания их языка совершенно не требовалось; остальные ему явно завидовали и не понимали, каким образом именно ему удалось подобраться ко мне так близко. На самом деле это я позволила зеленоглазому зоро подружиться со мной, это я приручила его, что бы он там сам о себе не думал… во всяком случае, мне хочется думать, что всё было именно так…
По здравому размышлению я пришла к выводу, что мы оба не поняли, как и когда случилось так, что мы стали друзьями. Теперь я понимаю, что этого нельзя было делать. Возможно, в конечном итоге мы просто перехитрили сами себя. Оба. Не знаю. Знаю только, что тот день, когда я впервые увидела на его каменном лице неуверенную смущённую улыбку, я запомнила на всю жизнь.
…Да, Тайл, зоро могут улыбаться, и ничто человеческое, как бы странно это не прозвучало, им не чуждо.
…Спустя какое-то время он осмелел настолько, что стал выводить меня из клетки и, держа за руку, гулять со мной по базе. Несколько раз во время этих прогулок я видела звёзды, и каждый раз смотрела на них с неясным чувством восхищения и бесконечной печали. Раньше мне казалось, что я обязательно полюблю их, если увижу так близко, но… нет. Невозможно любить то, что принесло тебе столько горя. Я и сейчас не могу смотреть на них спокойно, без того, чтобы не думать о том, что… впрочем, какой смысл травить себе душу. От этого ничего не изменится…
…Однажды я встретилась с группой их женщин – высокие и стройные, с красивыми бестрасстными лицами, они напомнили мне древние каменные статуи. Они были ещё меньше похожи на людей, чем те зоро, которых я встречала прежде… У каждой из них были прямые чёрные волосы, уложенные в какие-то хитрые причёски, почти одинаковые светлые платья и…какие-то все они были похожие. Как и те мужчины зоро, что изучали меня прежде. Зеленоглазый не в счёт. Он ни на кого не был похож. Он был сам по себе. Впрочем, сейчас речь не о нём. …Поравнявшись со мной, женщины начали удивлённо переговариваться, окружили нас с зоро кольцом, схватили меня за плечи, развернули, осмотрели, дёрнули за волосы… знаете, мне это совершенно не понравилось. Я, конечно, поняла, чем вызван этот патологический интерес – моя внешность была для них чем-то вроде экзотики – волосы у меня светло-русые, глаза карие, кожа немного темнее, чем у любого представителя их народа – вот они и решили рассмотреть меня получше. Как я уже сказала, не люблю, когда меня хватают. Мало мне тех четверых… чтоб ещё и эти!.. С силой оттолкнув от себя ближайшую женщину, я прижалась к ногам зоро, здраво рассудив, что лучше уж один знакомый охранник, чем куча исследовательниц с неизвестными намерениями. Как выяснилось позже, они здорово могли поранить меня, как если бы я была белой вороной, ненароком попавшей в общую стаю. Зоро прикрикнул на них и выразительно постучал себя пальцем по лбу (видимо, это интернациональное обозничение уровня вселенской тупости), после чего женщины послушно отошли в сторону. Затем он поставил меня на ноги, слегка встряхнул, приводя в чувства, и погладил по волосам. Это была единственная форма общения, которую он выбрал в отношении меня и считал однозначно правильной, тем более, что она явно приносила лучшие результаты, чем её диаметрально противоположный вариант. …Он потянул меня за руку, и я пошла вслед за ним назад, уже известной мне дорогой.
…Когда он снял браслет с моей руки и хотел покинуть мою тюрьму до следующего дня, я, движимая самой себе непонятным импульсом, удержала его за руку. Он вздрогнул и обернулся, посмотрев на меня удивлённо и немного строго. Пожалуй, именно так смотрят на не в меру разыгравшихся котят и совсем маленьких детей. И тогда я заговорила – заговорила впервые с того самого дня, когда оказалась здесь. Пойми же ты, идиот, говорила я, пойми, что меня нельзя держать в этой клетке, не можешь ты этого делать, просто не имеешь права… Ты ведь и сам уже догадываешься об этом, просто не хочешь в это верить, разве не так?
Я заплакала и прижала его ладонь к своей щеке. Когда я вновь взглянула на зоро, он уже не выглядел таким удивлённым. И уж, конечно, не казался строгим. Он впал на какое-то время в ступор и стоял без движения, всё так же продолжая держать меня за руку. На мгновение глаза его затуманились, и он что-то сказал внезапно охрипшим голосом. Не исключено, что просто выругался. Затем… дальнейшее привело в ступор уже меня. Зоро привлёк меня к себе и вновь погладил по волосам, но… не так, как обычно. Теперь уже я боялась пошевелиться, а он всё говорил о чём-то – тихо-тихо, словно боялся, что его кто-нибудь услышит, и пропускал сквозь пальцы мои волосы… Потом он очнулся и оттолкнул меня. Лицо его вновь приобрело знакомое бесстрастное выражение, глаза превратились в холодные драгоценные камни, и он выскочил вон, оставив меня теряться в ужасных версиях относительно мотивов его поведения. А, в общем, версия была только одна, если честно. И оттого – самая пугающая…
…На следующий день он начал учить меня своему языку. Это оказалось не так уж и сложно. К тому же зоро целыми днями сидел в лаборатории, и примерно через месяц мы уже довольно сносно объяснялись друг с другом. Именно тогда я и узнала, как называет себя этот народ, и то, как зовут моего друга.
…Да, вы не ошиблись, капитан. Это был Инал.
Тем временем эксперимент подходил к концу. Инал сказал мне, что зоро достаточно узнали о расе одри – то есть, о моём народе. Достаточно для того, чтобы я перестала быть им необходимой. Моя дальнейшая судьба была проста – меня убьют или продадут кому-нибудь в рабство на планете Инала. Друг мой, однако, поклялся, что не допустит ничего подобного. Он никому не позволит обижать его любимую Одри. …Нет, капитан, это ещё было совсем не то. Далеко "не". Точно так же вы могли бы сказать, что никому не позволите обижать свою любимую собаку.
Инал сдержал слово. Уж не знаю, какие он там приводил аргументы и кому (честно говоря, я думаю, что самым весомым аргументом в том споре явилась его кредитная карточка…), но ему разрешили меня забрать. Инал застегнул браслет на моей руке и повёл меня к себе, сопровождаемый скептическими взглядами своих товарищей. Тогда я впервые осознала, насколько велик в действительности космокрейсер зоро. Это была целая крепость, рассчитанная на длительные космические путешествия.
На что его народу такая махина, поинтересовалась я, ради чего затрачены такие средства? Инал объяснил, что зоро ведут войну с более низкой в эволюционном отношении расой – эл, представители которой ну никак не хотят понять, какая прекрасная им выпала участь – служить Империи Зоро, ведь в этом случае им уже не придётся ни над чем думать или терзаться мыслями о завтрашнем дне – это за них будут делать зоро. Впрочем, скоро этому непониманию придёт конец. Интересно, возразила я, а как ты ещё представляешь логику существа, рождённого свободным?.. Вполне естественный, на мой взгляд, ход мысли… вообще, слышать подобные рассуждения от мужчины, рождённого в эпоху покорения космического пространства, просто смешно, знаете ли… Это уже какой-то неофеодализм, а ведь мой друг принадлежал к довольно-таки высокоразвитой культурной формации!
Видно было, что Инал рассердился, хотя ничего и не сказал мне в ответ. Только сердито дёрнул за руку и ускорил шаг. Быть может, просто боялся, что нас кто-нибудь услышит…
…Инал жил в настоящей квартире – целых три комнаты, для космического корабля – настоящая роскошь. "К чему тебе в Космосе такие апартаменты?" – спросила я. "Я богат, - пожал плечами Инал. – Почему бы и нет?"
Действительно, почему бы и нет… в большинстве цивилизованных миров этой Галактики деньги испокон века определяют всё, и зоро в этом смысле не были исключением.
Он поселил меня в дальней комнате, куда никто не заходил, где у меня было всё, что мне требовалось, где я могла делать всё, что захочу; он приносил мне удивительные вещи, созданные на далёких планетах… и которые были завоёваны или разрушены зоро. Я не могла избавиться от этого понимания, когда брала в руки хрупкие хрустальные статуэтки с планеты Элаес или ожерелья из живых самоцветов, сделанные мастерами Антареса… Все эти люди давно погибли или находятся в рабстве – вот о чём я думала одинокими часами, пока Инал находился на работе… и не могла сдержать слёз. Тогда я начинала ненавидеть Инала с новой силой. Но потом, когда он возвращался домой, такой счастливый оттого, что его кто-то ждёт… в такие моменты его было очень трудно ненавидеть.
Короче говоря, положение моё изменилось в корне. Было лишь одно условие, обозначенное Иналом с самого начала – я никогда, ни под каким видом, не должна покидать его квартиру одна. Впрочем, он мог бы и не заострять на этом внимания: я прекрасно знала, чем может закончиться подобная прогулка…
Иногда к Иналу заходили его коллеги по работе. В основном, те трое, с которыми он работал в лаборатории. Думаю, их вполне можно было назвать его приятелями – насколько такое понятие вообще применимо к зоро… Иногда они все вместе уходили куда-то развлекаться, а иногда садились вокруг странной формы стола и обсуждали текущие проблемы их отдела, последние новости с фронтов и критиковали командование за чересчур жёсткую политику по отношению к эл.
Удивлены?.. Я тоже поначалу удивлялась. Позже я поняла, что молодые учёные были типичными представителями поколения "next", которые считали политику экспансионизма неэффективной и давно потерявшей былую актуальность. Вне всякого сомнения, говорил, бывало, Тирк, непосредственный командир Инала и других присутствующих, что эл – низшая раса. Но что принесли зоро последние семьдесят лет войны, кроме всё новых и новых жертв и разочарований? Деньги – вот основное топливо для двигателя прогресса (а вовсе не реклама, как некоторые у нас на Земле ошибочно полагают…), и при их правильном использовании поставить эл на колени удалось бы значительно эффективнее и быстрее… Экономика эл довольно слаба (уж простите, капитан, но в этом он прав), и правильные капиталовложения в достаточно короткий срок сделали бы зоро реальными хозяевами эл, а уж диктовать им на таких условиях свою политику было бы парой пустяков. Правда, эл хотя бы освоили космическое пространство, продолжал Тиро, что даёт им право считаться – с некоторой натяжкой, конечно, - существами, близкими к зоро по степени интеллектуального развития. А вот что, при таком раскладе, делать с одри, совершенно неясно – и он обращал в мою сторону задумчивый взгляд усталого гения – ведь они, судя по всему, совершенно нецивилизованы… С другой стороны, пожимал он плечами, низкоквалифицированный труд всё ещё существует, а уничтожение целой расы ради очищения планеты под колонию нелогично и аморально. Всегда следует оставлять самых красивых и здоровых. Со временем из них может получиться вполне неплохая прислуга…
Как правило, я во время этих разговоров сидела в кресле, сцепив пальцы и сверля присутствующих невидящим взглядом. Я просто кипела от злости, боялась выдать себя неосторожным жестом или выражением лица… и всё равно приходила их слушать снова и снова. Это были моя обязанность, мой долг и ежедневный ритуал. Я не знала, кому и когда я передам все эти знания, да и не надеялась на то, что вообще когда-либо доведётся это сделать… просто в этом заключался в ту пору единственный смысл всей моей жизни. Другого у меня просто не было… Теперь я вижу, что в этом и действительно был смысл, и со временем я вам всё расскажу в деталях – на память я никогда не жаловалась.
Но не сейчас. Сейчас я хочу поговорить не об этом…
…О Боже, Тайл, судя по всему, вам придётся стирать брюки! Я же говорила – отдайте мне Дэка, он ещё такой маленький! Опять вам смешно, Тайл… Вы, должно быть, любите детей? Да? Я так и подумала. Прошу вас, Тайл, не надо, я сама управлюсь с Дэком, я же не ребёнок, в конце концов… Что ж, если вы так настаиваете.. Нет-нет, возьмите его иначе, так будет гораздо проще. У вас неплохо получается, смелее…
А вот у зоро дети – редкость.
…Инал однажды рассказал мне, что очень многие зоро – клоны, и мне многое стало понятным – и то, как они холодны друг с другом, и эта их одинаковость – даже женщины походили одна на другую и были одного роста с мужчинами. Престижно быть рождённым женщиной, туманно выразился Инал, но далеко не каждая на это пойдёт, если нет приличных доводов "за". Правда, последние исследования ясно дали понять, что подобный путь воспроизводства явно не идёт расе на пользу, но что ж поделать… третьего не дано. "Поэтому мы такие, какие есть".
- …Но, Инал, - сказала я ему тогда, - ты же не такой, как все.
- Такой, - пожал он плечами, - в точности.
- Нет… нет. Ты живой.
- Что? Боюсь, я не вполне понимаю тебя, Одри.
- Живой, - повторила я. – Рядом с тобой я не чувствую себя посетительницей музея восковых фигур, если ты, конечно, понимаешь, о чём я…
Он повернулся к старинной гравюре, изображающей одну из наиболее известных битв с эл, произошедшую ещё в эпоху якобы имевшего место разделения их народов на два отдельных лагеря.
Я уже решила было, что он попросту решил проигнорировать не нравящуюся ему тему, что было для зоро обычными делом, когда он глухо произнёс:
- Я не клон, Одри.
Вот этому я как раз не удивилась. Скорее, удивилась бы, если бы дело обстояло наобоот.
- Что ж, похоже на то. И какая же из дам зоро решилась на подобный подвиг?
- Не умничай. Моя мать… не зоро.
С моей стороны последовала длительная пауза. Инал насладился выражением моего лица и продолжил:
- Мой отец был богатым работорговцем. Честно говоря, среди нынешнего поколения – не очень-то популярная профессия… я стараюсь не афишировать этот факт. В числе тех, кто остался работать на его личных плантациях, была женщина-эл. Вот, в общем-то, и всё, - отрывисто закончил он
- Что ж… такое случается… - выдавила я из себя вежливую фразу. – Объясни мне другое. Я видела здесь, на корабле, немало женщин. И что, никто из них с вами… это… нет?..
- Нет, моя милая девочка, - засмеялся Инал. – Это – как раз сколько угодно… мы же всё-таки живые люди. Но в вопросах продолжения рода большинство из них настроено непреклонно. Да и зачем?.. Ведь есть же клонирование. Что же до меня… Я ведь долгое время и сам был рабом – жил с матерью. Отец не вспоминал обо мне, а я и вовсе ничего не знал о нём – матери не доставляли удовольствия воспоминания о тех днях, что она прожила в качестве наложницы моего отца. Я много знаю о народе эл, в тонкостях изучил их язык – хочешь, и тебя научу… Мать рассказывала, что когда-то мы были одним народом, но я не очень-то в это верил – уж очень паршиво они с нами обращались… то есть, мы с ними, - испуганно исправил он сам себя. – Так я и жил… лет до десяти. Потом отцу всё же пришлось забрать меня: ни одна женщина зоро так и не решилась выйти за него замуж, невзирая на всё его богатство, а его собственные гены по каким-то параметрам для клонирования не годились. Крупная взятка чиновникам из центра по клонированию, сделанная моим отцом, привела к тому, что я стал официально считаться его клоном, сыном и наследником. Можешь себе представить, через что я прошёл, прежде чем отец вытряхнул из моей головы всю ту ерунду, которой научила меня мать?! Честно говоря, сейчас я с недоумением вспоминаю те годы. Подумать только, ведь я считал себя эл! – Инал натянуто улыбнулся. – Знаешь, а ведь ты первая, кому я говорю об этом досадном эпизоде в своей биографии. Но ведь только ты и не доложишь об этом моему начальству, верно? А то тут, знаешь, немало желающих занять мою должность…
- Инал, по-моему, ты крепко заврался, - твёрдо сказала я, выдержав паузу. – Ну, посуди сам… как можно настолько отречься от своего народа, если ты прожил с ними целых десять лет? Да этого, в общем, и не произошло, как мне кажется. Ты только вслушайся в собственные речи! Ты же так и не определился толком с тем, кто ты есть!
- Заговариваешься, Одри, - ощетинился Инал. – Я – зоро. Здесь никто не знает всей правды обо мне. Любой иной вариант развития событий стоил бы мне должности, звания, а, возможно, и головы… Так что не очень-то на эту тему, пожалуйста.
- У тебя очень красивые глаза, - невпопад сказала я. – Ты и в этом не похож на остальных…
- Ты так считаешь? – неожиданно смутился он. – Я всем говорю, что это результат ошибки в программе клонирования. Если всплывёт истина, я погиб. Честно говоря, отец ненавидел меня за то, что я унаследовал этот варварский цвет. Он терпел меня – это факт. Без наследника ему никак было нельзя, иначе государство по достижении им определённого возраста просто лишило бы его всех имущественных прав – таков закон. Но он, конечно, не обязан был держать меня при себе вечно. Когда я повзрослел настолько, что начал огрызаться на его бесконечные упрёки, он направил меня в боевой флот зоро. К тому времени я уже выучился на экзобиолога.
- Странный выбор…
- Просто интересуюсь другими расами. Ведь действительно интересно…
- Ты любил свою мать?
- Не знаю… Не помню. Любовь – такое абстрактное понятие. Я стараюсь не забивать себе голову такой ерундой.
- Похоже на то…
…Хуже всего в моём положении было то, что Инал начал к тому времени нравиться мне… как только может нравиться женщине мужчина – и это было достаточно зрелое чувство – ведь мне пришлось повзрослеть до срока. Но что я была для него – лишь забавная игрушка…
С одной стороны, Инал отводил душу, беседуя со мной, с другой – играл, словно с куклой. Он наряжал меня в строгие платья аристократок зоро или в короткие алые туники рабынь эл; он увешал драгоценностями, словно манекен в ювелирном отделе, по три раза на день расчёсывал мои волосы и заплетал их в косы… и не понимал, отчего я делаюсь всё молчаливее и грустнее с каждым новым днём моей несвободы. Инал много чего не понимал. Ему казалось - он дал мне всё. Почему же я несчастна, недоумевал он, уходя к очередной своей подруге на вечер, может, я хочу чего-нибудь такого, чего нет на корабле?.. Ну как я могла ему объяснить, что мне были невыносимы эти его похождения… такого права у меня уж точно не было.
А, возвращаясь, он шутил, что если бы хотя одна из его подруг была на десятую долю процента так же красива, как я, он, не задумываясь, предложил бы ей всё своё состояние. А до тех пор, пока этого не произойдёт, всё, что у него есть, будет принадлежать только его любимой Одри…
Он ошибался, конечно. Я совершенно обыкновенна, просто он был замучен этой одинаковостью – он же всё-таки был эл. Хотя бы и наполовину… Думаю, он всё же скучал по матери.
Вместе с тем Инал упорно продолжал считать себя зоро, напрочь отметая любые мои попытки противоречить. Наверное, это был своеобразный инстинкт самомохранения с его стороны. Мне ли винить его в этом?..
- …Скажи, Инал, твой отец любил твою мать? – спросила я как-то раз, пока он расчёсывал мне волосы, стоя у зеркала.
- Далась тебе эта любовь, Одри. Не думаю. Он просто взял её, и всё. Обычно женщины эл находят множество способов избавляться от полукровок вроде меня, но моя мать почему-то не смогла на это решиться – редкий случай, и такое бывает. Нелогичное решение, но благодаря ему я появился на свет. Пожалуй, это классический пример любви женщины к своему потомству, - добавил он, помолчав. – Если уж говорить о любви…
- Инал… Я тебе нравлюсь?
- Что за вопрос, Одри? Ты самая красивая девушка по обе стороны передовой.
- Нет, не так, - и кто тянул меня за язык?
- Понимаю… - он выронил расчёску и повернул меня лицом к себе. – Одри… я думал об этом. Да что там, я только об этом и думаю с того самого дня, как увидел тебя впервые. Но… я не могу. Это будет неправильно… ты ведь даже не эл!
- Я слишком примитивна для тебя, да? – воскликнула я, отталкивая его в сторону. – Вот, значит, в чём дело! Господи, а я-то думала…
- Дело вовсе не в этом!!! Да не могу я просто взять тебя, как любую другую женщину зоро или эл! – он сжал мои руки, глядя мне в глаза. – И я не понимаю, в чём причина…
…Причину поняла я – и это понимание опалило меня, словно вспышка молнии во мраке ночи…
- Инал… Инал, что мне сделать, чтобы ты, наконец, разобрался в себе и в своих чувствах? – тихо спросила я.
Он отстранил меня и сел в кресло, закрыв лицо рукой.
- Чувства, чувства… сиречь эмоции. Как глупо. Всю мою жизнь меня учили, что излишняя эмоциальность – явный признак варварского происхождения. Думал, я избавился от них полностью.
- Как ты мог? Ведь ты – наполовину эл…
- А наполовину – зоро.
- Мать научила тебя любви. Такое не забывается. Я чувствую твою тоску, Инал. Ты до сих пор не можешь забыть о ней. И, знаешь, почему ты не можешь быть жестоким со мной?.. Ты любишь меня!
- Глупости, - сердито возразил тот. – Влюблённый зоро! Анекдот века!!!
- Я так не думаю, - ответила я. – Ты меня любишь, а я – тебя. Что в этом странного?
- Это… неслыханно! У тебя разыгралось воображение! Одри и зоро… придумала тоже!
- Твоя мать – эл, - спокойно сказала я, скрестив на груди руки.
…Крепостная стена его показного равнодушия уже дала трещину, оставалось лишь дождаться, пока она рухнет.
- Достала ты меня! Мой отец не любил её! Никто не знает! И я тебя не люблю!!! – с этими словами он вышел из квартиры и хлопнул дверью.
Я сползла по стенке, ничего не чувствуя от пережитого. А что, если он прав, и я только что, своими руками, разрушила тот хрупкий мир, в котором мы жили? Что тогда будет?!
Его не было целый день. Уж не знаю, где он был, что делал и о чём думал. Я просто сидела в кресле и ждала. Я надеялась, что он поймёт. Я верила в это. Я видела, как его изумрудные глаза перестали быть драгоценными камнями, и в них блеснул цвет земной травы, нагретой Солнцем…
Я не ошиблась. Он вернулся. И не просто вернулся, исправила я себя, он пришёл ко мне.
Инал привалился к стене и посмотрел на меня так, словно видел впервые в жизни.
- Ты права, - сказал он, наконец. – Я действительно люблю тебя. Знаешь, почему? Ты живая. Однажды ты назвала меня так, а я не понял, что ты имеешь в виду. Сегодня я целый день бродил по крейсеру и наблюдал за своим народом. Я думал. И на какой-то момент мне показалось, что корабль полон приведений, и я один, совсем один. Странно. Как это может быть – навалом людей и никого нет?
Я молчала. Он тоже. Но недолго.
- Одри… - он подошёл ко мне и вытер слёзы с моего лица.
- Что? – я подняла голову и тут же почувствовала его губы на своих.
- Я идиот, конечно, и, так или иначе, мне не избежать расплаты, - сказал он спустя минуту, - но…
- Что "но"?
Инал закрыл глаза и произнёс чуть слышно:
- Останься со мной на эту ночь… и на все те, что захочешь сама.
…Всё было кончено. Инал фактически признал меня своей женой, а это было равносильно смертному приговору, узнай кто о нашем секрете. Но что значили для нас подобные мысли по сравнению с возможностью реального счастья?..
Как это ни странно, подобные отношения были для Инала в новинку, и он стеснялся проявлять свои чувства так же, как и я, хотя до меня у него было немало женщин, в то время как мой опыт в этих вопросах был совсем мизерным… С одной стороны, он научил меня любви, с другой – учился любви сам. Другой любви. Вы понимаете… это было прекрасное время. Я никогда его не забуду.
А ведь зоро предал свой народ, когда пошёл на сделку с собственной совестью в отношении меня и своих чувств ко мне. В том, что я отвечала ему тем же – моё предательство по отношению к Земле… Потому что я знала – мы оба знали – изучив меня, зоро начали вторжение в земной сектор. Узнала я также и то, что всвязи с этим эл заключили союз с одри, и теперь, спина к спине, сражаются против зоро за общую свободу.
Зоро – враги, думала я. Это ясно, как белый день. Но, с другой стороны, вот же он, зоро, рядом со мной, улыбается во сне, а моя голова лежит на его плече – и не чувствую я к нему ничего, кроме нежности и любви… Я старалась не думать об этом слишком часто. Мы были безумно счастливы, хотя жить с осознанием того, что происходит между нашими народами, с каждым днём становилось всё труднее.
Конечно, для всех прочих мы оставались тем, чем и должны были быть – хозяин и его рабыня, всего интеллекта которой едва-едва хватает на то, чтобы поддерживать в порядке дом. Но это не могло продолжаться вечно.
Инал решил дезертировать из флота, как только появится возможность. Поселимся в каком-нибудь из миров, не участвующих в конфликте, решили мы, деньги у Инала есть, торговлю он знает, не пропадём!
Но всё сорвалось, как только над нашими головами, словно острый меч, нависла первая и основная наша проблема. Вы её держите на руках, Тайл.
Я была беременна.
Это было как гром среди ясного неба.
Мы одного происхождения, фактически один народ, вот что это значило!
Одному Создателю известно, почему, когда и как нас всех разметало по Галактике – зоро, одри и эл… но факт остаётся фактом – все мы одинаковы. Более чем нам самим бы того хотелось…
Побег прищлось отложить. Инал принёс мне несколько свободных платьев, чтобы никто не заметил результата изучения особенностей физиологии одри экзобиологом… как ни странно, беременность удалось скрыть.
Инала всё происходящее просто преобразило. Я объясняла ему, что происходит, и каждый новый день приносил для него всё новые открытия. Он долгое время мог простоять, прислонив голову к моему животу, и на его лице появлялась целая гамма чувств – любопытство, изумление, восторг… Я до слёз хохотала, выслушивая его наивные вопросы, а он обижался и требовал новых объяснений. Ему очень хотелось знать – что же там, внутри происходит? Что я чувствую?..
…Беременность протекала хорошо, и жаловаться мне было не на что. Когда подошёл срок, я объяснила Тналу, что и как следует делать (чтение маминых книг, в конце концов, пошло мне на пользу…), и он отлично со всем справился.
Родился мальчик. Инал назвал его Дэком – в честь одного из древних героев зоро, одного из последних настоящих их героев – защитников правопрядка и справедливости… Вы и сами знаете, что они не всегда были такими как сейчас.
Инал обожал Дэка, помогал мне возиться с ним. Он так трогательно заботился о нас обоих…
Куда нам теперь было бежать – с грудным ребёнком на руках? И мы наслаждались своим призрачным счастьем, стараясь не думать о том, что однажды всему этому придёт конец.
…И он пришёл, наш Судный день, или, что будет гораздо точнее, ночь. Обычно никто не смеет вламываться в апартаменты зоро, не будучи приглашённым заранее, таковы их порядки, но этот случай был особым. Эл устроили крейсеру засаду, и требовалось присутствие всего экипажа на своих боевых местах.
…Они без стука ворвались в комнату и увидели меня в объятиях спящего Инала, мою светловолосую голову на его груди, его руки на моих плечах…
…Тут я должна кое-что объяснить. Любой зоро может спать с принадлежащей ему женщиной – будь то эл или одри, но позволить ей лежать с собой в одной постели!.. Это право даётся только жене. А женой зоро может быть только зоро.
…У меня чуткий сон, как у любой кормящей матери, поэтому я проснулась буквально за секунду до того, как распахнулась дверь в нашу комнату, но изменить что-либо было уже невозможно… Солдаты стащили Инала с кровати и принялись избивать – холодно, равнодушно и очень профессионально, словно исполняли какую-то рутинную работу. Я кинулась к ним, но меня отшвырнули в сторону, словно собаку, невовремя подвернувшуюся под ноги. Больше они на меня внимания не обращали…
И тут я вспомнила о сыне. Накинув длинный тёмно-синий плащ Инала, я проскользнула в соседнюю комнату, где мы прятали Дэка. Подхватив сонного малыша на руки, я завернула его в широкие складки плаща и вернулась обратно. В этот момент Инал рухнул к моим ногам. Крепко держа одной рукой спящего сына, я села на пол и осторожно перевернула мужа на спину. На его лицо было страшно смотреть… Инал хватал воздух судорожными глотками, и слёзы застилали мои глаза, когда я опустила его голову на свои колени. Он остановил на мне взгляд, полный невысказанной тоски и попытался улыбнуться.
- Я никогда в жизни не был так счастлив, - прошептал Инал разбитыми губами. – Ни о чём не жалею. Я так любил тебя, Одри…
С этими словами он закрыл глаза, и по изуродованному лицу разлилось спокойствие. Лёгкий вздох – и всё было кончено. Он так и не узнал моего настоящего имени.
…Нет-нет, Тайл, молчите, что бы вы ни сказали, это будет некстати… Не обращайте на меня внимания, это всё пустяки, сейчас пройдёт…
Ну, вот и всё.
…Инала куда-то унесли, и я больше его не видела. Меня снова поместили в вольер. Не знаю, что они рассчитывали сделать со мной, быть может, действительно продать кому-нибудь по возвращении… Мне было всё равно. Я плохо помню те первые дни. Всё слилось в какую-то бесконечную серую полосу… Я сидела, прижавшись лбом к холодным прутьям решётки и ни о чём не думала. Просто не могла…
Очнулась я от нетерпеливого гуканья и толчков ножками голодного Дэка. Ему было наплевать на смерть отца и горе матери. Он просто хотел есть. Я заплакала и потеплее укутала Дэка в складки плаща. Пока он жадно ел, я тихонько напевала ему песни на языке эл, которым меня научил Инал. Я прятала его ото всех, кто изредка приходил в мою тюрьму, чтобы принести еду. Когда он плакал, я зажимала ему рот. Я стала хитрой как змея, во мне проснулись все древние инстинкты самки, все способы выживания предков всколыхнули мою сущность, потому что я больше всего боялась, что они отнимут у меня Дэка – моего мальчика, мою кровинку, всё, что осталось в память о несчастном зоро…
…Табло моих электронных часов стало бледнеть и меркнуть, когда я впервые осознала, что уже больше двух лет прошло с тех пор, как я нахожусь на борту этого крейсера… По мере того, как гасли цифры на табло, уплывала и таяла моя уверенность в том, что когда-нибудь этот кошмар закончится. В тот день, когда часы, эта последняя ниточка, связывающая меня с домом, мигнули и отключились, я потеряла надежду.
А на следующий день появились вы.
Вот и всё.
…Ну что же вы, Тайл, загрустили и задумались? Это жизнь, а в жизни всё бывает. Всё равно надо жить. Жить – несмотря ни на что…
Что с вами, капитан? Вы что же… плачете?! Не ожидала этого от вас… Бросьте, Тайл, вы же взрослый мужчина, неудобно… Дайте-ка ваш платок. Дэк, оставь в покое дядину фуражку, ему и без тебя забот хватает… Нет, Тайл, я не плачу, я просто не могу позволить себе такую роскошь с тех пор, как погиб Инал… О`кэй, Тайл, давайте поплачем вместе, легче станет… Вот и Дэк заревел вслед за нами… Представьте, зайдёт сейчас ваш суровый старший помощник – а тут такой водопад… Ну вот, вы и снова улыбаетесь. Мне так нравится ваша улыбка, Тайл, она и Дэку нравится, видите? Смейтесь почаще, вам идёт, вы же эл, не зоро… Видите, капитан, какие штуки выкидывает с нами жизнь… И этот мальчик, внук эл, сын зоро и одри – потомок непримиримых врагов. …Ну, конечно, вы можете его видеть, когда пожелаете… да, и меня тоже.
Я только об одном вас прошу – позвольте мне остаться с вами и сражаться с этими зоро до последнего – за Дэка и Инала. И за всех тех, кто любил…"
***
"…Из первой саги, большая космическая энциклопедия, кристалл GI –5:
"Татьяна Сайко – известный политический деятель эпохи Третьей Галактической войны. Год рождения – 3567 (по стандартному звёздному календарю), уроженка системы Сол (Терра), т.н. одри. С 3584 года имеет сына (отец неизвестен), Дэка Сайко, который продолжил дело Т.С., положив начало мирным переговорам зоро и эл. Сведения о его деятельности можно найти во второй саге, журнал Пайта.
…С 3587 г. – жена капитана Тайла Вилларда, народ эл. От этого брака имеет дочь, Иналу Виллард, 3590 г.р. (известный исследователь дальних пространств – сведения об И.В. также можно найти во второй саге, журнал Пайта).
В настоящее время Татьяна Сайко продолжает работать в направлении сближения двух враждующих рас; в этой деятельности её поддержтвает адмирал Тайл Виллард, проявивший себя как замечательный стратег и тактик с 3580 по 3599 г.г. (в дальнейшем работал вместе с женой). С 3604г. – сенатор от Федерации Элаес (первая сага, кристалл GG-3).
…Подробности об интересной, насыщенной событиями и, во многом, драматической жизни Т.С. вы можете найти в книге Дэка Сайко "Они называли меня Одри…", год выпуска – 3621.
Конец файла".
Лея Райнер. 23. 03. 94. (17. 08. 01.)