В тот день сутра я по привычке вышла на улицу. Не потому, что мне надо было куда-то идти, а просто потому, что сидеть дома тоже не было смысла. Утренняя прохлада развеяла мои мрачные мысли, в которые я была погружена всю ночь.
Я шла, напевая себе под нос: «Панки хой!..» Люди спешили на работу. Им не было дела до того, зачем и почему они идут туда – они просто повиновались старому, но ещё вовсю функционировавшему механизму, который кто-то завёл задолго до их появления на свет и который скорей всего переживёт их всех.
Две женщины обсуждали грядущее повышение тарифов на электроэнергию. Помню, я тогда подумала, как странно, что давно не увеличивались тарифы на жизнь…
Из окна одной квартиры доносилась УРА-патриотическая песня. Возможно, это даже был гимн. Хотя какая собственно разница? Какой-то прохожий, увидев меня, улыбнулся. И мне почему-то стало немного теплее. Я не знаю, из-за чего мне это показалось. Может, я была рада, что кто-то обратил хоть какое-то внимание на то, что я существую. А впрочем, какая разница?
Около магазина уже собрались местные завсегдатаи. Люди, которые потеряли всё и ушли от реальности. Мне показалось, что мы с ними во многом схожи. Только я ещё борюсь, и потому сейчас иду по этой улице, куда глаза глядят, а проще, туда, откуда родом боль. Мимо пробежали два ребёнка, опаздывавшие в школу. «Звонок уже прозвенел!» – крикнул один другому…
Я повернула к дому.
Это было начало обычного дня. Такого, из которых складывается то, что принято называть жизнью.