Сиреневая комната была освещена солнечным потоком, который впол-зал во все складочки ее убранства. Окно было слегка приоткрыто, а из него в эту обитель проникали голоса просыпающегося города. Мягкий белоснеж-ный тюль слегка вздыхал от ветра, пропуская через себя утреннюю прохладу, и будоражащая свежесть потихоньку текла по полу, подбираясь к постели и пытаясь нырнуть под тепло пухового одеяла. Судя по всему, ей это удалось, так как постель зашевелилась. Показалась рука. Она обнаружила край одеяла и потянула его в сторону. Показалось лицо. Оно тут же сморщилось, встре-тившись с ярким светом, нагло ввалившимся в эти покои сна. Открылся один глаз. Он тут же направился в сторону часов. Было 9:27. «Господи, зачем на мою голову еще один выходной!..» - пробормотала всклокоченное существо. Оно растолкало одеяло, потянулось и заставило себя подняться. Первым де-лом оно подошло к зеркалу. «Ну и на кого я похожа?..» Девушка пригладила волосы, зевнула и поплелась на кухню. «Я так и знала…» Высохший кусочек хлеба, остатки сливочного масла и полбанки джема. Почти целый пир.
Убедившись, что сегодня ей не суждено умереть голодной смертью, она направилась в ванную. Девушка уже успела завернуться в полотенце, ко-гда услышала телефонный звонок.
- Да, мама… Уже… Нет… Ну, дела у меня!.. Мам, ну мне сколько лет!.. Хорошо… Зайду на неделе, но не раньше среды… Ладно… Ладно… Пока!..
Обнявшись халатиком, она снова явилась на кухню, заварила кофе и принялась жевать содержимое холодильника. Покончив с жалким подобием завтрака и допивая остывающий черный напиток, она придумывала себе за-нятие. Конечно, она была свободна и сегодня и завтра и во вторник, но никак не хотелось выдавать это положение маме. Она опять расстроится.
«Пойти к Машуле зайти… Нет, у неё муж вчера из командировки вер-нулся. Нужно быть гуманной к своей подруге…К маме?… Нет, снова люби-мую тему обсуждать будет: а почему, а кто, а зачем… Не стоит трепать нер-вы и ей и себе… Иришка?.. Они с Сережкой в зоопарк собирались… Ребенок целую неделю маму не видел… Леша?.. Эх, Леша… Не нравится она мне! Не моё дело, конечно, твоя жизнь, но… ты же… мы же… А еще друг называет-ся!.. Сам спросил моего мнения! А потом еще и обижается!.. Что же это, мне и поговорить не с кем… Ну, мать, дожила, - теперь не знаешь куда и деть се-бя…»
Последняя фраза прозвучала вслух. Далее она сполоснула чашку и вер-нулась в комнату. Натянув на себя свою повседневную форму одежды, без грамма косметики, она покинула квартиру.
Только лишь она вышла из подъезда, как в глаза ей брызнул яркий блеск. «Снег. Первый снег…» - шепнула она и увидала клубы пара от этих слов. «Вот уже и зима…» И осторожно ступая по заледенелому асфальту, де-вушка направилась в парк в паре кварталов от дома.
Найдя свободную скамейку на берегу пруда, она огляделась… Сахар-ная пудра была рассыпана кругом. Она еще не сумела закрыть не успевшую пожелтеть траву, однако всё продолжала сыпать с неба. Солнце уже замерзло и поэтому закуталось в перину облаков и даже носа не желало показывать наружу. А сахар всё падал, исчезая в потемневшей воде, оставляя лишь сле-ды на газонах, дорожках, деревьях и страницах книги, которую читала де-вушка. Точнее сказать пыталась читать. Но буквы не выстраивались в слова, а слова в предложения. Но наша героиня, обладая то ли упорством, то ли уп-рямством, продолжала вчитываться. Кажется, речь шла о судьбе влюбленно-го художника, а может и нет.
«Неужели он действительно так любит ее, что готов… А я …На что я готова ради него?.. Ради кого!.. Того, кому я нужна лишь как «одна из»… Иными словами, не нужна вообще… Сколько можно молиться по вечерам, прижимая к сердцу его фотографию… Сколько можно волком выть по но-чам, заглушая звук подушкой… Сколько можно гноить себя в собственной квартире… А Макс?.. Как же стыдно обманывать его… Отвечать на его ис-кренние «люблю» робким кивком… У нас с ним всё давно могло бы закон-читься счастливым и, наверное, прочным союзом… Но Андрей?.. Куда же я его дену… Ведь столько уже пережила… И встречу, и ревность, и его брако-сочетание… Неужели теперь моя очередь… И мама каждый раз об этом твердит, всё о возрасте напоминает. Двадцать шесть, двадцать шесть… Да хоть восемьдесят! Куда мне его деть? Как мне вырвать его из себя… И как ему это удалось… Даже пальцем не коснулся… Один взгляд тогда, и жизнь остановилась… Взгляд пять лет назад… И больше ничего… Такого не быва-ет! Я сама не верю! Тогда что это… Это не любовь! Это психоз, шизофрения, страсть, одержимость… Как мои близкие это только не называли… Я думала, Макс сможет спасти меня, но что-то здесь не так… Нужно заставить себя всё изменить!.. Смешно! Сколько раз я пыталась это сделать, сколько раз давала себе слово… Если бы я действительно этого хотела… Сама себя убиваю… Бестолковая! А он как был, так, видимо, и останется лучшим, я бы сказала, единственным мужчиной для меня…»
Она не успела додумать мысль, ее прервал звон колоколов в старой церкви.
«Боже ж мой! Это служба, значит уже пять! Домой пора, пока послед-ние мозги не отморозила». Она застывшими руками кое-как расстегнула молнию на сумке, пихнула туда книгу и поспешила домой.
Она уже подходила к подъезду, как зазвонил сотовый. Она не хотела отвечать, держала его в руке и вглядывалась в знакомый определившийся номер. Телефон упрямо повизгивал, отчаянно вибрируя. Наконец ее терпение иссякло, и она нажала на кнопочку приёма.
- Да, Макс. Я уже подхожу к дому. Да, в парке я была, читала как все-гда, - она нервно разгребала ботинком притоптанный снег.
«Только бы не пришел…» - стучало в ее голове.
- В принципе сегодня я свободна.
«Зачем я это сказала?»
- Ты же меня знаешь, я даже чаем напоить тебя не смогу.
«Ну, хоть здесь я его не обманываю!»
- Ах, ну тогда приходи. Да, и купи мне тогда еще пачку зеленого чая. Договорились. Жду!
Она влетела в подъезд, отряхивая припорошенные снегом волосы. У лифта дожидалась ее соседка с большими сумками в руках. У нее было трое детей дошкольного возраста, муж шесть месяцев назад уволился с завода, а теперь сидел дома.
«Что же это она одна, с такими сумками? Ни за что не поверю, что этот ее дома у плиты или с детишками играет. Хотя, какое мне дело. Да никакого, просто обидно. Ведь ей всего тридцать. А на вид уже все…»
Дверцы лифта распахнулись и запахло папиросным дымом.«И кто это до улицы потерпеть не мог!» Заходя в душную кабинку, она задержала дыха-ние и, не дожидаясь ответа, на какой этаж нужно соседке, нажала на шестой.
- Ах, откуда Вы знаете, где я живу? – пробормотала соседка, пытаясь любезно улыбнуться, да видно забыла, как это делается.
- Я здесь, Софья Ивановна, уже 4 года живу, - без эмоций ответила де-вушка. «Совсем забегалась. Даже не успеваешь окружающих замечать. А ведь мы с тобой каждое утро на автобусной остановке вместе стоим. Жизнь мимо проходит, а ты всё с сумками домой торопишься, с утра на работу бе-жишь, и опять эти магазины, опять сумки. А он? Что он? Неужели ты его лю-бишь? Неужели ты готова жизнь свою вот так провести, лишь бы ему было комфортно? Или здесь что-то другое…» - эту мысль девушка закончила, за-хлопывая за собой входную дверь.
Швырнув на тумбочку сумку, она судорожно принялась скидывать с себя верхнюю одежду. Рукава пальто как назло не слушались и цеплялись то за часы, то за пуговицы, а шнурки на ботинках запутывались, будто бы не желая покидать ножки хозяйки. Но ловкие пальцы все же одолели их и за-бросили в шкаф. Она торопилась, так как Макс жил в пяти минутах ходьбы от ее дома, плюс десять минут, чтобы зайти в магазин, итого где-то двадцать минут было в ее распоряжении, чтобы создать хоть какую-то видимость по-рядка в квартире и в своей внешности.
Когда прозвенел звонок, она уже была готова к приёму, едва накинув на себя дежурный халатик. Она в последний раз подошла к зеркалу, чтобы удостовериться, что все более или менее в порядке. «Да уж, могла бы и глаз-ки хоть капельку тушью сдобрить…» - усмехнулась она своему простому от-ражению в зеркале и шагнула в сторону двери. Не посмотрев в глазок, она открыла. Огромный букет лилий глядел прямо на нее, и их резкий запах тут же ударил ей куда-то глубоко в нос.
- Здравствуй еще раз! Это тебе! – знакомый голос прозвучал из глуби-ны букета.
- Ой! Сегодня какой-то праздник или как?
- Ну, нет. Просто хотел сделать тебе приятное. Неужели для этого ну-жен повод?
- Нет, почему, но раньше я за тобой этого не замечала… То есть я хоте-ла сказать… Но то, что ты мне никогда ничего приятного не делал, но…
- Я понял. Не оправдывайся. Ты сказала то, что хотела сказать. Вот именно твоя искренность мне всегда и нравилась. Пусть даже не очень при-ятная, но всё же.
Она покраснела, прижала к себе букет и приняла его нежный поцелуй, который пришелся чуть ниже щеки. Макс сам закрыл дверь и направился на кухню. Он часто бывал здесь, поэтому не нуждался в лишних любезностях. Он поставил чайник и принялся накрывать на стол. В это время девушка по-ставила цветы в вазу и уже стояла на пороге кухни, наблюдая за хозяйствен-ными действиями Макса. Она любила за ним наблюдать. Такой деловой и умелый, он всегда ловко орудовал на кухне. Овощи в его руках казалось, са-ми рассыпались на мелкие кубики, а масло и джем равномерно расползались по тостам с геометрической точностью. На этот раз он стоял спиной к ней, делая вид, что он не замечает ее присутствия, и что-то напевал себе под нос, изображая увлеченность делом и совершенное безразличие к происходящему вокруг. Но она прекрасно понимала, что этот спектакль ради нее, и старалась быть примерной зрительницей, подыгрывая актеру.
«Из него получится прекрасный муж, если только весь этот пыл не ис-сякнет после свадьбы… Хотя… Мы столько лет знакомы, а он до сих пор та-кой отзывчивый и преданный. Я могу ему доверять, я точно знаю, он будет со мной и за меня. И если приглядеться… Он очень даже привлекательный… Эти широкие плечи, игривая улыбка. Кто бы мог подумать, все считали его ловеласом, а он… Но почему я не могу?»
Макс будто услышал этот вопрос, прозвучавший только в ее голове. Он повернулся и молча мотнул головой, приглашая ее к столу. Легкие мурашки пробежали по ее телу. Ей снова показалось, что он знает, о чем она думает, словно ему удается читать чужие мысли. Она часто думала над этим. Слу-чайные совпадения. Возможно. Но иногда они просто пугали ее.
Кипяток наполнял большую чашку, в которой уже ожидал пакетик. Вода медленно окрашивалась в бледно-зеленый цвет, источая табачный аро-мат зеленого чая. Она молча смотрела на дно своей чашки, впав в легкое оцепенение. Звуки и образы на миг перестали существовать для ее сознания, сосредоточась на любимом аромате и струйкой пара над чашкой.
- Алиса, ты здесь или уже в другом измерении? – прервал ее нирвану Макс.
- Прости, я что-то задумалась. Как-то не очень я себя нынче чувствую. Хандра заела. Вроде и повода как такового нет. Вон, даже снег сегодня такой замечательный выпал, а со мной что-то не так.
- А ты сегодня часом не простудилась, столько времени на морозце провела.
- Да нет, тепло же было, и я в куртке. Не по этому. Я с утра уже такая. Ты прости меня. Ничего не могу с собой поделать.
- Да что ты вечно извиняешься. Хочешь побыть одна – так и скажи, я не обижусь. Уж привык за столько лет к твоим настроениям.
«Только не сегодня! Только не одна! Нужно взять себя в руки, и вклю-читься уже!» - Алиса мотнула головой, чтобы стряхнуть тот груз мыслей, ко-торый успел повиснуть на ней за весь день. Это немного помогло, и она смогла улыбнуться. Теперь она заметила, что на столе стоял хрустящий на вид торт, сочный виноград и коробка ее любимых шоколадных конфет с орешками. Вид еды приподнял ее настроение, и она быстро принялась за этот пир в ее честь.
- Ну вот, видно тебе особое приглашение нужно было, - усмехнулся Максим, глядя на пустеющие тарелки.
- Угу, - пробурчала Алиса, с аппетитом дожевывая последний кусочек. Только теперь она поняла, что практически ничего не ела за весь день. – Ой, я тебе ничего не оставила, прости меня, Макс, - вдруг опомнилась она.
- Да не переживай, всё это для тебя одной было, - усмехнулся он. – Ну, как, заморила червячка?
- Да, спасибо, всё было вкусно, как всегда! Ты настоящее золото! - от-чеканила она, поставив пустую чашку на блюдце.
- Что бы ты без меня делала… - вздохнув, проговорил Макс. Алиса взглянула на него. Что-то странное было в его взгляде. Он сидел напротив нее, положив руки на стол, и, казалось, внимательно разглядывал свои паль-цы.
- Что? – она положила свою ладонь на его кисть. Она начала понимать, что что-то надвигается.
Неожиданно он вздрогнул, мотнул головой, в голос вздохнул и демон-стративно встал. Затем он бросил взгляд на настенные часы, словно спешил куда-то. Алиса не сводила с него удивленных глаз, отчего они, и без того не-маленькие, казались еще больше. Заметив выражение ее лица, Макс неожи-данно улыбнулся и сказал:
- Не смотри так на меня. Не смущай! Расслабься, ничего страшного еще не произошло!
- А что, должно произойти? – она с подозрением улыбнулась в ответ.
- Надеюсь, что нет, - уже серьезно ответил он.
- Так, давай я тебе помогу. Ты меня не обманешь, ты не просто так се-годня пришел. Что-то хочешь сказать… Ну и?
- Сколько это будет продолжаться?
- Прости…?
- Я нас с тобой имею в виду. Ты думаешь, я так просто тебе звоню, мы так просто встречаемся. Ты же догадываешься, что я к тебе что-то чувствую.
- Догадываюсь… Дальше что?
- А вот тут я тебя хочу послушать. Мне интересно твое мнение. Всё, что между нами происходит, должно же как-то дальше развиваться. Или я не прав? Тогда скажи, в чем?
- Я не знаю, что тебе сказать. Меня устраивает всё, как есть.
- Да? Только меня это уже не совсем устраивает. Я бы даже сказал, со-всем не устраивает. Ангел мой, давай уже с тобой решим, - с этим словами он подошел к ней сзади. Она продолжала сидеть за столом и смотрела в потем-невшее окно, делая вид, что происходящий разговор не слишком ее касается. Макс молчал. Потом она почувствовала его горячие руки на своих плечах. Сильные пальцы нежно массировали ее плечи, шею. Она не шевелилась. За-тем она ощутила его дыхание на своей шее. Голова невольно наклонилась в противоположную сторону, а глаза медленно закрылись. Легкие поцелуи в плечо, затем в шею, прогнали по спине стайку мурашек. Но она не открывала глаз. Вот уже горячее дыхание на ее щеке, и такой же легкий поцелуй в уго-лок рта. В это время одна его рука тайком скользила по талии, а вторая осто-рожно сжимала тоненькие холодные пальчики. Он потянул ее за руку, слегка отстранившись и увлекая за собой. Алиса повиновалась его воле. Он завел ее в комнату, усадил в кресло, сев перед ней на колени. Она откинулась назад, удобно устроившись. В это время его руки уже более уверенно ласкали ее бедра, приподнимая подол халатика. Она уже чувствовала его частое дыха-ние на внутренней стороне бедра…
- Макс, остановись, не надо! – очнувшись, проговорила Алиса. Но он продолжал, не замечая ее возражений. – Максим! – она редко называла его так. Это сработало, он взглянул на нее. – Я же сказала тебе, остановись. Я не хочу. – Он стиснул зубы. – Только не злись. Пойми меня, я же…
- Что? Сколько можно дурачить мне голову?
- Макс, я не знаю, как тебе объяснить, но я не могу… Потому что… - она остановилась, закрыла лицо руками и наклонилась к коленям.
- Только не надо заводить старую пластинку. Это из-за него? Чего мол-чишь… - Алиса с дрожью вздохнула. – Когда ты, наконец, поймешь, надо жить здесь и сейчас. Не мне тебе объяснять, что он всего-навсего далекая звезда, до которой тебе не дотянуться. Нужно любить тех, кто рядом, пере-живать и молиться за тех, кто тебя любит. Хватит, ты мучаешь и себя, а те-перь уже и меня. Это ты остановись!
- Я не могу тебя слушать! Хоть ты-то не говори, как все. Ты же мой са-мый близкий человек, после родителей. Не повторяй то, что мне твердят дру-гие. Я уже тысячу раз пожалела, что рассказала тебе о нем.
- Я тоже пожалел… - словно про себя проговорил Макс и вышел в ко-ридор. Она не шевелилась. Слышала, что он начинает одеваться, нервно вздыхая. Через пару минут она встала, чтобы проводить его. Он уже открыл дверь и стоял на пороге. Заметив ее, он молча шагнул из квартиры.
- Спасибо…- она робко крикнула ему вслед, Макс на секунду остано-вился, но не обернулся и уверенно зашагал к лифту.