Колышется огонек лампадки, отбрасывая по углам комнаты шевелящиеся тени. Под одеялом душно, а высунуться страшно: я знаю, что по углам притаились темные силы ночи -- мохнатые, когтистые, с бельмами вместо глаз ( как у того дядьки, который повстречался мне недавно в переулке), они только и ждут, когда я зазеваюсь и высуну ногу или руку из-под одеяла... Мне кажется, я умру, ощутив прикосновение мохнатой когтистой лапы! Чувствую, как они незаметно подползают ко мне, один уже притаился под кроватью...
Но тут входит бабушка. Она что-то говорит спокойным ласковым голосом, поправляет одеяло и начинает обходить по кругу кровать, крестя меня и читая молитву. В шелесте ее голоса я различаю только: "...ангел-хранитель..." да "...обереги...". Тишина и покой нисходят на душу: невидимый полог из бабушкиных крестов и молитв окружает теперь мою кровать, темные силы ночи, сердито корчась, отползают в дальние углы -- им не добраться до меня, даже в мои сны им теперь не пролезть.
Глаза начинают слипаться... Сгущается темнота... Только яркий огонек лампадки золотит оклад на иконе вокруг темных ликов и рук -- там, я знаю, сейчас тоже засыпает странная тетенька с грустными глазами, держащая на руках маленького дяденьку-боженьку...
...Косые лучи утреннего солнца золотят резьбу на старом гардеробе, превращают граненые стеклышки на узкой дверце в драгоценные каменья, ярко розовеют цветы на ситцевой занавеске, отделяющей бабушкину кровать... Чуть виден бледный огонек лампадки, а темные лики на иконе посветлели, и видно, что странная тетенька с грустными глазами уже проснулась.