Вступление, предисловие, назовите как хотите. Зачем мы так устроены? Почему мы помним только плохое? Мальчики и девочки встречаются, влюбляются, а потом расстаются. С вонью или без особой вони. Вот зачем красиво и чувственно описывать как нам плохо, одиноко. Как мы тоскуем и скучаем, хотим все вернуть назад. А потом осознаем – не так все плохо, не так все ужасно. Можно начать сначала, помня прошлые ошибки. Но рано или поздно разбиваемся о новые подводные камни и все заново. Кто скулит, кто плачет в подушку, кто изливает свою боль на бумагу. Я знаю, что такое в бессильной злобе, сжимать портьеры в пустой комнате, когда стихли шаги человека, который был так бесконечно дорог. Тщетные попытки вернуть, злоба, ненависть. Вот он уже не дорог, а был дорог. А потом дорог кто-то другой. И опять, и замкнутый круг и больно тебе и ты делаешь больно – это жизнь. Стоп! Но может вспомним о приятном?
Лицо женщины.
Добрые глаза, водопад позолоченных южным солнце волос. Такой я увидел ее прошлым декабрем. Начало зимы, уде лежит снег. Образ девочки сошедшей с обложки книжки детских сказок. И настоящая, первородная ставящая в тупик доброта. Не говорит, а делает и ничего не просит взамен.
Я же был для нее обычны парнем, не принцем, не коварным искусителем. Обычным человеком. И все начиналось тихо и размеренно. Вроде как «начинай парень, а я посмотрю».
В тот день она приехала ко мне спокойная и уверенная. Разрешила свой внутренний спор. Готовая довериться, избавившись от большей части сомнений. Все получилось, как будто мы заранее договорились. Назначили дату, время, поставили подписи. У меня в холодильнике стояла бутылка шампанского, на столе под салфеткой лежали фрукты. Все банально, можно сказать обыденно. Но оригинальничает тот, кто сам не оригинален. Если очень захотеть, можно сделать праздник без пышных атрибутов, и он запомниться на всю жизнь.
Беседа без конкретной темы, шутки.
- послушай эту песню.
- нет, я хочу другую!
- вот ты вредина, просил же не переключать.
- сам такой, мог бы уступить девушке!
- я уже три раза подряд уступал, не переключай, а то по попе!
- только попробуй! Укушу!
- И попробую.
Поднимаю со стула и вместе с ней падаю на диван. Почти детская возня, невинные поцелуи. А может это было уже в другой раз? Не суть важно. Мы вдвоем, дверь закрыта, телефоны отключены, никто и ничто не мешает. Приятный полумрак и тихая музыка. Медленные плавные движения. Поцелуи дольше слаще. Прикосновения откровеннее. Лаская я раздеваю ее. Страха или смущения нет. Насколько дней назад была своего рода генеральная репетиция. Чертыхаясь расстегиваю бюстгальтер. Руки опущены, она помогает, она дозволяет. Снимаю свою рубашку, сажусь позади нее. Целую ее шею, плечи. Провожу пальцами по ключицам, опускаю руки ниже, восхитительные полусферы грудей, соски затвердели. Как сладко пахнет ее кожа, как она нежна. Мы обнимаемся, целуемся. Осторожные касания тел переходят в петтинг. Не могу, не целовать ее, не могу оторвать губ от ее груди. Тропинка поцелуев спускается к пупочку. Мягкий, теплый животик. Чувства обостряются, я слышу запах ее лона. Пытаюсь состроить самую хитрую, самую ехидную гримасу. Смотря в глаза расстегиваю пуговицу брюк. В ответ добрая улыбка и молчаливое согласие в глазах. Звук расстегиваемой молнии. Ммм… соблазнительные трусики. Стягиваю брюки, раздеваю полностью. Она помогает приподнимая таз. Едва заметная линия загара, нежный, светлый пушек. Как можно быстрее снимаю с себя одежду. Спешу лечь рядом. Долгий, страстный поцелуй… и легкая дрожь. Боится, стоит на развилке желания и страха. Да или нет? Сомнения. Провожу по телу, ее природа откликнулась на ласку. На пальцах терпкий запах желания. Я возвращаюсь туда, где остановился, ласкаю низ живота. Проникаю языком в ее лоно, тереблю клитор. Особое удовольствие видеть ее лицо. Голова лежит на высокой подушке. Глаза закрыты, закусила губу. Шумно дышит носом. Едва слышные стоны. Вкус ее лона меняется, чувствую как легкая судорога, предвестник оргазма сводит мышцы живота. Содрогнулась еще раз, напряглась, слегка подвинулась выше, ушла от ласки, без слов говоря «Хватит, мне очень хорошо». Лег рядом, обнял ее. Влажные губы, горячий рот. Не надо слов, тело умеет говорить, умеет кричать от удовольствия. Ее волосы щекочут лицо, когда она целует. Мы поменялись ролями. Ее губы, ее кожа, каждая клеточка ласкает меня. Несмело, неумело. Но ничто с этим не сравниться. Я чувствую прикосновения губ на шее. Кадык, ключица, грудь. Ниже, еще ниже. Ее губы чуть подрагивают, Господи, какой горячий рот, как приятно. Движения стали ритмичными, вверх и вниз. Не так все просто, но научиться можно всему. Особенно если захотеть. Стоп!
- Хватит. – останавливаю ее.
Прошу лечь рядом. Пришло время. В глазах ее доверие с оттенком страха. Поцелуй…
- Не бойся, все хорошо.
Поднимаюсь и беру из шкафа чистое полотенце, слышу шорох. Сжалась комочком, закрывается одеялом, неосознанно защищается, как маленький ребенок. Как будто в детской комнате выключили свет и из под кровати вот-вот вылезет страшное чудовище.
- Не бойся. – пальцы отпускают одеяло.
Смотрю ласково, глажу по головке.
- Все будет хорошо.
Я подкладываю под нее полотенце. Вхожу неглубоко, совсем чуть-чуть. Болезненно морщится. Еще глубже, опять боль на лице. Не двигаюсь, жду.
- Нормально, продолжай. – и улыбка.
Неторопливо, вперед и назад еще и еще. Боль сменяется чем-то другим. Не радость, не удовольствие. Скорее так прислушиваются к новому звуку. И не ясно он приятен или где-то уже был услышан. Еще глубже. Вскрик. Пытается отодвинуться, отползти. Я облокачиваюсь на локти, приближаюсь к ее лицу, слышу ее дыхание. Жду.
- Продолжай, хорошо.. – не забуду выражения глаз.
Еще несколько движений на изведанной, допустимой, безболезненной глубине. Опираюсь на колени, обхватываю руками ее бедра. Держу, что бы не смогла отодвинуться. Ни быстро, ни медленно. Плавно и уверенно. До конца, через боль. Через резкий вскрик. Если бы я мог разделить, если ли бы я мог почувствовать. Сжатые до белизны губы, за ними крик, за ними боль.
- Все хорошо, все прошло, все случилось, люблю… - целую холодные губы и зажмуренные глаза.
- Продолжай…
Лицо ее приняло странное выражение. Потом, каждый раз, когда она звала меня, принимала меня, ее лицо становилось таким же. Как в тот день, когда ушла боль, расслабились напряженные страхом и болью мышцы. Я не могу передать его словами, я не могу нарисовать. Тебя зовут, тебе отдаются и от тебя ждут и требуют. Лицо отдающейся женщины – картина достойная золотой рамы. И спасибо Вам Женщины, что умеете так смотреть.
Конец.