19. Сказочник Гаврилиада

Конкурс Ляписа-Т
Гаврила был примерным мужем
                Жене он сказки говорил.

        Поздняя-поздняя ночь или, лучше сказать, раннее-раннее утро.
        Почти неслышно открывается входная дверь и в квартиру на цыпочках
входит муж. Неожиданно включается свет и в лучах электрического света, как
фигура колхозницы с известного памятника, со скалкой в руке стоит жена.
Весь ее вид, с головы до ног, каждая клеточка ее существа кипит
негодованием и не предвещает абсолютно ничего хорошего.
        Лицо мужа растягивается в глупой улыбке.
        - Доброе утро, ик, дорогая!
        - Где был, сволочь? - скалка в руке начинает угрожающе
подрагивать.
        - Солнышко мое ясное, ты, ик, сначала накорми, похме..., тьфу,
обогрей, спать уложи, а потом задавай вопросы. Отвечу на все,
        Только хорошая реакция спасает мужа и его левое ухо от страшного
столкновения со скалкой.
        - Ага, щас, будет тебе и солнышко, и зорька ясная, и какава с
мясом, и кофе с булочкой.
        Скалка вторично проносится в опасной близости с головой.
        - Подруга дней моих суровых, молю об одном, - муж с грохотом падает
на колени, - не казни, все расскажу, как было, не сойти мне с этого места.
        - Не только сойдешь, вылетишь, лбом вперед.
        - Ик! Я категорически в ультимативной форме протестую. А как же
права человека? Не попирай святого, Люська. - Жестикуляция мужа становиться
более оживленной, - Я буду жаловаться в ООН, этому, как его, самому
генеральному секретарю.
        - Я тебя сейчас самого попру, пьянь. Говори, где шлялся?
        - Исключительно на работе и заметь - не шлялся, а работал поправки
семейного бюджета исключительно для.
        - А водка, это часть технологического процесса?
        - Нет, это наркоз!
        - Что? - скалка вновь взвилась вверх и зависла, как топор палача.
        - Понимаешь, Люся, наш начальник Сан Саныч, исключительной
строгости человек, я тебе доложу, велел нам с Генкой перетащить железные
дверные блоки с первого этажа на пятый. А там их, мать иттива, и тяжелые… А
ты же Генку знаешь? Во, метр с кепкой, он же стакан с трудом поднимает, а
тут блоки? Но таскать-то все равно надо. Все перетащили, последний блок
остался, а рабочий день закончился, все домой ушли, но ты же меня знаешь, я
человек сознательный, пока все не сделаю, никуда не пойду. Тащим мы,
значит, с Генкой последний блок вверх по лестнице, а сил-то уже никаких,
Генка впереди идет, качается, а я ему кричу: "Терпи, Генка, немного
осталось, еще один блок и три этажа". И тут блок у него из рук вырывается и
всей своей вселенской тяжестью меня придавливает. Меня, можно сказать,
погребло, одна голова торчит. Генка орет благим матом, паниковать начал,
дверь-то поднять в одного не может. А в здании уже никого нет, а мне
требуется первая медицинская помощь. Вон, видишь, рук
 у разодрал. Генка до аптечки сгонял, а там, Люська, представляешь , ни
аспирина, ни йода, только бутылка водки. Что делать? Наливай, говорю,
Генке. А у самого там в нутрях уже все болеть начало со страшной силой. Вот
так и сидим с Генкой, то есть, я то лежу под блоком, Генка мне стакан,
себе, волнуется человек, трясти его начало. Одна бутылка не помогает,
сбегал Генка до другой аптечки и там та же песня, ничего нет, только
водка.
Четыре аптечки проверили, везде одно и тоже, пятую, наполовину, то есть там
чекушка была.
        - А по телефону позвонить нельзя было? - скалка мягко скользнула
вниз и удобно расположилась у Люськиного бедра.
        - Так, когда блок на меня падал, он и кабель перебил. Вот телефон и
не работал.
        - А шея почему в помаде?
        - Люся, у нас строители умники, разметку на блоках делают губной
помадой, этой как ее, которая раз и навсегда. Так , говорят, ее лучше
видно. Когда блоком меня привалило, в аккурат разметка на шею легла. Уже
когда спасатели меня из-под двери вынули, я ж не то что первую медицинскую
помощь, даже мыться не стал, домой, к тебе, Люся, спешил. Думал, сидишь
здесь одна, волнуешься, переживаешь.
        - А лифчик это чей из кармана торчит, котяра блудливый?
        - Как ты могла такое подумать, гражданин начальник! Это мне
спасатели подарили. Они когда свою технику пригнали, что б меня, значит,
вызволять из плена, стали краном блок тащить, а троса на беду не хватает,
совсем чуть-чуть, хоть плачь. А Генка своей минерве, как раз в подарок
купил, этот самый лифчик. Вот  Генка и пожертвовал, крепкая штука, между
прочим. Генка потом говорит мне: "Забирай себе, эта штука тебе жизнь
спасла", ну я и взял, как другу откажешь, столько вместе натерпелись. Не
веришь? Спроси у Генки, как его благоверная без лифчика осталась. Все слово
в слово повторит, не сойти мне с этого места.
        Ох, Федька, врешь ведь, но так верить хочется, что это правда.
Проходи уж, стервец. Может поешь, а то оголодал там, под дверью-то?