«Мне теперь не до игрушек:
Я учусь по букварю…»
Агния Барто
На следующее утро после своего совершеннолетия Жанна твёрдо решила распрощаться с прежней жизнью. Вытурила за дверь оскорблённого в лучших чувствах кота и принялась за дело.
Со стен безжалостной рукой были сорваны плакаты любимых рок-групп, сложены в кучу посреди комнаты, щедро приправлены книжками-песенниками и бисерными феньками, восхваляющими «Арию», «Агату Кристи» и всяких прочих «клёво звучащих челов». Немного поколебавшись, Жанна отправила в ту же кучу три прежде любимых балахона с черепами, накачанными мужиками и развесёлой мертвечиной. Пока пыхтя и тихо матерясь, пыталась запихать отправленные в утиль вещи в пакет для мусора, позвонила подруга Славулька.
- Жа-ан, халло! Чё делаешь?
- Убираюсь, - буркнула Жанка в трубку.
- После вчерашнего, что ли? – хихикнула Славулька.
- Нет. Я начинаю новую жизнь, - гордо отрапортовала Жанна.
- А вечером в ДК наши концерт дают… Ты, конечно, со мной?
- Нафиг надо.
- Ты чё – перепила? А как же твой ненаглядный каннибальчик?
- Пусть в экстазе визжат малолетние идиотки. Я выше всего этого.
Славулька в полном недоумении попрощалась и повесила трубку. Жанна уселась рядом с останками прошлой жизни и пригорюнилась. Запал угас, мысль о взрослении и расставании с прошлым больше не казалась прикольной. За дверью ныл кот. Со стены одиноко свисал клок плаката с изображением левого ботинка Вадима Самойлова. Вокруг люстры нарезала круги одинокая моль.
- К чёрту!!! – разъярилась собственной сентиментальности Жанка, - No more heroes anymore!!!
В окно полетела пачка концертных фоток. Блокнот с автографами пинком был отравлен под кровать. Следующие пятнадцать минут Жанна старательно удаляла из памяти мобильника адреса и телефоны друзей-фанатов. Кошачье нытьё за дверью перешло в хрип…
Опять зазвонил телефон.
- Жанна, это Мих. Из «Отмороженных мозгов», ну, басист… Ты мне на прошлой неделе телефончик черкнула…
- Иди в жопу, - ровно проговорила Жанна, и разговор иссяк.
Потянуло на слёзы. Мих ей нравился. Одно время она даже о нём мечтала. Радовалась, как долбанутая, когда друзьям удалось организовать её с Михом знакомство. Строила планы. Собиралась пригласить Миха на прогулку по старому кладбищу, где сама обожала гулять… Всё! Хватит! Она решила взрослеть – значит доведёт дело до конца!
Долбанув несчастного кота дверью, Жанна торпедой пронеслась на кухню, схватила из ящика стола ножницы и заперлась в ванной. Кот под дверью молчал, в ужасе прислушиваясь к лязганью стальных лезвий. Он чувствовал витающий по квартире дух надвигающейся катастрофы.
Через два часа повернулся в замке ключ. Пришла сестра – двадцативосьмилетняя Олеся. Увидев кавардак в комнате Жанны, удивилась. Обнаружив запертой дверь ванной, испугалась.
- Эй, ты здесь? – позвала Олеся, деликатно постучав в ванную.
- Здесь, - всхлипнула Жанна тихонечко.
- Может, откроешь?
Щелкнула отпираемая задвижка. Перед изумлённым взором Олеся предстала зарёванная «младшенькая».
- Ты чё с волосами сотворила, позор семьи? – обалдело выдохнула Олеся, ошарашено разглядывая неумело обкромсанную «под мальчика» сестру. Облезлое существо с ножницами в руках совершенно не было похоже на привычную готическую принцессу с каскадом роскошных длинных чёрных волос.
«Позор семьи» горестно всхлипнула и залилась слезами по новой.
Олеся сбросила в прихожей клёпанную куртку, покидала на тумбочку у двери напульсники и цепи и принялась ликвидировать Жанкину истерику. С трудом выяснив причины столь внезапных перемен, остолбенела.
- Чучело ты огородное! Жжёшь мосты, не продумав пути к отступлению! Оно тебе надо? Сама-то подумай… Что за идиотский возраст! Ну, наворотила, и что – взрослой стала вмиг?
- Не-е-ет… - проблеяла Жанна.
- Живи так, как привыкла. Зачем тебе всё ломать? Жан, ну не все перемены к лучшему. Какой толк от такого взросления, если ты сама себя обновлённой не принимаешь? Тебе в кайф? От того, что ты делаешь – в кайф? Ну и какого чёрта ты всю эту кашу затеяла? Всему своё время, запомни. Чем тебе твои увлечения мешали? Ничем! Вот и нечего фигнёй страдать раньше положенного! – бушевала Олеся, нервно теребя пропирсованную бровь.
- Угу, - промычала Жанна, пылая ушами, - И что теперь делать?
- Заголять и бегать! – подытожила сестра, - Бери телефон, звони…
Вечером чуточку оглушённая не то шумом в ДК, не то от счастья, Жанна проводила Олесю до остановки и долго махала вслед уезжающей «маршрутке». Мих терпеливо дожидался поодаль.
Жизнь продолжалась, упорно доказывая то, что она прекрасна и удивительна.
29.12.2004