30.
Вторую неделю Отар мотался по сельским дорогам, бродил по садам и огородам, пожал сотни рук на сельских перекрестках. Мальчишки таскались за ним, разглядывали машину, мужчины постарше молча провожали его глазами. Дима подозревал, что Отар разбил сотню женских сердец к востоку от Тбилиси.
Отар лежал в постели, слева стопками лежали бумаги, справа пепельница, сигареты, бутылка пива и несколько книг.
- И долго ты будешь здесь валяться?
- Не знаю.
- Все приехали. Что мне с ними делать?
- Займи их.
- Чем?
- Не знаю, придумай.
- К тебе приехали, ты и придумывай.
- Слушай, повези их в горы, потаскай по церквям.
- Чего они там не видели?
- Церквей 8 века.
- Великое зрелище.
- Не тебе судить.
- И не мне их развлекать.
- Да повези их во Мцхета, покорми и залей вином.
- А ты тем временем будешь валяться и выдавать умные идеи!
- Нет, просто думать.
- Ты хочешь, чтобы у нас все получилось? Тогда подними задницу и займись делом.
- Обязательно займусь.
Под сорок Отар открыл для себя новое удовольствие. Книги. Он конечно ( хотя почему конечно) и раньше читал и любил читать книги, но раньше он читал их в большом количестве, запоем, перед сном, за едой, в транспорте.
Однажды Отар сидел дома и пытался причесать свои мысли. Надо было переварить новость о свадьбе брата и Нии. Возникали вопросы: как справаиться с ситуацией, как жить дальше и т.д. Все вертелось в голове. В результате Отар просто сидел дома и ничего не делал, потому что ничего не мог сделать. Похоже на то, когда глубоко – глубоко в сознании шевелится мысль, что что – то надо делать, а что именно и как именно непонятно.
День за днем Отар отвлекал себя работой. Вечерами зачитывался. Книг хватало. Начал с детективов, романчиков о роскощных блондинках. Потом взялся за классику: грузинскую, русскую, американскую ( чтобы понять – надо жить в Америке). Отар не любил собрания сочинений в одинаковых переплетах, многотомники. Больше нравилось самому искать их в магазинах.
И теперь Отар бродил из книги в книгу. Брал книгу и заваливался в постель. Читал книги шведов, новрежцев и с покаянием убеждался, что ничего не знает о северной культуре. Правда, ему иногда казалось, что некоторые книги он уже читал. Он узнавал сюжет, некоторые фразы, узнавал свои ощущения. Когда все было прочитано, он перешел к книгам Димы. Через пару книг ему стало скучно. Мистика, сказки древностей и оккультизм мало его интересовали.
Читать уже было нечего. Есть надоело. Хотелось чего – то необычного. И чтобы при этом не прилагать усилий. Когда Отар и Дима отравились и наперегонки бегали в сортир, Отара мучала не только пульсация в кишечнике, но и то, что нечего было читать в туалете.
У него было много времени. Времени, чтобы ничего не делать, спать, бодрствовать до утра, брать книгу в руки, откладывать ее, отдыхать от нее, брать другую, чтобы вернуться к первой. Теперь Отар получал больше удовольствия от перечитанного. Отар вчитиывался в слова, какая – то сила заствляла возвращаться назад, по пятнадцать раз перечитывать одни и те же слова так, будто он не понимал их, не мог вникнуть в смысл.
Потом наступило время разных, но близких Отару книг. Он мог читать из с любого места, сотрый раз разглядывал пятна на страницах, узнавал слова « плай онбирит» и чувствовал запах китайской настойки со странным названием. И он заставил себя отойти от этих книг, потому что их нельзя было читать слишком часто. Потому что он читал эти книги так, как некоторые читают библию.
Отар начал есть все подряд, ни от чего не отказываясь, будь то простой бутерброд с чаем, суп или каша. Ходил в рестораны, большие и маленькие. В один прекрасный день Отар не удержался и остановился на проспекте Марджанишвили, где солидные рестораны перемежались с неопрятными забегаловками. Немного постоял, потом решительно достал мелочь и купил несколько пирожков с мясом и картошкой. Они были вялые и холодные, но Отар зашел за угол и быстро съел полметровые пирожки. Не успел вытереть руки от немного прогорклого масла, как почувствовал чей – то взгяд. Поток машин остановился на красный свет. Одна солидная на вид пара, и даже кажется знакомая, смотрела на Отара с явным неодобрением.
31.
- Слушай, что это валяется на стиральной машине? – спросил Дима, выглядывая из ванной.
- Не знаю. – Отар сидел за письменным столом. В руках Димы была старая потрепанная книга.
- Что это? – Отар, не глядя, кивнул.
- Наверное, моя.
- Я понял. О чем она?
- Да так, ни о чем, я иногда ее читаю.
- Дима сел напротив. Отар черкал что – то в ежедневнике, ворошил бумаги. Пепельница была полна окурков. Дима смотрел на Отара, разглядывал коротко подстриженные волосы, загорелое лицо. Отар медленно поднял голову, друзья смотрели друг на друга. Первым очнулся Дима.
- Я хочу кое – что спросить, только не расстраивайся, хорошо?
- Спрашивай. – Отар крутил ручку в пальцах.
- Я хочу узнать, только постарайся ответить спокойно, ладно?
- Я слушаю.
- Я хочу спросить, все у тебя нормально? – Дима уставился на люстру.
- Не считая некоторых проблем, - Отар ткнул пальцем в бумаги. – нормально, а что?
- Понимаешь, я нашел это, ты сказал, что это твое, и поэтому… - Дима чувствовал себя неютно. Брякнул книгой об стол.
- Да, это мое. – Отар удивленно смотрел на Диму.
- Что за книга? – Дима по – прежнему не смотрел на Отара.
- Там написано.
- Я видел. – Дима раскрыл книгу и ткнул пальцем в титульный лист. – Разве человек, у которого все нормально, будет читать ЭТО? – на титульном листе большими красными буквами было написано:» Сенека. Нравственные письма Луциллию»…
Отар разглядывал стены комнаты, покрашенные в приглушенный серый цвет. Прямо напротив висел яркий гобелен с торчащими над поверхностью узлами, петлями и нитками. Их «творил» один знакомый художник – сосед по улице.Открылась дверь, выглянула девушка.
- Все собрались, ждут вас.
- Иду, иду. – Отар затушил сигарету.
В комнате было уютно. Полумрак, прохлада, удобные кресла, знакомые дружелюбные лица.
- Спасибо, что приехали. – эти слова Отар произнес по – английски. Этот язык был понятен всем пятерым. Отар пожал им руки, сел в кресло, потом встал, обошел кресло и облокотился на спинку.
- Начинай, - шопотом подсказал Дима и оглянулся.
- Да, да, правильно. – Отар вгляделся в каждого. – Эта наша первая встреча в полном составе. Все вы знаете меня и знаете, зачем вы здесь. Я не буду лишний раз рассказывать о моей идее, я хочу знать, сможете ли вы работать вместе?
- А что мешает? – спросил худой мужчина с темными волосами.
- Вы разные люди. – сидящие переглянулись. Человек 30 – 35 в кожаных штанах с бритой головой посмотрел на плотного человека лет 50 в добротном костюме и рассмеялся.
- Если у нас что – то не заладится, вините себя.
- Почему?
- Да потому, что надо было собрать людей одного возраста или из одного места.
- К сожалению, нет еще университета, где человек обучался бы бизнесу, юриспруденции, дизайну, сельскому хозяйству и строительству одновременно.
32.
- Опять вы? – сухо спросил главный агроном.
- Опять я. – Отар углядел что – то человеческое в его глазах.
- Я думал, вы все поняли.
- Я все понял.
Ему хотелось разобраться. Сперва, конечно, закончить начатое. Потом отдохнуть. Дима надсмеялся над ним.
- О каком отдыхе ты говоришь? Ты, который со школьной скамьи имеет дело с деньгами?
- Положим, я не всеми делами буду заниматься.
- А кто?
- Тот, кому положено. – Дима свел брови.
- Кому ты лапшу вешаешь? Мне или себе? Они будут заниматься своим делом, а ты следить, чтобы они правильно занимались своим делом. – Отар знал это, как и то, зачем он все затеял. Трудовая повинность. Так он это называл. Дима завал это более точным термином – трудотерапия.
Отару понравилась жизнь на « 5 минут». Без обязательств, без рутины, без работы. Он мог бы безбедно жить 10 – 15 лет не работая, но потом надо было бы начать все заново.
Полтора года затянувшегося веселья утомили его. Как та тягловая лошадь, он застыл на месте – нет груза и жестокой узды. А привычка работать и привычка думать о том, как работать – вещь вредная. Как и все вредные привычки.
Успех Отара в бизнесе заключался, по мнению многих, в том, что деньги к нему шли сами. На самом деле его удачливость заключалась не столько в удаче или уме, а в терпении. Он не ленился ворошить горы и потоки информации, ненужной большей частью, чтобы выудить то самое, самое нужное.
Один человек обладает работоспособностью пчелки, а другого часто озаряет. Отара озаряло, и он работал как пчелка.
- Честно говоря, я не совсем понял, в чем цель нашего пребывания здсеь.
- А не за чем понимать. Это наша работа, за которую нам платят.
- Лично я доволен. – бухгалтер надул щеки и посмотрел на бритоголового.
- Чем это вы довольны?
- Странно слышать от профессионала, что он не понимает…
- Попрошу не делать опрометчивых заявлений.
- Простите, не знал, что вы непрофессионал.
Дима довольно быстро понял, что прогноз членов их команды начал сбываться. Трудность работы в коллективе в самой работе в коллективе. Не зря они боялись, что не уживуться.
33.
- Мне нужно что – то придумать. – Эти слова Отар повторял чаще других слов. Дима с ним не спорил. Он видел, как Отар жалел о гигантском размахе, затеянном на новом месте. Это казалось ему естественным – иметь деньги, тратить их с размахом и с наибольшей пользой.
Отар рассмеялся.
- Я хочу узнать только одно – кто еще? – Дима смутился. Собственно, он услышал это случайно. Отар встал, походил немного и опять сел. – Значит, так тому и быть.
Это оказалось самым трудным – отказаться от первоначального замысла. В одиночку не размахнуться, нужна сильная команда. Только не та, которую он подобрал. Команда дельцов, твердых и сильных. А они не были заинтересованы в таком мелком деле, как дело Отара. Отар помнил разговор со старым агрономом, который так противился его вмешательству в их дела. В соседних районах были пригодные земли. Большие земли, пригодные для овощных культур и пшеницы. А эта земля осталась как бы без надзора. По – просту говоря, она была им не нужна. Люди жили и работали на своих наделах. Некоторые было не под силу обрабатывать земли и она, земля, простаивала.
- Я знал, меня предупреждали, что не следует связываться с нуворишами из банановых республик. – так закончилось собрание. Их осталось трое. Отар, Дима и Отто.
Жители держались нейтрально. Они были уверены, что как только Отар узнает о свойстве земель, он уедет. А они останутся и будут жить, как раньше. Отар остался. Дима и Отто со смехом напоминали ему о былом размахе. Особенно им нравилось вспоминать о несбывшихся планах. Отар не обращал внимания. Ему не привыкать. Лишь теперь он понял, чего хотел и как собирался это сделать.
Отар жил в маленькой квартире в городе. Ни особенных условий, ни света, ни газа. Это его не пугало. Все так жили.
Однажды к нему пришел человек. Старый, уставший крестьянин – дядя Саша. Он жил в той самой деревне, возле которой Отар купил несколько акров земли. Просто так. Отар смотрел на человека. На его руки, на его одежду, лицо. В его голубые глаза. Дядя Саша молча выдержал его взгляд, посмотрел на Отара, и тот смутился. Нельзя разглядывать взрослых. Надо их уметь слушать. Оба молчали. Отар ждал, что дядя Саша первым заговорит. Дядя Саша смотрел на Отара, оглядывал комнату, в которой они сидели.
- Сынок, ты занятый человек, деловой. Я, наверное, не во время.
- Что вы, дядя Саша, я… - Отар замолчал.
- Мне 76 лет. – Отар склонил голову. – Я всю жизнь здесь живу, всех знаю. Ты новый человек, и я хочу узнать кто ты. – Отар улыбнулся. Никто его никогда прямо не спрашивал об этом. – Откуда ты родом? Кто твои родители? – Отар приготовился рассказывать.
Отар шел по тропинке. Слева и справа шли ряды виноградников. Его виноградников. С подачи дяди Саши он купил земли, но часть земли ему не принадлежала. Он арендовал ее у местных. У тех, кто не мог сам работать. В крае практически не было денег. Со времени перестройки виноград никому не был нужен. Заводы простаивали, виноград не закупался, если скупался, то за копейки. Труд крестьян не приносил ни гроша. И виноградники вырубили. Засуха, грады начали, а безработица закончили гнусное дело. Виноградарство стало невыгодным занятием. Почти 20 лет нищеты заставили людей сниматься с мест, уезжать на заработки. Не всем везло. Люди вернулись к домашнему хозяйству только для того, чтобы прокормиться. На большее не хватало.
Инвестиции были. Но виноградарства уже нет. Земли были распаханы под подсолнухи, иностранные компании закупали виноград только одного сорта за 25 – 35 копеек за тонну и увозили заграницу. Так появилось вино голландского разлива, калифорнийского разлива, но с грузинскими названиями. Грузинский виноград был отменного качества, экологически чистым, с запредельным содержанием сахара и фруктозы, но… не вписывался в стандарты.
Отара и это не испугало.Началось строительство. Отар не гнушался ходить по свиннофермам. Бывшим, потому что там не было ни свиней, ни коров, ни птицы. Ни – че – го. Его деревня ( так он теперь называл это место) целиком включилась в работу. Фермы, дома, водоснабжение, канализация, своя электростанция. Все строилось заново. Работы было много. Но и людей хватало. Все работали. За ним следили, наблюдали за каждым его шагом и не давали ошибиться.
34.
Иногда решение приходит внезапно. Решение простое, и остается только удивляться, как на это не хватило ума раньше. Любимое выражение Димы: « Не разводи антимонию» невозможно было перевести на грузинский. Оно означало, что хватит думать, начни работать и все придет само собой. И здесь он оказался прав.
Постепенно работа нашлась всем. Бесплатное образование времен СССР пригодилось. Оказалось, что кроме сельского хозяйства и скотоводства люди обладали и знаниями другого рода. Строители, монтеры, механики, стеклодувы, гончары и многое другое.
Проблемы решались сразу на месте. Ничего не пришлось завозить из других мест. Все делалось на месте.
Отару никто не мешал. Потому что никто не верил, что у него что – нибудь получится. Кроме Отара, Димы, Отто и дяди Саши. Ну, а остальные просто работали, потому что соскучились по работе, по желанию работать там, где нужна их работа и где платят за нее.
Отар впервые за эту весну поднял голову и посмотрел в небо. Оказалось, и там кто – то есть. Птицы, верхушки деревьев, вдалеке горы. Прошлогодняя трава пахла после дождя. Отар шел не глядя. То и дело попадая ногой в лужи. Отар сел на пригорок. Брюки мгновенно промокли. Отар прислушивался к своим мыслям. Вернее, к их отсутствию. Ему было хорошо. Конечно, физическая усталось давала о себе знать. Но все равно ему было хорошо. Он смотрел на виноградники, большие ореховые деревья там и сям понатыканные. Смотрел на железную дорогу у подножья горы, на соседнюю деревню.
- Я слушаю – как не кстати. Отар согнул ноги и выпрямился.
- Здравствуй, Отар. – вот это неожиданность.
- Здравствуй, Резо. – он слышал такое знакомое сопение.
- Как твои дела?
- Спасибо, хорошо. – Отару лень было говорить.
- Я слышал, что не очень.
- От кого ты слышал?
- У нас ничего не скроешь.
- Стоит только захотеть…
- Мы же договорились не упоминать об этом. – в голосе Резо слышалось недовольство.
- Ага.
- Ты затеял дело, которое тебе не по плечу.
- Разве? – Отар смотрел на железную дорогу, по которой катилась электричка.
- Ты рискуешь всем.
- Я знаю.
- Ты, как всегда, все знаешь. А как насчет законности твоей деятельности.
- Привет супруге, мои лучшие пожелания.
- Подожди, Отар. Не смей… - Отар выключил телефон и положил его рядом с собой.
Мимо проскрипела телега. Вялая лошадь тащила воз, на котором лежал мотор и какие – то детали. Маленький мальчишка лет 12 правил лошадью, помахивая кнутом.
- Здравствуйте, дядя Отар.
- Здравствуй. – Отар оглянулся и посмотрел на белобрысую голову. Он свой здесь. И не будет никакого риска.
Отар встал, отряхнулся, потом выгнул спину, чтобы посмотреть на мокрые брюки. Усмехнулся, снял сорочку и завязал рукава на поясе, чтобы прикрыть мокрое пятно. Телефон лежал в луже, его уже не спасти.
Отар поднимался вверх. На горе, возле моста через канал, остановился. Слева от деревни, по заново асфальтированной дороге ехали грузовые машины. Видны были маленькие фигурки рабочих на лесах. Отар заметил ярко блестевшую голову Отто, который метался от дома к саду. Отто осваивал третью профессию за этот год – его основная профессия пока не была нужна. Чтобы оформить интерьер дома, надо сперва его построить. Отар предложил руководить работами Отто. Тот на свою голову согласился. А Дима присылал необходимые материалы, занимался документами, юридическими вопросами и другим.
Как – то зимой, все трое сидели во времянке, в которой ночевали уже несколько дней. Дима возился с дровяной печкой, которую они выпросили в деревне. Отар смотрел в окно. На заснеженную землю, на белые крыши. Отто спросил его.
- Зачем вы все это затеяли? – Отар повернул голову. – Вы же могли бы жить в любом благоустроенном месте и не тужить.
- Я его каждый день об этом спрашиваю – подал голос Дима. Они сели вокруг печки. Дима нарезал хлеб и достал варенную картошку.
- Трудно наверное пришлось? – Отто смотрел на Отара.
- А ты почему остался и не уехал, как все? Что тебя здесь держит? - Они никогда не разговаривали на эту тему. Ну, остался, ну, работает. Подумаешь, все работают. Но Отар все же понимал как нелегко может быть Отто в незнакомой стране с незнакомыми людьми и в условиях, которые и условиями - то не назовешь.
- Не знаю. – Отто повертел бритой головой.
- Знаешь. – Отар смотрел ему в глаза.
- Знаю, просто…. – Отто посмотрел в окно. – я знал, что мои знания нужны, но не знал где. А у вас я работаю с полной отдачей. Мне хочется работать.
- Ты и дома работал. – опять Дима.
- Работал, но в полсилы. Мне надоели амбиции, чужие амбиции и размах. Я устал. Я хочу…. – Отто подыскивал слова, которые точно могли выразить все, что он чувствовал. – я хочу видеть что у меня получается. Я хочу знать, что моя работа существует и кому – то нужна. – Дима и Отар молчали. – Наверное, во мне заговорили мои гены. Я хотел работать руками, как все работают, а не выдавать идеи, которые модны. А теперь я работаю. И вижу, что получилось. – Отар смотрел на него, на своего Диму и с садистским наслаждением ткнул кожанной туфлей от Шнайдера в золу. – Иногда я думаю, почему вы это делаетете и не нахожу ответа, но вы работаете, и это хорошо выходит. И Диму я хотел бы спросить.
- А что Дима, что Дима? – Дима отчаянно елозил на табурете. – Этот идиот угробил свое будущее бизнесмена, меня проклинают и кроют матом на чем свет стоит, а я его оправдываю, хотя должен был бы послать его подальше.
- Что же вам мешает? – Отто вслух спросил то, о чем Отару было боязно спросить.
- Ничего. Ничего не мешает. – Дима копался в тарелке. – Просто я думаю, что это дело прибыльное. Я копчиком чувствую.
- Поэтому? – поднял голову Отар. – Потому что это прибыльное дело?
- Да, черт побери, прибыльное. Дело, которое можно делать всю жизнь и потом передать своим детям. Вот это я называю прибыльным делом.
Отару было неловко и радостно вспоминать тот разговор у печки. За все это время он боялся одного – чтобы его не приняли за сумашедшего филантропа, которому делать нечего. А что из всего этого получится – неважно. Главное делать то, что нравится.
А Резо был прав, оказывается. Пора иметь свой дом.
Отар перешел мост, прошел по узенькому берегу и через переулок вышел на дорогу. Надо придумать, что сказать Диме. Зачем он купил этот лес вместе с большой лужей?
Спихнуть на Отто? Хорошая идея. Он что – нибудь придумает, этот сумашедший швед.
Отар прошел мимо кирпичного дома, возле которого сидели мужчины. Поздоровался, поговорил немного и пошел домой.