20.
Он открыл глаза и тут же их закрыл. Голова болела, во рту было сухо и мерзко. Не открывая глаз, но встал и голый зашлепал в душ.
- Куда ты? – донесся до него сонный голос, когда он закрывал двери.
В голове начало проясняться. Он быстро побрился, почистил зубы и оделся. Чайник уже шумел и плевался. Он налил себе чай, чайный пакетик в чашке не тонул.
- Ты уходишь куда – то и бросаешь меня ни свет, ни заря. – она обхватила его за шею и поцеловала его куда – то ниже уха. Она считала, что ему нравится, когда она туда его целовала. Он не пытался ее разуверить.
- Ладно, я побежал. Вечером увидимся. – он чмокнул ее в затылок.
- Вечером не могу. – протянула она и села, закинув стройные ноги одну на другую. Он погладил ее колено – божественное ощущение. – У меня вечером показ.
- Когда освобождаешься?
- Не знаю, наверное, поздно. – она погасила сигарету. Дым расползся по комнате.
- Хорошо, если задержишься, позвони. – она кивнула и запахнула халат на груди.
На улице он уронил ключи и нагнулся. Сверху шлепнулся лист бумаги.
- Тебе звонили вчера. Я забыла сказать. – он подобрал ключи и бумагу.
- Что – нибудь срочное?
- Тебя Дима искал. Потом оставил эту бумагу и сказал передать обязательно.
Он нажал на кнопку и, компьютер ответил ему писком. Он встал, хрустнул коленом, поморщился и захромал к дверям.
- Все? – девочки дружно качнули головами, не отрываясь от экранов своих компьютеров. – Тогда я пошел. – головы снова качнулись.
В лифте он нащупал что – то во внутреннем кармане пиджака. Он развернул бумагу. На ней тисненными буквами было напечатано приглашение на выставку достижений археологической эспедиции, недавно закончившейся в старой столице. На оборотной стороне наискосок, шла неряшливая надпись рукой Димы: » Открытие в восемь, потом будет самое интересное. Не забудь.» Самое интересное – это студентки из Академии Художеств, либо избранные из его списка хорошеньких и покладистых. Он посмотрел на часы и свернул к машине. Надо успеть переодеться.
В галерее было много народу. Дима мелькал во всех концах зала. Он был везде. Издалека помахал рукой. Отар прошелся по залу. Золотые украшения, посуда. Кто – то незнакомый хлопнул его по плечу, улыбнулся, пожал ему руку и пошел дальше. В дальнем конце зала было столпотворение.
Под конец остались только свои. Главный вход прикрыли. К нему подошел Дима и обнял за плечи.
- Ну, как ? Класс! – он развел руками. – Знаешь, какой успех? Через два месяца везем во Францию. Ты еще не все видел. Остальное в хранилище. Я устрою тебе пропуск. Там такое – закачаешься. – его позвали, он сжал Отару руку. – Ты тут подожди, я сейчас приду и поедем кутить за успех нашей экспедиции. Такие девочки будут - ...
- Закачаешься. – закончил вместо него Отар и усмехнулся. Дима укоризненно покачал головой.
- Разве можно перебивать старших? - и убежал. – Посмотри отдел домашней утвари. – прокричал издалека.
Отар неспеша прохаживался по залу. Справа и слева шли стеллажи с золотом, серебром и светильниками и украшениями для дома. В конце на возвышении стоял квадрат, выстланный синим бархатом. Подсвеченный со всех сторон, квадрат медленно вращался. Отар подошел ближе. На бархатной подушке были выставленны две фарфоровые чаши. Одна чаша лежала на боку. Узоры винного цвета и рисунок – сложенные ладони. Женские. Квадрат повернулся боком, большой свет выключили и квадрат остановился.
- Мощно, да? – Дима хлопнул его сзади. Отар оглянулся. – Ну, нагляделся? Нам пора ехать.
21.
Тетя Поля лежала. Отар сидел, ходил по комнате, пока ее осматривал врач. Он слышал приглушенный разговор.
- В принципе, ничего страшного. Переутомление обычно в ее возрасте. – врач вытер руки. – Не позволяйте ей утомляться. Ни в коем случае не поднимать тяжести, и постарайтесь оградить ее от домашней работы. – Отар кивнул. Врач сел за стол и начал выписывать рецепт. – Семья у нее есть?
- Что? Семья? Нет, то есть, да. Есть. – Отар сел напротив.
- Значит так. Вот это начать сегодня же. Никаких уборок, мытья посуды и стирок. Если есть возможность, наймите кого – нибудь для этого. Она женщина немолодая.
Отар проводил врача до машины. Вернулся в гостиную и взял рецепт. Поля спала. Действовало снотворное. Отар вышел из дома. Надо было купить лекартство и найти замену тете Поле. Не замену, а помощницу.
Отар стоял на кухне. Две женщины мыли и вытирали посуду после поминок. Отар не захотел устраивать поминок вне дома. Были только те, кто был близок к семье, кто знал тетю Полю.
Теперь он руководил хозяйством. Не у кого спрашивать.
- Ты, что, оглох? Я с тобой разговариваю.
- Ладно, приеду. – Отар зашлепал в ванную.
Надо было жить дальше.Надо было учиться справляться с домашними заботами: уборка, стирка, готовка, траты, обо всем надо было думать. Думать о том, о чем раньше не задумывался.
22.
Во время разговора, обсуждения текущих дел, Отар сидел молча, ни с кем не разговариваяя, расчерчивал бумагу на квадратики, раскрашивал их как шахматное поле. Обсуждались перемены, непредвиденные, после введения нового закона о налогах. После обсуждения возникших проблем, совет директоров был оповещен о решении Отара уйти из компании. Несколько минут все молчали и смотрели на Отара.. Зам первым нарушил молчание и закричал: « Ты знаешь, сколько сил нам стоило...» Отар усмехнулся. Нодар захлебнулся и закашлялся.
- Налейте ему воды. – директор протянул Нодару платок.
- Объясните нам ваш мотив. Наверное, есть некоторые причины вашего столь внезапного ухода. – Тариел Владимирович сел на свое место и вытянул на столе вперед левую руку ладонью верх. Этот жест был многим знаком – жест недоумения. Отар понимал их недоумение. За довольно короткий срок Отар из одного из мелких служащих на хорошем счету превратился в молодого удачливого карьериста. Так казалось очень многим, хотя и такие люди отдавали дань уму, находчивости Отара. И только несколько по – настоящему « деловых» людей знали, какой ценой Отару удалось « заполучить» свою должность.
.
23.
Совет директоров не без удивления выслушал объяснения Отара, которое не было вразумительным. Отара спрашивали лишь о причинах кратковременного ухода. Кто – то ссылался на смерть его матери, кто – то помоложе на странное остутствие его подруги. Предлагались самые разные причины. И только Отар знал настоящую причину. Но не мог ее сказать. Ничего его не останавливало. Они просто не поняли бы.
Начался завершающий этап совещания. Отар должен был отработать положенное время. Сдать документы, завершить начатое. Совсем отойти от дела Отар не мог. Он пожелал оставить за собой свою долю - в деньгах, ценных бумагах. Это не требовало усилий.