Часть 1-2
Это было нечто недосягаемое,
Туманное и нереальное.
И мы бились и метались
В своем огненном кольце.
(отрывок стихотворения Густаво Эгурена, опубликованного в старом литературном журнале)
1.
Отар обернулся, ничего не сказал, отвел глаза, потом хмыкнул. Подошел к раскрытому окну. Сорочка неприятно облегала разгоряченное, зудевшее от пыли тело. Не расстегивая пуговиц, Отар сдернул сорочку через голову, вытерся ею же и скомкав, бросил на стул. Пододвинул вентилятор и раскрыл руки.
-Тебе жарко потому, что на теле не растут волосы. – Отар замычал в ответ и повернулся к брату лицом.
- Ты почти безволосый, поэтому жара и пыль не оседают на волосяном покрове, расширенные поры забиваются пылью. Все оседает прямо на коже, пора может воспалиться, результате нарыва и …
- Заткнись, ради Бога. Без тебя тошно.
- Я просто предупреждаю.
- Мне что, купить средство для лысеющих? – Отар упал в кресло, но кожаная обивка облепила его, и с резким чмокающим звуком он выдернулся из кресла. Он постоял немного. Там, где солнечные лучи не падали на пол, половицы приятно холодили босые ступни. Он нагнулся, чтобы закатать штанины, пошевелил пальцами на левой ноге. На больших пальцах обеих ног росли чуть видные, но заметные волосы. Ровному смуглому цвету лица и тела могла позавидовать женщина. Хорошо натренированные, упругие мышцы, сухие, длинные, сильные руки. Он со вздохом выпрямился, завел руки за спину, потянулся, чуть приподнявшись на широко расставленных ногах и хрустнул костями. Резо оторвал глаза от газеты и недовольно поморщился. Хруст повторился.
- Пока у меня кости на заломит, ты не остановишься. – недовольно проворчал Резо и раскрыл газету. За спиной прошлепали шаги брата. Хлопнула дверца холодильника, что – то забулькало. Резо зажмурившись, с трудом сглотнул. Высохший рот был полон « песка». Он пошевелил языком и высунул его наружу. Скосив глаза, он пристально. Сколько мог, разглядывал его. Язык поддергивался.
- Язык, у человека мышечный вырост на дне ротовой полости. – раздался голос Отара. Резо вздрогнул, клацая зубами, сомкнул челюсти, забыв вернуть язык обратно. От боли застонал. Осторожно высунул язык и побежал к зеркалу. Ощущение было, будто язык раздулся и стал втрое больше.
- В актах речи какое – то время твой мышечный вырост участвовать не будет. – Отар со стуком поставил поднос на стул и подвинул его поближе к дивану. Высокие граненные стаканы задребезжали на железном подносе. Отар сел прямо на пол, чуть согнул ноги и уперся ими в низ кресла. Резо взял стакан и глотнул, с удовольствием перекатывая во рту холодное молоко, притупившее боль в прикушенном языке.
- Зараза. – Резо ткнул кулаком в плечо Отара и сел в кресло, в которое упирались ноги брата.
С улицы доносились звуки и шумы летнего города. Где – то прогромыхал грузовик, остановился. Это в угловой магазин что – то привезли. Надо хлеб купить. Отар искоса посмотрел на брата. Тот тяжело дыша, добросовестно читал все, что было в газете Фигуру его никак не назовешь атлетической, но лицо было очень симпатичным. По сравнению с раздавшимся телом, лицо было аккуратным и всегда опрятным. Прямой безукоризненный нос ( достался от мамы), небольшие синие умненькие – умненькие глаза под не очень аккуратными, но все же симпатичными бровями, розовые щеки, чисто бритые, полный подбородок в ямочках. Эти самые ямочки на щечках и других местах маленького Резико были причиной щенячьего восторга всех родственниц. На правах старшего брата, отар не редко щипал пухленькие ягодицы ребенка, потом пулей вылетая из комнаты, удовлетворенно слушал рев ни в чем не повинного ребенка, которому попадало еще и от взрослых. С годами интерес к ямочкам, щечкам и пухленьким ножкам не пропал. Отар любил брата, но отдавая дань справедливости, никак не мог понять, почему его брат пользуется таким бешенным успехом у женщин. Еще в юности, можно было с точностью предсказать кому звонят и не подходить к телефону вовсе. Казалось, расставшись с женщиной мужчина приобретает врага на всю жизнь оставшуюся. Ан нет, никаких обид, мести и звонков с угрозами. Бедная мама в каждой женщине подозревала потенциальную мать своих внуков. А женщины не только не обижались, но и не требовали от него ни денег, ни любви до гроба. Они просто уходили из его жизни. Резо же продолжал жить безо всяких тревог, успешно защищал диссертации, умудряясь одновременно быть автором многих ученых трудов, монографий, и толстых и тонких книжек.
- Ну, что, вспомнил все мои грехи? – не поднимая глаз, спросил Резо. Отар от неожиданности вздрогнул, поднял голову и посмотрел на брата. Резо медленно положил газету на стлик, снял очки, которыми пользовался во время чтения, потер нос и только после взглянул на Отара. Синие глаза с нежностью посмотрели на старшего брата, улавливая малейшие колебания его мыслей: от недоумения, подозрительности до суеверного страха. Который раз Отар поразился проницательности брата. Что ж , Резо был неплохим психотерапевтом, психиатром со стажем. Может, в этом и был секрет его общения с женщинами.
- Иди к черту, - просипел он. Резо пожал плечами, потянулся и встал. Вышел из комнаты. Отар поднялся с пола и сел на диван. Жара уже спала. Диван не лип к коже, можно открыть окно. Но лень двигаться. Он потянулся за сигаретами. Зажигалка чиркнула два раза, но не сработала.
Резо стоял у холодильника. Рядом на столе грудой стояли миски, тарелки, упакованные в целлофан холодные котлеты, фрукты, помидоры.
- Мальчик проголодался. –Резо никак не отреагировал. Захлопнул дверцу холодильника, начал священнодействовать. Отар отошел подальше, чтобы не мешать. Резо терпеть не мог толкотни на кухне. Отар с удовольствием следил за уверенными движениями брата.. На сковороде уже шипели котлеты. Зажужжала соковыжималка. Почувствовав себя виноватым, Отар затушил сигарету, опустошил пепельницу, и повернулся к брату.
- Я пошел за хлебом. Что – нибудь еще? - Резо покачал головой.
2.
- Две пачки. – он расплатился с продавцом. Откуда – то донесся запах свежеиспеченного хлеба. Отар направился в хлебный.
Дверь не поддавалась, ключ застрял в скважине и не хотел поворачиваться. Наконец, он обозленный, пнул ногой двери и, о, чудо! – двери распахнулись. Разворачиваясь в прихожей, он выронил газеты. Добравшись до кухни, он вывалил покупки на кухонный стол, быстро рассовал все по своим местам, подхватил бутылку водки и тоник, выскочил из кухни.
Вся мебель была не на своем месте. Мама бегала из комнаты в комнату. Резо, удобно расположившись в кресле, беседовал по телефону с кем – то. Рядом на диване в беспорядке лежали бумаги, книги и бритвенный набор.
Мама увидела его первой. Торопливо чмокнула щеку в районе уха и выбежала из комнаты. Отар удивился, но ничего не сказал. Только посмотрел ей вслед. Резо положил трубку.
- Что происходит? - поинтересовался Отар. Невозмутимо потягивая водку с тоником и закусывая маслинами, он положил ноги на боковой валик дивана и ждал ответа. Зашла мама, на вытянутых руках держа стопку сорочек. Резо отобрал из нее несколько, положил и в большой чемодан. Повертел головой, порылся в бумагах и обнаружил свое божество – бритвенный набор, нежно провел по нему рукой, смахнул пылинку и положил в чемодан. Мама укоризненно посмотрела на него и переложила бритву из чемодана в дорожную сумку. Резо улыбнулся, собрал бумаги, сложил их в тисненную золотом кожаную папку с монограммой, аккуратно положил папку в чемодан и закрыл его.
- Вроде, все. – плюхнулся на диван рядом с братом, заглянул ему в стакан и из стеклянной вазочки выловил маслину. Отар сквозь ресницы посмотрел на маму. Резо налег грудью на Отара, дотягиваясь до газет. Отар взглянул на сияющий розовый затылок брата,чувствуя непреодолимое желание погладить или пошлепать его.
- И не думай.
- Что здесь происходит? Куда на этот раз труба зовет? – Отар сложил руки на груди. Резо пожал плечами.
- Уезжаю. – взял стакан брата.
- Кто на этот раз?
- Что?
- Кто на этот раз? Новая жертва? – Его раздражали внезапные отъезды Резо. Раздражали ажиотаж, шумиха перед его приездом, званные обеды, дорогие гости, запах его одеколона, напряжение Резо перед схваткой с женщиной и за нее. Его раздражало, его раздражало, раздражало…
- Машина приехала. – мама схватилась за чемодан. Отар отнял его, взял сумку. Резо поцеловал маму и вышел на улицу.
Уже темнело. Отар медленно подходил к дому. Мама мыла посуду, в комнатах было чисто, все лежало на своем месте. На гладильном столике лежали стопки маек, платков, в шкафу висели глаженные брюки и сорочки, чистые, выутюженные, пахнущие.
В ванной лилась вода. Отар разделся, босиком зашлепал в гостиную, включил музыку. В прихожей мама одевалась перед зеркалом .
- Мне пора. Вернусь, позвоню. – мама накрасила губы. В дверях остановилась. Отар стоял у окна, засунув руки в карманы.