БРОДИЛ ПО ЯРМАРКЕ ГАВРИЛА,
ГАВРИЛА СОВЕСТЬ ПРОДАВАЛ.
А действительно, что оставалось делать несчастному Гавриле, если он до сих пор сохранил сей рудимент? С голоду умирать? Нет, если бы она, эта самая совесть, сидела бы себе спокойненько и не высовывалась, когда не следует, то пусть бы и была. Бог с ней!
Так ведь нет! Жужжит и жужжит. Стонет и стонет. А то вдруг начинает вести душеспасительные беседы. Совсем обнаглела. Не хочет вникнуть в современную жизнь. Всё о какой-то справедливости, о равенстве перед богом, о жалости твердит. Кошмар!
Хотите пример? Пожалуйста.
Проработав год на родном заводе без зарплаты, Гаврила, скрепя сердце, внял уговорам лучшего друга Афанасия и отвинтил от простаивающего станка с программным управлением все детали из цветного металла. Пока он вынес эти детали, чуть было не заработал инфаркт от страха. Зато когда они сдали эти самые детальки в пункт приёма, и в руках у Гаврилы оказалась куча денег, он снова почувствовал себя человеком. Ничего, что львиная доля заработка ушла на выпивку. Семье тоже немного досталось. Но не в том дело. Просто, когда Афанасий утром проходил мимо раскуроченного станка, у него подогнулись ноги. Жалко стало погубленного им чуда человеческого разума. Совесть высунула свой нос, и целый день пилила и выговаривала Гавриле, какая он сволочь и вообще, нехороший человек. А что Гаврила мог? Сделанного не исправишь. Почесал он в затылке, да постепенно и отвлёкся. Тем более, что бригадир Усольцев предложил шабашку. Бабуле, божьему одуванчику, требовалось яму под канализацию выкопать. Захотела, старая, на склоне лет, с комфортом в отхожее место ходить. Удобства в собственном доме надумала сделать. Благо, ей за годы плена немцы марками заплатили.
Усольцев губы раскатал. Думал Петровна ему марками заплатит. Как же! Держи карман шире. Бабка оказалась не промах. Сначала марки поменяла на наши деньги. Потом цену предстоящей работы у соседей выспросила. В общем, подошла к делу творчески. Закручинился бригадир, узнав эти нехорошие новости, но потом ожил. - Ничего, Гаврюша, прорвёмся. Объегорим Петровну.
Так и вышло. С деньгами не вышло, зато на выпивку и закуску пришлось Петровне раскошелиться. Почти месяц ходили Усольцев и Гаврила к ней. И каждый день на столе бутылочка и закуска. Благодать! Может быть, и дольше ходили бы, да случайно увидел Гаврила, чем сама бабуля питается. Сухарик в чае размачивает и грызёт его.
- Знаешь, бригадир, довольно мы поживились. Пора и честь знать. Петровне этими марками ещё непочатый край работы предстоит оплатить.
Усольцев так изумился, что онемел минут на десять. Зато потом разошёлся как кипящий самовар. Его выражений приводить здесь не будем. Вы и так догадались, как он мог воспринять эту невообразимую ересь и чепуху. Свою пламенную речь он закончил твёрдым обещанием: - Никогда, и не за какие деньги не связываться с Гаврилой, больным на голову обормотом.
А Гаврила что? Понятно что. Опять не справился с муками совести и навредил сам себе. Такого соратника потерял. Эх! Горе горькое, а не человек.
Однако судьба была к нему благосклонна. Сосед по лестничной клетке пригласил Гаврилу на рыбалку. Да не на простую, на заработную.
- Обогатишься, Гаврюха за пару недель. Голову на отрез даю. Видел мой мотоцикл? С прошлой поездки купил. Уразумел, какое золотое дно, - хвастливо подмигнул ему Петро, опрокидывая очередную кружку пива. - Надеюсь, насчёт отпуска договоришься?
- Запросто. Работы нет. От домино уже ладони болят, - заверил соседа Петьку наш страдалец.
И вот они на рыбалке. Рыба идёт на нерест. Но её привычные пути перегораживают особые сети. И никуда от них не деться. Главное в этой рыбалке не рыба. Главное икра.
Работа титаническая. Размышлять и анализировать здесь некогда. От тяжеленных сетей выворачивает плечи. Затем разделка или дойка. Как повезёт. Дойка, это когда из живой рыбы быстро выдавливается икра. Потом рыбу бросают в воду. И что с ней будет, никого не интересует. Старший по катеру не отводит глаз от горизонта. Все боятся рыбоохраны. Хотя мотор мощный, но если прозеваешь, не успеешь уйти. И тогда для икры один путь. В воду. Но жалко же. Столько труда положено.
Первый выход на промысел длился четыре часа. Им повезло. Их не поймали. Руки и ноги Гаврилы болели так, будто он несколько часов провисел на дыбе. Большие деньги просто не даются. Но начало положено и следовало бы ему радоваться по этому поводу. Ан, нет. Опять явилась она - проклятая совесть. Начала крутить перед глазами измученного мужика кадры из документального фильма. А там симпатичная женщина как раз рассказывает, сколько тысяч и миллионов мальков губят такие рыбаки, как Гаврила с подельниками. Доказывает, что много видов ценной рыбы находится на грани исчезновения и что наши дети и внуки, возможно, никогда её не попробуют.
Что ты будешь делать? Как бороться с навязчивой совестью? Выход один - напиться до беспамятства и спать. Гаврила так и сделал. И все две недели не просыхал. Зато денег домой привёз. То-то жена была рада. На треть заработанного она детей к школе одела и себе сапоги резиновые на дачу купила. Две трети Гаврила пропил.
Но выйти на ярмарку со своей больной совестью заставил Гаврилу последний случай.
Есть у него друг, ещё со школы. Больший высот достиг этот друг, Андрей, но не зазнался. Недавно встретились они на вечере выпускников. Сначала всем классом в кафе посидели, а потом тёплой компанией близких друзей поехали к Андрюше на дачу. Вспомнили там золотую пору детства. Даже по деревьям полазили и в индейцев поиграли. Но потом решили перейти к взрослым развлечениям - пригласить доступных девочек.
Решено. Сделано. Вскоре прилетели весёлые птички-щебетуньи. Раскованные и умелые. Одна, стройненькая и хорошенькая мгновенно устроилась на колени к Гавриле. Её шаловливые ручки быстро нашли себе работу. Но тут сосед напротив нечаянно окатил эту красавицу струёй шампанского и смыл с неё весь макияж. Мгновение, и перед Гаврилой оказался худенький воробышек не старше пятнадцати лет.
Гаврила мгновенно протрезвел. Наверняка, опять постаралась злодейка-совесть.
У него ведь была дочь такого возраста, и он до сих пор считал её ребёнком. А эта девушка тоже чья то дочь. Хотя, если здраво подумать, не может же он отвечать за всех девочек подростков. Но глупостями заниматься с этим дитём Гаврила уже не мог. Боком-боком, он сбежал из тёплой компании и пристроился на кухне, где долго жаловался дебелой поварихе и, в конце концов, уснул на её высокой груди.
На другой день над Гаврилой непрерывно подшучивали друзья. Как же сменял пионерку на пенсионерку. Гаврила, конечно, за словом в карман не лез, но про себя решил раз и навсегда - с совестью пора прощаться. Иначе, он рискует выпасть из обоймы.
И вот сегодня Гаврила бродит по ярмарке и предлагает свою совесть. Интересно, найдёт ли он покупателя?