Жил был на свете один молодой человек. Было ему на вид лет двадцать. А, может быть, восемнадцать, а, может быть, двадцать два – уж извините, не умею я у людей навскидку возраст определять.
«Чем он занимается?» - вероятно, спросите вы. Да ничем особенным. Из возраста школьного, как мы видим, он уже вырос, а раз не состоит в рядах доблестной нашей армии, то, стало быть, получает высшее образование. Именно высшее: наш герой - парень смышленый. А хотя, кто ж его знает, может быть и не смышленый, может быть, родители поспособствовали.
Так или иначе, но случилась однажды с ним пренепреятнейшая история, о которой я вам сейчас поведаю.
Итак, представьте себе, зима. Да даже и не зима вовсе – так, зимка. Ни тебе снегов белых, ни сугробов глубоких – одна сырость да слякоть. И вот в один из таких замечательных деньков (а, вернее, вечеров) пошел наш герой в ларек за пивом. (Впрочем, что это я все «герой» да «герой», давайте ему хоть имя дадим, скажем, Николай, а для друзей просто Ник). За каким именно пивом он пошел уточнять не буду: еще, поди, за рекламу сочтете. Скажу лишь, что у Ника нашего было нехорошее, если не сказать больше, настроение. Сами подумайте: шутка ли, любимая девушка бросила! Хотя, кто другой, может быть, и значения не придал этому столь маловажному факту: «Ну бросила и бросила, другую найду!», но Ник весь, бедненький, испереживался. И сейчас он уныло топает по направлению к ларьку, думая при этом о том, как субъективна реальность.
Дома у него никого нет, за исключением любимой кошки, поэтому, выходя, он не забыл взять ключи. А не забыл ли?
В волнении Ник подносит руку к карману джинсов, к тому месту, где, предположительно, ключи должны находиться. На месте. «Уф, слава Богу!» - подумал он по себя и слегка надавил на них, как вдруг они начали проваливаться в ногу. То есть, не в дырку какую в кармане, а в самую, что ни на есть, ногу. В плоть. В мясо. Ник уже не давит на них: пальцы его онемели от страха, потеряв возможность двигаться и чувствовать. Ужас овладел всем существом его, и вызвано это было не только, тем, что теперь он не сможет попасть домой очень долгое время, но и самим фактом провалившихся в ногу ключей, всей пугающей сюрреалистичностью ситуации. Ник уже не думает о своих прежних несчастьях, не думает о пиве, не думает о девушке. Он стоит в оцепенении.
Стоит - у ларька. Ключи его в кармане, все прекрасно. То есть, конечно, относительно прекрасно. Ничего не проваливается ему в ногу, он может спокойно вернутся домой, но девушка-то бросила и Ник страшно зол. Зол на весь мир: и на ключи, и на банку пива, и на девушку, и на себя самого...
Купив желаемое, он, в растерянности, идет обратно. На улице ни души. И тут вдруг Ник краем глаза замечает над головой своей белое облачко. Знаете, такое облачко из комиксов про Микки Мауса, или про Тома и Джерри.
Со стороны все это выглядит самым идиотским образом. Вот герой наш стоит посреди улицы с раскрытым ртом и неестественно выпученными глазами, а над головой его белеет овал, в центре которого изображение двух молодых людей, один из которых, схватив другого за лацкан пиджака, увлеченно бьет его кулаком по лицу. Милейшая картина!
Ник же, в полной растерянности, не зная, что делать, начинает размаивать руками, дабы разогнать облако. Раз другой, и вот уже в воздухе висят рваные клубы пара. Увидев это, парень воодушевленно сучит руками, стараясь рассеять каждый клочок. Он так увлекся, что не заметил позади себя сердобольную бабушку, которая, проходя мимо, посочувствовала: «эх, такой молодой и уже так пьян...» - и пошла дальше, бормоча что-то себе под нос.
В тот вечер Ник упился до полусмерти¸ в одиночку, как самый настоящий алкоголик, опустошив все запасы домашнего бара.
***
Прошла неделя с того замечательного происшествия, случившегося с нашим героем. Он по-прежнему ходил расстроенный по известной нам с вами, читатель, причине. Беспокойство его, однако, уменьшилось – правду говорят - время лечит.
Лечит, но, видимо, не до конца. Где бы Ник ни был: в компании ли друзей, дома ли в одиночестве – нигде не мог он почувствовать себя абсолютно счастливым. То есть, конечно, счастливым он себя чувствовал частенько, но вот абсолютно счастливым – никогда. Чего-то не хватало. И Ник знал чего именно – мысль эта причиняла ему большие неудобства. Да, были ключи, было облако, но все это – минутные переживания, да к тому же герой наш утвердился во мнении, что все это – лишь галлюцинации, вызванные его душевным расстройством. Утвердился он крепко и так бы и жил с мнением этим до конца дней своих, если б облако не появилось вновь.
Произошло это, как я уже упомянул, через неделю, после необычного похода в ларек за пивом. Произошло снова вечером, когда Ник со своими друзьями прогуливался безо всякой цели по немноголюдным городским улицам. Товарищи его вели стандартную беседу «за жисть», но сам он в ней участвовал вяло, а больше молчал, насупившись: прогулка его нисколько не радовала. Неизвестно по какой надобности Ник задрал голову вверх и увидел над своей головой то самое облако. На этот раз, будучи в компании, он попытался скрыть свое удивление и не стал останавливаться, выпучив глаза и открывши рот.
«А что, - думал он, - что если они сейчас повернутся и все увидят!». Мурашки побежали по его коже. На некоторое время в компании воцарилось нехорошее молчание. Ник нервничал все больше и больше. Вдруг, один из его спутников повернулся к нему, что бы сказать что-то. Ник на мгновение замер с медным, ничего не выражающим лицом. «Я... я пожалуй пойду...» - неуверенно промямлил он и, едва попрощавшись, зашел за угол ближайшего дома, после чего пустился бегом.
Бежал он быстро, то и дело задирая голову. Облако никуда не исчезло, даже наоборот, как показалось Нику, несколько увеличилось в размерах. На бегу разглядеть изображения он не успевал. Достигнув первой многоэтажки, он ворвался в подъезд и в считанные секунды поднялся на четвертый этаж незнакомого ему дома. На лестничной площадке было темно, но облако, казалось, светилось изнутри.
Внутри него Ник увидел концерт. Выступала, очевидно, некая рок-группа. Музыканты – в экстазе, зрители – тоже. Но вот, закончилась песня, исполнители кланяются, фанаты аплодируют, а где-то в углу зала стоит одинокая девушка и тихо шлет солисту воздушные поцелуи. Но кто же солист? Герой наш узнает в нем себя. Хотя, нет, не очень то и похож, да к тому же Ник певческим голосом никогда не отличался.
Не смотря на всю романтичность этой картины, парень начал разгонять облако, но получалось у него это намного хуже, чем в прошлый раз. Лишь только он расчерчивал его напополам рукой, оно плавно соединялось.
Ник почувствовал, что у него кружится голова и что ему срочно надо выйти на свежий воздух. Не поднимая глаз, он медленно пошел по ступенькам вниз. Ему постоянно казалось, что еще немного, и он упадет, поэтому он стал неуверенно держаться рукой за стенку.
Добравшись, наконец, до улицы, Ник стал с жадностью глотать воздух. Отдышавшись как следует, он с радостью обнаружил, что никакого облака уже нет, и что можно преспокойно идти домой. Силы, как физические, так и духовные возвращались к нему, но на душе у него было отвратительное ощущение, словно бы он поставил крест на какой-нибудь живой своей надежде. Но, вспомнив, что никаких крестов он никогда не ставил, герой наш несколько успокоился.
***
А еще через месяц появилось новое облако. Произошло это, как водится, вечером, когда Ник возвращался с недурственной вечеринки. В желудке и на душе у него был нехороший осадок, и если с желудком все понятно, то осадок на душе образовался по известной нам с вами причине. Да, да, бывшая подруга его никак не желает уходить из головы, и, кажется, герой наш готов всю жизнь переживать по этому поводу.
И вот идет Ник к себе домой. Идет, надо сказать, весьма странной дорогой: через дворы, разнообразные гаражи и ветхие сараи, дорогой, которой никогда раньше не ходил. Возможно, вы скажете, что он перебрал спиртного на вечеринке, но я так считать не склонен. Судите сами!
Едва завернув за очередное ветхое строение, очевидно дровяник, Ник обнаружил над головой своей облако. Только на этот раз оно было странного бледно-желтого цвета и намного больше, чем обычно. А в центре него... он сам и та девушка. Они стоят друг против друга, словно бы в нерешительности. Наконец, Ник подходит и начинает целовать ее: сначала в лоб, потом в нос, потом в губы. Она отвечает ему взаимностью. Затем, оба начинают медленно раздеваться...
Знаете, рассказ мой ничего не потеряет, если я опущу продолжение сцены в облачке - не столь это и важно. Гораздо важнее то, что Ник реальный с жуткой гримасой на лице выхватывает из-за пояса шашку, (да, да, вы не ослышались, именно шашку которые мы можем видеть в старых советских фильмах про гражданскую войну и Чапаева в частности) и рассекает облако напополам. Резкий свист, звук рвущейся плоти – на желтоватой его поверхности образовалась настоящая рана, из которой фонтаном брызжет кровь. Ник, увидев это, начинает остервенело кромсать мерзкую желтую массу, не обращая внимание на то, что сам весь измазан в крови.
Порубив облако на куски, он, злой, но довольный, отправляется домой. Едва переступив через порог, Ник, не раздеваясь и не реагируя на внешние раздражители в лице своих родителей, падает на кровать и тут же засыпает.
***
Летний пасмурный день. Центральная площадь города, в котором живет наш герой. Толпы народа на улицах. В центре площади – деревянный помост, сооруженный на скору руку, на котором высится гильотина. Да, да, вы не ошиблись, во всю идут приготовления к весьма и весьма нечистоплотному мероприятию – публичной казни.
А казнить собираются нашего Ника. «Что же он натворил?» - вероятно, спросите вы. Я же в ответ лишь пожму плечами. Наверное, проступок его должен был быть действительно ужасным, чтобы правосудие применило к нему столь строгие меры. А, возможно, и вовсе он ничего не натворил – дело по какому-нибудь преступлению запуталось, и обвинение совершенно случайно пало на него. Согласитесь, всякое бывает в нашей жизни!
Но вот уж палач выводит Ника на помост, судья зачитывает невнятное обвинение. Голова героя нашего оказывается в желобе, над которым нависло беспощадное лезвие.
Интересно, о чем думают в ту минуту такие люди? Ведь вот голова на плечах, а вот через секунду ее уж и нет; вот соображают и чувствуют, а через секунду – нет. Возможно, думают они о какой-нибудь мелочи, пустяке, случайно взбредшем в голову, а, может, о вещах глобальных: о рае и об аде, о загробной жизни или ее отсутствии. Здесь, наверное, атеисты вмиг становятся верующими. Или наоборот. Не мне об этом рассуждать, да и не о том вовсе повествование мое. Я лишь скажу, что Нику нашему отрубили голову.
А через две минуты, когда народ еще не успел разойтись, он встал, пошарил вокруг себя в поисках головы и, не найдя ее, пошел. Спрыгнул с помоста, растворился в толпе и исчез.