Мы уже второй час бродили по лесу, наблюдая за странным старичком из-за елок. Дедуля оказался большим любителем шляний по лесу. Доверху заполнив свою корзинку грибами, он начал собирать ягоды, а потом травы и листья, запихивая их в маленький мешочек, прикрепленный на поясе. Легко, будто перепархивая с места на место, он, то нагибался к земле, то вытягивался во весь рост, чтобы сорвать травинку или листик. Мы, ни живые, ни мертвые ковыляли следом, спотыкаясь о палки и довольно громко переговариваясь. Удивляюсь, как старик нас не заметил, более ужасных шпионов трудно даже представить.
- Вот, блин, грибник-любитель! У меня уже ноги отваливаются, - говорила Шуша, спотыкаясь об очередную корягу.
- Я больше не могу! Давайте посидим! – взвилась Ромашка.
- Это ты ему говори, - заметила я, указывая на бойко шагавшего вперед старика.
Новый разговор начался, когда нам было уже все равно, куда мы идем и зачем.
- Этот дедуля мне напоминает доброго волшебника из сказки, - начала Шуша.
- Ага, противоположность того, которого мы первым видели, - поддержала я.
- Того Злого Дядьки, - решила Ромашка.
- Почему Злого Дядьки? – спросила Сандрокла.
- Я так хочу! Пусть будет Злым Дядькой! – зазвенело сопрано Азулена Бесаболола.
- Я согласна на Злого Дядьку, - кивнула я.
- Да ну, что это за имя такое! – возмутилась Шуша.
- Нормальное имя! – вспыхнула Ромашка.
- Не хочу… - Давайте его по-другому назовем, - настаивала Сандрокла.
- Вечно ты хочешь чего-то такого непонятного! Ну, давай назовем его Жозефиной! Так нравится?
- Лучше Злым Дядькой, - вздохнула Шуша.
Тем временем наш старичок, все же утомленный долгой ходьбой, остановился, огляделся по сторонам и счастливо улыбнулся.
- Смотрите! – притормозила я. – Он насобирался, наверное.
- Значит сейчас домой пойдет, - завершила мою мысль Сандрокла.
Мы начали всматриваться в счастливого дедулю, который, утерев пот со лба, откашливался.
- Начинайте! Возвращайте меня обратно! – неожиданно громким голосом заорал старик. Мы шарахнулись в сторону от неожиданности.
- Он с ума, что ли сошел? – начала жаловаться Ромашка, затыкая уши.
- Сумасшедший старик. Отлично! Нам, как всегда, везет, – согласилась я
- А ты хотела у него дорогу спрашивать, - укорила Сандрокла Азулена Бесаболола.
- Откуда же я знала!?
- Это было сразу видно. Он – ненормальный!
Тем временем, старик, вздохнул, пару раз походил из стороны в сторону и снова заорал.
- Эй! Вы слышите!? Вытаскивайте меня из леса!!! – на этот раз мягкий, на первый взгляд голос деда, зазвенел в ушах еще сильнее.
- К кому он обращается? – поинтересовалась Ромашка.
- Может, к нам? – предположила я.
- В таком случае он совсем дурак. Да и зачем бы он тогда орал? Мы, вроде, не так далеко от него, - решила Сандрокла.
- Смотрите! – вдруг крикнула Азулен Бесаболол, выглядывая из-за широкой ветки ели. Мы с Шушой взглянули туда, куда показывала Ромашка. Старичок стоял все на том же месте и мило улыбался, не замечая ничего вокруг, но, взглянув на него, мне стало плохо. Он был прозрачный!!! Да, именно прозрачный!!! Сквозь мантию были видны близлежащие елки и со временем они становились все отчетливей, а дедуля все исчезал и исчезал, пока совсем не растворился в воздухе.
* * *
Мы стояли, как три дуры и хлопали глазами. Все, что произошло с того момента, как мы исчезли из кинотеатра, просто не укладывалось в голове. Мы, уже в который раз за этот день, сидели на траве и молчали.
- Ладно, какой смысл здесь сидеть, - я поднялась и потянулась, – Пошли.
- Никуда я не пойду! Я и так устала! – уперлась Ромашка.
- Да, Котик, давай посидим, - поддержала ее Сандрокла.
Вообще они редко сходятся во мнении. Если точнее говорить, то только в том случае, если я считаю по-другому. Что касается Котика, то так называют меня… иногда… и обычно Шуша. Короче, я еще поупиралась, но все же села на прежнее место, замолкая.
* * *
- Медленней, - Шуша схватила меня за рукав и потянула назад, пришлось сбавить скорость.
- Ме-едленней! – я снова притормозила.
- Ме-е-едленней!
- Куда уж медленней! – возмутилась я.
Мы вяло двигались вперед, украдкой поглядывая на опушку леса, которая была так близко и в то же время слишком далеко.
- Я устала! – раздалось в левом ухе. В правом послышалось, хотя, может, и нет, тихое рычание. Мы снова остановились. Ромашка облокотилась о дерево и глубоко вздохнула. Нет, это уже никуда не годится! Такими темпами мы и до вечера не доберемся!
- Пошли! – обратилась к ней Шуша.
- Никуда я не пойду! – возмутилась Ромашка. В моем правом ухе снова послышалось рычание, но уже громче.
- Сколько можно сидеть!? – Шуша явно перешла на мою сторону, ну, хоть одно радостное событие за весь день!
- Я больше не могу!
- Ну и сиди здесь, а мы пойдем, - снова рык в моем ухе, а это уже нервирует.
- Сандрокла, ты не могла бы помолчать? – вкрадчиво поинтересовалась я.
- Но, иначе мы никогда не доберемся! – возмутилась Шуша.
- Я не про это. Ты можешь не рычать? – я скрипнула зубами от раздражения, снова услышав этот звук.
- Я не рычу! – окончательно взбесилась Шуша. – Я вообще-то пытаюсь ей объяснить…
- Я просто прошу тебя не рычать! – еще раз объяснила я.
- Я не ры-чу!!!
Я снова хотела что-то возразить, даже рот открыла, но вдруг взглянула на лицо Азулена Бесаболола и замолчала. Моя подружка смотрела огромными глазами куда-то за мою спину, ее нижняя челюсть слегка подрагивала, а лицо здорово побледнело. Дрожащим пальцем она тыкала куда-то вперед и пыталась что-то невнятно сказать.
- Что? – спросила я, пожимая плечами. Шуша взглянула туда, куда показывала Ромашка и застыла на месте. Тут до меня медленно начало доходить. Сандрокла, так же, как и Азулен Бесаболол стояла слева от меня, а рык… рык, вообще-то, слышался в правом ухе… и кто же тогда…
Я медленно повернула голову, чувствуя, как внутри что-то переворачивается, наверное, сердце в пятки уходит, чувство не из приятных. На низкой ветке прямо на уровне моего лица, глядя огромными желтыми глазами в мои глаза, сидел огромный леопард или гепард, не было времени разбираться.
- Е мое! – взвилась я, отскакивая на метр назад. Леопард тут же спрыгнул вниз и остановился напротив нас, хищно помахивая хвостом, скаля огромные белые зубы и тихо рыча. Большая киса, не торопясь, двигалась вперед, все еще демонстрируя острые клыки (отличные зубки, не спорю). Продолжая скалить пасть, животина сверкала глазами и подходила все ближе. Мы застыли на месте, не в силах произнести ни слова, и я уже начала подумывать о том, как мало человеку отпущено в этом мире, но Ромашка, молча сидевшая на месте, вдруг резко поднялась, закрыла руками уши и… заорала. Азулен Бесаболол визжала так, что вся наша эстрада, во главе с Витасом, обзавидовалась бы. Бедный леопард сначала пытался возражать, но замолк на полурыке, замер на секунду, а потом рванул с места так, что я начала думать, что это все же был гепард. Обламывая по пути мелкие ветки, киса за секунду исчезла из вида, что-то жалобно скуля. Самым интересным было то, что Ромашка и не думала замолкать, а только окончательно вошла в силу голоса, и Витас уже казался писком полудохлой мыши.
- Перестань!!! Он ушел, замолчи, ради Бога!!! – пыталась я переорать ее.
- Червяк!!!!!!!!! Червя-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-як!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! – продолжала орать Азулен Бесаболол.
Шуша нагнулась к земле и, подняв виновника звуковой атаки, поднесла его ближе к ромашке.
- Убери его!!!!!!!!!!!!!!!!! – переходя в верхнюю октаву, завопила Азулен Бесаболол.
- Убери же его!!!! – вмешалась я, усиленно затыкая уши. Сандрокла отнесла его, червяка, подальше и, осторожно положив его на траву, вернулась к нам.
- Обидели маленького, - укорила Шуша.
Ромашке было все равно, она тихо сползла по дереву вниз и, закрыв глаза, облегченно вздохнула.
* * *
Мы, на довольно большой скорости двигались вперед. И все потому, что Ромашка, отдышавшись, вскочила с места и, схватив нас за руки, сказала: «Пошли отсюда». Мимо проплывали высокие ветвистые деревья с широкими листьями, слепили глаза яркие лучи, скользящие к траве. На все голоса пели птицы, легкий ветер приятно трепал волосы, но вся эта красота природы не привлекала нашего внимания. Мы шли, не замечая просто прекрасных цветов, размером с кулак. Лес, казалось, становился с каждым шагом все ослепительней, вот только опушка не торопилась приближаться. Идти уже никуда не хотелось, но делать-то все равно было нечего.
- Знаете, что я обо всем этом думаю? – начала я.
- А знаете, что об этом думаю я? – перебила меня Сандрокла. – Я думаю…
- Что мы по уши в дерьме! – завершила Ромашка.
- Не-е-ет, - возмутилась Шуша. – Это просто вай бай микет Ханой, пол пот енксари и такой женьминь жебао, что компрачекос вместе со стракофомилом просто отдыхают! И если еще хоть один гебер зе мир битте жениманш па‘сис жюр, то я его в изподвыподверта достану и еще… еще чендухван по нему плачет!!! – Сандрокла торжественно закончила свою тираду. Мы с Ромашкой уже привыкли к этим ее выражениям и только пожали плечами.
Мы прошли еще пару метров и, вдруг, заметили, что опушка леса стремительно приближается. Внутри снова что-то перевернулось, сердце, кажется, перестало стучать вообще.
- Ха-ра-шо, все будет харашо, - начала, видимо от нервов, Азулен Бесаболол мурлыкать под нос песню Верки Сердючки.
- Все будет хорошо, я это знаю, - поддержали мы с Шушой. Все мысли, кроме одной, мигом вылетели из головы. Еще немного… четыре метра, три, два, один… и… мы остановились уже за пределами леса.
Сначала Ромашка, потом Сандрокла, а затем и я развернулись лицом к густо растущим деревьям, а потом… Боже мой! Я никогда не чувствовала себя более счастливой, чем в этот момент. Мы дружно проорали троекратное «Ура!», попрыгали, пообнимались и… вдруг остановились, отворачиваясь от леса.
Перед нами простиралось огромное поле пшеницы, мерно покачивающееся на ветру. А впереди, далеко впереди, сквозь редеющий туман видны были очертания стены с развивающимися флагами, построенной на невысокой горе.
Радость медленно уносилась вдаль, вслед за ветром.
Мы переглянулись.