Диалог
– Кто ты? Хиппи, отказавшийся от своего статуса и ставший «белым воротничком»? Персонаж комикса, разрисованный фломастером, и забывший о своём имени? Любитель крепкого кофе, медленными глотками поглощающий холодную воду из-под крана? Комендант общежития, где проживают потерявшие память граждане, мнящие себя участниками битвы при Ватерлоо?
– Я – абсурд, упакованный в бракованную картонную коробку с ценником на ахиллесовой пяте времени. Некупленный билет на поезд, ушедший в ненужном мне направлении. Мандариновый сок, пролитый на белый персидский ковер, никогда не сотканный известными мастерицами. Гениальный стих, не рождённый в этом и в будущем столетии. Азбука для начинающих фрейдистов, где кроме промежутков между буквами нет ничего, даже букв…
– Если ты говоришь, значит, ты существуешь?
– Я существую, когда говоришь ты…
– Если я говорю, значит, я существую?
– Ты говоришь, значит, существую я…
– Но я говорю, что мне больно, когда ванильное небо всего лишь заполнено запахом масляных красок. Мне страшно, когда хлеб черствеет, не успев испечься. Мне совестно, когда врут ещё не рожденным детям. Мне плохо, когда стороны света оживают только для того, чтобы разделить горстку песка на неравные части. Мне сложно, когда в пустыне миражей больше, чем уютных оазисов.
– Небо больше, чем запах и цвет – оно не расколото надвое, словно грецкий орех, что склевала ворона. Хлеб никогда не печётся о теле – он не знает о своём существовании. Рождены все, поэтому нет нерожденных детей, а человеческий обман задевает лишь мнящих себя живыми. Горстку песка не разделяют стороны света – ею играют люди в разных уголках земли. Миражей больше в уютных оазисах, чем на пути к ним – и это настоящая сложность.
– Я говорю, и поэтому ты отвечаешь?
– Ты говоришь потому, что у меня есть ответы…
– У тебя есть ответы потому, что я ГОВОРЮ?
– Потому что говоришь ТЫ, у меня есть ответы…
– Но я – говорящая открытка, подаренная к весеннему новому году, и развлекающая своим скрипом знакомых. Я – детское пианино без нескольких клавиш, пылящееся в неубранной кладовке, и своей крышкой выстукивающее SOS в соседскую стену. Я – затупившаяся пила, крушившая ранее направо и налево деревянные поленья, из которых могли бы получится пару смышлёных Буратино. Я – бумажный кораблик, сделанный кем-то наспех и заброшенный в океан. Я – карточная колода, купленная "по случаю" для появляющихся в моём доме редких прохожих, забывших свой домашний адрес и почтовый индекс…
– Ты – первуй загар, сошедший много лет назад с твоего тела и надолго запомнившийся своим болезненным постижением. Ты – порозовевшие от мороза щеки, приведшие в восторг мальчишку с соседнего двора. Ты – слёзы на жёлтых бутонах цветов, которыми ты украсила цинковый гроб школьного друга. Ты – постоянное ожидание большой перемены и напряжённая мысль о том, что вот-вот прозвенит звонок, возвещающий об окончании занятий…
– Ты знаешь кто я, значит, я – это ты?
– Ты знаешь кто я, значит, ты – это ты…