Александр ВОРОНИН, Олег ЦЕЛЕБРОВСКИЙ
СОН ЭГРОНА
(роман фэнтези)
Существует вероятность, что все события вымышлены, за исключением происходивших на Раосе.
Главы 6-10
6. Земля
Мрачность уходящих вверх каменных стен подчеркивалась пламенем факелов. Пол, сложенный из больших плохо отесанных гранитных блоков, неприятно холодил ноги. В спину тоже упиралось что-то холодное, неровное, больно впивающееся в кожу. Руки были раскинуты в стороны ладонями наружу с растопыренными пальцами, и было неясно, что же удерживает их в таком положении. Однако ни опустить, ни свести их вместе было невозможно.
Метрах в трех передо мной на каменном постаменте стояла большая чаша из какого-то зеленого материала, похожего на стекло. В чаше, кажется, что-то шевелилось.
- Кто ты, червь? - неизвестно откуда раздался низкий мужской голос.
Кто я? Действительно, кто я и где я? Хотелось бы знать. Не найдя в своей голове ответа, я промолчал. Хотя понимал, что голос обращается ко мне.
- Я спрашиваю тебя еще раз. Кто ты? С тобой говорит Су-Эгр, Вершитель Воли Эгрона.
Память вдруг заработала, и я на удивление мгновенно осознал, что я Максим Цеховский, мне тридцать пять лет, жизненные достижения стремятся к нулю, в подъезде собственного дома получил по башке, а сейчас сплю и вижу сон. Бывает же так, видишь сон и понимаешь это. А снится какая-то белиберда.
- Я Максим Цеховский, - каким только мог низким голосом и ерничая ответил я невидимому Су-Эгру, Вершителю Воли.
- Где Сон Эгрона? - властно спросил Су-Эгр, и поскольку мой сон приобретал все более реальные очертания, я догадался, что вопрошающий стоит не так уж далеко от меня, прячась в неосвещенной части зала.
Вот это мило, подумал я, у меня во сне спрашивают про чей-то чужой сон.
- Спросите у Эгрона, где его сон, - уже обычным голосом посоветовал я. - По-моему, логично, откуда мне знать про чужие сны.
- Ничтожный, - прогремело в зале, и что-то больно потянуло мои руки в стороны.
Нехороший сон. Слишком уж настоящий. Так бывает. Снится, что тебя душат, и просыпаешься, задыхаясь. Вообще-то, мои давние занятия экстрасенсорикой приучили меня к тому, что грань между реальностью и нереальным на самом деле весьма условна и расплывчата. Когда я еще осмеливался заниматься целительством, сам удивлялся, видя, как под воздействием моей энергии у пациентов снижается давление, падает температура или, что было совсем удивительно, прямо на глазах рассасывается гематома.
Реальность происходящего со мной, пусть даже во сне, заставляло более-менее серьезно считаться с ситуацией. Поэтому я без всякой иронии ответил:
- Я не понимаю, о чем говорит Су-Эгр, Вершитель Воли. Мне ничего не известно о сне Эгрона.
- Ты лжешь, ничтожный! На твоих руках следы Сна Эгрона, твое сознание излучает Его присутствие. Каким образом сумел передать тебе его недостойный упоминания Арлин, надеясь избежать воссоединения Сна Эгрона с Явью Эгрона?
Ну вот - соединение сна с явью. Надо быть осторожнее.
- Никогда мой взгляд не касался вашего (тьфу, явно лишнее слово вырвалось) Арлина, и слух мой не имел несчастья внимать его речи. Тем более что, как вы, Вершитель Воли, справедливо отметили, его имя недостойно упоминания.
- Ты будешь подвержен пытке во имя истины.
- Это явно лишнее. У меня и так руки болят. Я все вам честно сказал. Неужели Вершитель Воли не может заглянуть в мое сознание и убедиться в моей правдивости?
- Погружаться в сознание ничтожного червя?! Ты просто не достоин этого.
- А вы говорили, что мое сознание излучает присутствие сна Эгрона. Разве святыня может оставить отпечаток на столь недостойной субстанции?
Похоже, моя логика завела Су-Эгра в тупик. Возникла неловкая пауза.
Снятся же людям нормальные сны, подумал я, воспользовавшись перерывом в неприятной беседе. Эротические, например. Сплошное удовольствие, а потом никакой ответственности. А тут суэгры, арлины, сон эгрона. Можно подумать, я не пивом накачался, а какой-нибудь наркотой. Или это следствие удара по голове?
- Иорга! - снова заговорил Су-Эгр. - Добейся истины от этого существа, называющего себя Максим Цеховский.
Откуда-то сбоку, мягко ступая ногами, обутыми в короткие кожаные сапоги, вышла высокая женщина. Ее фигура была безукоризненна, черноволосую коротко стриженую голову украшала металлическая корона с вкраплениями самоцветов. Ноги от щиколоток до колен были прикрыты золотистого цвета доспехами. Щитки из такого же металла прикрывали предплечья. Кисти рук были в металлических перчатках. На тонком поясе, обвивавшем бедра, висел узкий и длинный меч в поблескивавших инкрустацией ножнах. На этом предметы туалета исчерпывались.
Все-таки это эротический сон, с надеждой подумал я. Ну и что со мной, распятым, будут делать? Тем более что я, кажется, голый. Двигать головой я не мог и не видел, есть ли на мне хоть какая-то одежда. Но что-то подсказывало - голый. И к чему нужны были все эти прелюдии про сон Эгрона? Вот с этой Иорги и надо было начинать и-оргию. Хороший каламбур!
Красавица подошла почти вплотную и посмотрела мне в глаза. Назвать ее взгляд страстным я бы не решился. Она протянула ко мне руку и коснулась указательным пальцем солнечного сплетения. Я почувствовал холод металлической перчатки и больше ничего. Потом... Что было потом, я не очень хорошо понял. Прекрасная амазонка сделала какое-то неуловимое молниеносное движение, и я потерял сознание.
Теоретически, прийти в себя я должен был на своем диване, но теория - вещь хрупкая. Я очнулся все в том же мрачном зале. Девица по-прежнему стояла передо мной. Все тело ныло, будто его пропустили через камнедробильную машину. Неправильный сон! И совсем не эротический. Я же не мазохист.
- Вершитель Воли, он молчит, - красивым голосом, задумчиво глядя мне в глаза, видимо, решая, куда меня еще нужно ударить, произнесла проклятая Иорга.
- Тогда пусть снейкура развяжет ему язык!
О, Боже! Есть еще какая-то Снейкура. Неужели она еще безжалостней Иорги?
- Су-Эгр, он может умереть. А вдруг он нам поведал еще не все?
- Конечно, еще не все, - простонал я. - И потом, Вершитель Воли, я не могу говорить, когда нахожусь без сознания. Ваша Иорга явно перестаралась. Вы не пробовали пытать лаской? Говорят, иногда срабатывает.
- Снейкура! - воскликнул Су-Эгр, не обратив на мои слова ни малейшего внимания.
Иорга повернулась ко мне спиной и подошла к зеленой чаше такой походкой, что я на миг забыл о терзающей меня боли. Иорга запустила в чашу руку и извлекла оттуда красную извивающуюся змею.
- Ну, это слишком! - я предпринял отчаянную попытку проснуться, хотя уже и не верил, что все происходящее - сон.
Сном казалось то, что я - Максим Цеховский, мне тридцать пять лет, я, напившись пива, сплю с больной головой, в обуви, на своем диване.
Иорга держала змею за голову и приближалась ко мне.
"Он может умереть!" - ничего себе шуточки. Но сопротивляться я не мог. Женщина подошла и ткнула змеей мне под сердце. Я почувствовал слабый укол. Иорга отошла на шаг и застыла в ожидании. Постепенно я перестал чувствовать боль. Я вообще вдруг отлично себя почувствовал. Мои силы утроились, и я, напрягшись, даже смог слегка пошевелить руками и головой. Сознание приобрело необыкновенную ясность.
- Где Сон Эгрона? - прозвучал надоевший мне вопрос.
- В таблетках фенобарбитала, - весело отозвался я.
- Где?
- Да где Эгрон, там и сон. Неужели не ясно? Ну, Су-Эгр, ты и тупой, а еще Вершитель Воли.
- Иорга, в чем дело? Что говорит этот ничтожный?
Иорга заглянула мне в глаза и в ужасе отшатнулась.
- Вершитель, мы не можем его больше удерживать. Если он сейчас не исчезнет, он может уничтожить нас. Он пил волшебный напиток из ячменя. Яд снейкуры, смешавшись с энергией ячменного зерна, увеличивает его силу каждое мгновение.
И она была права. Я легко опустил руки и оторвал спину от стены, к которой меня приковывали неведомые силы.
- Вот я вас сейчас! - я озорно хлопнул в ладоши. - А ну сгинь, нечистая сила!
Я вспомнил времена занятий в ассоциации парапсихологии и, пытаясь материализовать свои мысли, начал читать молитву: "Да воскреснет Бог, и расточатся врази его..."
Лицо Иорги, и так уже искаженное ужасом, неестественно побелело.
- Скорее, Вершитель, изгоняй его.
Картина зала потеряла четкость, заколебалась, зарябила и исчезла. Наступила темнота, ощущение необыкновенной бодрости и приятное чувство тепла в правой руке. Я открыл глаза. Ну вот, а все казалось таким реальным. А теперь все, как всегда: диван и я, в одежде и обуви, на нем. Только ощущение необыкновенной бодрости и прилива сил было явно нелогичным. Голова не болела. Это тоже было неправильно. Я с удивлением посмотрел на правую руку. Моя кисть сжимала артефакт. В сознании начались сбои - где сон, где явь? Надо, все-таки, принять душ. Пусть даже холодный. Я разделся и, войдя в ванную, вдруг увидел в зеркало, что все тело покрыто слабыми, уже исчезающими синяками.
Чуть не отломив ручку душа, я подставился под холодную струю.
Хорошо действует укус снейкуры в сочетании с пивом, мелькнула веселая мысль.
Как же все-таки прозрачный параллелепипед снова оказался у меня? - сидя в кресле и тупо глядя в телевизор, размышлял я. Ведь не зря же меня били по голове на лестничной площадке. Я точно помнил - артефакт исчез. Но вот он - лежит передо мной и светится опять голубоватым огоньком.
И что это за странный сон? И почему я весь в синяках? Били что ли после того, как оглушили? Зачем? Смысл? Хотя, искать смысл в действиях соотечественников не всегда продуктивно. "Просто так" - один из железных национальных аргументов. Вот просто так и попинали от души. А русская душа - она ведь загадка. Хорошо хоть не убили. Нет, что-то тут не вяжется. Сон про Сон Эгрона запечатлелся в памяти до мельчайших подробностей. Сны редко так запоминаются. Опять же - артефакт. Ну, не было его, когда я очнулся после удара. Точно не было. А мое состояние? Так изумительно чувствовать себя после пяти литров пива и побоев? Это же не спортивные сборы с последующим отдыхом в санатории.
Расстегнув рубашку, я осмотрел свое тело. Синяков уже почти не было. Шишка на голове тоже практически исчезла. Я пошел на кухню и достал из шкафа грецкий орех. Сжал его двумя пальцами. Орех раскололся, оставив на пальцах крошки ядра. Вот так. А раньше эти недозрелые орехи приходилось колоть в слесарных тисках.
Усевшись снова перед телевизором, я взял в правую руку полупрозрачный брусок. Внимательно на него посмотрел. Что ты такое? - мысленно задал я ему вопрос. Брусок явно потемнел. Я поудобнее устроился в кресле и, вспомнив свою экстрасенсорную практику, попытался представить, что проникаю сознанием в этот загадочный предмет, внедряюсь в сине-зеленый огонек, пытаюсь понять, что же это такое, и что с этим связано.
Я так и не понял, закрылись ли у меня глаза или я уменьшился до размеров молекулы, но вдруг я оказался во власти сине-зеленого свечения. Я просто растворился в нем. Меня просто не стало. Точнее не стало тела - сознание осталось. Где я? И куда я вообще хочу попасть, - мелькнула мысль.
Свет вокруг меня стал сгущаться и быстро превратился в тьму. Стало страшновато, но все равно, очень любопытно. Потом тьма исчезла, и я увидел себя в комнате. Но не в своей. Это была просторная, шикарно обставленная комната. В углу стоял огромный телевизор с плоским экраном, рядом музыкальный центр. Обтянутые кожей диван и три кресла углом огибали журнальный столик с каменной столешницей. Ласково потрескивали поленья в камине с изысканной чугунной решеткой. Пол был устлан нежным, как кошка, роскошным ковром.
В кожаных креслах сидели два молодых человека и курили. На столе лежала открытая пачка "LM". Этих двоих я узнал сразу - шестерки из "шестерки". Напротив, в кресле-качалке из мореного дуба, вальяжно расположился солидный лысоватый мужчина в просторном атласном халате, который все же не скрывал заметное брюшко. Мужчина курил тонкую коричневую сигарету, пахнущую сигарой.
Меня никто не замечал. По той простой причине, что меня в комнате не было. Ощущение довольно необычное. Одно лишь мое сознание витало в помещении. Причем я был сразу везде - за креслом, в камине, даже в пачке сигарет. Просто где-то меня было больше, где-то - меньше.
- Ну, что же, мои друзья, - говорил мужчина "пацанам", не отрывавшим от него преданного взгляда, - вы прокололись на самом элементарном задании. Два раза вещь была в ваших руках, и в обоих случаях вы ее упустили. По идее, мне надо с вами расстаться. Я не могу себе позволить содержать таких, как бы это помягче сказать? Мудаков! Довольно точное русское слово.
От молодых людей повеяло страхом. Я почувствовал его, как запах, нет, скорее, как легкий смрад.
- Иван Петрович, но мы старались, - голосом школьника, вызванного на ковер к директору, произнес один. - Кто же знал, что этот Цеховский такой борзый. Да еще и каратист.
- Ну, хорошо, - глядя на кончик своей сигареты, сказал мужчина, - первый ваш прокол я еще могу как-то понять. Не ожидали, не додумали, как и бывает обычно с недоумками. Но, как вы утверждаете, во второй раз вещь оказалась у вас. Где же она?
Юноша развел руками.
- Я не знаю. Мы дали ему по голове, я взял из кармана эту штуку и положил себе во внутренний карман. Приехали домой, потом сразу к вам. А в кармане ее не оказалось. Дома я был один. Выпасть вроде не могла... Все обыскал - квартиру, машину... Нету!
- У меня есть все основания вам не верить. А я не переношу, когда мне врут, да еще такие сопляки, как вы.
От мужчины запахло едва сдерживаемой яростью.
- Да мамой клянусь, - чуть не плача произнес все тот же ушастик, - вещь у меня была. Не знаю, как исчезла.
- Кем ты клянешься? Этой опустившейся проституткой, которая об тебя папиросы тушила?! Забыл, как ты ей поленом голову раскроил, а я тебя от тюрьмы отмазал? - мужчина прошипел это, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик.
Запах ярости стал удушливым.
- Завтра привезете мне Цеховского. Хорошо, у вас ума хватило его не убить. Будете брать его, возьмите с собой Коляна, раз сами справиться не можете. Посмотрим, что Цеховский скажет. И не пытайтесь с ним договориться, чтобы он подтвердил ваши слова. Все будете делать только в присутствии Коляна. А уж Колян мне врать не станет.
- Хорошо, шеф, - прогундосил ушастый, - все сделаем.
Молодые люди встали и вышли. Мужчина в задумчивости подошел к окну. Я тоже посмотрел в окно и увидел, как двое бритоголовых сели в знакомую мне "шестерку".
- Ублюдки! - Произнес Иван Петрович. Он подошел к мебельной стенке, открыл бар, достал оттуда бутылку виски "Джонни Уокер", бокал и, держа их в руках, снова сел в качалку.
Он налил почти полный бокал, залпом выпил и, достав из кармана халата сигарету, мрачно закурил. Запах его ярости почти рассеялся и уступил место озабоченности. Мне очень хотелось узнать, о чем он думает, но его мысли, в отличие от эмоций, были мне недоступны. Я попытался представить обстановку свой комнаты и мысленно вернуть себя в кресло.
Сине-зеленый свет снова заполнил все вокруг, затем сменился темнотой, и я ощутил себя сидящим с закрытыми глазами в своем кресле. Что-то негромко говорил телевизор. Я открыл глаза. Артефакт лежал передо мной.
Не пытаясь понять, что произошло, я задумался над главным сегодняшним вопросом. Завтра утром или сегодня вечером меня попытаются похитить. К этому надо быть готовым. А еще лучше - попытаться использовать сложившуюся ситуацию в своих целях.
Я взял с полки в прихожей перцовый баллончик "Шок", про который в телевизоре говорят, что это по-нашему, из кухонного стола достал старую финку довоенных лет, вынул из кладовки ящик с инструментом, отыскал в нем разводной ключ и тщательно обмотал его головку бинтом. Все это я уложил в старенький видавший виды кейс, с которыми часто ходят работники ЖЭУ. Еще в "дипломате" оказался моток скотча и двухметровый кусок парашютной стропы.
Пришла пора нанести визит Коляну. И надо было торопиться.
7. Раос
Оглядев ошалелыми глазами малый зал, Арлин не сразу сообразил, где он находится, настолько ярко картина морского побережья с увозимой Лиеной еще стояла перед его взором. Он чувствовал себя безмерно уставшим, кости ломило, на лбу выступила испарина, а во рту было сухо, как в пустыне.
Сеанс магического видения и сам по себе отнимал три четверти жизненной силы, имеющейся на тот момент у человека, а Арлин еще попытался прорубиться в реальность. Подобное было подвластно лишь великим магам древности, если верить Хроникам.
Но что было делать? Увидев, как Лиену кладут в лодку, а рядом уже под парусами стоит фраггийский фрегат, он потерял над собой контроль и кинулся ее спасать. Собственно говоря, мальчишеский поступок. Даже если предположить, что случилось бы невероятное, и реальность впустила его в себя там и сейчас, он бы оказался на берегу настолько обессиленным, что за его жизнь никто бы не дал и одного медного даня. Какое уж там спасение Лиены?!
Этот порыв и колоссальный всплеск эмоций, вышедших криком, забрал последние силы. В душе, кроме пустоты, остался только жуткий потусторонний осадок - вечный спутник кошмаров и отвратительных снов. И мучила жуткая жажда.
Арлин долил в фиал вина и мелкими глотками опорожнил его, пытаясь сообразить, что все это означает? Корабль не был пиратским, это он определил с первого взгляда. И к торговому флоту Фрагга он не относился. Это был настоящий боевой фрегат. Но почему? Вроде бы никто войны не объявлял, ни Фрагг, ни Лигт. Торговля продолжалась, как обычно. Впрочем, ни за что Арлин поручиться не мог, - кто его знает, что произошло в мире, пока он исследовал его глухие заповедные места? Но какой-то смысл за похищением Лиены стоял, это точно. Какой-то жуткий смысл. Это Арлин чувствовал.
Разум бессильно метался между привычной логикой бытия и запредельным интуитивным знанием и не мог дать однозначный ответ. Тогда Арлин вновь сосредоточился и привычно ушел в глубину себя. Туда, где царит тишина, помноженная на тишину. Туда, где его душа соприкасается с изнанкой мира. Это не составило труда, поскольку он был опустошен - не пришлось преодолевать упругие пласты дневного сознания. Вот только там тоже не было ответа.
В это время в зале появился Нальятис, уже пятнадцать лет являющийся Консулом Лигта. Следом шел Верховный аркинф.
Арлин встал и стараясь, чтобы на лице не отразилось все горе, которое он только что испытал, осознав, что Лиену увезли на Фрагг, со словами "Приветствую тебя, Консул!" поклонился.
- Мир тебе, Арлин, - ответил Нальятис, проходя к свободному креслу, и, разместившись, спросил. - Ты сказал, Лерион, что для нашего разговора больше никто не нужен. Я правильно тебя понял?
- Мало того, о нем не должна знать ни одна живая душа, - ответил Верховный аркинф, занимая последнее пустующее кресло. - Именно поэтому здесь не будет прислуги.
Арлин правильно понял слова отца и наполнил фиалы вином.
- Тогда приступим, - решил Нальятис.
- Сначала я закрою нас, - сказал Лерион и сотворил заклятие, отгораживающее помещение от любопытных глаз и ушей, и магических тоже. - Теперь можно.
Лерион долгие годы был Верховным аркинфом Церкви Равновесия и одновременно Главным жрецом аркината в Горах Пятиречья, где, бывало, проводил чуть ли не по полгода. Однако ныне он постоянно находился в Ивелии, крайне обеспокоенный приходящими с Фрагга очень тревожными донесениями лазутчиков и прознатчиков Церкви. Разными способами они сообщали, что Империя мобилизует в армию огромное количество людей и строит большой флот. Это говорило о том, что император Гранг Черный находится под полным влиянием Конфессии Ждущего, ибо сам он, насколько было известно, никогда к войне не стремился. И не потому, что руководствовался здравым смыслом и заботился о процветании империи, а потому, что от рождения имел миролюбивый нрав и мягкий характер, несмотря на мрачное дополнение к своему имени.
Постепенно донесений становилось все меньше, Кольцо Возмездия Конфессии очень активно стало выявлять и уничтожать шпионов. Миссия Благодати, на которую опирался Лигт, ведя тайную работу на Фрагге, практически перестала существовать. Храмы и приходы были разгромлены, а все, кто открыто поддерживал эту веру, оказались в застенках.
Последнее сообщение привез сегодня торговый корабль под названием "Флая", но оно не добавило ни одного нового штриха к общей картине.
Обо всем этом Лерион рассказывал подробно, а завершил повествование следующими словами:
- О многом я тебе уже говорил, Нальятис, но Арлин упорно до сего момента не обращал внимания на происходящие вокруг события. Моя речь в большей степени адресована ему. Я очень надеюсь, что твое присутствие обяжет моего сына воспринять все, что я сказал и что будет произнесено следом, со всей серьезностью. Ты ничего не упустил, Арлин?
- Я очень внимательно слушал, отец, - ответил Арлин.
- Потому что у тебя появился личный интерес. Но ты присутствуешь здесь не поэтому. Я объясню причину чуть позже.
- Многое мне было известно и так, но несколько с другой стороны, - начал Консул. - Я до сих не придавал значения вестям с религиозной окраской, даже когда мне об этом говорил ты, Лерион. Я рассматривал и рассматриваю Фрагг всего лишь как политического и военного врага и пока не вижу необходимости менять свою точку зрения. Однако мою тревогу твой рассказ усилил. Мы давно готовимся к большой войне, но я издам новые Уложения, предписывающие всему народу Лигта удвоить, нет, даже утроить усилия.
- Этого мало, - возразил Верховный аркинф, - нападение все-таки готовится не государством, а Конфессией Ждущего. Поэтому это будет не просто война, пусть даже самая небывалая по размаху за всю историю Раоса, не считая правремена.
- Как это не просто война? - насторожился Нальятис.
- На стороне Фрагга могут выступить не только люди. Не хочется в это верить, но, вполне возможно, придет момент, когда против нас будут сражаться слуги Эгрона. А против них у нас практически нет оружия.
- Ты мне этого никогда не говорил.
- Я сам это понял совсем недавно, - печально сказал Лерион. - Я давно изучаю древние пророчества, но некоторые места манускриптов были до недавнего времени слишком темны. - Верховный аркинф помолчал. - Да, о чем это я? Я хочу сказать, Нальятис, что все средства боя и защиты нашей Церкви отныне переходят в ведение консульства, как духовные и магические, так и вещные. Во все аркинаты и храмы, во все общины других верований уже разосланы тригасы с моей волей одним и просьбой другим. С завтрашнего дня боевые монахи начнут учить людей сражаться против нечисти. Тебе надо, Нальятис, узаконить это решение, чтобы в городах и других селениях люди не воспринимали его как церковную блажь.
Нальятис задумался на миг и дополнил:
- Но в то же время, чтоб не паниковали. Я сделаю это немедленно, - Консул Лигта решительно поднялся из кресла.
- Погоди, Нальятис, это еще не все, - остановил его Лерион.
- О, Творец, судя по тому, насколько хорошо я тебя знаю, самое неприятное известие ты приберег напоследок.
- Ты упомянул Творца. Так вот, Творец нам помогать не будет. По крайней мере, непосредственно, ибо это может нарушить устои миров. Зато Эгрон ни перед чем не остановится, а он один стоит всей нежити, им порожденной и вскормленной.
- Неужели ты веришь в этот миф? Есть магия, это точно. Есть разная нечисть, это я знаю. Есть Творец, потому что существует Раос. Но Эгрон, по-моему, лишь персонаж сказаний о сотворении мира, чтобы в легендах присутствовал красивый сюжет. А если он и существует реально, то лишь в наших душах как скверная и порочная сторона человеческой натуры, - горячо возразил Нальятис и с ожиданием посмотрел на Лериона, словно побуждая его сказать: "Ну, конечно же, ты прав, мой старый друг, ничего такого на свете никогда не существовало. Все это сказки для детей и консулов".
- Эгрон существовал и существует, - сурово проговорил Верховный аркинф. - Это так же верно, как и то, что мы сейчас сидим и толкуем о нем. Но это пока полбеды, потому что с начала времен это исчадье мрака заточено Творцом в специальную клетку. Однако если Лигт падет, Эгрон восстанет к жизни и первым делом поглотит наши души, отдав тела на растерзание нежити. А потом поглотит Раос, а затем все мироздание. И это истина. Я еще раз повторяю, это истина истин.
Лерион достал из-под мантии свиток и продолжил:
- Это часть древней книги бытия и пророчества о конце миров. Настолько древней, что существ, на коже которых писались эти письмена, не существует уже много тысячелетий. Хочешь своими глазами убедиться, что я говорю истину, Нальятис?
- Я все равно не знаю этого языка, - протестующе, словно заслоняясь, поднял руки Консул.
- Я предполагал такой ответ, - в руках Верховного аркинфа появился еще один свиток. - Это перевод. Он тоже очень древний, но достаточно близок нашей речи, чтобы можно было читать, не теряя смысла.
- Не стоит, Лерион, я тебе верю, - заявил Консул. - Лучше ответь мне на такой вопрос. Если уж ты говоришь обо всем мироздании, то как же Творец может допустить, чтобы Эгрон его уничтожил?
- Если Эгрон вырвется за пределы Раоса, Творец вступится за остальные миры, но исход битвы непредсказуем. Даже если Эгрон вновь будет повержен, мироздание скорее всего придется отстраивать заново. - Лерион хотел продолжить, но обратил внимание, что Арлин сидит с какой-то отстраненной печалью на лице. - Вот видишь, Нальятис, какие дела затеваются, а мой сын собрался мчаться в Гремящий Распадок воевать с кучкой головорезов, считая, что с дюжиной бандитов гвардейцы и боевые монахи не справятся.
- Мне уже не надо спешить в Гремящий распадок. Мне надо спешить на Фрагг, - мрачно ответил Арлин.
Лерион недоуменно и с большой тревогой посмотрел на сына. Неужели беда, приключившаяся с его невестой, и смертельная опасность, угрожающая ей, помрачили его рассудок? Иначе откуда это желание отправиться на Фрагг и самолично убедиться в том, что Конфессия готовит небывалое по масштабам вторжение в Лигт? А может, он решил предотвратить надвигающиеся бедствия в одиночку, посчитав себя сродни древним героям?
Тут Консул поднялся.
- Время не терпит, поэтому я пойду. Мир вам.
Отец и сын встали, при этом Арлин поклонился.
- Что-то я не понял твоих речей о Фрагге. С тобой все в порядке? - обеспокоено произнес Лерион, когда они остались одни.
- Я сейчас видел Лиену, - еле слышно сообщил Арлин.
- Она спасена? - обрадовался Лерион.
- Нет, ее увезли на Фрагг.
Волна холодных мурашек пробежала у Лериона по спине.
- О нет, только не это, - воздел он руки к небу, - я умоляю Тебя, Податель Благ, только не это.
- Отец!
- Начинают сбываться самые страшные пророчества, Арлин. Это значит, что Эгрон очень скоро начнет обретать свободу.
- Но при чем тут Лиена? - удивился Арлин.
- Мне очень трудно говорить тебе об этом, - Лерион закрыл лицо ладонями.
- Почему? Ты только что вещал на эту тему довольно спокойно, - сказал Арлин, сдерживая внезапно возникшую в глубине души злость.
- Потому что ты мой сын, и ты ее любишь.
- Тем более я должен знать.
- Да, сынок, я вижу, что без этого не обойтись. И я тебе все расскажу. Но наберись мужества.
- Говори, отец, ты же знаешь, я многое могу вынести, что непосильно для обычного человека, - дрогнувшим от жуткого предчувствия голосом сказал Арлин.
- Тебе понадобится не просто мужество, а все твое мужество, сынок.
- Говори, отец.
Лерион тяжело вздохнул и, не глядя на Арлина, тихо произнес:
- Лиену собираются принести в жертву. Ее кровью напоят первую ипостась Эгрона, чтобы эта его сущность вновь стала явью. Она так и называется - Явь Эгрона. Но до нее Эгрон окропится кровью еще двух женщин. Мы пытались выяснить, почему в недалеком прошлом Конфессия провела по всему Фраггу смотрины самых красивых девушек. Прознатчик, приплывший на "Флае", сообщил, что они якобы искали достойную стать главной жрицей в Святилище Ждущего. Ага, всего лишь! Как бы не так! Вот здесь, - Лерион потряс в воздухе древней книгой, - написано, что, когда чаянья Ждущего начнут сбываться, самая красивая девушка Фрагга станет не первой жрицей, а первой жертвой. Лиена будет лишь третьей.
- Но почему именно Лиена, - вскричал в отчаянии Арлин, - почему не какая-нибудь другая женщина?
- Потому что ты любишь ее, а не какую-то другую женщину. Здесь ключевая фигура ты, а не она.
Арлин тяжело сел в кресло и закрыл голову руками. Верховному аркинфу показалось, что из его сына, словно меняющая шкуру змея, выскользнула жизнь.
- Но почему тогда именно я? - пробормотал он.
- Именно об этом я хотел с тобой поговорить, пока ты еще живой.
- Что ты имеешь в виду? - вяло спросил Арлин, словно отец упомянул не о его жизни, а о чем-то пока непонятном, но малозначительном.
- Тебя скоро постараются убить, и до нашего отъезда в аркинат Пятиречья мы должны этого не допустить, - встревожено проговорил Лерион. - А там им тебя достать будет очень трудно.
- Уже пытались, - не меняя тона сказал Арлин.
- Как? Где? Когда? - буквально вскинулся в кресле Верховный аркинф.
- Сегодня в "Спокойной лагуне".
- О, Господи, спасибо Тебе, Ты спас мне сына! - не на шутку обрадовался Лерион, - а значит, еще есть надежда.
- Я спас себя сам, - возразил Арлин.
- Значит, не зря я приобщил тебя к боевому искусству прямо с пеленок.
- Да нет же, просто их было всего трое.
Лерион не обратил на слова сына никакого внимания. Он о чем-то усиленно размышлял. Арлин вновь закрыл лицо ладонями. Наконец Верховный аркинф принял решение.
- Все, срочно собирайся в путь. Но упаси тебя Творец идти домой, ты найдешь все необходимое в аркинате. Мы немедленно отправляемся в Пятиречье.
- Но я очень устал, отец, - сообщил Арлин.
- Так ты узрел Лиену магическим видением? Как я сразу не догадался?! Известие о том, что ее везут на Фрагг, лишило меня разума, - посетовал Верховный аркинф.
- Да, магическим видением, - вздохнул Арлин.
- Странно, оно не опустошает человека настолько, а на тебе лица нет.
- Я попытался прорваться в реальность, чтобы спасти ее. Глупо, конечно, но я ничего не соображал. Гнев действительно плохой советчик. А когда понял, что ничего у меня не получится, закричал от горя и бессилия. И знаешь что? - Арлин усмехнулся.
- Что?
- Фраггийцы начали в испуге осматриваться, словно услышали меня.
- Ну-ка расскажи подробнее, - заинтересовался Лерион.
- Ты уже все знаешь, добавить нечего. Разве только то, что у меня не было ее талисмана, и я искал Лиену по образу.
- И нашел! Молодец.
- Не ее саму, а место, где она вскоре появилась.
- Ага. По всему выходит, что и в реальность ты все-таки прорвался. Да-а, такого на моем веку еще не было, - Лерион с уважением посмотрел на сына. - Я не догадывался, да что там, даже помыслить не мог, что у тебя такие способности.
- Не стоит думать обо мне лучше, чем есть на самом деле, отец. Я всего лишь был вне себя.
- Ладно, не буду тебя переоценивать, если ты так хочешь. Но нам тем более надо ехать в Пятиречье. Там главный источник всех бед, но одновременно средоточие наших надежд.
- Ты выражаешься очень туманно.
- Поверь мне Арлин, в аркинате есть ключ почти ко всем вопросам, на которые мы сейчас не знаем ответов. Правда, ключ своеобразный, и только от нас будет зависеть, откроем мы дверь к истине или нет. Так что отдохни немного и собирайся в дорогу. Через три часа мы отправимся.
- Надо с мамой перед отъездом повидаться.
- Не получится. Она несколько дней назад уехала в Руко. Но я ей сообщу, что мы с тобой отправились в горы Пятиречья. И чтобы немедленно возвращалась в Ивелию, - добавил, немного поразмыслив, Верховный аркинф, - столица в скором времени станет наиболее спокойным местом. Иди, сынок, надо торопиться.
- Но ты мне так ничего и не рассказал, - вяло запротестовал Арлин.
- Расскажу по дороге. Сейчас главное, что ты жив. А пока ты жив, остается надежда, что пророчество не сбудется. Кстати, это относится и к Лиене, - произнес Лерион и с удовлетворением отметил, как в глазах сына снова зажегся интерес к жизни.
- Хорошо, отец, но на один вопрос ответь мне сейчас.
- Спрашивай.
- Из кожи каких тварей делались эти свитки.
- Из драконов, Арлин. Но не из наружной кожи, а из внутренней, которая покрывала пищевод и легочные пути. А писали их черной кровью. Поэтому эти письмена невозможно уничтожить даже огнем.
На этом они на время расстались. К фиалам с вином никто так и не прикоснулся.
8. Земля
Наверное, впервые в жизни я порадовался тому, что в подъезде нет света. Колян жил в деревянном двухэтажном доме. Дому было, на мой взгляд, на меньше пятидесяти лет. Дверь в единственный подъезд перекосилась и открывалась лишь частично, пропуская совсем немного света. Мне это было на руку. Возможно, пацанов из "шестерки" придется подкарауливать здесь, а в освещенном подъезде устраивать засаду сложно. Хотя в мой план входило в первую очередь пообщаться с Коляном.
Николай Петрович Сомов жил на первом этаже. Тяжелая металлическая дверь его квартиры выглядела гораздо крепче стен.
Обойдя дом вокруг, я обнаружил, что снаружи окна квартиры, принадлежащей Коляну, были защищены фигурными железными решетками. Изнутри их закрывали металлические жалюзи. Видимо, посторонний взгляд ни коим образом не должен был проникать в жилье Коляна. Планируя проникнуть к Коляну, я собирался позвонить ему с "мобильника" и, представившись специалистом "Дезцентра", заявить, что в доме водятся крысы (а где они не водятся?) и необходимо обеспечить доступ в квартиры для дератизации. Уверенности, что такой ход сработает, у меня не было, но и другого пути я не видел. Сколько у меня в запасе было времени, я не знал. Пахан пацанов Иван Петрович приказал доставить меня завтра. Точное время он не называл. У бритоголовых бандитов может быть надежда, что, получив по голове, я на следующий день, то есть сегодня, вряд ли куда-нибудь отправлюсь. Тогда они считают, что время у них есть. Но с другой стороны, как они могут меня похитить? Либо проникнуть в квартиру и там меня повязать, либо дождаться, пока я сам выйду зачем-нибудь, но неизвестно, сколько это займет времени, либо как-то выманить меня, но интересно как? Коляна им приказано захватить с собой, и, получается, совершенно неясно, когда они это сделают.
Если вариант с "Дезцентром" не пройдет, и Колян мне не откроет, максимум на что я могу рассчитывать - попытаться в подъезде огреть по башке гаечным ключиком обоих пацанов, вывезти их на их же "шестерке" куда-нибудь за город и под страхом смертной казни допросить с пристрастием. Но, во-первых, оглушить их обоих в подъезде довольно сложно и сделать это тихо вряд ли удастся, а значит, могут вмешаться соседи, вызвав, например, милицию. Или шум услышит Колян, что тоже ни к чему хорошему не приведет. Конечно же, оптимальным вариантом было бы проникнуть в квартиру к Коляну, обезвредить его и там ждать пацанов. Для этого и нужен был "Дезцентр". Однако, глядя на плотно закрытые жалюзи в окнах квартиры Сомова, я подумал, что есть вариант получше. Наверняка Колян даже днем пользуется электрическим освещением.
Я вошел в подъезд и поискал глазами электропроводку. Как и предполагалось, она проходила снаружи по стенам и была далеко не в идеальном состоянии. Найти провод, подводящий электричество в квартиру Коляна, никакого труда не составило. В одном месте он был перемотан изолентой. Судя по всему, там была "скрутка" - как раз то, что мне надо.
Я позвонил в соседнюю квартиру. Раздались шаркающие шаги, и дверь открыла аккуратненькая старушка.
- Бабуля, я из ЖЭУ - электрик. Проводку у вас в доме менять собираемся. У вас стремяночки нет случайно?
- Вы зайдите, - пригласила старушка, пропуская меня в квартиру. - Стремянка есть, только возьмите сами - для меня тяжелая.
Бабуля провела меня к кладовке, в которой стояла металлическая стремянка и лежал кое-какой инструмент.
- Я еще пассатижи на минутку позаимствую? Свои не взял. Не думал, что понадобятся.
- Берите, конечно. А проводку везде, во всех квартирах будут менять?
- Да, везде, а то уже нагрузку не выдерживает. Много электроприборов включаете.
- Да какие у нас электроприборы? Телевизор и холодильник. Это вон у Кольки всего полно. Он у нас как новый русский. У него и музыка и все такое. А ведь здесь в этом доме рос. А у нас тут мужики либо спиваются, либо по тюрьмам. А Колька, хоть тоже выпить не дурак, а в люди выбился. Но он хоть не шибко умный, но упертый! Чего решит - расшибется, а сделает. Вот только не женится никак. Живет один как перст и вроде и не жалеет.
Под нескончаемый рассказ старушки, которая, не закрывая дверь в свою квартиру, вышла со мной на лестничную площадку и перешла к подробнейшему описанию истории жильцов этого дома, я установил стремянку, забрался на нее и, сняв изоленту с провода, раскрутил соединение. Потом я стал с частотой телеграфного ключа размыкать и замыкать контакт.
Когда у вас просто отключили электричество, вы сидите и ждете, пока его включат. Гораздо хуже, когда оно то включится, то снова выключится. Например, постоянно включающийся холодильник очень раздражает.
Не прошло и двух минут, как металлическая дверь открылась, и из квартиры вышел крепко сложенный невысокий лысый мужчина лет сорока. Лицо его печатью интеллекта обезображено не было, но в глазах читалась уверенность в себе.
- Что случилось? - слегка раздраженно поинтересовался он.
- Проводку нам менять будут, - с удовольствием бросилась в объяснения старушка, - а то деньги за квартиру дерут, а делать-то ничего толком не делают.
- Я сейчас к вам зайду, - продолжая издеваться над проводами, обратился я к Коляну, - надо у вас всю проводку осмотреть. Ваша квартира большую нагрузку дает. Пожар запросто может быть.
- Не понял, счетчик будете проверять?
- Счетчик меня не интересует - это не мое дело. Вы мне покажете, какие у вас провода, и где проходят.
- Тогда давай скорее, командир, а то мне некогда, ко мне прийти должны.
- Полчаса еще потерпите?
- А быстрее никак?
- Ладно, давайте прямо сейчас зайду.
- Бабушка, я вам стремянку занесу. Квартиру осмотрю и занесу.
Старушка согласно закивала и ушла к себе. Мы пошли к Коляну.
Однокомнатная квартира выглядела так, будто ее владелец был ярым коллекционером бытовой техники. Количество электроприборов явно превышало все мыслимые потребности. Видимо, главным признаком благосостояния для Коляна было наличие всяких микроволновок, тостеров, музыкальных центров, тепловых пушек и так далее и тому подобное. Впрочем, квартира выглядела достаточно ухожено. Она даже как-то не вписывалась в то здание, в котором находилась.
- Ну, показывайте, где у вас проводка проходит. А то, если я сам полезу, вам обои придется переклеивать. Провода ведь под обоями, правильно я понимаю?
- Вообще-то в квартире я проводку менял. Сейчас покажу, в каком-нибудь месте, чтобы обои не трогать.
Колян взял стремянку, прошел в комнату к стене, до самого потолка прикрытой ковром, поставил лестницу и, встав на третью ступеньку, стал отгибать ковер. В этот-то момент на голову жильца и опустился обмотанный бинтом разводной гаечный ключ. Колян беззвучно упал прямо мне в руки. Отрезав кусок стропы, я тщательно связал Сомова и скотчем залепил ему рот. Потом я с благодарностью отдал старушке стремянку, вернулся в квартиру Коляна и стал ждать появления его друзей.
Чтобы не терять времени даром, я включил стоящий в комнате компьютер, с целью просмотреть его содержимое. Не считая стандартных программ и пары игрушек, компьютер был девственно чист. Тогда я прослушал автоответчик и тоже ничего не обнаружил. Зато, обыскав одежду в прихожей, я нашел боевой пистолет Макарова с двумя полными обоймами и глушителем. Это было очень кстати.
В дверь позвонили. Я посмотрел в глазок и увидел ушастого пацана из "шестерки". Мне явно везло - он был один. Напарник либо не приехал, либо ждал в машине. Я открыл дверь и первое, что увидел ушастик - был направленный на него пистолет с глушителем.
- Одно слово - одна пуля, - тихо предупредил я, хотя было видно, что ушастик и так онемел от страха и неожиданности. Я впустил его в квартиру и закрыл дверь.
- Где второй? - поинтересовался я.
- Ждет в машине.
- Позвони ему, скажи, чтобы зашел - Колян кое-что обсудить хочет. Что-нибудь не то ляпнешь - твой друг услышит слабый хлопок. Тебя как зовут?
- Дима...
- Действуй, Дима.
Ушастик набрал номер мобильного телефона и сказал все, что требовалось.
- Сейчас подойду, - откликнулся его напарник, которого, как выяснилось, звали Леха.
Дима сам открыл дверь на звонок Лехи и пригласил его в квартиру. Как только Леха вошел, я уже привычным движением с мстительным наслаждением опустил на его голову разводной ключ. Леха аккуратно и беззвучно опустился на пол. Все это время ствол пистолета смотрел на Диму, но, похоже, результат воздействия гаечного ключа на его приятеля произвел на ушастика не менее сильное впечатление. Его глаза переполнял такой ужас, будто ключ опустился на его голову.
- Спиной ко мне! - приказал я.
- Не надо! - загундосил ушастик.
- Или спиной ко мне, или дырка во лбу - выбирай!
Ушастик повернулся ко мне затылком, и я еще раз сработал ключом. А что мне было делать? Контролировать троих человек одному крайне сложно. К тому же когда они очухаются, связанные, с залепленными скотчем ртами и болью в головах, общение с ними может стать более продуктивным.
Обыскав обоих пацанов, я обнаружил у Лехи газовый Макаров, как две капли воды походивший на уже захваченный мной боевой пистолет. Даже накладки на рукоятке были не черные, как принято у газовых пистолетов, а коричневые. На "газовик" имелось разрешение. У Димы я реквизировал импортный электрошокер. Тоже весьма полезная в хозяйстве вещь.
Я тщательно скрутил обоих, связав за спиной руки с ногами, и уложил их на диван. Колян, пока без сознания, связанный таким же образом, лежал в кресле. Я расположился в кресле напротив и стал ждать, кто первый очухается и начнет мне рассказывать про человека, который интересовал меня в данный момент больше всего - Ивана Петровича, и почему всем так необходим полупрозрачный брусок с зеленоватым огоньком внутри.
9. Раос
На верхний ярус Главной башни Святилища Ждущего Иорга поднималась в подъемнике, барабан которого вращали не удостоившиеся казни преступники и провинившиеся сервилисты. Сервилисты составляли самое многочисленное сословие конфессии. Оно называлось Кольцом Раболепия и в него входили, как послушники, так и первые уровни всех остальных подразделений. Наказания для них были, естественно, самыми тяжелыми, вплоть до смерти.
Наверху Иоргу ждал Су-Эгр.
Когда жрица вышла на площадку, Вершитель Воли стоял у парапета и пристально смотрел на Восток. Создавалось впечатление, что он созерцает не много ни мало, а весь Лигт. Или, по крайней мере, следит за чем-то вещественным, за чем-то, что ему очень хорошо видно. Однако несмотря на то, что Святилище находилось недалеко от побережья, а башня была очень высокой, с нее не было видно даже моря, не говоря уже о ненавистном материке. Но Су-Эгр смотрел другими глазами, и, видимо, что-то очень приятное открывалось его взору, потому что он улыбался.
- Ты заставляешь меня ждать, Иорга, - сказал Су-Эгр, не поворачиваясь, когда жрица Повелевающей Триады показалась на площадке.
Любой нормальный человек удивился бы и даже испугался, поскольку ни единый шорох не выдал Иоргу, а скрип подъемника был слышен только внутри шахты. Но Иорга лишь в который раз восхитилась способностью Вершителя Воли видеть спиной. Она в достаточной степени развила в себе это зрение, но до тонкости чутья Су-Эгра ей было далеко.
- Наказанные либо ленятся, либо устали, - спокойно ответила она, останавливаясь в полушаге от Вершителя Воли.
- Они не имеют права ни на то, ни на другое.
Хотя голос Су-Эгра был также ровен, как и ее, Иорга почувствовала в нем ледяное дыхание смерти, устремившееся на какое-то краткое мгновение вниз, в казематы Святилища.
- Вершитель, все время, пока поднималась, я ломала голову, зачем ты позвал меня сюда? Ведь все идет так, как было предначертано и как мы спланировали? Или нет? Неужели что-то произошло? Что-то, что может помешать нам Воссоединить Ждущего? - горстью выбросила она вопросы, понимая, что по простой прихоти Су-Эгр бы не послал ей зов, находясь именно в этом месте.
- Нет, ничего не произошло. Все действительно идет так, как надо. Как Ему надо, - успокоил ее Вершитель Воли.
- Других причин я не нашла и поэтому сгораю от нетерпения узнать разгадку. Прости мне женское любопытство, - в голосе Иорги прозвучали нотки притворного извинения.
- Ты до сих пор ощущаешь себя женщиной? - голова Су-Эгра на волосок повернулась в сторону жрицы.
- Иногда. Когда возникают загадки, против которых и мой ум, и внутреннее зрение бессильны, - теперь уже Иорга извинялась по-настоящему.
Она действительно давно перестала чувствовать в себе женщину. Су-Эгр потратил немало сил, чтобы это произошло. Он всемерно развивал в ней мужские стороны натуры, внушал презрение к плотским утехам, заставлял выполнять специальные комплексы упражнений, которые направляли жизненную энергию жрицы в иные русла. Все это для того, чтобы Иорга досталась Эгрону девственницей.
Да, Иорга давно перестала чувствовать себя обыкновенной женщиной, но порой естество давало о себе знать. И не только в части сложных головоломок.
- Ну что ж, не буду тебя томить. Я хочу проверить, насколько стала прозрачней Завеса Слепоты, разделяющая материки. Сейчас я могу видеть только побережье Лигта, а с твоей помощью постараюсь проникнуть дальше.
- О Великий Эгрон! - пошатнулась Иорга. - Ты в самом деле видишь край их земли?
Вершитель Воли впервые за время разговора посмотрел на нее.
- Ты все правильно поняла. Пару дней назад Завеса стала потихоньку слабеть. Эгрон почувствовал, что скоро получит первую кровь Главного Ритуала, и задышал чаще. Вчера я смог увидеть контуры Клыкастых гор, сегодня - все побережье.
- Не могу поверить в это чудо! - не могла прийти в себя от удивления Иорга.
- Вот так, в самой настоящей реальности свою мощь являет Ждущий. Но не перебивай, я еще не закончил. В тебе вновь говорит женщина. Не слишком ли часто?
- Больше ни слова, Вершитель, пока ты не скажешь, что я должна говорить, - склонив голову под пристальным взглядом Су-Эгра, произнесла Иорга.
Су-Эгр едва заметно кивнул.
- Я попытался входить в души лигтийцев. Но подчинялись только те, в ком от природы частица Ждущего больше, чем частица Творца. Да и то не со всеми, с кем пробовал, получилось. Это связано с жизнью Эгрона за пределом. Когда Он делает выдох, я могу не только видеть. Когда делает вдох, завеса слепоты уплотняется. Сейчас она наиболее прозрачна, и я хочу с твоей помощью проникнуть как можно глубже в Лигт. А теперь говори. Я чувствую, что в тебе пульсирует вопрос. Задай его.
- Зачем нам это, ведь как только мы принесем первую жертву, Завеса Слепоты должна рассеяться совсем? - тут же спросила Иорга и прикусила губу, потому что на самом деле хотела спросить о другом..
- Не из-за того, что я хочу удовлетворить свою прихоть, хотя ты решила именно так, верно?
Жрица не ответила, ибо Вершитель Воли был в основном прав.
- Действительно Завеса Слепоты должна после первой жертвы рассеяться полностью и окончательно. Должна, но не обязательно, ибо гарантий нет. Если мы ошиблись с выбором жертвы, этого не произойдет. Но я не думаю, что мы ошиблись, потому что достойней этой девушки на Фрагге только дочь императора. Тем не менее я не собираюсь так долго ждать. Проявление Ждущего в нашем мире действует не только на Завесу Слепоты, но и на нас. Наша сила растет. И я хочу проверить, как быстро она растет и насколько мы стали сильнее. А еще - насколько увеличится наша мощь, когда мы объединим усилия. Но и это не самое главное.
Вершитель Воли замолчал, словно предлагая Иорге задать очередной женский вопрос. И она не удержалась.
- А что же?
- Главное спрятано там, в глубине Лигта. Я чувствую это, но не вижу. А узнать, что это такое надо немедленно, ибо оно несет нам угрозу. Оно может изменить ход событий, - Су-Эгр посмотрел в небо так, словно видел сквозь него. - Если мы сейчас узнаем, какая опасность зарождается в Лигте, мы сможем предпринять нужные действия, чтобы рассечь волосок отклонения и вернуть поток предопределенности в свое русло.
- Но после ритуала мы станем намного сильнее, и тогда это сделать будет проще.
- Это надо сделать немедленно. Я прозрел опасность только когда поднялся на башню и сразу вызвал тебя сюда. Конечно, лучше совершить это вчетвером, но ни Трагура, ни Нердига сейчас нет в святилище. Ну, а самое главное, мы попытаемся найти Сон Эгрона. Дай мне руки.
Иорга протянула ладони, готовясь начать привычную процедуру объединения сил.
- Сосредоточься и раскройся.
Жрица удивилась, это было что-то новое, не из ритуала.
- Не препятствуй, отныне ритуал будет несколько иным. Сосредоточься и раскройся.
Иорга исполнила приказ.
- А теперь войди в мой взгляд и лети внутри него на Восток. Что ты видишь?
- Пока только море.
- Поторопись, - жестко сказал Су-Эгр.
Иорга напряглась и устремилась вперед всем своим существом. И увидела.
Сначала она увидела армаду кораблей, несущих к Лигту в своих чревах когорты фраггийцев. Они шли на веслах, поскольку на море был штиль. Затем ее взору предстал одинокий корабль, тоже фраггийский, но идущий встречным курсом. Удивительно но в полное безветрие его паруса буквально лопались от натуги, и он рассекал морскую гладь с легкостью ножа, входящего в печень.
- Как это может быть? - спросила Иорга.
- Этим сейчас как раз занимаются Трагур и Нердиг, - услышала она ответ и устремилась дальше.
Через несколько мгновений перед ней открылось побережье Лигта. Но не постепенно, не так, когда приближаешься к чему-то, двигаясь по суше или по воде, а почти разом. Однако кроме полоски прибрежной земли и контуров гор, больше ничего не было видно из-за молочно-белой завесы. Иорга приостановилась, разглядывая детали ландшафта, к которым уже подкрались первые вечерние тени.
- Вперед, - прохрипел Вершитель Воли, - не останавливайся ни на миг.
Иорга рванулась в скрытую пеленой глубь материка, собираясь проскочить завесу как полосу обыкновенного непрозрачного марева, но вдруг страшный удар о туманную преграду потряс ее до основания и отбросил прочь. Завеса Слепоты только казалась сотканной из тумана, а на самом деле была тверже скалы, но только упругой. Жрица застонала и отшатнулась. Если бы Вершитель Воли крепко не сжимал ее руки, она бы упала на отшлифованные плиты яруса.
- Прости меня, я думал мы сумеем пробить завесу. Но нужно еще одно усилие. Сейчас мы попытаемся просочиться сквозь нее. Не бойся, так больно уже не будет. Только оставайся там, поняла?
Иорга, не открывая глаз, кивнула, сглатывая кровь, которая вдруг наполнила ее рот. Но и эта их попытка поначалу не увенчалась успехом. Завеса Слепоты не пропускала, то пружиня, как матрас из волоса дибара, то вновь становясь как камень.
- Ладно, отдохни немного, только будь там.
Су-Эгр явно не хотел мириться с неудачей, собираясь предпринять еще попытку.
- Теперь я понимаю, Вершитель, как ты смог так много знать о том, что происходит на Лигте, и о том, когда надо посылать людей в Гремящий Распадок, - сказала Иорга, тяжело дыша.
- Мог не только знать, но и действовать, - ответил Су-Эгр, - а теперь еще раз.
Иорга из всей силы зажмурилась, словно это могло помочь ей сконцентрировать волю.
- Хорошо, - похвалил Су-Эгр, мы проходим.
Они действительно сумели пройти сквозь Завесу Слепоты, но все силы остались по другую сторону, чтобы управлять своим движением, и их просто несло над континентом, будто былинки, былинки сознания.
- Мы же ничего сейчас не можем сделать, Вершитель, - простонала Иорга.
- Нам и не надо ничего делать. Нам надо всего лишь внимательно смотреть. Но не только. Нам надо обязательно увидеть.
- Что именно увидеть?
- Я это сам определю.
Они скользили над Лигтом в каком-то определенном и, как ни странно, выгодном для них направлении. Это Иорга поняла не сразу, а когда поняла, стала искать глазами то, о чем не имела ни малейшего представления. Хоть что-то, что могло показаться достойным внимания. Тем временем вечерний сумрак сгущался.
Вдруг под ними проступила река, и их полет прекратился недалеко от группы людей, расположившихся на ночлег. Лошади были привязаны, костер разожжен. Четыре монаха в черных кожаных штанах и коротких накидках охраняли стоянку. Еще восемь хлопотали над благоустройством лагеря. Два высокородных, судя по их плащам, человека о чем-то беседовали, сидя на камне. Они были очень похожи.
- Проклятья Творцу! - зло бросил Су-Эгр, разглядев сидящих.
- Это отец и сын? - спросила Иорга.
- Да, но не просто отец и сын. Они Хранители Сна Эгрона. Нынешний и будущий. Старик - это Верховный аркинф Церкви Равновесия, он передаст Сон Ждущего своему сыну в момент своей смерти. Мы не должны этого допустить, ибо, как предупреждают пророчества, это может принести нам неисчислимые хлопоты, если не хуже, - объяснил Су-Эгр. - Так вот что меня тревожило! Именно этого я боялся - мальчишку не сумели убить в Ивелии. Придется это сделать здесь.
Ничего себе мальчишка, лет тридцати пяти, не моложе, подумала Иорга, с интересом разглядывая человека. Да красив не на шутку. Не идеал, но на Фрагге она не встречала лиц такой интересной лепки. Впрочем, участь его была предрешена, а посему не стоило уделять ему лишнего внимания - все одно скоро станет прахом. Но что-то в ее сердце екнуло и запротестовало. Она быстро погасила этот импульс, надеясь, что Вершитель Воли не заметил короткий всплеск сожаления и протеста. Он и не заметил, поскольку, удерживая их над Лигтом, что требовало немалой концентрации воли и сил, продолжал пояснять:
- Одно меня радует. Я угадал, что старик должен отправиться в Горы Пятиречья, и расставил ему ловушки. Правда, ревнители должны были лишь проследить, где в горах окончится его путь. А он безусловно направляется к Сну Эгрона, туда, где хранит его под семью замками. Наши лазутчики и раньше пытались выяснить, где этот тайный аркинат, но их всех до единого выловили боевые монахи. Зато сейчас, Иорга, аркинф напуган, - Су-Эгр злорадно хмыкнул, - и спешит. Поэтому не составит труда выследить его. Вот только этот Арлин внезапно оказался жив и спутал мне все карты.
- Кто? - не поняла жрица.
- Сын аркинфа. Надо срочно изменить план. Пока не поздно.
Они внезапно вновь пришли в движение и вскоре оказались возле еще одной группы людей. Это были ревнители Кольца Возмездия, высадившиеся на восточном безлюдном побережье Лигта. Иорга почувствовала, как Вершитель Воли вошел в сознание старшего и внушил ему, что ночью надо напасть на расположенный в двух часах ходьбы лагерь лигтийцев. Причем с одной лишь целью - убить любой ценой молодого человека в алом плаще. Старика же ни в коем случае не трогать, отпустить, но обязательно проследить, куда он отправится.
- Теперь назад. Мои силы на исходе, - тяжело дыша, сказал Су-Эгр.
Изнутри пройти Завесу Слепоты оказалось ничуть не легче, но, видимо, им помог сам Эгрон. Со второй попытки Вершитель Воли и Иорга проскочили упругое белесое марево, а через миг уже были над побережьем. Прямо под ними оказался рыбацкая хижина, а немногим далее виднелся поселок.
- Остановись, Иорга, - вдруг приказал Су-Эгр, - я тебе покажу, что мы в состоянии сделать с человеком, если он почти целиком принадлежит Эгрону, и как это происходит. Если хочешь, конечно.
- Хочу, - почему-то шепотом ответила жрица.
- Тогда следуй за мной, - и Су-Эгр увлек ее к хижине, где, помимо хозяина, не вышедшего из-за штиля на промысел, находились его жена и двое малолетних ребятишек, судя по всему, погодков.
- А теперь стань мной, - распорядился Вершитель Воли, и Иорга вдруг почувствовала себя немного другим человеком, хотя и продолжала ощущать свою собственную суть.
Перед ней внезапно раскрылась душа мужчины, замелькали образы, чувства и мысли, которые ее населяли. Жрица содрогнулась от омерзения и поняла, почему жилье этого человека располагается отдельно - остальные рыбаки заставили его уйти из поселка, ибо он был неприятен всем без исключения. И в то же время она ощутила, как эту источенную пороками душу наполняет один ясный и страшный приказ, вытесняя все остальное.
Рыбак поднял голову от плошки, из которой хлебал какое-то варево и пристально посмотрел на жену, сидящую к нему спиной и штопающую одежду. Рот его искривился жутким оскалом. Он хмыкнул, взял со стола нож, крадучись подошел к женщине и, зажав ей рукою рот, перерезал горло. Дети в это время заспорили в углу из-за деревянной игрушки и не услышали хрипа матери и бульканья крови.
Рыбаку гибели жены было мало. Он приблизился к детям, спрятав окровавленные руки и нож за спиною, и несколько мгновения смотрел на них холодным взглядом рептилии. Потом быстро, словно разделывая рыбу, лишил жизни их тела. Они так ничего и не поняли. С собой он расправился также быстро и хладнокровно.
Иорга некоторое время созерцала трупы и залитую кровью хижину. Потом почувствовала, как ее засасывает гигантская воронка зеленоватого тумана, а через миг уже была в своем теле на башне Святилища.
- Вот так, моя девочка. Ты молодец. Ты мне очень помогла. Ни Нердиг, ни Трагур не справились бы лучше тебя, будь они даже вместе, - подвел итог Су-Эгр.
- Так ты доволен, Вершитель? - спросила, тяжело дыша, жрица.
- Более чем.
- Но ведь этот Арлин уцелел?
- Ему недолго осталось, - скривил губы в подобии улыбки Су-Эгр, - так же, как и тому, кто должен был обеспечить его гибель. А главное, мы узнали, что Сон Эгрона находится, как я предполагал, где-то в Пятиречье, и аркинф направляется прямиком к нему, поскольку боится нас. Скоро нам будет известно это место, а чуть позже Сон Ждущего впервые окажется на Фрагге.
- А что насчет нашей силы? Она возросла? - не унималась Иорга.
- Возросла. И не только у меня, - теперь уже тепло улыбнулся Су-Эгр, глядя на женщину. - Я этому очень рад. У меня такого сегодня не получалось. После того, как Завеса Слепоты стала слабеть, и я смог дотягиваться до побережья, все, что мне удавалось, это читать в умах некоторых людей. И то кратковременно. А теперь, ты видишь, что мы можем? Действительно наша сила растет, и уже выросла необычайно.
- Почему ты говоришь "мы", Вершитель? Я так никогда не смогу, - призналась Иорга.
- Сможешь, - Су-Эгр положил ей руку на плечо и посмотрел в упор. - Сможешь. Чем больше будет освобождаться Эгрон, тем больше мы будем получать силы, тем шире будут становиться наши возможности.
Жрица обессилено слушала Вершителя Воли, чувствуя, что с каждым мгновением ей становится все непонятней, о чем он говорит. Смысл ускользал. Су-Эгр наконец обратил внимание на то, что Иорга держится на пределе сил.
- Иди отдохни, а я побуду здесь еще немного, - велел он и задумчиво смотрел, как она, шатаясь, идет к шахте подъемника.
Когда Иорга спустилась на внутренние ярусы, известие о том, что внезапно скончалось несколько сервилистов, вращавших барабан подъемника, ее ничуть не удивило.
10. Земля
Первым пришел в себя Сомов. Он открыл глаза и несколько секунд тупо глядел перед собой, затем, приподняв голову, увидел меня, и его взгляд начал приобретать некоторую осмысленность. Видно было, как в его больной голове постепенно устанавливались логические связи, и он начинал понимать, где он находится, и что произошло. Когда Колян, слегка повернув голову, увидел лежащих на диване, пока еще без сознания, Леху с Димой, до него, кажется, дошло все окончательно. Он яростно замычал и попытался принять другое положение. Однако когда руки за спиной привязаны к ногам, это не очень просто. Бесполезно поерзав по креслу, Колян прекратил попытки устроится поудобнее и обречено замер.
- Ну что, Николай Петрович, головка бобо? Странно, да? Что там может болеть, это же кость! Я даже и не очень-то надеялся, что с одного удара смогу вас оглушить, но, видимо, какие-то элементы мозга все же у вас в голове имеются, и хочется надеяться, что не только мозжечок, как орган равновесия. Хотя, если вы поверили, что в Петрозаводске мог найтись ЖЭУ, решивший вдруг ни с того, ни с сего поменять за свой счет в доме электропроводку, вы либо отъявленный идеалист, либо беспросветный идиот, что в наших условиях, вероятно, почти одно и то же.
Колян шумно сопел носом и не сводил с меня злобный взгляд. Я чувствовал, что мне просто необходимо выговорится, пусть даже я буду нести полнейшую чепуху, но напряжение, в котором я находился последнее время, требовало хотя бы словесной разрядки. Поэтому я собрался продолжать свою речь, но тут меня посетила отличная идея. Я вышел на кухню и заглянул в холодильник. Предчувствия меня не обманули. На дверце стояло три полных и одна начатая бутылка водки. Конечно, мне мечталось о коньяке, но, как говорится, на безрыбье... Правда, и водка-то была самая банальная - "Онежская хмельная". Видимо, как гопника не корми, он все равно водяру хлещет.
Найдя чистый стакан, я плеснул в него водки и вернулся в комнату.
Дима с Лехой все еще были без сознания, Колян лежал в той же позе.
- Итак, гражданин Сомов, похоже, ваша идущая на взлет карьера бандита вполне может бесславно оборваться на самом интересном месте. И никто не заплачет, и не будет приезжать на Бесовецкое кладбище, чтобы положить цветы на могилку. Потому что и могилки-то никакой не будет. В принципе, можно организовать небольшое братское, я бы даже сказал, братковское захоронение, где-нибудь на берегу Онежского озера. И будете вы втроем гнить под шум волн. Нет, пожалуй, это слишком хлопотно. Проще всего утопить вас троих в ванне, погрузить в "шестерку", и перезахоронить, а точнее перезатопить в том же Онего. Ни одна экспертиза насильственную смерть не установит, даже если ваши тела и будут обнаружены. Вряд ли кто-нибудь станет делать экспертизу воды в легких. У нас только в кино такие штуки бывают. Столько рыбаков, да и просто отдыхающих ежегодно тонет. Хотя, скорее всего, вас просто съедят раки. А раков потом съедят с пивом, так что и от вас будет обществу, пусть небольшая, но все-таки польза. Как перспектива?
Одновременно, приходя в сознание, застонали Дима с Лехой. Колян продолжал сверлить меня взглядом.
- Но могу предложить более интересный вариант, - развивал я свой монолог.- Вы мне рассказываете все, что знаете про вашего шефа Ивана Петровича и зачем я ему понадобился. Тогда я просто оставляю вас здесь. И ваша жизнь будет полностью в ваших руках. Если согласен, кивни.
Колян тупо уставился в пол. Кажется, он пытался думать. Дима с Лехой уже открыли глаза и переводили взгляд то на меня, то на Коляна. Я допил водку и почувствовал, что нервное напряжение потихоньку спадает.
Сомов задумался не на шутку. Видно Иван Петрович обладал серьезным авторитетом. Чтобы ускорить мыслительный процесс, я достал из кармана электрошок.
- Видишь, Коля, эту штучку? Знаешь, у медиков есть такая вещь - дефибрилятор. Они с его помощью могут остановившееся сердце запустить. А тут все наоборот, я могу твое работающее сердце остановить. Пробовать будем?
Я поднес контакты электрошокера к самому носу Коляна и нажал кнопку. Раздался треск электрического разряда, в воздухе запахло озоном. Колян нервно дернулся. Я приставил контакты к области сердца.
- То, что ты не абсолютно безмозглый, опыт с разводным ключом уже показал. Но может ты совсем бессердечный? Проверим?
Колян замычал и затряс головой.
- Надеюсь, на твоем языке жестов это означает, что ты согласен говорить?
Сомов согласно кивнул головой.
Я сорвал с его губ скотч. Николай Петрович глубоко вдохнул ртом.
- Ладно, сука, мне что так - каюк, что так. Еще неизвестно, как хуже... Что рассказывать-то?
- Все. Откуда ваш шеф появился, кто у него в подчинении, чем занимается, адрес, телефон... И что он от меня хочет.
Пока Колян собирался с мыслями, я поискал видеокамеру, в наличии которой у Коляна - любителя бытовой аппаратуры, не сомневался, и обнаружил их даже две. Выбрав одну, в которую вставлялась стандартная видеокассета, я начал снимать кино, главную роль в котором исполнял Николай Петрович Сомов.
- Зовут его Иван Петрович, - начал исповедь Колян, - фамилию не знаю. Имя, может, и липовое, паспорт он мне не показывал. Откуда он появился, никто толком не знает. Поговаривают, что недавно приехал из Питера, но еще был слух, что из Москвы. Я с ним знаком месяца три. Он как здесь появился, сразу коттедж на Древлянке купил. Я узнал, что какой-то барыга коттедж купил и въезжает, ну и подумал, что пока, может, сигнализация не стоит, и вещи не распакованы, неплохо бы попытаться поживиться. У приятеля машину попросил, подъехал вечером, стал за домом смотреть. Дом большой, одноэтажный. Часа четыре смотрел, стемнело уже давно, а в доме ни света, ни движения какого-нибудь. Видно, что нету никого. Ну, я поближе подъехал, еще понаблюдал - чисто. К двери подошел, позвонил - никого. Дверь железная, замок хитрый импортный, я - через окно. Сигнализации действительно нет. Я с фонариком захожу в большую комнату... Главное, ведь посветил вокруг - все нормально, нет никого. Мебель еще толком не расставлена, аппаратуры никакой не видно...
Рассказывая, Колян даже слегка приподнял с подлокотника кресла голову, хотя такое движение явно причинило ему боль. Было видно, что эту свою историю он еще не рассказывал никому, и возможность поделиться ему нужна была уже давно. Я закурил и, поглядывая на видеокамеру, чтобы запись случайно не прервалась, слушал дальше. Дима с Лехой, по-видимому, тоже были увлечены рассказом Коляна.
- Вот... Аппаратуры, значит, никакой не видно. Я расстроился - не будешь же мебель на "Жигулях" вывозить. И тут вижу - на полу сейф стоит. Маленький такой. Видно, которые в стену монтируются. Дверцу подергал - закрыта. Ну, думаю, шанс есть. Возьму сейф домой, дома попытаюсь вскрыть. Если повезет, глядишь - в сейфе деньги будут. Поднимаю сейф, а он даром, что маленький, а тяжелый, вдруг слышу сзади голос, меня аж чуть кондратий не прихватил: "Можно больше заработать". Я сейф выронил, повернулся - в кресле шеф сидит. Как он мог там оказаться? А, главное, глаза красным светятся, как на фотках со вспышкой. Я застыл, даже пошевелиться не могу. Он чем-то щелкнул, не вставая из кресла - свет зажегся. Предложил мне сесть. Тут же смотрю на журнальном столике "Беломор", водка. Ну, я стакан залпом залудил, закурил. Он и говорит, что зовут его Иван Петрович, и что он предлагает на него работать. Я спросил, а что делать надо? Он говорит, все, что прикажу, и аванс протягивает - три штуки "бакинских". Да за такие бабки, не то что работать, дерьмо жрать будешь, ну, я и согласился, тем более что деваться-то мне было просто некуда. Он меня в ментовку в одно движение сдать мог бы. Вот с весны на него и работаю - платит щедро, только дело делай.
- Ну и что тебе делать приходилось для красноглазого шефа?
- Разное, - мрачно произнес Колян.
- Подробнее, - попросил я, задумчиво покрутив в руках электрошокер.
- Сначала сказал, чтобы я поехал в Медвежьегорский район, нашел там одну заброшенную деревеньку, а в той деревне - старое кладбище. На кладбище, сказал, будет одна могила - то ли монаха какого-то, то ли попа. На плите надгробной должна была вещь одна лежать. Вот ее я и должен был привезти. Дал он мне УАЗик, я и поехал. Но пока деревню ту нашел, вещи на могиле уже не было. На нее рыбак из Петрозаводска наткнулся и в город ее увез. Он ее Митькиному деду передал, а дед тебе. Поэтому нам шеф и поручил тебя к нему привести. Эти-то два урода, - Колян показал глазами на лежащих на диване пацанов, - тебе по башке дали, а вещь почему-то шефу не привезли.
- Что вот этим три месяца и занимался? Не долго ли?
- Когда рыбак в город вещь привез, мы его искали. Но как найдешь? У нас плюнь - в рыбака попадешь. Он совершенно случайно ее Митькиному деду передал. А Митька в это время под следствием был - мамаше по башке поленом заехал чуть не на смерть. Да ты у него самого и спроси, - Колян показал глазами на связанного ушастика.
- Мастера вы, как посмотрю, людей по головам стучать. Теперь вот сами попробовали. А деда Митькиного кто убил?
Колян промолчал. Я повторил вопрос, хотя ответ, в принципе, был мне известен.
- Мы с Митькой, - наконец отозвался Сомов. - Убивать не хотели. Перестарались маленько. Сердце вроде бы у него не выдержало. Экспертиза установила.
- А кто этого урода Диму из ментовки вытащил?
- Шеф, кто же еще. У него там связи.
- Так чем, кроме этой вещи, ваш шеф занимается? Откуда у него деньги?
- Не знаю. Он и из дома-то никогда не выходит. По крайней мере, я не видел ни разу. Но бабок у него до дури.
- А как на меня вышли?
- Дед сказал, что зовут тебя Максимом, и что ты ему жаловался, что ларек тебе пришлось закрыть из-за налоговой. Мы шефу об этом сообщили, он буквально через пятнадцать минут перезвонил и назвал твой адрес.
- Ладно, Колян. Теперь скажи, шеф ваш о назначении этой вещи, которую ты искал, что-нибудь говорил?
- Ни слова. Единственное, сказал, что как только она у нас в руках окажется - сразу нести к нему. Так вот эти два придурка не донесли. Посеяли по дороге. Если, конечно, они вообще ее у тебя забирали. А то, может, и врут.
- Спасибо за интервью, Коля, - я встал и снова залепил Коляну рот скотчем. Потом сходил на кухню, плеснул себе еще водки, отрезал кружок лимона и вернулся в комнату. Следующий, кого я хотел послушать, был Дима. Я резким движением, как учили нас в голливудских боевиках, сорвал скотч с его рта. Митька не просто испуганно, а с каким-то животным страхом в глазах смотрел на меня. Чтобы не испортить сложившееся обо мне впечатление, я почесал Димин нос стволом боевого Макарова, предварительно взведя курок.
- Продолжаем нашу пресс-конференцию, - я глотнул водки, закусил лимоном и закурил. - Скажи-ка, Дима, ведь не даром меня вы били по башке. Не совсем Лермонтов, но сойдет. Вы ведь забрали то, что хотели?
- Да... - Тихо прогундосил лопоухий садист Дима. - Забрали. Вон Леха подтвердит.
- Тогда зачем же я понадобился вашему Ивану Петровичу?
- У нас вещи не оказалось, и он нам не поверил, что мы ее забрали. Решил, что ты ему скажешь, где она.
- Самое интересное, что я тоже подтвердил бы вашему шефу, что вы ее у меня забрали, только не уверен, что он мне поверил бы. Вообще, Дима, хочу тебе сказать, что испытываю сейчас очень большое желание еще раз треснуть тебя по макушке гаечным ключом. За себя и за твоего деда.
- Не надо, - заскулил ушастик, - я не виноват. Это шеф. Он как гипнотизер - если чего скажет, будешь делать, хочешь или не хочешь.
- А ты, значит, не хотел?
- Нет, не хотел... Это все он.
- И мать твою поленом - тоже он заставил?
- Мать - сука пропитая. Она всю жизнь меня чем попало лупила - три раза в нейрохирургии лежал. Окурки об меня тушила... Я бы ее еще и не так...
- Да... Чувствую, я попал в круг добрых людей с любящими сердцами. С Лешей мне даже и поговорить уже не о чем, и, честно говоря, я совсем об этом не жалею. А то точно буду плохо спать. Значит так, господа. Наша беседа записана на видео. Я надеюсь, ночи вам хватит, чтобы освободиться от пут. Завтра вы придете к своему шефу и скажете, что дома я не появился. Поэтому похитить меня не представлялось возможным. О нашей сегодняшней встрече вам лучше не вспоминать. Копию видеозаписи ваш шеф получит в том случае, если вам удастся меня поймать, так что это совсем не в ваших интересах. Более того, еще несколько копий пойдет в милицию и одна непременно в газету, поэтому даже продажным ментам будет очень сложно вас отмазать от убийства дедушки. Им легче будет сделать так, чтобы вас больше никто никогда не видел. На память о нашей встрече, я, с позволения Николая, возьму вот эту маленькую цифровую видеокамеру. Люблю милые безделушки. Коляну остается та, на которую я писал, только без записанной кассеты. По-моему, справедливо.
Я положил камеру в кейс. Аккуратно спустил курок у боевого Макарова, но патрон оставил в патроннике.
Дверь в квартиру изнутри закрывалась так же, как и снаружи - ключом. Это было мне на руку, поскольку могло еще на какое-то время задержать троицу в квартире. Я понимал, что если им удастся освободиться быстро, они попытаются меня поймать, пока я не скопировал кассету и не распорядился с копиями так, чтобы они попали в случае необходимости в нужные руки. А мне еще непременно нужно было заскочить домой, чтобы максимально приготовиться к собственному исчезновению.
Я закрыл дверь снаружи на ключ и положил его в карман - авось пригодится. На улице было светло, и чтобы незаметно проткнуть финкой колесо у "шестерки", мне пришлось ждать минут пять, пока на скамейке возле подъезда докурит свою беломорину сморщенный старичок. Наконец, лезвие ножа легко вошло в боковину покрышки, и колесо плавно опустилось на обод. Я подхватил свой кейс и направился домой на Кукковку, готовится к долгой игре в прятки.