В детском страхе скрытые незнание и осторожность; будущие радости и желание не совершить зла по неведению. В прошлом я боялся червей, но в этом возможно мое будущее уважение к ним. Ведь червь — это всего лишь форма сосуда. По-настоящему тошнит только от людей, от человеческого мяса, от волоса, который попал в суп.
Потому, что волос — это уже не форма.
Волос — это уже Слово.
Он долго блевал, прежде чем впервые по-настоящему задумался: чья душа светится во мраке, когда червь скользит по тяжелому желтому песку?