ЗЕМЛЯ. МОНГОЛЬСКАЯ СТЕПЬ
«И когда выходил Великий Чингиз-хан
из своего шатра, вселенная падала к
его ногам…»
Ясcа
Тьма сгущалась над Великой Степью. Черные тучи, раньше просто бродившие у горизонта, почувствовали слабость осеннего солнца и заволокли небо. Изредка Тьма швыряла молнией в какой-нибудь из курганов, степь освещалась призрачным светом, разносился грохот и
странным, потусторонним гулом отвечала Тьме Великая Степь.
Один из страшных ударов разнес каменную бабу на вершине кургана, под которым раскинулся шатер Потрясателя Вселенной. Осколки камня пробарабанили по тугому шелку шатра. Стало слышно, как закашлялся от пыли, принесенной ветром, охранник. Сидевший на троне Чингиз-хан шумно высморкался в угол и почесал пятку.
Полог шатра отодвинулся и внутрь не вошел, а почти вполз верный нойон Джихангира – Субудай-багатур. Порыв ветра, ворвавшийся вместе с вошедшим, почти погасил светильник, стоявший у трона. В дрожащем свете лица людей, находившихся в шатре, казалось, измени-
лись и зажили собственной жизнью – резкие, шевелящиеся тени пре-
вратили их в кривляющиеся маски.
- Ну и рожа у тебя, Субудай…- произнес с ехидным смешком хан, - если бы ты был женщиной, тебя бы следовало привязать к хвостам диких кобылиц и прокатить по степи на радость стервятникам…
- По счастью, джихангир, я не женщина. А лицо воина должно наводить ужас на врагов.
- Ну-ну… - протянул хан.- Запах твой, очевидно, тоже наводит ужас на врагов?
- Прости, великий, не успел помыться после дороги.
- Конечно… Прошла всего-то неделя, где тут найти время на умы-
вание? Короче, что там у тебя?
Субудай-багатур громко вздохнул, покряхтел и произнес смущенно: «Ты был прав, джихангир, шпионы, эти остроухие бледные собаки, действительно сбежали. Осталось только вот это…». С такими словами он протянул Чингиз-хану странный шар, покрытый сеткой из мелких
надписей.
- Что это? – в голосе хана слышался с трудом скрываемый гнев, он даже не стал рассматривать предмет, попавший ему в руки.
- Не знаю, ни один толмач не смог прочитать эти странные знаки!
- Твои толмачам только комиксы в сортирах читать! - раздражение джихангира вылилось в крик. Он соскочил с трона и, перебирая кривыми ногами, побежал к выходу. Следом за ним пошел растерянный Субудай…
Чингиз-Хан отбросил полог шатра и посмотрел на степь. Черная туча, исчерченная молниями, висела над нею. Самым страшным было то, что не было дождя – туча порождала только молнии и грохот. Хан поморщился - в глаза попадала пыль, не спасала даже знаменитая
«монгольская складка». Посмотрев на охранника, державшего в поводу любимого ханского коня, Чингиз сделал шаг…
Выход хана из шатра совпал со страшным ударом молнии. Попав прямо в пику, на которой было закреплено девятихвостое ханское знамя, молния подожгла древко. Все это сопровождалось страшным грохотом и мощным порывом урагана. Пытаясь прикрыть глаза, Чингиз-
хан поднял руку и выронил странный предмет, принесенный Субудаем.
Шар, испещренный надписями на неизвестном языке, упал на землю и раскололся, показав сердцевину. Кристалл, находившийся в шаре, засверкал нестерпимым блеском и беззвучно взорвался, сметая все вокруг – охрану, шатер, степь, время, пространство… В центре взры-
ва, даже не пытаясь все осмыслить, находился Чингиз-Хан - Потрясатель Вселенной, теряющий свою вселенную.
СРЕДИЗЕМЬЕ. ХОББИТШИР. КРУЧА
«Редкий назгул долетит до
середины Брендидуима…»
Воспоминания Б.Торбинса
Сидя за письменным столом, Бильбо Торбинс предавался давней страсти - писанию мемуаров. «Чуден Брендидуим при тихой погоде, когда несет он…» - писать Бильбо нравилось. Он делал это, практически не подключая разум, лишь иногда фокусируясь на тексте, и сам
удивлялся написанному.
Поэтому, несмотря на столь серьезное занятие, он не пропустил удивительное явление, имевшее место в Хоббитшире: Среди ясного неба вдруг появилось облачко. Оно росло и темнело, пока не заняло добрую половину неба, превратившись в грозовую тучу. Внезапно на-
летел ураган, из самого центра тучи ударила молния и под страшный грохот (от которого вылетели стекла из окошек и проснулись многочисленные хоббитские младенцы) на полянке, где так любил валяться Бильбо, подставляя солнышку кучерявые ножки, появился какой-то
странный человек… Туча рассеялась еще быстрее, чем появилась. Через несколько секунд небо было таким же синим, как и раньше, так что, если какой-нибудь хоббит и выглянул в окно, пытаясь понять причину грохота, вряд ли он успел что-либо заметить.
Только Бильбо, самый странный из хоббитов, оказался свидетелем этого явления. И только Бильбо был возле лежащего на земле человека, когда тот поднял голову и проговорил: «Что за чертовщина!».
Однако не только Бильбо, но и подбежавшие позже любопытные хоббиты поняли, что человек этот мал ростом, кривоног, и вонюч. Редкая рыжая бороденка, тем не менее, не смогла скрыть волевого подбородка, а ясные раскосые глаза смотрели пронзительно и требо-
вательно.
- Я так понимаю, сэр, что существо вы не злое, - проговорил Бильбо, подойдя вплотную к странному гостю, - так что вы вполне можете рассчитывать на чашку чая и порцию хоббитского табачку. С этими словами он аккуратно, чтобы не испачкаться, взял незваного
гостя за руку и повел в свой дом – самый гостеприимный дом Хоббитании – Торбу На Круче…
По прошествии недели хоббит Бильбо и маг Гэндальф сидели на скамеечке у входа в Торбу На Круче и пускали колечки табачного дыма в синее небо Хоббитании. Бильбо рассказывал волшебнику о своем странном госте по имени Чингиз-хан, его удивительных привычках и
неожиданном уходе…
- Что и говорить, Гэндальф, парень оказался крепкий. Схватил Арагорна за ногу, выдернул из седла, а сам вскочил на коня – и был таков. Даже эльфы не смогли его догнать, чтобы вернуть прихваченный Чингиз-ханом Жезл Повелителя Морских Коней. Вот я и думаю, не
слуга ли это Саурона?
- Нет, я думаю, тут что-то другое. И понять мы это сможем только после долгого путешествия. Собирайся, Бильбо…
СРЕДИЗЕМЬЕ. УМБАР
«В гавань заходили корабли –
Большие корабли из океана.
В таверне веселились моряки
И пили за здоровье атамана…»
Ясса Средиземья
- Гляди, гляди! – посетители таверны буквально лезли друг другу на плечи, чтобы посмотреть, как маленький кривоногий желтолицый человек расправляется с огромным моряком, потомком нуменорцев. Ни один удар моряка не попал в цель, ни один удар желтолицего не про-
шел мимо. Вот моряк размахнулся… Но маленький человечек подпрыгнул и с криком «Ки-я-я!» влепил голой пяткой прямо в лоб нуменорцу. Раздался вульгарный звук падающего тела и наступила мертвая тишина.
Чтобы разрядить обстановку, хозяин таверны крикнул: «Победителя угощаю!» - раздались аплодисменты и все разбрелись за столики пропивать остатки скромного моряцкого жалованья. Двое слуг за руки и за ноги вынесли поверженного нуменорца и швырнули его в бадью с
водой.
Желтолицый оттолкнул предложенную хозяином чарку и вскочил на стойку бара.
- Моряки! - крикнул он, - Я – великий Чингиз-хан! Я набираю себе войско. Скоро все Средиземье будет лежать у копыт моего коня, а Саурон и Элронд будут всего лишь младшими черпальщиками дерьма в ассенизаторном обозе моего войска. У вас, ребята, есть шанс – тот,
кто присоединиться к моей армии раньше, имеет возможность стать «Сэром Большая Шишка»! Записывайтесь, уроды!
Что еще нужно подвыпившему моряку? Только интересное предложение! Вскоре войско Чингиз-хана пополнилось полусотней бравых морячков, готовых на все. Самый трезвый из них, правда, сказал: «Не люблю я, братцы, пешком ходить…». Все закричали: «Верно, верно!».
Чингиз-хан, ухмыльнувшись, взмахнул странным жезлом цвета морской волны. На улице послышался грохот, крики прохожих и громкое ржание. Моряки гурьбой высыпали на улицу. Табун мифических синих Морских Коней Умбара, не ведающих препятствий ни на суше, ни на море, стоял у таверны. Кони были оседланы и готовы к походу. Пораженные моряки только сейчас поняли, что их новый атаман не шутил.
- Выбирайте себе скакунов, ребята! – хан был явно доволен произведенным эффектом.
СРЕДИЗЕМЬЕ. УМБАР. ТРИ ДНЯ СПУСТЯ
«Все могут короли…»
Воспоминания Б.Торбинса
Трон Капитана-короля Умбара был Чингиз-хану явно велик, но это не смущало хитрого монгола. Он сидел на нем, поджав ноги, и равнодушно смотрел на танцующих перед ним умбарских красавиц – дочерей богатых и знатных вельмож, а сейчас – просто рабынь нового повелителя. Их знатные отцы вчера были отправлены на корм крокодилам в ров, окружавший королевский замок, их матери шили шатры для армии джихангира, а их братья уже мчались на синих конях под девятихвостым знаменем хана покорять Средиземье.
Бывший Капитан-король Умбара Брасид XI сидел на полу у ханского трона. Его шею туго сжимал стальной ошейник и Брасид, с синюшным от удушья лицом, надеялся только, что быстро похудеет и сможет нормально дышать.
К трону крадучись подошел человек, занимавший почетную должность Главного Интригана Умбара. Был он худ и так бледен, что казался полупрозрачным. Он склонился к уху хана и прошептал: «К вам послы, Ваше Величество».
- Сколько раз тебе говорить, называй меня просто: Величайший Потрясатель Вселенной! – недовольно сказал Чингиз-хан и взмахом руки прогнал танцевавших девушек.
После приличествующей церемонии в зал вошел посол – орк страхолюдного вида, покрытый струпьями и коростой. Зловоние, исходившее от посла, было столь велико, что две придворные дамы, разливавшие синий морской кумыс, упали в обморок. Невозмутимые охранники подхватили дам и понесли к замковому рву - кормить крокодилов.
Посол тем временем подошел ближе к трону и проговорил каркающим голосом: «Властелин темных сил, великий Саурон шлет тебе привет и приглашает присоединиться к его войску в завоевательном походе!»
- Этот каркалыга такой вонючий, что его не станут жрать даже крокодилы…- Чингиз-хан казался почти задумчивым.- Придется, видно, его отпустить с миром, пока тут все не провоняло… Короче! Вали отсюда и шефу своему передай, что Джихангира на фуфло не купишь! И пусть даже не трудится завоевывать Средиземье – все равно отберу!
Прочь, прочь отсюда!
Пока охрана прогоняла возмущенного посла, хан думал. А когда в зале установилась тишина, прерываемая сопением Брасида XI, сказал: «По коням!».
И синяя конница устремилась в путь.
СРЕДИЗЕМЬЕ. МОРДОР. БАРАД-ДУР
«И если размоет море Утес.
И замок твой или Друга твоего…»
Дж.Донн
Непонятное творилось в небе над горами, окружавшими логово Саурона. Черно-красные тучи, рожденные дыханием Ородруина, сталкивались с сине-черными тучами, пришедшими с моря.
Непонятное творилось и в горах, где много лет орки считали себя хозяевами. Перестали служить им защитой неприступные прежде скалы – по отвесным кручам, по ядовитым водопадам, по тайным пещерам в бой шла синяя конница Чингиз-хана, а где проходила она – оставались только трупы врагов и запах водорослей. Синие Морские Кони Умбара не боялись ни огня, ни железа, ни колдовства – море, заключенное в их тугих синих боках, тушило огонь, растворяло металл и плевать хотело на колдовство.
Захлебнулась в потоках морской воды Унголианта, рухнул, подмытый невесть откуда взявшимися волнами, Минас-Моргул.
И бежал в панике не понимающий ничего Саурон, бежал к злейшему врагу своему – владыке Имладриса Элронду, бежал искать спасения и защиты, готовый тысячу лет просидеть на цепи в безднах Казад-Дума, лишь бы не встречаться с грозным Чингиз-ханом.
А Чингиз-хан, держа в поводу любимого коня, стоял на когда-то неприступных стенах Барад-дура и глядел в сторону великих лесов
Лориэна.
СРЕДИЗЕМЬЕ. ОПУШКА ЛОРИЭНА
«Я спросил у Ясеня: - Где моя любимая…»
Мемуары Митрандира
Встреча Гэндальфа и Бильбо с Леголасом была короткой, но весьма значимой. Ведь именно Леголас принес Гэндальфу весть, повергнувшую волшебника в шок, весть о том, что Галадриэль выходит замуж за Чингиз-хана.
Ошеломленный вестью Бильбо сидел на пеньке и ковырял в носу, глядя на то, как Гэндальф катается по земле и рвет из бороды клочья седых волос.
- Ну ладно, ну победил ты Целеборна, желтая твоя рожа, - кричал Гэндальф, продолжая кататься по земле, - ну ладно, Саурона и Элронда посадил на цепь у своего трона… Но девушку мою зря клеишь, урод, она будет только моей!
Внезапно Гэндальф успокоился и встал с земли, поправляя на себе остатки когда-то серого, а теперь просто грязного балахона.
- Я знаю, что делать! Бильбо, за мной!
СРЕДИЗЕМЬЕ. ЛОРИЭН
«Куда идем мы с Гэндальфом –
большой-большой секрет…»
Воспоминания Б.Торбинса
- Гэндальф, Гэндальф, а куда мы идем? – голос Бильбо от усталость стал тонким и дрожащим, почти хрюкающим…
- К тебе, конечно… - Гэндальф хихикнул, - нет, не к тебе, успокойся… Кстати, мы уже пришли.
Дерево, у подножия которого оказалась наша парочка, поражало воображение. Даже в этом лесу, состоящем из исполинских деревьев, оно выделялось из общей массы своей высотой.
- Что это за дерево? – спросил Бильбо.
- Это Древо Жизни. Где-то там, на верху, есть огромное дупло, в котором хранится Горький Мед Познания. В свое время Илюватар попробовал его, но сплюнул и запрятал в это дупло. Единственный шанс узнать, как можно победить Чингиз-хана – съесть пару ложек этого
меда. Проблема в том, что этот мед охраняют Пчелы Курунира – он и сам этот мед есть не решается, и другим не дает. Твоя, Бильбо, задача – отвлекать пчел, пока я буду жрать эту гадость.
И вот, когда Гэндальф сел верхом на свой посох и начал подниматься вверх, Бильбо стал выполнять инструкции волшебника – ходить вокруг дерева и громко кричать: «Кажется, дождь начинается…».
Спустя три дня, когда Бильбо уже валился с ног от усталости, вернулся Гэндальф. Лицо его опухло от укусов пчел, голова опухла oт знаний, а седалище – от трехдневного катания на посохе.
С трудом разминая затекшие кости, он растянулся на траве рядом с Бильбо и сказал, как бы ни к кому не обращаясь: «Пчелы, оказывается, ни хрена не слышат, кроме собственного жужжания…»
СРЕДИЗЕМЬЕ. ХИЖИНА РАДАГАСТА КАРЕГО
Бильбо Торбинс, забившись в угол, смотрел во все глаза. Посмотреть было на что - Гэндальф лепил волшебный амулет из эльфийских алмазов и сушеной селезенки вепря Ы-ых, а Радагаст Карий, лучший зоолог Средиземья, разговаривал с белой молью, уговаривая ее совершить подвиг во имя светлого будущего. Моль подвиг совершать отказывалась…
- Я еще так молода! - говорила она, откусывая большой кусок рукава старой хламиды Гэндальфа, - столько еще не сделано в жизни, столько не съедено, а ты, Радагаст, предлагаешь мне работу с девяностодевятипроцентным риском.
- Кто не рискует, тот не ест красивых вещей! - глубокомысленно произнес Радагаст. - Рискни - и ты на века останешься в памяти всех живущих Великой Белой Молью!
- Ага, всех живущих… Все будут жить, а я буду Великой Дохлой Белой Молью?
В это время Гэндальф закончил работу - он слепил из толченой cелезенки вепря Ы-ых шар, внутрь которого поместил эльфийский алмаз. Потом он покрыл получившийся шар многочисленными рунами. Заклинание было почти готово - оно сработает, когда кто-нибудь нарушит целостность оболочки шара.
С великими предосторожностями волшебники уложили шар в золотой ларец и принялись в два голоса уговаривать моль.
Бильбо почти засыпал, когда Гэндальф сказал: «Так не годится, мы ее явно не уговорим. Придется превращать в моль Бильбо…». Сказано – сделано: Бильбо не успел и глазом махнуть, как уже кружился вокруг Гэндальфа, а два волшебника объясняли ему задачу…
СРЕДИЗЕМЬЕ. ИМЛАДРИС
«И везде где бы не появлялся
Бильбо в своем новом обличии,
люди хлопали в ладоши…»
Мемуары Митрандира
Чингиз-хан сидел на троне Элронда, держа руку на колене прекрасной Галадриэль. До свадьбы оставалось меньше часа и жениху хотелось, чтобы это время прошло как можно быстрее.
Внезапно в зале появился верный слуга джихангира – Арагорн-багатур, пожалованный многочисленными привилегиями за коня, любезно предоставленного Повелителю в начале его пребывания в Средиземье. Арагорн внес небольшую золотую шкатулку.
- Подарок от магов, Ваше Величество. – сказал он, протягивая ее хану.
Чингиз-хан принял шкатулку, открыл ее и заглянул вовнутрь. Там лежал какой-то странный шар… Что-то очень знакомое… Он взял шар в руки и напрягся, пытаясь вспомнить, где он уже видел такой. Но внимание Чингиз-хана отвлекла моль, кружившаяся вокруг его нового шелкового халата. Машинально хан дернул рукой и скользкий шар вылетел из нее. И хан вспомнил… Но было уже поздно…
Шар, испещренный надписями на эльфийском языке, упал на пол, вспыхнул Кристалл, заключенный в шаре, засверкал и беззвучно взорвался, сметая все вокруг – трон, Галадриэль, дворец, время, пространство… В центре взрыва, пытаясь все осмыслить, находился Чингиз-Хан - Потрясатель Вселенной, теряющий свою вторую вселенную.
ЗЕМЛЯ. МОНГОЛЬСКАЯ СТЕПЬ
- Джихангир вернулся, джихангир вернулся! – кричали монголы, подбегая к своему повелителю.
Скрюченные пальцы Чингиз-хана, лежащего на склоне кургана, царапали сухую землю, из груди вырывался крик отчаяния, а по щеке текла скупая мужская слеза – Потрясатель Вселенной оплакивал свою любовь, потерянную навсегда…
Конец
ПРИЛОЖЕНИЕ
----------
ПЕСНЬ О ГЭНДАЛЬФЕ
Как ныне сбирается наш Митрандир
Отмстить негодяю – пройдохе,
Который, кровавый устроивши пир,
Царевну упер в суматохе.
За медом познания Гэндальф пошел,
Три дня по деревьям он лазил,
С трудом отбивался от жалящих пчел,
Но меда он все-таки слямзил.
С ним Бильбо был верный и посох прямой,
Решимость была и удача.
Забыл он, бедняга, дорогу домой,
Но разве могло быть иначе?
К прекрасной царице он чувство имел
( к которой монгол подбирался).
А Гэндальф давно от любви обалдел
И страшною клятвой поклялся,
Что он Чингиз-хану устроит провал,
Облом… В общем, что-то такое,
Чего он совсем никогда бы не ждал
Чего б никому не позволил.
Набрал он изрядную кучу (весьма!).
Нетрудно набрать ее было,
И шарик слепил из такого дерьма,
Что хуже фекалий кобылы.
Но шарик сработал, и Бильбо помог -
Мотаясь промеж чингизхановых ног,
Заставил его механизм запустить…
И грянул тут взрыв.
Нелегко удивить
Народ Средиземья простым волшебством,
Но Гэндальф сумел удивить и его,
Отправив поганца обратно домой.
Никто не успел прошептать «Боже мой» -
Красотка свободна, монгол улетел -
Так Гэндальф положил мученьям предел.
Любят его Саурон и Элронд -
Ликуй, Средиземья свободный народ -
(Дружбы народов надежный оплот)!
************
2002