Есть люди, которые всю жизнь ходят по краю. Они прыгают с вертолетов, высотных домов и мостов; «горят» заживо; разгоняют машины, переворачивая их на полном ходу или врезаясь в препятствие. Одни из них делают это своей профессией, другие рискуют ради собственного удовольствия. Никто на самом деле не знает, чего им это стоит и какую цену они готовы заплатить за мгновение до… смерти или очередного спасения.
«В роли трупа я очень переживал за свою жизнь»
...Его «убили» в самом начале эпизода фильма «Битва за Иерусалим». Сергей Климкин лежал в окровавленной рубашке, изображая «труп». Остальные участники сцены продолжали бой с противником и настолько вошли в раж, что совершенно забыли о валяющемся у них под ногами каскадере, в которого сначала полетел брошенный кем-то приклад, затем отрикошетил холостой патрон. В довершение всего по нему несколько раз прошлись ногами и выбросили из окна, едва не промахнувшись мимо расстеленного внизу матраса. «Будучи «трупом» я так переживал за свою жизнь!» - смеется каскадер.
Его участь, как считает Сергей Климкин, была предопределена еще при рождении. Когда отец вез его беременную мать, мотоцикл на взгорке сильно тряхнуло, и отцовской трюк закончился преждевременными родами. Причем, действие происходило в селе под названием Невежкино. Так что и место рождения будущего каскадера было уже отмечено словом «кино». Словно сама судьба подавала знаки. Она же впоследствии его не раз и хранила. Однажды, когда снимался эпизод падения с вертолета, произошла накладка. Договорились прыгать в воду с высоты не более 15 метров и на малой скорости. Режиссер с оператором находились внизу – на яхте. Когда вертолет уже завершал круг на заданной высоте, готовясь к выбросу каскадеров, съемочную камеру заклинило, и летчику было сообщено по рации задержать прыжок. Вертолет взмыл вверх и начал набирать скорость, собираясь совершить еще один круг, пока внизу отлаживают камеру, каскадеры сообщения летчика не услышали – связь барахлила. «Работаем!» - подал команду старший группы каскадеров и они сиганули вниз с 30-метровой высоты и на полной скорости.
- Мы должны были мягко войти в воду, а упали на «бетон». Именно таким было первое ощущение, - вспоминает Сергей. – Я чуть не отбил печень, второй из нас отбил руки, но хуже всех пришлось третьему – его тут же увезли в больницу. К счастью, все обошлось. Выжили.
Сергей Климкин, выпускник одесского училища каскадеров, за последние 15 лет снялся в двух десятках фильмов – российских, израильских, американских, в том числе – с участием Ван Дамма и других звезд. В свободное от съемок время он зарабатывает на жизнь «спайдермен»-шоу и промышленным альпинизмом. В отличие от других «высотников», занимающихся покраской стен и мойкой окон, он никогда не работает на многоэтажных зданиях в подвесной люльке, предпочитая перемещаться вдоль стены на веревках, закрепленных на крыше.
- Когда я работаю на здании алмазной биржи, то всегда использую эту возможность для съемок разных трюков – отрабатываю скольжение на роликах по отвесной стене, или «падение» с высоты, - говорит он. – Однажды случился такой казус. Я лечу вниз головой с 80-метровой высоты (все страховки спрятаны у меня под одеждой, поскольку мы снимаем трюк), а внизу стоит распорядитель здания и обсуждает что-то с инсталлятором. Случайно они поднимают глаза вверх и видят падающего с крыши человека. Распорядитель здания входит в состояние шок, а инсталлятор спокойно резюмирует: «Наверное, кино снимают». «Какое кино? – вопит опомнившийся распорядитель, - почему я об этом ничего не знаю?» Забавно, что когда спустя пять лет, отрабатывая на том же здании алмазной биржи очередной трюк, я влетел на веревке через окно предпоследнего этажа в туалет и столкнулся с тем же распорядителем нос к носу, он уже не удивился и произнес: «А, это опять ты».
...В бывшем Союзе профессия каскадера была редкой и в силу своей исключительности и опасности практически не рекламировалась. Люди находили училища, где готовят каскадеров, сами.
- Туда попадали только те, кто готовил себя к этой профессии всю предыдущую жизнь, - считает Климкин, - однажды я потянул за собой товарища и очень пожалел об этом, когда он упал мимо страховки и начал харкать кровью. С тех пор я помогал только тем, кто действительно не мыслил себя без этой профессии, которая слишком опасна и ты в любой момент можешь покалечиться или умереть.
«Это невозможно объяснить, это можно только почувствовать»
Авнер Цхори – бывший спецназовец ЦАХАЛа и известный израильский «бейсер» (позже я объясню значение этого слова) год и три месяца назад неудачно прыгнул с моста и теперь передвигается с помощью инвалидной коляски. Меня вывел на него Сергей Климкин, который в свое время увлекся парашютным спортом именно благодаря Авнеру, собирался прыгать вместе с ним и судя по всему, уже готовил себя к «бейс-джампу». Несчастье, случившееся с Авнером в Америке, нарушило эти планы. А теперь – самое время сделать обещанное отступление и объяснить значение слова «бейсер».
...Если заглянуть на разные сайты, описывающие «Бейс-джампинг», можно обнаружить немало интересного. Бейс – джамп - это прыжок с прашютом с неподвижного объекта. Слово «бейс» происходит от английской аббревиатуры B.A.S.E. - Building–Antenna–Span–Earth ("здание–антенна–пролет моста–земля"). Основной смысл «бейс-джампинга» в том, что высота, с которой совершается прыжок, и длительность полета значительно меньше тех, что допустимы в парашютном спорте. «Бейс»-прыжок длится несколько секунд и его высота – от десятков до нескольких сотен метров. Если парашютист начинает чувствовать приближение земли лишь на исходе полета, то «бейсер» – с самого начала. Конструкция парашютов для «бейс-джампинга» отличается от обычной: их производят в США отдельные фирмы. В нем отсутствуют многие узлы обычного парашюта, которые могут отказать во время недолгого полета. Самые продвинутые «бейсеры» прыгают в специальном костюме. Называется он wing-suit и представляет собой перепонки, протянутые от рук к ногам, имитирующие крылья. Такой костюм обеспечивает горизонтальный полет и может продлить 15-секундное падение до полутора минут.\В большинстве стран мира (в их числе и Израиль) «бейс-джампинг» в силу своей исключительной опасности запрещен: нарушители рискуют получить штраф до пяти тысяч долларов. В жизни каждого бывалого «бейсера» всегда найдется хотя бы один эпизод, связанный с травмами и чудом спасения. Главной причиной смертей в «бейс-джампинге» является то, что на местном сленге звучит как «доворот»: это когда раскрывшийся парашют несет «бейсера» на объект, с которого он прыгнул. Спастись в подобной ситуации можно только за счет искусного маневра.
Первые заповеди этого закрытого клуба супер-экстремалов: прыгать должен тот, кто надеется остаться в живых; никогда и никого не обучать за деньги, а если помогать – то только советом. Считается, что начинающий «бейсер» должен иметь за спиной не менее 300 обычных прыжков с парашютом. В мире есть супер-«бейсеры», которые имеют свой «бейсерский номер»: на счету одного из них, например, уже несколько часов «бейс»-полета, т.е. огромное количество прыжков и объектов, с которых он их совершил.
Кстати, об объектах. Самым популярным из них является New River Gorge Bridge - мост над горным ущельем в штате Западная Вирджиния. Только раз в году – в третью субботу октября – руководство Национального парка, в котором располагается этот 876-метровый мост, разрешает «бейсерам» прыгать с него в течение шести часов: неудивительно, что в этот день сюда съезжаются самые знаменитые «бейсеры» со всего мира. New River Gorge Bridge считается одним из самых безопасных объектов в мире, в отличие от каньона Вердон, расположенного во Франции, заслужившего недобрую славу из-за большого количества несчастных случаев, связанных с «бейс-джампингом». Французские власти преследуют «бейсеров», а вот Малайзия, напротив, гостеприимно распахивает перед ними двери, официально разрешая прыжки с двух небоскребов – башен Petronas и KL Tower. В Малайзии даже проводятся легальные чемпионаты мира по «бейс-джампингу».
В Книге рекордов Гиннеса имеется упоминание о прыжке с небоскреба в Торонто высотой в 335 метров, совершенном в 1984 году каскадером Даром Робинсоном. За свой трюк во время съемок фильма "Звездный час" Робинсон получил гонорар в 150 000 долларов.
...А теперь вернемся в небольшое жилище, отстроенное в одном из мошавов в центре страны сравнительно недавно и приспособленное для нужд 30-летнего Авнера Цхори, лишенного возможности самостоятельно передвигаться. Обстановка в его доме вполне спартанская: никаких излишеств, назначение каждой вещи сугубо функционально.
Путь Авнера в экстрим начался с армии, где он служил в элитном подразделении и впервые познакомился со скалолазанием. Парашютным спортом Авнер увлекся позже, пройдя частный курс.
- Ощущение от первого прыжка была просто невероятным, - говорит он, - но его невозможно передать словами. Конечно, страх был. Все боятся, когда прыгают в первый раз.
Авнер вспоминает о своем самом «крутом» - прыжке с высоты 23 тысячи футов, который совершил в Калифорнии с борта «Боинга 727» вместе с несколькими десятками других экстремалов. В тот день – единственный в году, когда проводится подобная аттракция, прыгали 5 000 человек, прибывших в штат Иллинойс из 60 стран. Удовольствие стоило порядка 40 долларов. За две с половиной минуты свободного падения опытные парашютисты упевали совершить в воздухе массу трюков. Парашюты они раскрывали на минимальной высоте, которая допустима при таких ипрыжков – 2 000 метров.
За последние восемь лет Авнер совершил 1000 прыжков с парашютом и 500 прыжков с разных зданий и мостов высотой от 220 до 65 метров. Параллельно продолжал заниматься снеплингом. Довольно долгое время жил между двумя странами: в Израиле занимался промышленным альпинизмом (здесь он, кстати, и пересекся с Сергеем Климкиным), а Америке был инструктором по прыжкам с парашютом.
- Что для тебя представляло больший интерес из твоих увлечений экстремальными видами спорта? – спрашиваю я Авнера после просмотра коротких видеосюжеты с его прыжками.
- Снеплинг, конечно, интереснее, - после некоторого раздумья говорит он. – При снеплинге работает все тело, ты учишься держать равновесие, контролируешь каждое движение. Прыжок – это, конечно, круто, но…слишком быстро.
- Что произошло с тобой тогда в Америке во время неудачного прыжка?
- Я прыгал с моста высотой 220 метров, пять с половиной секунд провел в свободном падении и раскрыл парашют слишком поздно – не рассчитал. Получил много переломов – позвоночник, ребра, ноги…Операции мне сделали в Америке. Я провел там три недели, сразу меня боялись отправлять самолетом из-за повреждения легких. Потом еще четыре месяца реабилитации - уже в нашей больнице….
- Ты уже освоился в своем новом состоянии?
- Я еще в процессе. У иных это берет три года и больше. Вот я смотрю сейчас вместе с тобой на фотографии, где я еще хожу, прыгаю с парашютом, и мне это кажется уже совершенно невероятным, словно там кто-то другой, не я.
- Извини, если мой вопрос покажется тебе некорректным. Ты не жалеешь о том, что в свое время стал «бейсером»?
- Я отвечу на твой вопрос вопросом: а ты не жалеешь о том, что села за руль, прекрасно зная о том, что иногда езда на машине кончается плохо? Понимаешь, я делал именно то, что хотел – и вовсе не ради «эго». Я ведь мог бы разбиться с таким же успехом и в автомобильной аварии.
- Тебе приходилось, очевидно, встречать немало других «бейсеров». Кто они?
- Да кто угодно. Адвокаты, врачи, инженеры, спортсмены - у многих есть семьи, дети.
- Мне кажется, что для подобных прыжков нужна хорошая физическая форма, и соответственно, определенный возраст.
- Ты знаешь, я был знаком с женщиной-«бейсером», которой было 60 лет. Она была в прекрасной спортивной форме и до того, как разбилась насмерть, совершила 70 прыжков.
- Как «бейсеры» находят друг друга?
- По цепочке, кроме того, в Интернете есть специальные сайты. Когда приезжаешь на точку, откуда хочешь прыгнуть, находишь местных, спрашиваешь, откуда ветер, какое движение на дороге - чтобы не угодить под колеса машины после приземления.
- Какова статистика несчастных случаев среди «бейсеров»?
- Примерно две смерти в год: раненых никто не считал. Сейчас все более организованно: есть специальное снаряжение, курсы (правда, они единственные в своем роде и существуют только в США и Канаде). Раньше всего этого не было: просто одни прыгали и показывали другим.
- Сколько сегодня в мире «бейсеров»?
- Я думаю, около тысячи.
«Я видел, как он прыгал»
- Я видел, как прыгал Авнер, - вспоминает Сергей Климкин. – вроде бы, сам каскадер и повидал всякое, но тут было что-то совершенно другое. Когда он прыгнул, а высота была не такой большой, у меня сразу возникло ощущение, что он сейчас просто впечатается в асфальт. Смотрю и думаю: «Пора бы открывать парашют», а он не открывает. Я начинаю волноваться, и тут парашют, наконец, раскрывается. Это был такой удар по нервам! Авнер никогда не держал в руках маленький парашют, с которым прыгают начинающие: тут счет шел на секунды - он просто заводил руку за спину и выпускал парашют.
- Для чего он и другие делают такие вещи? Что это им дает? Авнер так и не смог ответить мне на этот вопрос.
- Я думаю, что в такие моменты люди понимают, насколько все это по-настоящему, в отличие от… компьютерной игры в «Джеймса Бонда». Экстрим, по-моему, это просто поиски самого себя, но настоящего. Чем больше риска, тем резче ощущения. Это как любовь. Как мечта…
- Вы встречались с Авнером после случившегося?
- Да, когда я узнал, что отец привез его из Америки, я пошел к нему в больницу и…не смог зайти, после того, как увидел, как много в этом отделении инвалидных колясок и мои нервы не выдержали: я ведь тоже экстремал, постоянно рискую и понимаю, насколько хрупка человеческая жизнь. Я зашел к Авнеру через два дня, и мы нормально общались. Потом я был у него дома. Спросил про друга, с которым он занимался скалолазанием. «Он еще здесь не был, - ответил Авнер, - ему тяжело видеть меня в таком состоянии, и я его понимаю». Пару месяцев назад, когда мы с Авнером смотрели фильм о прыжках с парашюта, он вдруги начал говорить мне о том, что хотел бы прыгать с дельтаплана, но ему для разбега нужно особое устройство, которое можно купить только за границей и там же пройти специальный курс. Я понял, что он хочет летать. У него появилась новая цель.