Глава 7.
Соседи
Этаж в общежитии заселился неожиданно быстро. Хлипов сдавал в аренду комнаты одну за другой. «Русский Дом Селенга» вначале помещался в одной комнате, а через месяц - три номера были уже тесны для этой быстро растущей компании. Ее работа доставляла особые неудобства. К ним всегда толпилась большая очередь, преодолевать которую каждое утро стало мучительно трудно. Толкушкину утренняя разминка очень нравилась. Павел молча протискивался в самую густую и агрессивную точку очереди, отторгающую его свирепо и также молча. Минут пятнадцать такой борьбы приводили Павла в веселое расположение духа, и на работу он прибывал свежим и бодрым. Толкушкин утверждал, что энергия толпы его заряжает. Он называл такие разминки старинной русской забавой «игра в очередь». Андрея пугали лица людей, желающих отдать свои деньги проходимцам. Эти лица светились особым огоньком наживы и самовлюбленности от избранного легкого пути обогащения, которым они гордились. Недодаев и не подозревал, что в стране так много людей не читали сказку «Золотой ключик», где очень подробно описывался данный способ увеличения количества денег путем зарывания пяти сольдо на Поле Чудес в Стране Дураков.
В очереди стояли старики, старушки, студенты, рабочие, офицеры, инженеры, клюнувшие на рекламную телеудочку. Компания «РДС» немедленно обросла всеми атрибутами солидности и процветания. Отлично сделанный ремонт, красивые двери, удобная кожаная мебель, длинноногие секретарши и кассиры, прекрасные костюмы директоров, уверенная охрана в специальной форме - все говорило о стабильности и устойчивости фирмы.
Рядом с офисом «селенгистов» располагался неприметный командный пункт организо-ванной преступной группировки. Группировка находилась в стадии формирования, и возглавляющий ее бывший майор стройбата Алексей Пешня на все «разборки» и «стрелки» ездил самолично с особо приближенными соратниками. Не единожды Недодаев с Толкушкиным наблюдали возвращение Пешни с «мероприятий» вместе с приспешниками, лица которых украшали многочисленные синяки и ссадины. Алексей частенько заходил в контору «Оазиса» позвонить по своим делам. Видимо, связистов группировка еще не смогла запугать и пока пользовалась телефоном соседей. Как-то Пешня распугал своим лицом всю очередь «селенгистов». Лицо, (точнее - его половину), долго возили по асфальту, пока эта по-ловина не сравнялась с ним по красоте и наличию трещин.
«Командир должен быть впереди на лихом коне! Правда, Чапай?!» - приветствовал в таких случаях Недодаев отставного майора, отчаянного и бесстрашного в своей борьбе. Легко денежные знаки не давались даже бандитам.
Напротив конторы «Оазиса» засели католические священники, грубо нарушавшие межконцессионные договоренности. Они пускали ростки католицизма в Угрюмове, ранее только православном и мусульманском городе. Едва начав выбивать из местных властей разрешение на строительство часовни, попы активно приступили к увеличению численности своих сторонников, раздавая гуманитарную помощь. Эта помощь непрерывным потоком поступала от каких-то щедрых благотворительных организаций. Один поп занимался организацией разгрузки, хранения и раздачи этой помощи. Другой пропадал на стройке часовни, продемонстрировав недюжинные строительные навыки. По вечерам они с бегающими глазами запирались в своей конторе и долго стучали по клавишам калькуляторов, подсчитывая растущее число сторонников, а также доходы от деятельности. В эту комнату даже по субботам стояла очередь за «гуманитаркой», которую раздавал поп постарше. Но добротная «гуманитарка», перекочевывая из грузовиков в контору, как-то тихо рассасывалась, оставляя прихожанам обветшавший и устаревший товар. Не раз Толкушкин наблюдал ящики с такими же наклейками на ближайшем рынке, где трудились на распродаже все те же знакомые лица. Оборот епархии и количество прихожан росли не по дням, а по часам.
- Маловато святости у святых отцов, - к такому выводу пришли компаньоны «Оазиса».
Попытки отца Николая привлечь Недодаева к церковным обрядам наталкивались на ответ Андрея о различиях в их верованиях. Но поп упорно утверждал, что Бог един. Тогда Андрей из любопытства поинтересовался, знают ли об этом китайцы. Ответ священнослужителя, утверждавшего, что в Китае живут в основом христиане, еще больше убедил Недодаева в профнепригодности попа. Подобные священники имели в соответствующих службах чин не ниже капитанского. Во всяком случае, так говорил Андрею на службе их полковой особист, и это походило на правду. Второй отец, в процессе перетаскивания коробок разоблачившийся до футболки, продемонстрировал соседям по этажу недюжинную мускулатуру. Рельефным буграм бицепсов позавидовал бы профессиональный культурист.
- Ты, случаем, бодибилдингом не занимался, падре? - не удержался от ехидного вопроса Толкушкин.
- Был грех, сын мой. За то и пострадал. Послали в Угрюмов истинную веру укреплять.
- Зато прихожанки толпами на службу побегут. Поп с бицепсами - это прикольно.
- Не злословь, сосед, - степенно отвечал поп.
Зигель, наблюдая за деятельностью соседской конторы, охарактеризовал ее как исключительно эффективную и рекомендовал Андрею в качестве примера для подражания.
- Какая хватка, какая коммерческая жилка, какая организация! - не уставал восхищаться Герман Борисович.
Остальные соседские конторы были помельче и не столь колоритны. Этаж оброс парикмахерской, часовой мастерской, визаж-салоном и даже бухгалтерией для перерасчетов за электроэнергию. Можно решить все свои жизненные проблемы на втором этаже, а на первом - посетить работающий двадцать четыре часа в сутки магазин. Водка в этом магазине, как и во всех угрюмовских торговых точках, доминировала над закуской. Есть хотелось не меньше, чем пить, но ассортимент еды на порядок отставал от ассортимента спиртного. Положение спасало наличие в городе огромного количества селедки и традиционно богатый урожай картошки. Привычное сочетание делало жизнь угрюмовцев веселее в праздники, сытнее в будни.
Толкушкин, исполняя недодаевское распоряжение, аккуратно занес схему расположения всех соседей в специальный журнал. Там он записал подробные сведения об учредителях фирм, их директорах и сотрудниках. Адреса, телефоны, род занятий и время работы - все возможное было зафиксировано в этом журнале.
- Разведка должна сопутствовать бизнесу и усиливать его результативность, - не переставал изрекать истины Зигель, человек с большим жизненным опытом.
Глава 8.
Какая крыша не любит быстрой езды?
Недодаев быстрым шагом шел по коридору. С привычного темпа сбивали вкладчики «Русского Дома Селенга», бродившие с растерянными лицами у закрытых дверей.
- Кто такой Селенг и зачем ему русский дом? - неформальный митинг у офиса начался с утра.
С балкона шагнул Толкушкин, поднявшийся на этаж по пожарной лестнице. Недодаев на ходу поздоровался с Павлом, открыл дверь офиса и увидел сидящего на рабочем месте Зигеля. Герман Борисович привычно считал что-то на калькуляторе и записывал свои расчеты в потертую тетрадь, которую всегда носил с собой.
- Как дебет? Сходится с кредитом? - прозвучала изрядно всем надоевшая шутка Павла.
- Ты такие слова выучил, господин главный бухгалтер… Да еще в помощники записал Герман Борисовича, - осадил Толкушкина Андрей.
- Пускай резвится. Пока молодой. Молодость - это единственный недостаток, который с годами проходит, - Зигель с утра был благодушен. - А дебет сходится. У меня все сходится, потому что считаю каждый день. Многие бросаются заниматься бизнесом, а деньги считать не хотят или не умеют. Потом их как зайцев отстреливают за долги и прочие глупости. Считать, считать деньги нужно. Весь бизнес и стоит на этом: на разнице между себестоимостью и тебестоимостью - пустился в любимые рассуждения Борисович.
- Ладно, уж, пора начинать рабочий день, компаньоны, - Недодаев придал максимальный динамизм своему призыву.
- Не спеши ты со своей деловитостью. Там визитеры к нам пробираются, в кожаных куртках и малиновых пиджаках. «Крыша» приехала! - Толкушкину удалось вставить в утренний разговор свою новость.
- Какая крыша, где вы ее видели, молодой человек? - заволновался Зигель.
- Перегулял с утра по чердакам, - предположил Андрей.
- Очень смешно. Разведчик я, или кто? Я еще издалека увидел этих бритоголовых. Зашел с другой стороны, забрался по пожарной лестнице на балкон и замаскировался под зеленое дерево, как учили. Они как раз отошли от главного входа за угол и под балконом в аккурат беседовали. Пора, мол, лохов потрясти с фирмы «Оазис». Только не договорились, что требовать будут. Вроде как сошлись на абонентной плате какой-то. Сейчас все увидишь и услышишь.
Дверь без стука отворилась, и два молодых человека быстро прошли в комнату, где сидели компаньоны. Один из них, в кожаной турецкой куртке и «трениках», остался стоять у двери, внимательно и цепко осматривая помещение. Второй прошел дальше и уселся напротив Недодаева. Он поправил распахнутые полы малинового пиджака, поставил локти на стол, разделяющий его с Андреем, и улыбнулся.
- Ты тут начальник, что ли? - без особой паузы произнес он.
- С кем имею честь? - Андрей скомкал вопрос.
- Ладно, ладно. Убери своих нукеров в другую комнату, тогда поговорим, - достаточно весело произнес посетитель. А представляться нам не надо, нас и так тут все знают. Никто не спрашивает.
- Это мои компаньоны. От них, естественно, у меня секретов нет. Представляться для порядка в разговоре положено. Чтобы знать, как разговаривать, нужно понять - с кем. В армии любой разговор с представления собеседника начинается. Тогда сразу ясно, кто старший, а кому подчиняться придется, - взял уверенный тон Недодаев.
-Ты меня казармой не грузи, кадет. Подчиняться тебе придется с твоим кагалом. Тут наша территория, платить надо за спокойный бизнес, да за безопасность свою, детишек опять же, - жестко в упор произнес посетитель.
- Никак напугать нас желаешь. Скажика, молодой человек, через сколько секунд взрывается граната Ф-1, когда чека выдернута? Или, можешь назвать прицельную дальность стрельбы АКаэМ - а? Ты снайперскую винтовку в руках держал? А слово «дети» забудь навсегда. Еще раз его произнесешь - воевать начнем немедленно. Я лично нарежу ремней из всех ваших родственников. Профессия у меня такая - Родину защищать, а врагов уничтожать. Пять лет меня учили людей убивать всеми способами, когда ты еще в штанишки писал. Хочешь договориться - договаривайся. Пугать не надо. Пора, наверное, с пастухом ваших баранов разговаривать, а не с тобой, мелочь малиновая.
Андрей уже не сдерживал своего раздражения. Бритоголовый, недовольно урча, двинулся к столу, но сидящий успокоил его жестом и отправил обратно. Он снова рассмеялся, разряжая обстановку:
- Хорошо, что ты храбрый, кадет. Но платить все равно придется. Положено так. Налоги с тебя берут? Берут. Вот и еще один налог.
- Так это государство берет.
- А мы кто? Мы его граждане и тоже имеем право на отчисление налогов. Они там их так делят, что нам все время ничего не достается.
- За работу заплатим, а за испуг - нет, - отрезал Андрей.
- Что ты хочешь?
- Машины к нам должны проходить спокойно, без грабежей и мордобоя, наши точки торговые - торговать без проблем. Тогда будем платить за обеспечение порядка.
- Порядок гарантируется. Я и есть пастух на этой территории. Поставили «смотрящим» за городом. И за вами присмотрю. Вот моя визитка. Надо будет - звони, перетрем.
Бритоголовый вышел вслед за своим начальником. Дверь захлопнулась. Компаньоны некоторое время молчали, обдумывая происшедшее. Потом долго обсуждали этот разговор, придя к выводу, что своей безопасностью нужно заниматься более тщательно. Зигель похвалил Андрея за твердое отстаивание интересов фирмы, упрекнув только в несдержанности и конфликтности. Недодаев сам понимал, что свои убеждения и принципы нельзя отстаивать за счет безопасности других. У них может быть иной взгляд на эти вещи. Толкушкин безоговорочно одобрил позицию Андрея, подчеркнув необходимость более тесного контакта с правоохранительными органами.
- Со всеми нужно иметь приличные отношения, - этими словами Андрей закончил обсуждение.
Выбор бухгалтера, на котором настаивал Зигель, начался с объявления, расклеенного Толкушкиным в доступных местах во время утренней разминки по пересеченной городской местности. Кандидаты на должность главбуха фирмы появлялись в офисе с удивительной периодичностью. Один кандидат прибывал до обеда, другой - после, как будто кто-то составил очередность и управляет ею дистанционно. Недодаев назначил Зигеля председателем комиссии по отбору, состоящей из Герман Борисовича и Павла. Сам занялся другими делами.
- Поиск бухгалтера, правильный его выбор, определяет успешность работы фирмы, влияет на ее судьбу. А значит, и на нашу с вами, молодой человек, - Герман Борисович не упускал возможности воспитания компаньонов в правильном коммерческом духе. Толкушкин уныло смотрел в окно, прикидывая новые маршруты для трейсерских походов. Он недавно узнал, что существуют еще и бейсеры, прыгающие с парашютом с высотных зданий. Павел пытался сообразить - где такие места можно найти в Угрюмове. По этой причине он не вступал в препирательства с Зигелем. Но Герман Борисович продолжал вещать, как Левитан по радио, немало не заботясь о внимании слушателей. Ему нравился блеск своей мысли, озвученный, как самому казалось, в убедительной форме. Беседы с кандидатами, а, точнее - кандидатками в главбухи, Зигель вел длинные, выясняя за чашкой чая все подробности жизненного пути. При этом он записывал имя и фамилию, после чего демонстративно отодвигал блокнот в сторону и принимался говорить по душам.
- Герман Борисович! Мне кажется, что вам, как многодетному отцу, нравится сам процесс. А результат уже не интересен, - вмешался в это дело Недодаев.
Поприсутствовав на образцовом допросе, учиненном Зигелем очередной кандидатке, Андрей спросил в конце беседы: «А почему вы не интересуетесь своей зарплатой? Сколько вы бы хотели получать за работу главным бухгалтером?».
- Удивительный и странный вопрос вы задаете. Вы приглашаете меня на должность главного бухгалтера, - подчеркнула собеседница, - а, посему, заработок зависит от успешности нашей совместной работы. Может и ста долларов будет достаточно, а может и тысячи маловато будет. Когда хорошо поработаем.
Герман Борисович просиял и заерзал на стуле. Соискательницу отпустили, предварительно записав ее телефон и адрес.
- Я всегда знал, что только кадровый разведчик может так хорошо видеть суть человека. Какой замечательный вопрос вы задали! Только этот вопрос позволил понять, что нам нужно. Именно Нина Михайловна нам подходит, - заглянув в блокнот, разразился похвалой Зигель.
- Старовата она что-то, - пробурчал недовольно Толкушкин.
- Бухгалтер нужен для работы, - отрезал Андрей, - Берем Нину Михайловну и дело с концом. Так вы тут еще месяц беседовать в теплом офисе будете. Бизнесмена ноги кормят, а не задница.
Нина Михайловна со следующего дня разместилась в отдельной комнате, вытеснив Павла. Она объясняла такой подход к размещению сложностью задач, стоящих перед главным бухгалтером и необходимостью тишины для работы. Толкушкин не нашел отклика на свое возмущение ни у Недодаева, ни у Германа Борисовича. Пришлось ему переносить свои вещи в стол рядом со столом Зигеля. Андрей пригрозил, что если Павел не перестанет возмущаться, то переедет на завод к Перебийносу.
- Там походишь по крышам и заборам вдоволь, кот мартовский! Вот где раздолье для настоящего трейсера. Кстати, ты дела и обязанности главного бухгалтера фирмы сдал? Что-то я не видел твоего заявления. Без него как оформлять приказ? - голос Андрея зазвучал мягче, сглаживая остроту переживаемого момента.
- Забюрократились совсем. Приказ туда, приказ сюда. Должность такая, должность сякая. Не видать здесь свободы, одна работа. Скоро выговора начнешь объявлять, да поощрения придумаешь. Поцелуй перед строем сотрудников подойдет? - распалялся Толкушкин.
- Поехали, поехали к поставщикам. По дороге успокоишься. Пересыпкина в трейсеры запиши - вместе ездить по пересеченной местности будете, - примирительно произнес Недодаев.
Валера Пересыпкин перешел в полное распоряжение фирмы со своей «двойкой». Герман Борисович придирчиво рассматривал каждый бензиновый чек, который предъявлял для оплаты Валера. Он тщательно записывал их в расходы и наклеивал в специальную тетрадь. Расходные деньги фирмы Недодаев доверил Зигелю, и зачастую с трудом получал необходимые суммы для производственных нужд. Герман Борисович тяжело расставался с денежными знаками, придирчиво относясь к возникающим расходам.
Однажды он заметил, что бензиновый чек, предъявленый Пересыпкиным для отчетности, указывает на 60 литров бензина, в то время как бензобак «Жигулей» вмещает только 40. Валера имел бледный вид во время разговора с Недодаевым. Оправдывался он тем, что взял чек на кассе бензоколонки из кучи других, лежащих там и не заметил, что это не его. Он поклялся отчитываться в будущем до последнего литра. Зигель еще две недели ходил по офису с победным видом милиционера, поймавшего за руку «щипача».
Выйдя из офиса, Недодаев с Толкушкиным увидели Пешню, возвращающегося с синяком под глазом вместе с помятыми соратниками.
- Алексей! Кто это на нас наезжает, мзду требует? - остановил Пешню Андрей. Вроде свои соседские отчаянные парни имеются, а тут другие подвалили. Пугать вздумали, сопляки. Решим этот вопрос по-соседски?
- Пока не получится. Судоремонтный завод и рынок нам при разделе не достались. Так что придется мзду им давать.
- А попов вы тоже трясете? Вон сколько добра у охмурителей. На вашей территории обогащаются, людей разводят на святости.
- Нет, попы не наш профиль. Не по зубам нам они. После наезда на них того и гляди, божеского расположения лишишься, иезуиты какие-нибудь гонять всю оставшуюся жизнь будут, - обстоятельно отвечал Пешня.
- Ну, цирк! Наши бандиты церкви опасаются, попов с мышцами боятся, - с удивлением отметил Недодаев.
- Они «в законе», свою организованную группировку две тысячи лет строили, всех пережили. Не с руки связываться. Их ни Гитлер, ни Сталин одолеть не смогли, куда нам тягаться. Пусть лохов с одной стороны дерибанят, а мы с другой будем, - Пешня пустился в размышления.
- Что за спор в коридоре религиозный? Зайдите к нам, поговорим. Нам спонсоры нужны для помощи страждущим, - поп-культурист, выглянувший в коридор, был само смирение.
Но Недодаев с Пешней немедленно закончили разговор и разошлись в разные стороны.
«Двойка» Пересыпкина чадила черным дымом из выхлопной трубы у входа в здание. Андрей попытался удобно расположиться за спиной у водителя, но попал ногами на какие-то запчасти, разбросанные по полу. Светло-зеленые брюки Андрея покрылись масляными пятнами, коричневые замшевые туфли также пострадали от соприкосновения с железяками.
- Ты что, Валера, железо на свалке собираешь для Перебийноса? Заработать решил? Или Зигель тебе жалованье задерживает? Ты бы еще на сиденье масляный фильтр положил. Впору в трамвае ездить, спокойнее и безопаснее! Главное - чистым приедешь.
- Давно ты, командир, в трамвае не ездил. Там бабульки с корзинками и торбочками живо тебя в чувство приведут. А машину менять пора. «Мерседес» обещали, а хотя бы «девятку» прикупили. И я бы меньше под машиной лежал, и у тебя бы штаны чистыми сохранились, - оправдывался Пересыпкин.
- Ладно, езжай, давай. Там Перебийнос меня с утра дожидается. Телефон уже оборвал.
Перед цехом бригадир построил свое воинство. Вместо разношерстных штанов и засаленных курток на работягах были новые темно-синие комбинезоны с надписью «Оазис» на нагрудном кармане и на спине. Сам Перебийнос щеголял в блестящей кожаной куртке коричневого цвета.
- Растет благосостояние судоремонтников, - весело заметил Андрей.
- Это не судоремонтники. Это наши работники, Недодаев. Совсем от народа отбился, начальничек. А еще власть критикуете, над президентом потешаетесь; директором маленькой конторы стал, сразу лица соратников забывать начал, - Пересыпкин сыпал слова как горох.
Андрей к своему стыду только теперь узнал Бурьяна, Жгуна и остальных бывших собирателей бутылок. Поздоровавшись с бригадиром, он обменялся крепким рукопожатием с каждым, стоящим в строю.
- К чему парад? Сегодня не первое мая, да и солидарности у трудящихся поубавилось. Или день жалоб и заявлений затеял, бригадир?
- Нет. Это подведение итогов за день и планерка на завтра, - недовольно пробурчал Перебийнос.
- А почему в строю, а не в помещении? - продолжал интересоваться Андрей.
- Чтобы комбинезоны не прoпили, да не испоганили их в краске. Мы фирму солидную делаем, марка должна соответствующая соблюдаться.
После недолгих препирательств Перебийнос распустил строй, дав каждому по заданию и пообещав оторвать голову и прочие выступающие части тела за недобросовестное его выполнение.
- Зачем просил приехать, бригадир? - Андрей попытался вернуть в деловое русло строгого начальника.
Перебийнос долго рассказывал о трудностях со строительством, сетовал на перебои с электричеством и, наконец, перешел к основной теме:
- Бандюки сильно расшалились. Фуру нашу с вином к себе на склад завернули. На каждый большегруз тут, на территории стоящий, дань наложили. У ворот ошивается мелочь пузатая, ими оставленная - машины считать. Осерчал я намедни, отогнал от ворот двоих, дал пару подзатыльников. Еле уползли. Кто ж знал, что они - бандюганы страшные. Ты ведь знаешь, я таких маленьких не бью. Сопли красные у них текут как у всех. Старшой их подъезжал, угрожал - мне и фирме нашей. Но издали.
- Подойдешь к тебе, как же. Что делать будем, бригадир? - голос Недодаева звучал уже озабоченно.
- Ты у нас главный, ты и решай. Я за цехом присматриваю, вино разливаю, а в дела эти тебе лезть положено. Скажешь отогнать их - отгоним, скажешь взасос целовать - ни один не целованным не уйдет… Да, еще вот… Винишко у молдаван похуже стало, бодяжат его чем-то. Табак туда сыпят, спирт добавляют. Все для крепости.
- Так что нам, ОТК ставить? Нас качество сильно не интересует. Ишь, напробовался вина, спиртным перебирать начал. Раньше дул все, что горит и течет. А теперь о качестве беспокоишься.
- Так неохота хорошую работу терять. Марку во всем блюсти положено. Тогда люди уважать будут, и обращаться всегда уважительно станут. Имя свое дорогого стоит. Ты колбасу скверную лопаешь, и снова такую покупаешь? Ан, нет… Так и вино. Раз пролетим - другое пить начнут, заработки наши упадут. Как хочешь, а за качеством следить нужно, - настаивал Перебийнос.
В ворота медленно вкатился старенький микроавтобус. Он неторопливо затормозил у цеха, и из дверей посыпались дюжие спортивные парни в пятнистых комбинезонах, черных масках, с автоматами наперевес.
К Недодаеву и бригадиру подбежал человек с пистолетом, выскочивший из передней двери «рафика».
- Всем на пол! Лежать! - крики в цеху разнообразием не отличались. Те же слова заорал старший группы, размахивая перед носом Андрея пистолетом.
- Куда на пол? Что, мест других нет поговорить и обсудить все спокойно? Пукалку от лица забери, поздоровайся лучше с людьми, - Перебийнос удивительно спокойно отреагировал на изменившуюся ситуацию.
Через час препирательств и разборок выяснилось, что служба безопасности таможни разыскивала «КАМАЗ» с контрабандным товаром, проскочивший через границу и спрятанный, по их сведениям, на территории судоремонтного завода. Все грузовики обыскали, документы проверили и убыли также быстро и организованно.
- Скоро каждый трамвайно-троллейбусный парк заведет свою силовую команду с оружием. Совсем ослабло государство, каждая государственная лавочка вооруженную шайку заводит, - так прокомментировал Зигель рассказ Недодаева, вернувшегося с завода. - Хорошо, что они до нашего молдавского вина не добрались. Им кормиться надо, а государство их не балует. Вот и будут искать свои источники пропитания. Как бы нас в дойные коровы не записали. Арестуют продукцию - и прощай «Оазис». Нужно разнообразить свою деятельность. Раньше корабль получал пробоину и тонул вместе со своим экипажем. Только академик Крылов в начале века придумал разделение корпуса на водонепроницаемые отсеки.
- Причем здесь отсеки, Борисович? - грубо прервал его Толкушкин, не любивший слушать больше трех предложений подряд.
- Притом, молодой человек, что если вода попадает в дырку в одном месте, заполняется водой только один отсек, а весь корабль остается на плаву. Так и приличная фирма: у нас должно быть несколько несвязанных видов деятельности. Тогда можно всегда держаться на поверхности.
- Да знаем мы, что там не тонет, - продолжал бушевать Толкушкин.
- Погоди, погоди Паша. Если так трудно соображать - пойди, перелезь через что-нибудь, - остановил его Недодаев. Мысль интересная и мы ее претворим в жизнь.
- Откуда ты, Борисович, про корабль знаешь? - срочно перешел на уважительный тон Толкушкин.
- Давно живу, много знаю. Чем больше извилин в голове, тем извилистее судьба, - Герман Борисович снова впал в рассуждения. - Но ты не расстраивайся, Паша. Судя по всему, у тебя судьба прямая!
Глава 9.
Культура взятки
Бизнес фирмы «Оазис» процветал. Молдавское вино, дешевое и доступное, лилось рекой. Зигель договорился с молдаванами, приезжающими на грузовиках, о поставках малосольных огурцов и теперь бочка с ними стояла даже в коридоре офиса. Недодаев с Толкушкиным сначала радовались запасливости Германа Борисовича, но когда святые отцы зачастили в гости, радость сменилась раздражением. Святые отцы захаживали по вечерам, дождавшись того момента, когда Нина Михайловна покинет офис. Она всем своим видом выражала презрение к бражничающей братии, мешая получать полное удовольствие от рюмки под хрустящий огурец. У отца Николая маленькие соленые огурчики вызывали умиление. Несмотря на свою атлетическую фигуру, Николай был не прочь причаститься к сорокаградусной искусительнице. Ласковые призывы Германа Борисовича отведать огурчиков, переросли в постоянную церемонию. Толкушкин быстро приносил «Кристалл» или «Левизовскую», коих особенно почитали отцы за чистоту слезы и незамутненное сознание поутру.
В одни из таких вечерних посиделок отец Николай предложил расширить географию деятельности фирмы, обещая освящать ее путь. Они получили распоряжение своего далекого начальства - узнать подробнее настроения в глубинке российской земли и определить возможность дальнейшего продвижения католицизма.
- Нам нужны знающие страну люди, немало поколесившие по ней. Для таких дел годятся отставные военные, не связанные семейными узами и оседлой работой - громко вещал отец Петр.
- Может, вам вооруженный конвой нужен, да еще казачья сотня в придачу? - с нескрываемым сарказмом заметил Зигель.
- Иудей, будь скромней, - вдруг стихами заговорил Николай.
Недодаев отправил сильно причастившихся отцов к ним в офис, где на диванчиках, стоящих вдоль стен почивали миссионеры.
Учредители «Оазиса» совещались до глубокой ночи, и пришли к выводу - продолжить намечающееся сотрудничество с представителями католицизма. Зигель, в силу своего происхождения, не мог им заниматься, но обещал обдумать и прикинуть его реальные перспективы. Андрею нельзя надолго покидать командный пункт фирмы, и перст судьбы в очередной раз уперся в Толкушкина.
- А Пересыпкина почему не послать? - вяло упирался Павел, прикидывая в уме возможные варианты перенесения трейсерского движения в российскую глубинку.
- Классику нужно внимательнее читать. Вспомни, что ксендзы сделали с шофером Козлевичем, - смеялся Недодаев.
С экспедицией компаньоны решили погодить, ввиду малочисленного кадрового резерва. Но утром в офисе пред ясные очи Недодаева предстали старые знакомые по ОБОЗу: Чертков, Бабищев и Выгран. Зигель немедленно записал их данные в свою амбарную тетрадь и новоявленные сотрудники «Оазиса» на полных правах проходили инструктаж.
Через неделю Пересыпкин получил в свое распоряжение новенькую «девятку», а «двойка» отошла к Черткову с Бабищевым. Андрей подчинил Выграна Толкушкину, дав указание готовить из него замену на случай длительной командировки. Священнослужители согласились подождать некоторое время, необходимое для подготовки совместного мероприятия.
Зигель ежедневно расширял диапазон действий фирмы, выполняя бессмертные наказы знатока непотопляемости академика Крылова.
Он разворачивал фирму в многопрофильное торгово-промышленное предприятие, именуемое модным словом «холдинг». Чертков с Бабищевым были им определены на поиск, закупку и торговлю рыбной мукой.
- Водкой и сигаретами торговать - заметно и опасно. Нужно предлагать незаметные и очень нужные вещи. Это исключительно выгодно, - поучал Герман Борисович компаньонов.
- Да какая выгода от твоего рыбьего меха? - недоумевал Андрей.
- Не меха, а муки, молодой человек. Курочки ее едят - и яички несут крепкие. Им кальций нужен, фосфор опять же. Да и тебе он не помешает. На яйца куриные спрос будет всегда и мука рыбная нужна всегда. Там должны появиться наши руки. Сунь сейчас свои руки к бензину, спирту, хлебу - голову оторвут.
Чертков с Бабищевым зарегистрировали товарищество «Настоящий косинус», основным учредителем которого стала фирма «Оазис». Поехали в Угрюмов на птицефабрики вагоны с рыбной мукой, закупленные у рыбаков Севера и Дальнего Востока. Схема была следующая: с помощью молдавского вина доставались запчасти для дизелей; те, в свою очередь, обменивались на выловленную рыбу, которая перерабатывалась в муку, после чего на птицефабриках менялась на куриные окорочка, реализовывавшиеся через торговую сеть. Герман Борисович умело обменивал один продукт на другой, подходя с нарастающей прибылью к итоговому результату, выраженному в реальных дензнаках.
Чертков однажды выгодно поменял вагон с куриными окорочками на новые запчасти и прибыл на фирму триумфатором. Но Зигель не одобрил подобную самодеятельность, осудив стремление горе-бизнесменов замкнуть обменный процесс в кольцо.
- Где же мы деньги возьмем в конечном итоге? - вопрошал Герман Борисович. - Нам деньги нужны, а тебе, Чертков, нравится сам процесс. Так и будешь обменом заниматься без конца, папуас!
Самая большая партия вырученной за чертковские запчасти рыбной муки была арестована милицией. Вагоны опломбировали и отогнали в тупик. Толстый капитан сидел в диспетчерской, попивая чай из большой красной кружки. Цвет кружки был абсолютно идентичен с цветом капитанского лица, про которое говорится: пройдет хозяин в дверь, а щеки еще полчаса в проеме колышутся. Напившись чаю, капитан сгреб все товарно-транспортные накладные в портфель, и, не объясняя причин задержания вагонов и изъятия сопровождающих документов, убыл с территории. Зигель и Недодаев, тщетно дожидавшиеся окончания чаепития в соседней комнате, недоуменно переглянулись. Перебийнос, прибывший с грузчиками на грузовиках, нашел вагоны и предложил вывезти муку, несмотря на печати и пломбы. Военизированную охрану бригадир взялся нейтрализовать и обеспечить свободный выезд.
- Ты еще «языка» захвати в милиции, махновец! До седых волос дожил, а все не навоевался, - сокрушался Зигель.
Недодаев отправил неистового бригадира с ватагой на базу, а сам с Германом Борисовичем на «девятке» Пересыпкина убыл в офис. Долгие совместные размышления в конторе по вечерам стали нормой жизни для компаньонов. Толкушкин присутствовал на них все реже, активно готовя себе замену в лице Выграна. Зигель посмеивался над этим процессом, утверждая, что Выгран раньше по крышам начнет ходить, чем вникнет в тонкости коммерческого дела. На этот раз совещание было посвящено одному конкретному вопросу – освобождению арестованного вагона, и решение принято единогласно: компаньоны решили дать взятку излишне ретивому милицейскому начальству, остановившему процесс яйценоскости в Угрюмове и окрестностях. Но как дать и кому? - эти вопросы по-прежнему стояли на повестке дня и не выходили из головы.
Следующий день начался с поисков таинственного капитана. Чертков, посланный в диспетчерскую, разузнал его фамилию и должность. Вместе с Бабищевым они официально прибыли к капитану в кабинет с целью выяснения причин задержания вагонов. Долгие рассуждения милиционера об усилении борьбы с терроризмом, не прояснили ситуацию с рыбной мукой.
- Кажется, из рыбной муки еще не научились делать взрывчатые вещества, да и я не Бен Ладен! - сорвался Чертков.
Бабищев один вернулся из управления, где Черткова оставили за решеткой до выяснения личности.
- Когда идешь в полицию, документ какой-нибудь свой бери! - кричал на Бабищева Андрей.
Но тот как раз взял паспорт, почему его и отпустили. Недодаева успокоил Зигель, налив ему полстакана «Кристалла». Нина Михайловна, выглянувшая на крики, принесла бутерброды.
- Себе налей, - скомандовал директор.
- Мне голова трезвая нужна. Я ею думать буду, - возразил Герман Борисович.
- А я что, по-твоему, головой только ем и пью? - все еще кипятился Недодаев.
- Большинство населения только так и пользуются головой. Они в нее едят и пьют, иногда расчесываются, - пустился в рассуждения Зигель. - Ничего в этом зазорного я не вижу.
После расслабляющей выпивки компаньоны решили обратиться к адвокату Манакину, который в свое время сам был милиционером. Манакин, (естественно, за приличное вознаграждение), сообщил - от какого именно предложения капитан не сможет отказаться. Этот способ подкупа исключал выход на прямой контакт и всякие неприятные неожиданности.
У капитана нашли престарелого дедушку-филателиста и послали Толкушкина обменяться с ним по предварительной договоренности марками. Зигель загодя съездил на собрание коллекционеров в городской парк. Там он долго ходил, смотрел разные альбомы с марками, пока не купил редкую дорогую марку царских времен. Сумма покупки превысила тысячу долларов, но содействие милиции Зигель оценивал выше. Драгоценная марка торжественно была вручена Толкушкину для обмена. Зигель при этом долго разглагольствовал о большом жизненном опыте, высмеяв в очередной раз сидящего за решеткой Черткова. Особое вни-мание Герман Борисович уделил совершенствованию культуры взятки, ее роли в процветании бизнеса.
Толкушкин, получив марку на руки, спрятал ее в бумажник.
- Ты бы еще в карман положил, Паша! - возмутился Зигель. - Марка должна быть в альбоме! На худой конец в конверте, конверт в дипломате.
Наконец Паше вручили конверт, куда положили марку; дали папку в руки. Толкушкин еще раз созвонился с дедом, договорившись о встрече. Павел поехал с Бабищевым на все той же многострадальной «двойке». Встречу назначили в небольшом скверике при въезде в поселок Бухалово, прилегающий к городу. Дед появился вовремя. Он шел также со старым потертым клеенчатым портфелем. Бабищев, увидев деда в лобовое стекло, уныло произнес:
- Приличные люди в его возрасте уже не живут.
Но Толкушкин, не дослушав соратника, легко перемахнул через внушительную скамейку и быстрым шагом подошел к старому коллекционеру. На этой скамейке они уселись, принявшись рассматривать принесенные для обмена марки. Дед долго разглядывал марку в складную лупу; наконец, изъявил готовность меняться. Толкушкин, попялившись для приличия в принесенный альбом, выбрал марку побольше, с крейсером «Аврора» на рисунке. Обмен состоялся, после чего Паша, за неимением иных препятствий, снова перепрыгнул скамейку уже в обратном направлении. Дед семенящим шагом быстро покинул скверик, скрывшись за дощатым забором в направлении Бухалова.
- Интересно, это название имеет географические корни или придумано жителями, любителями побухать? - Бабищев был также словоохотлив, как Герман Борисович.
- Побухать у нас везде любят, в каждом районе и поселке. Может, тут под землей что-то бухало, - предположил Толкушкин.
Разговаривать с капитаном в милицию отправился Недодаев. Зигель отказался, аргументируя это возможными проблемами антисемитизма. Андрей поставил в известность красномордого Храпко, что его дед разжился редкой маркой и еще разживется, если капитан не будет препятствовать «Катализатору», немедленно освободит Черткова и снимет арест с вагонов. Храпко моментально оценил изящный ход бизнесменов, подумав, что с такой тонкой взяткой можно не бояться внутрислужебных расследований.
«С такими клиентами свободно купишь новый автомобиль, достроишь дом и жить будешь припеваючи», - ликовал в душе капитан.
Черткова привели в кабинет и передали на руки директору «Оазиса». Храпко при Андрее позвонил в диспетчерскую и разрешил выдать содержимое вагонов соответственно товарно-транспортным накладным. Документы он отдал Черткову, которого попросил выйти. Андрей с капитаном уточнили периодичность обмена марками и порядок обращения к последнему в проблемных случаях.
Капитан Храпко своими успехами на милицейском поприще был обязан брату своей супруги подполковнику Сутулову, занимающему пост заместителя начальника областного управления внутренних дел. Он поведал шурину о задержании вагонов с рыбной мукой и об изящном решении вопроса освобождения оного бизнесменами фирмы «Оазис». Сутулов долго карабкался по служебной лестнице, особенно скользкой в эпоху демократических перемен. Подполковник был осторожен, хитер и корыстолюбив. Его также восхитила тонкость решения проблемы, ее необычность и перспективность.
- Да, наши дедушки и бабушки насобирали много чего ценного, филателистики, фалеристики родные. Присмотрись к этой фирме поближе, узнай, что за люди там работают, - распорядился Сутулов.
- Узнал уже. Ничего интересного. Мелкая конторка, еврей, пара-тройка отставных вояк, бригадир с бомжами. Винцом приторговывают, мукой вот занялись. Трейсер у них имеется.
- Это что за черт? Какой такой трейсер? - подполковник не на шутку озадачился.
- По крышам ходит.
- Лунатик, что ли?
- Не лунатик. Спортсмен такой. По прямой в городе перемещается для расслабления и удовольствия, - со знанием дела доложил Храпко.
- Прекратить. Того и гляди, на голову что-нибудь сбросит. А головы разные бывают… Нет, не простая эта фирмочка. Чувствуется класс. Высшая лига. По почерку видно. Потихоньку содействуй, информацию собирай. Я за ней тоже присмотрю. Такие курицы в огороде не растут. Яички золотые снести могут. Нам они пригодятся, - закончил свой монолог подполковник.
Так и не врубился Храпко, кто пригодится: то ли «Оазис», то ли яйца… Но, напрягшись, сделал умное понимающее лицо, с каким и вышел из кабинета. Прекратить трейсерство Толкушкина капитану не удалось. Павел за отсутствием времени забросил это занятие, рассчитывая в совместной с попами командировке наверстать упущенное.
События в новоиспеченном холдинге развивались стремительно. Зигель отделил Перебийноса в отдельное товарищество «Настоящий косинус». Это товарищество, по задумке Германа Борисовича, должно было заниматься исключительно разливом вина, его хранени-ем и реализацией. Перебийнос долго и шумно протестовал против навязанного его конторе названия. Он хотел - ни много, ни мало - именоваться «Запорожской сечью». Но Зигель пресек вольницу в названии на корню, «пойдя на поводу решений бешеной Катьки», как кричал бригадир. (Перебийнос болезненно реагировал на исторические события времен Екатерины, называя гетмана-соглашателя «запроданцем»).
Недодаев не вникал в исторические дрязги буйного хохла с хитрым евреем, глядя на это с нейтральной российской позиции. В бизнесе нет национальностей, утверждал Андрей, есть только поиски выгоды.
Но буйная казацкая порода таки вмешалась в налаженные схемы бизнеса.
Перебийнос, пользуясь формальной автономией, в одностороннем порядке нарушал с трудом достигнутые договоренности. Для новоиспеченной фирмы купили подержанную «Ниву», на которой потомок запорожцев носился по городу, проверяя работу винных точек. Во время своего очередного рейда, Перебийнос поставил свой автомобиль возле трехсотого «Мерседеса». Владельцы «мерса» в оскорбительной форме неосторожно посоветовали бригадиру убираться самому и «забрать свою лушпайку». Перебийнос впоследствии утверждал, что отвесил пару воспитательных подзатыльников, после которых «чупа-чупсы» упали лицом на асфальт и сильно разбились. Он настаивал на том, что «Нивой» только случайно зацепил дверь стоящего «Мерседеса», а не таранил его, отъехав для разгона.
Недодаев долго вел переговоры с малиновыми пиджаками. Изрядная компенсация, выплаченная в качестве штрафных санкций за буйство Перебийноса, проделала изрядную дыру в бюджете холдинга. Зигель, бесконечно причитая по этому поводу, назвал бригадира Перебийбандитом и предложил отправить его вместе с Толкушкиным и отцом Николаем в командировку. Герман Борисович поклялся придумать такое задание буйному атаману, которое потребует приложения всей его неуемной энергии и отобьет охоту буйствовать понапрасну.
- От буйства тоже должен быть толк. Если мы дурную энергию не сможем использовать в мирных, точнее, полезных для дела целях, - что мы за бизнесмены? - спросил Зигель Андрея. Андрей на все стал согласен. Удовольствия от длительных переговоров с бритоголовыми ему хватило надолго.
- То в милицию несешься, то на «стрелку»… Разбирайся со всеми… Все! Черткова - на завод, Перебийноса - к святому отцу в подчинение и на перевоспитание, - отрезал Недодаев.
Временно присмиревший бригадир был ошеломлен суммой отступного за два подзатыльника, и поэтому без особого шума воспринял решение руководства. Будущие соратники ему понравились. Загадочный трейсер с попом-культуристом показались Перебийносу подходящей компанией для длительного путешествия. Ему надоело сидеть в цеху, контролируя процесс разлива вина. Душа бригадира тянулась к странствиям и приключениям.
Толкушкин тоже устал от коммерческой рутины. Он усердно готовился к предстоящей командировке. Долго торгуясь с Зигелем, Павел, при поддержке Андрея, выбил деньги на мечту своего детства, юности и зрелых лет. Он приобрел десятилетний японский джип «Исудзу-Труппер» и, уже на свои средства, приводил его в порядок. Герман Борисович нудно выговаривал Недодаеву за поддержку таких расточительных, по его мнению, покупок. Обещание Толкушкина - отработать в командировке затраченные на покупку джипа средства - несколько охладили возмущение Зигеля, но не прекратили его вздохов и стенаний. Главный финансист холдинга именовал этот автомобиль такими словами, которые Недодаев запретил громко произносить в офисе, чтобы не травмировать Нину Михайловну. Они очень выразительно и оскорбительно искажали настоящее название джипа.
Тут еще Андрей заявил, что пора покупать для директора пятую модель БМВ. Зигель впал в ступор, наотрез отказавшись в ближайшем квартале финансировать такую дорогую покупку.
- Андрей! Зачем вам эта боевая машина вымогателя? На таких только бандиты ездят. Возьмем лучше девяносто девятую. Модель новая, запчастей много, в ремонте дешевле иномарок будет.
- Вы, Герман Борисович, человек с большим жизненным опытом, и наверняка знаете французскую поговорку о том, что небогатому человеку не по карману покупка дешевых вещей. БМВ не ломается, в отличие от «Жигулей», дольше служит, престижнее смотрится. Приезжает к вам бизнесмен на «Запорожце» - и вы разве будете его серьезно воспринимать? Престижный автомобиль директора - лучшее инвестиционное вложение фирмы, залог ее будущего успешного процветания. В бизнесе доверие к партнерам - немаловажная составляющая успеха. А в основе доверия лежит уважение к атрибутам богатства. По одежде - встречают, а провожать нас не надо, - как говорят в России.
Зигель жаловался на уменьшение оборотных средств. Андрей не понимал, куда он собирается вкладывать деньги фирмы, когда схема работала практически без них. Они получали вино на реализацию, сроки которой позволяли решать вопрос с запчастями, рыбной мукой и куриными окорочками. Недодаев порекомендовал Герману Борисовичу составить бизнес-план командировки Толкушкина с Перебийносом, чтобы коллеги не катались понапрасну и не жгли бензин.
Зигель долго хмурился, морщился. Наконец, согласился на покупку БМВ в следующем месяце.