ЧАСТЬ ВТОРАЯ
КОГДА ЗА СПИНОЮ ПРОПАСТЬ
Глава № 1
КАКОМ КВЕРХУ
Ю.ЛАТЫНИНА:
«Напоминается, что почти завершенная сделка по продаже «Ингосстраха», Автобанка и НОСТА Абрамовичу и Дерипаске приостановлена. Стороны взаимно обвиняют друг друга в рэкете и убийствах. Дело стало политическим: ведь Автобанк купили олигархи, близкие «семье», а бывший владелец Автобанка А.Андреев, выходец из ОБХСС, нашел себе поддержку среди «новых питерских». В сентябре прошлого года «Сибал», компания «Нафта-Москва» и Millhouse Capital купили Автобанк, «Ингосстрах» и Орско-Халиловский металлургический комбинат. По сообщениям СМИ, сумма сделки составила 120 млн. долл. Среди журналистов сразу поползли слухи, что на самом деле Андреев не получил ни копейки, и если это действительно так, то Сибал ожидают большие неприятности...»
«Люди из портмоне», «Новая газета», N15, 04-06.03.2002, стр.11-13
У нового управляющего директора необыкновенная приёмная. Стол у секретарши стоит в дальнем углу, а посередине комнаты на самом видном месте громоздятся гимнастические снаряды и тренажёры. Среди работников металлургического комбината новый босс культивирует здоровый образ жизни. Даже в таких злачных местах как заводоуправление в распорядке рабочего дня отведено время для занятий физической культурой. Молоденькая секретарша в спортивном костюме бойко скачет на прыгалке.
- Шестьсот шестьдесят три, - считает она, - четыре, шестьсот шестьдесят пять…
Дверь в помещение медленно открывается и первый посетитель, подобострастно улыбаясь хозяйке, робко спрашивает:
- У себя сам? Можно войти?
- Уфф…- женщина спотыкается и резиновая скакалка больно ударяет её по ногам. - Шестьсот шестьдесят шесть. Дьявольское число…Что Вы хотите, Андрей Ильич?
- Анна Михайловна! Пришла телефонограмма в цех, чтобы мы с моим первым замом, - он смеётся и жестом указывает на второго посетителя, отвешивающего уже услужливый поклон, явились к половине одиннадцатого на приём к управляющему по вопросу заявки на приобретение снаряжения для бригады верхолазов, занимающихся ремонтом промышленных дымовых труб.
- Да, действительно, была такая телефонограмма. Только управляющий директор в настоящее время занимается с главным бухгалтером комбината.
- Вы бы доложили о нас, Анна Михайловна! Cамому-то… Боссу?
- Это вы босы, а он обут и одет.
Женщина откладывает злополучную прыгалку в сторону и отвечает по существу.
- Боюсь. Нетактично с моей стороны прерывать работу менеджеров.
- Любовью они что ли занимаются? - цинично острит заместитель начальника цеха Матвеевич.
- Цыц! - осекает его начальник.
Секретарша смеётся.
- Товарищи! Сергей Викторович прекрасный семьянин. У него трое детей и красавица жена, ведущая популярной телепередачи «Криминальная экономика». Он у нас мастер спорта, спортсмен и чемпион всей Сибири по каратэ.
- А как же, как же… Читали, наслышаны…
- Занимаются физкультурой. Я не смею тревожить. Наталья Викторовна пообросла жирком на двадцать восемь килограммов, а это некрасиво. Вот и решил сам её потренировать. И пример подать, так сказать… Вы мне не верите?
- Что вы, что вы… Мы же не маленькие, мы же всё понимаем…
- Ничего вы не понимаете. Впрочем, рискну, доложу о вас.
Она смахивает с лица пот и поправляет на голове всклоченные волосы, вертится перед зеркалами, осматривая одежду и стать, берёт со стола документы, зажмуривается и, трижды перекрестившись, отважно «заныривает» в кабинет управляющего директора. Гости тревожно переглядываются. Им страшно. Чтобы немного унять в коленках предательскую дрожь, начальник цеха ремонта металлургических печей облокачивается на гимнастического коня, а его заместитель Матвеевич прижимается ягодицами к шведской стенке и, чисто символически, трижды сплёвывает через левое плечо.
- Прости меня господи!
Но перевести дух не удаётся - озабоченная хозяйка очень скоро «выныривает» обратно и они снова вытягиваются во фрунт.
- Наказал, что не вышло время. Триста тридцать три штрафных прыжка. По распорядку дня у нас производственная гимнастика до десяти двадцати. Свалились же вы на мою голову преждевременно. Он ведь и уволить может.
- Вот напасть, - сочувствуют «герои», - а мы-то торопились, боялись опоздать. Что же у них там происходит?
- Как что? Приседает Наташка! А сам - на рекорд пошёл, отжимается пятисотый раз от пола. Ещё минут семь они так заниматься будут.
- А нам-то как быть? Как вести себя, Анна Михайловна?
- Снимайте пиджаки и на ковёр.
Она находит на столе под ворохом деловой «макулатуры» бумажку с весовыми характеристиками посетителей и безаппеляционно заявляет:
- Вам, Андрей Ильич, отжиматься от пола четыреста два раза, у Вас двенадцать килограммов лишнего веса, а вы Владимир Матвеевич берите гантели и начинайте накачивать бицепсы - у Вас явно не хватает мышечной силы.
- Это, простите, как? - заикается начальник цеха ремонта металлургических печей.
- Каком кверху, Андрей Ильич, каком кверху. Вы много разговариваете. И ему не понравиться ваша болтовня.
Секретарша поднимает со стула скакалку и продолжает занятия.
- Шестьсот шестьдесят семь, шестьдесят восемь, шестьдесят девять…
Сатанинский перевал успешно преодолён.
Посетители падают на ковёр и отжимаются от пола.
Глава № 2
НЕТ ЧЕЛОВЕКА - НЕТ ПРОБЛЕМЫ
АРТЁМ БУСЛАЕВ:
«В 1992-2000 годах комбинат формально считался «народным предприятием» (правда, фактически от имени рабочих заводом единолично управлял «красный директор» П. Гуркалов). Как же оно было ликвидировано?
До 1999 года у трудового коллектива было больше 50% акций. В 1999 году совершенно посторонние лица, не имеющие никакого отношения к заводу, без всякого на то права объявили «четвертую эмиссию акций комбината».
После этой «эмиссии» у трудового коллектива стало меньше 50% акций. Правда, впоследствии арбитражные суды эту «эмиссию» не признали, но кому это теперь интересно...
Пока шли разборки, Автобанк (А. Андреев) и трейдерская фирма «Стилтекс» (В. Савельев) прибрали комбинат к рукам, отправив Гуркалова на пенсию. Помог им прийти на комбинат новый губернатор Чернышов в благодарность за поддержку на выборах. После чего губернатор (считающийся «красным») пожелал было национализировать завод и потребовал отдать в руки администрации 25% акций. Казалось бы, что буржуям проще - отдайте области свои акции, и все.
Так нет, Андреев предпочел свои акции не отдавать, а отдать те акции, которые он по дешевке скупал у трудового коллектива. Неизвестно, чем бы это все закончилось, однако его «партнеру» Савельеву, видимо, показалась дикой сама мысль о возвращении завода в госсобственность, и тогда он решил Андреева выгнать, а завод захватить. В качестве способа захвата было избрано банкротство через подставные оффшорные фирмы (правда, обанкротить не смогли, ограничились внешним управлением, которое последний раз было введено 15 ноября сроком на один год.). В одиночку Савельев обанкротить завод не смог и в качестве союзника привлек ФПГ «Альфа» во главе с М. Фридманом и Г. Ханом (это те самые, которым принадлежит Тюменская Нефтяная Компания, которая по точно такой же схеме присвоила себе нефтяные компании «Сиданко», «Черногорнефть» и ОНАКО, алюминиевый холдинг СУАЛ и тому подобные крупные приедприятия).
В течение лета-осени 2001 года ситуация шла по хорошо известной по аналогичным случаям схеме: взаимоисключающие решения арбитражных судов разных уровней, неоднократные замены службы безопасности комбината, смена нескольких директоров и нескольких арбитражных управляющих за несколько месяцев. Про позицию трудового коллектива, который устраивал поход на Оренбург с требованием восстановить государственную собственность на комбинат, никто и не спрашивал.
Однако противоположная сторона привлекла против Савельева и «Альфы» их не менее крутого конкурента - «Сибирский алюминий» О. Дерипаски в лице акционеров «Сибала» - Нафта-Москва и Mullhouse Capital. Те вроде бы обещали содействие, как вдруг 19 октября Савельев, имеющий всего 6% акций ОХМК, решил избавиться от проблемного предприятия, вступил в сговор с Дерипаской, и, напомню, имея всего 6% акций, продал ему комбинат, а в нагрузку также продал совершенно ему не принадлежавшие Автобанк и Ингосстрах, после чего скрылся с деньгами..»
http://www.communist.ru/lenta/print.php?942
Контрольный пакет акций очень долго кочевал из рук в руки. Менялись собственники - менялась политика. Полгода назад губернатор помог деньгами. Управляющий - молодой и перспективный малыш был сыном его покойного друга - товарища по партии.
- Я помню, как вы меня на руках носили, Алексей Андреевич.
Ну, как отказать такому - умница, отличник, да и только.
Назначенный на ответственный пост собранием акционеров комбината он скоро убедил губернатора в возможности «ускоренного подъёма металлургического производства». И построил себе дом. И не один. Выросли фешенебельные коттеджи в Оренбурге и в Орске. Вложением денег в недвижимость остались довольны все подписавшие документ о кредитовании. Очень оказался способным руководителем прежний директор. Генералы цокали от зависти языками. Такого стремительного успеха в жизни не знал никто из них. И действительно, замечательный ход сделали «союзники», достойный подражания и изучения. В тартары летела экономика, несложный анализ итогов работы за предыдущие годы показывал, что банкротство необратимо и вместе с ним необратима распродажа предприятия по частям и в частные руки - на конкурсной основе. Такова история последнего кредита ОАО НОСТА(ОХМК) и предыстория событий, описываемых мною далее…
Внешнее управление. Политика нового директора жестокая - вернуть долги кредиторам и, в первую очередь, в областной бюджет. На руках у рядовых работников комбината ещё не мало акций. Их нужно выкупить и передать кредиторам.
- Вы не умеете руководить, вы не умеете разговаривать с рабочими, - науськивает управляющий директор на совещаниях всех начальников цехов и отделов, - Штригеля, пенсионеры. Нужно полностью менять руководящее звено.
И взята политика на омоложение коллектива. Хватаются за сердце старые матершинники и поспешают в поликлинику оформлять инвалидности. Инсульты, инфаркты, медвежья болезнь.
- Сегодня нет средств на подъем производства.
И зарплата становится вдвое меньше. Огромный коллектив предприятия усердно горбатит за чужие долги.
- Вызывали нас, Сергей Викторович?
Ильич и его заместитель Матвеевич ожидают расправы. Управляющий директор стягивает с себя липкую майку и начинает выжимать её в бочку с фикусом.
- Может быть, помочь вам, Сергей Викторович? Матвеевич, возьми у него рубашку.
- Не надо, - рычит управляющий. - В шкафу у меня сорочка и галстук, принесите, пожалуйста!
- Как прикажете, Сергей Викторович.
- А почто колени дрожат, Андрей Ильич.
- Так занимались физкультурой, гражданин начальник. Вот и дрожат.
- А почему я пота не вижу?
- Обижаете, Сергей Викторович. Под мышками сыро. Да и пятно на спине, как у и вас - посмотрите.
- Это от страха, что выгоню вон. Что лишу куска хлеба с икоркой. Зажирели вы при старой власти, заворовались. Денег вам мало на зарплату, а теперь ещё и на снаряжение подавай.
- На какое такое снаряжение, Сергей Викторович?
- Вот у меня обращение и смета, подписанная работниками вашего цеха.
Разинув рты и услужливо откинув назад свои задницы, руководители среднего звена наклоняются над столом вышестоящего руководства.
- Седой Тилацин?!
- Это имя?
- Что Вы - кличка, погоняло. У быдла нет имени.
- Странная кличка.
- У него впереди на куртке карман, как у кенгуру. Он инструмент туда прячет, верёвки всякие и шнурки. Говорит, что помогают они ему в работе. В безопорном пространстве.
- Он пишет о нём. А что это такое?
- Выдумка, бред городского сумасшедшего. Так они называют свою работу с верёвок. Висят, стало быть.
- А вы разговаривали с ним о невозможности приобретения зажимов?
- Да он нас не слушает, он всё делает по-своему.
- И вы не довели до него информацию о несостоятельности предприятия?
- Да, Сергей Викторович.
- Что зубами-то стучите? Не гоню я вас пока. Разберитесь! И чтобы я больше не слышал ни о каких зажимах.
- Будет сделано, господин управляющий.
- Нет человека и нет проблемы.
- Разрешите идти.
- Идите.
Осанка у посетителей медленно выправляется, и чувство собственного достоинства восполняет вакуум опустошённого духа, едва они только покидают здание заводоуправления. Натруженные мышцы болят. Руководители среднего звена, прихрамывая, поспешают на объекты, проводить разъяснительную работу с подчинёнными об отсутствии у работодателя средств на перевооружение производства.
- Собака. Гад. И в обход всех инстанций. Чего он хочет?
- На моё место, Ильич. Не иначе!
- Так и найди за что его уволить, Матвеевич!
- Я найду, Андрей Ильич! Я сотру этого гада в порошок… Вместе с мастером…
ИСТОРИЧЕСКОЕ ПИСЬМО:
«Посильно помогать людям неплохое свойство души. Бескорыстная помощь подвиг. Она укрепляет веру в дружбу и способствует решению многих наболевших проблем. Если Вы умеете творить добро еще и с артистизмом, то у Вас есть шанс стать народным героем или на худой конец его избранником. Действительно, почему бы не помочь, если есть такая возможность. Но, увы, не всегда долг платежом красен. Сильные мира сего, пожирающие ежедневно друг лруга, воспринимают искреннюю помощь как раболепие или как должное.
В августе месяце руководство цеха попросило меня помочь оформить заявки на снаряжение и оборудование на 2003 год. Естественно, что потребность своего участка в снаряжении мною была тоже отражена, но через неделю я услышал в разговоре настоящих исполнителей сомнение по поводу заявленного снаряжения и понял, что они не понимают о чем идет речь. Я на скорую руку слепил сайт с описанием каждой железки, описал зачем и как ей пользоваться и отправил на все «ностовские» адреса мне известные. Вторая версия текста здесь перед Вами, и больших изменений я в нее не внес.
В четверг 19 сентября в конце дня ко мне на рабочее место пришел мой непосредственный начальник и вручил ксерокопию моей заявки на снаряжение на 2003 год, словно я как высшая инстанция должен дать ей добро и ход наверх.. Что я и сделал послав ее по электронной почте управляющему директору обратно на адрес oxmk@nosta.ru mailto:oxmk@nosta.ru .
Дублирую часть моего письма здесь с мотивацией причины этого поступка и хочу, чтобы все могли прочитать и оценить следующее: " …за последнее время с участка ушла половина народа, новые ребята нуждаются в правильном примере. Высота не прощает ошибок. Снаряга должна быть настоящая. Стоит она на всех дешевле, чем, к примеру, карданный вал…".
В металлургии основной конечный продукт производства прокат. Появлению этого продукта предшествует долгий технологический цикл плавления шихты, варки стали, её разогрева и катания на прокатном стане.
Замечу, что и делопроизводство на ОАО"НОСТА"ОХМК тоже прокатный стан огромной массы бумаг от бездельника к бездельнику как по валкам, но конечная цель это печь или сортир.
Прошу повторно Вас, господин управляющий директор ОАО "НОСТА" и Вас, компетентные и некомпетентные его заместители и исполнители от мастера и выше рассмотреть заявку на 2003 год, принять ее к исполнению, и прошу назначить сроки поставки снаряжения на первый месяц первого квартала и назначить ответственного за комплектацию участка ремонт промышленных дымовых труб перечисленным в заявке снаряжением. Если я в чем-то не знаю делопроизводство, то это не снимает важности и злободневности поднятых мною вопросов.
В конце данного сообщения заверяю Вас, что мною руководит не желание прославится или продвинуться по службе(я в жизни знал и то и другое) и не месть каким-то нерадивым начальникам, и уж ни как не производительность труда, а серьезность поднятых мной вопросов по безопасности проведения работ на высоте»
Александр Муленко
Глава № 3
КОРРОЗИЯ МЕТАЛЛА
«ДОПОЛНЕНИЕ:
в Единый тарифно-квалификационный справочник работ и профессий рабочих, выпуск 1, раздел "Профессии рабочих, общие для всех отраслей народного хозяйства, утвержденный постановлением Государственного комитета СССР по труду и социальным вопросам и Секретариата ВЦСПС от 31 января 1985 г. N 31/3-30 и применяемый в соответствии с постановлением Минтруда России от 12 мая 1992 г. N 15а на предприятиях и в организациях, расположенных на территории России
Дополнить раздел профессией "Промышленный альпинист" 5 - 7 разрядов (_ 277а), изложив ее тарифно-квалификационную характеристику в следующей редакции:
«_ 277а. Промышленный альпинист»
5-й разряд
Характеристика работ. Выполнение технологических операций в безопорном пространстве с применением альпинистских технологий при производстве ремонтно-строительных работ на высотных конструкциях, радиотелевышках, опорах, мостах, дымовых трубах, газоходах, сводах тоннелей, ледобойных быках мостов и т.п. Проведение ревизий, осмотров и выявление дефектов высотных конструкций. Покрытие различных поверхностей антикоррозионными материалами. Производство малярных работ. Реставрация уникальных архитектурных объектов, храмов, памятников, куполов, стел, фасадов зданий и сооружений. Ремонт облицовки, архитектурных элементов и украшений, балконов, карнизов, кровель ливнестоков и др. с применением грузоподъемных механизмов: лебедок, талей, гиней. Заделка межпанельных стыков, замена водосточных труб, мойка окон. Оборка горных склонов около автомобильных и железных дорог, удаление или закрепление опасных, свободно лежащих камней в зонах производственной деятельности. Монтаж и демонтаж подъемно-спускового оборудования. Обеспечение лавинной и камнепадной безопасности при проведении экспедиций и экскурсий в труднодоступные горные районы. Обеспечение противолавинных мероприятий. Выполнение работ по обеспечению безопасности деятельности на горном рельефе при съемках фильмов, проведении массовых мероприятий и т.п. Должен знать: особенности работ и соответствующую документацию при производстве работ на высоте; основные конструктивные особенности объектов и технологию выполняемых работ; организацию спасательных работ на высоте; приемы оказания доврачебной помощи; правила безопасного использования веревок, тросов, альпинистского снаряжения при выполнении работ на высотных объектах; правила испытаний и нормы наработки на отказ для альпинистского снаряжения; устройство и принцип действия ручных и механических лебедок, талей, гиней; сигналы и порядок их применения при взаимодействии с работниками, управляющими грузоподъемными механизмами; правила применения и основные свойства узлов для соединения веревок, канатов и тросов; организацию систем подъема и спуска людей и грузов на высоте, перемещения в безопорном пространстве с использованием альпинистского снаряжения, элементов конструкций и горного рельефа»
Какое холодное лето. Сверкают стальные рельсы убегающего в туман железнодорожного полотна. Вторую неделю суровое небо поливает чумазые крыши цехов Орско-Халиловского металлургического комбината. Ветер кидает полотна воды на дырявые стены зданий. Выкрашивается бетон. Повсюду - и там, и тут, и под ногами у прохожих валяются осколки мутного стёкла и старый, невостребованный никем кирпич. Пенится, покалеченная дождями, отмостка. По всему периметру мартеновского цеха тянется, выбитая капелью, щербатая полоса. Несмазанные дверные петли ворот скрипят и царапают слух у прохожих. Повсюду некрашеные коммуникации: трубы, вентиляционные короба, покорёженное железо. Коррозия металла. Ржа.
В сколоченном наспех ящике раскисает раствор.
- Масса, - называют его строители.
Ждали погоды, стояла работа.
- А что процентовать?
- Нет объемов.
До конца месяца осталась всего одна неделя и в перспективе - копеечная зарплата.
- Красили, красили мы эти трубы за четыре дня с верёвок в былые совковые времена. Методом промышленного альпинизма. Замахивали кистями…
В тарифно-квалификационном справочнике новая профессия появилась недавно и всё же не прижилась ещё легально. А что о ней знают чиновники?
- Мало.
Как оценить её вредность? И какие перегрузки испытывает человеческий организм во время работы? Какие профессиональные заболевания ожидают человека в старости? Искривление позвоночника? Деформация суставов? Радикулит? Расстройство человеческой психики и зрения? А что ещё? По какому льготному пенсионному списку вести учёт отработанного времени? Не разработаны профилактические мероприятия по технике безопасности… Лицензия, наконец, учёба, аттестация…
- Чего Вы от меня хотите? - директор комбината по персоналу не понимает идущих к нему людей. - Оставайтесь огнеупорщиками и делайте своё доброе дело. Как умеете. Не спеша... Но…
- Навешивайте перила! - распоряжается мастер, - И чтобы инспектор не увидел вашу самодеятельность.
- Да кто же в такую погоду свою задницу от стула оторвёт?
- Как знать?! И за дело. Быстро…
С утра моросит. Но лёгкий дождик верхолазу не страшен. Промышленные дымовые трубы тёплые на ощупь. Ложатся капельки влаги на кирпичи и тут же высыхают. Разве только что спина у работяги мокрая. Да ведь она и в жару мокрая, и зимою - в собачий холод.
- Такая работа!
Случается, правда, что остужает ветерок эту потную спину. Но наклон и падение, рывок в пояснице, вытравливание груза зажимами при помощи полиспаста - и снова жарко. Этому промышленному альпинисту-огнеупорщику, не стяжавшему доброй славы в кабинетах заводоуправлений.
- У быдла нет имени!
Непрекращающаяся гимнастика. «Отсюда и до пяти часов вечера». Но едва только грянет гром небесный - вниз на твердь. И не ливень тому виною, а молния. Словно змея, извивается на стене толстая стальная проволока. И горит она ярким огнём, когда электрический разряд по ней стремительно уходит под землю. Окольцованные громоотводами трубы возвышаются над городом.
До обеда работа шла успешно. Но около двенадцати часов дня небеса все же вздрогнули, и уже ручьями помчалась вода по кирпичному склону.
- Да…
- Не в нашу пользу раскладка сил.
- Подождите, утихнет.
Мастер бросает объект и закрывается в служебном помещении, где находится бильярд. В обед и перед сменой рабочие тоже отдыхают там же и даже успевают раскатать «американку».
- Пошёл играть, наш Иваныч, - выдыхает Трелёвочный Бык.
- Кто на что учился.
Быстроногий Кулан уважает мастера и не сомневается в его порядочности и честности. А Седой Тилацин уже «упал», полулёжа он уже прижимается мокрой спиною к тёплой трубе газоочистки.
- Холодно, - бормочет он. - Когда работаешь, то нет, а без дела холодно.
Человек высмаркивается, но носовая слизь не выскакивает наземь, а повисает в воздухе. Медленно растягиваясь вдоль подбородка, и, покачиваясь на ветру, она липкою полосою ложится ему на белую бороду. Второпях он вытирает лицо рукавом и долго бухикает, содрогаясь при этом всем своим телом. И с болью заглатывает отхаркиваемую мокроту. На минуту ему становится легче.
- Где же бригада? - возмущается Трелёвочный Бык, - Где они - двенадцать человек? Почему я за них работать должен? Надрываться целыми днями и тянуть в поднебесье тяжёлые вёдра.
Он очень боится высоты и не скрывает от окружающих этой боязни. И в этом нет ничего плохого. Потому что внизу Трелёвочный Бык незаменим. Лебёдки на объекте нет. Украли. И вручную верёвкой поднимает ежедневно человек в поднебесье тяжелые звенья скрепляющих колец, раствор и кирпич, и краску. И не удивительно, что рано у него появились боли в спине, а ближе к вечеру хочется рабочему водки – это анестезия.
- Двое шары катают вместе с мастером. А двое Верке-сникерс железо на печке перебирают... Даром что ли она в обед его из ложечки кормит? Нашего борова. Косого продали на теплицу цветы сортировать, а у Топтыгина - запой. Уважительная причина!
Быстроногий Кулан и сам очень любит много выпить. По две, а иной раз и по три недели он не появляется на работе. Живёт припеваючи и отстёгивает половину зарплаты мастеру «на лапу» за «крышу».
- А почему мы не идём не в помещение?
- Ночью кража была. Кто-то приборы измерительные разобрал.
- Зачем?
- Там пружинка такая есть - из тугоплавкого металла. Редкая. Стоит дорого. Сейчас таких приборов не делают. ЧП. И замены нет.
- А мы-то причём?
- Ожидаем управляющего. Обещал разобраться сам. Будет сегодня по мартену ходить и смотреть кто и чем занимается в рабочее время.
- Уволит, гад! Мы же сидим без дела.
Вентилятор за спиною у людей истошно гудит, и трясутся от вибрации все металлические конструкции газоочистки. Содрогаются и промокшие насквозь работяги. Они прячутся от дождя и от холода под наскоро сделанный навес, и полусидя, обняв одною рукою горячую трубу паропровода и плотно прижавшись спиною к теплому коробу, Седой Тилацин засыпает. Шквалы ветра добрасывают ему до лица колючие россыпи брызг, но всё же основные потоки стихии проносятся мимо.
Глава № 4
ЧЁРТ С НИМИ
Ю.ЛАТЫНИНА (продолжение):
«Рассказывая о становлении бизнеса А.Андреева, "НГ" напоминает, в частности, о таком эпизоде. В свое время он завязал дружбу - с В.Савельевым, главой металлургического трейдера "Стилтекс". Савельев предлагает проект: НОСТА. Орско-Халиловский меткомбинат.
В 1999 г директором НОСТА был П.Гуркалов, а 63% акций комбината принадлежали его молодому заму Ю.Гринину, который собирался жениться на дочери Гуркалова. В преддверии свадьбы все финансовые потоки комбината шли через фирмы Гринина, он организовывал перевозки и поставки. Гуркалов воровал то, что оставалось.
К 1999 году Гринину стало ясно, что комбинат висит в его офшорках, как дыня в сетке, и что г-н Гуркалов с его ухватками вороватого кладовщика - это слишком большой пассив для приданого.
"Комбинат уже никуда не денется", - рассудил Гринин и отказался жениться»
«Люди из портмоне», «Новая газета», N15, 04-06.03.2002, стр.11-13
- Разбудите его! - «отыскался» потерянный мастер. - Общий съём. Управляющий уже уехал, а начальника смены хватил инфаркт. Вызывали скорую.
Ливень не прекращается ни на минуту.
- Иванович, как быть? - вкрадчиво пытает его Быстроногий Кулан, - Верёвки-то висят. Поднять бы их надо на площадку? На тридцать пять? Или на газоочистке спрятать?
- Правильно говоришь! Хорошие верёвки в радость автолюбителю. Получше любого буксировочного троса будут - гибкие и удобные в обращении.
Подниматься наверх никому неохота. Быстроногий Кулан и Трелёвочный Бык тревожно переглядываются между собой.
- А может быть оставим висеть? До завтра. А, Иванович? Не пропадут.
- Вами купленные - вам и решать. Не положено.
Красная сметанообразная лужа медленно обволакивает территорию мартеновского цеха и все прилегающие к нему дороги. Проезжающие мимо машины буксуют в ней и вязнут, разбрыгивая под ноги торопливым прохожим всёпоглощающий шлам - эти липкие отходы металлургического производства. Люди ругаются и отпрыгивают в сторону. Но чистого места в округе нет и по щиколотку в грязи они продолжают свой путь на работу, суетливо отмахиваясь на ходу летящей в них от краски.
- К дымовой трубе не подойти, - осторожно аргументирует Быстроногий Кулан.
- Ладно. Чёрт с ними, - соглашается мастер.
И добавляет торжественно:
- Я в контору и по делам. Раньше пяти часов сегодня в душевой не появляйтесь. Лямин-младший - собака дежурит, ловит нарушителей дисциплины и опоздывающих на работу мужиков. Мы и так без зарплаты.
- Козёл!
Кашель душит нещадно. Стоило только очухаться ото сна и простуженное горло забурлило с новою силой. Мокрота выскакивает наружу сама. Согнувшись в три погибели, Седой Тилацин дрожит, и упираясь в колонну каской наблюдает сквозь слёзы, как тонкие кровяные нити на бетоне разбиваются падающей с неба водой. Во рту у него солоно и горько.
- Пойдём, Седой?
- А верёвки? Чья сегодня очередь поднимать верёвки наверх?
- Чёрт с ними, Седой! Пускай висят. Так мастер распорядился.
- Ему виднее.
Бешено колотится сердце. Каждый глоток воздуха заглатывается им с болью, режет гортань.
- Пойдем, Седой. Раскатаем «американку».
Быстроногий Кулан уже летит впереди всех по железнодорожным путям в сторону бильярдной.
Дождь утихает и Седой Тилацин задерживается на объекте. Он пересчитывает стальные карабины, пристегнутые к его страховочной системе. Одного из них не хватает, и человеку кажется, что он его выронил на том самом месте, где недавно спал.
- Посмотрю я, - хрипит он отчаянно вслед ушедшим, и носком сапога начинает ворошить под ногами липкие лужи.
- Пропал.
Человек расстроен. «Железо» он покупал в Челябинске. Мотался на выходные дни в областной центр - в соседнюю область. Долго искал туристические магазины и сетовал на дороговизну, пересчитывая в кармане копейки. Что не по плечу ему многое: жумары, зажимы и френды. Верёвки. И приобрёл он тогда только карабины и страховочные системы. Самое необходимое для работы на высоте снаряжение – по деньгам. И едва до дома добрался вовремя - умиротворённый и счастливый.
Но изнашивается всё, и однажды один его из карабинов не выдержал рывка человеческого тела. Сорвало заклёпку замка. Человек ударился о стену и рассадил себе тело, но остался цел. Внимательно осматривая поломанную «железку», он обнаружил что карабин не прошёл испытания на разрыв и на прочность. Что ему подсунули «фуфло» в специализированном магазине. Недоглядел - и чуть было не поплатился жизнью за беспечность. По этой же причине оказался негодным ещё один карабин, и вот ещё один исчез во всёпоглощающем шламе Орско-Халиловского металлургического комбината. Дорогая утрата.
- Пятьсот рублей - коту под хвост. И как не бывало
Смирившись с потерей, растроенный рабочий напоследок поднимает голову к небу и, осматривая дымовую трубу, находит пропажу на нижней площадке.
- Перед обедом, - он вспоминает, - Быстроногий Кулан закрепил рабочую верёвку к стяжному болту при помощи моего карабина. А я и забыл об этом, потому что скуп в работе и всегда берегу ресурсы. Я вяжу узлы, а железо держу в резерве.
Человек успокаивается, и уже собирается догонять товарищей, как новая тревожная мысль будоражит его больное воображение.
- Украдут.
- Да что ты? - возражает он себе. - Кому надо в такую слякоть залазить наверх - на эту грязную и скользкую площадку? Без сноровки и без страховки…
- Даже и голову никто не поднимет. И на улице темень.
- Но ты-то поднял? И увидел его?
- Да.
- А полез бы ты за ним, рискуя сорваться?
- Я бы полез, - и он снова долго кашляет. - Подобрать брошенную хозяином вещь это не крысятничество.
- Ну, так и лезь, пока тебя не опередили другие! А заодно и верёвки поднимешь. И спрячешь, чтобы их никто не увидел. Они тоже куплены на наши деньги…
Глава № 5
СИЛЫ НЕБЕСНЫЕ
Ю.ЛАТЫНИНА (окончание):
«Обманутый тесть бросился за помощью к Черномырдину. Черномырдин и познакомил Гуркалова с Андреевым и Савельевым. Савельев, профессиональный трейдер, был способен заменить Гринина на внешних рынках. Андреев, владелец Автобанка, мог дать комбинату денег.
16 июня 1999 года Ю.Гринина пырнули ножом в подъезде собственного дома. Он умер через неделю. Спустя несколько месяцев старого директора Гуркалова отправили на пенсию.
А потом Андреев и Савельев поссорились. Для Андреева были найдены доказательства, что трейдерские структуры его партнера обкрадывают комбинат. Савельев в ответ заявил, что Автобанк кредитует НОСТА под грабительский процент, и предложил выкупить его долю. Однако у Андреева уже был контрольный пакет акций НОСТА. Андреев не стал выкупать акции.
Андреев зря решил, что его партнер «ничего не сможет сделать». Савельев обратился к группе «Альфа» - национальному чемпиону по части захвата заводов через банкротство. Двумя главными оренбургскими активами «Альфы» были крупнейшее бюджетообразующее предприятие региона – «ОНАКО», и губернатор в придачу. Операция с НОСТА обернулась катастрофой. Липовое банкротство комбината грозило реальной несостоятельностью Автобанку. Андреев перехитрил сам себя: он только-только собирался совершить головокружительное финансовое сальто, которое избавит его от неудобных партнеров, но не удалось...
Основной вывод статьи: «Автобанк покупали не за деньги. Автобанк покупали за компромат. Покупательская способность компромата была оценена в 90 млн долл. Покупатели не учли главный тренд российской экономики - полную девальвацию компромата... Не знаю, чем кончится история с Автобанком. Но подозреваю, что кризис в России может начаться со сделки вроде этой»»
«Люди из портмоне», «Новая газета», N15, 04-06.03.2002, стр.11
Холодный фронт восторжествовал. Тучи плотным барьером отрезали землю от космоса - от всепроникающего света звёзд и от последних лучей всемогущего солнца.
Крошатся сырые стены - рукавом он задевает кирпичную кладку трубы, и отслаиваются тонкие пластинки керамики.
- Сколько ей лет? - человек задумывается и отвечает, - Сорок пять, а может быть и более. Сколько поколений верхолазов ремонтировало эту трубу, меняло разбитые лампочки и плафоны, красило железо и ползало по её стенам, обстукивая стяжные кольца?
- Три или более?
- Как знать…
На высоте тридцать пять метров под ним неожиданно прогибается площадка. Одна из её секций недостаточно закреплена к опорной консоли. Под тяжестью наступившего на неё верхолаза она коварно ныряет вниз, и человек испуганно выскакивает назад - наверх и идёт в обход опасного места.
- Сгнила... Всё как есть позабыл. В позапрошлом году мы её латали стальною проволокой.
Это было грубейшим нарушением технологии производства работ. Площадка давно уже требовала серьезного внимания. Но времени ею заняться - нет. Бригаду трубокладов очень часто снимают с родного объекта на ремонт металлургических печей. В смене не хватает огнеупорщиков, а в отделе кадров ничего не хотят слышать о дополнительном приеме людей на работу.
- Вы не умеете руководить.
И начальники цехов не солоно хлебавши убираются восвояси. Матерят у себя дома мастеров и механиков, и обещают найти им замену.
После каждого такого аврала верхолазы-трубники спешат наверстать потерянное время. Вырывают за считанные часы основные объёмы работ. «Сотворяют» план, за который им платят деньги. И многое не успевают сделать, как положено.
- Очковтирательство, да и только.
И ни разу, ни мастер и ни заказчик не поднимались наверх и не осматривали содеянное строителями. Подмахивают под честное слово «малявы», написанные подрядчиком, определяя качество выполненной работы снизу - на глаз.
Верёвка. Вот она…
Сырая, и тяжёлая верёвка.
Она кажется неподъёмной, но это не так. Человек пристёгивается фалом на метр выше точки её крепления к стяжному кольцу. Откидывает спину до предела назад и, упираясь ногами в стену, начинает работать. Он висит, но висит удобно. И обеими руками перебирает тяжёлую снасть. Прежде всего, нужно вытравить запас верёвки наверх, благо его много, и завязать булинь на уровне глаз. Ему не нужны рукавицы, и он их убирает в кармашек на груди - вязать узлы сподручнее голыми пальцами. Струйка выжатой из верёвки воды закатывается под рукава рубашки. Беспокоит его озябшее тело и щекочет под мышками… И мешает работать… Но узел уже готов и надёжно затянут.
Человек опускается вниз - на площадку. Под ногами у него твердь. Из петли он выстёгивает злополучный карабин и переламывает туго увязанную «восьмёрку», распутывая таким образом задушенную верёвку.
Напротив чернеют короба паропровода системы газоочистки. Там, на высоте пятнадцати метров от земли находится площадка, на которую строители поднимают свои снасти. Ему нужно опуститься на землю и взойти на газоочистку по другой лестнице, но утомленному и больному человеку хочется быстрее домой и он допускает оплошность и решается проделать этот путь иначе. По верёвке – сверху вниз. Достаёт из кармана сырые рукавицы. Теперь они ему нужны, чтобы не повредить при спуске ладони рук. Всего один шаг в пропасть, и несёт его «лепесток» в безопорное пространство навстречу беде. Но он ещё не чувствует опасности. Ему кажется, что путь его усеян розами, а не шипами. Как струна, над ним вытягивается намокшая снасть, а под ним… Она закручивается спиралью. Вода заливает глаза. Человек зажмуривается и на мгновение расслабляется, ловит горячими губами дождь и бормочет что-то про нелёгкую работу. Но его слова не складываются в стихи - непогода.
Остановка. Толчок. Он ещё не понимает того, что произошло и дёргается на верёвке, подталкивая вниз своё отяжелевшее от воды тело. И ему удаётся проехать еще полметра. А далее - стопор. Плотно скрученная снасть «одеревенела», и брошенный всеми рабочий вдруг с ужасом осознаёт, что её нижний конец надёжно привязан к монтажной петле паропровода, к которому он так лихо стремился и до желаемой площадки ещё целых четыре метра. Фиаско.
- К дымовой трубе, назад! Нужно срочно подстраховать себя фалом!
Он раскачивается в безопорном пространстве, как на качелях. И старается дотянуться до ближайшего стяжного кольца трубы карабином, но тщетно. Лямки страховочной системы вгрызаются в пах, ломит плечи. Намокшая верёвка над ним вытягивается, как резинка, уменьшаясь в диаметре. И кажется, человеку что она вот-вот оборвётся.
- Этого не может быть. Все характеристики у неё избыточны.
- А ты уверен в этом? Что она не повреждена нигде? А ты её всю осматривал перед использованием?
- Нет.
- А внутри - под оплёткой у неё ты был? Ты видел, из чего и как она сделана?
- Качественно!
- Неубедительно говоришь. Ты свою работу всегда делаешь качественно? Смотровую площадку надо было болтить, а вы её на проволоку посадили?
- Да, я растяпа, - соглашается он, - я бракодел.
- И такой же оболтус, как и ты, делал эту верёвку…
- Согласен.
Взрыв. Котёл-утилизатор вздрогнул. Огонь в мартеновском цеху запрыгал до потолка, инфракрасное излучение металлургии вырвалось наружу сквозь разбитые окна фонарей и на мгновение осветило дымовую трубу и одинокого человека барахтающегося над пропастью.
- Вот и всё. И никто не увидел. И никто не поднял головы. И бесполезно уже звать кого-либо на помощь, потому что нельзя перекричать шум металлургического производства.
Тучи решили накрыть собою весь мир. Ему кажется, что небо над ним прогнулось как матрац под тяжестью упавшего на него великана.
- Снег в июле?
- Не может быть!
Но первая порция града уже барабанит по каске и вдребезги рассыпается по сторонам.
- Что это было?
Человек осторожно поднимает глаза и видит…
Что из кромешной тьмы на него стремительно мчатся белые «окатыши» льда.
- Боже ты мой! Я знал, что ты есть!
Он закрывает лицо руками, а небесный «конгломерат» его лупит по телу, по голове - перекатывается, гремя, под каской и высыпается за воротник, тираня беспокойную плоть. Человек спасается от холода и от боли в пустоте, он вертится между землёю и небом, хватая сапогами верёвку как соломинку - уповая на жизнь. Ещё четыре минуты идёт жестокая бомбардировка. И снова дождь - злой и липкий…
Он растерян и побит. В отчаяние закрывает глаза и вдруг осознаёт, что там, за тучами - солнце.
Что они серые только внизу. В этом мире.
А наверху? В ином?
Он возносится над стихией и видит другую картину.
Весело плывущие под ногами кучевые облака белою пеною обволакивают горные склоны, а выше другие облака – перистые купаются в лучах восходящего солнца. И от этого ему вдруг становиться теплее и легче…
- Выход есть!
Надо только напрячься и вспомнить, чему его учили инструктора в походах и о чём же писали учебники. Или найти решение самому, если не поможет память.
- Вниз нельзя, - рассуждает он, значит нужно подняться вверх по верёвке.
У него в кармане репшнур.
- Надо только освободить спусковое устройство на груди – оно мне мешает.
Он вяжет схватывающий узел вокруг верёвки и грузит его собой.
- Какое всё-таки тяжёлое стало тело.
Его сапоги полны воды. Она гуляет вверх и вниз по голенищам и хлюпают портянки. Отекают конечности и ломота растекается от позвоночника вниз по суставам - до голени. Мокрые рукавицы болтаются, как тряпки и приходится всё время держать ладони сжатыми в кулаки.
- Только не гляди ты больше наверх как сужается в сечении верёвка.
Красное море грязи колышется под ним. И острова развалин: порушенные бетонные конструкции - промышленные «кишки». Словно иголки выглядывает отовсюду наружу арматура.
Выбора у него нет. Рывок, и ещё один.
Он жив. «Лепесток» уже болтается на груди и дрожащими от напряжения руками человек освобождается от него - убирает под мышку ненужную уже «железку». Теперь над пропастью его удерживает схватывающий узел, выжимающий воду из «деревянного» капрона. Спираль внизу ослабла, и верёвка под стала похожа на змеевик. Но раскрутить её в обратном направлении невозможно.
- Как быть?
И он снова нарушает незыблемые каноны безопасности!
Хватается за узел рукой и…
…успешно преодолевает последние метры переправы. Злополучная спираль задерживает его падение, тормозит и уберегает от удара. Неожиданная развязка.
Под ногами, наконец, опора - металлический короб и желанная площадка.
- Но что это за вид?
Лепень без пуговиц, карманы оторваны, рубашка расползается по швам и болтается мокрая чуть выше колен, как «…знамя, разбитого наголову полка». Человек развязывает предательские узлы на стене, собирается с силами и вытягивает верёвку наверх. Бухтует её и прячет…
Глава № 6
ЭМБРИОН
Небо проясняется. Но ледяные окатыши ещё растаяли не везде, и по щиколотку в холодной воде человек плетётся в душевую - мыться. Самое чистое место на мартене это площадка возле здания цеховой администрации. Асфальтированная дорожка. Разноцветные клумбы и молоденькие, ещё хрупкие деревца. Как они радовали глаза и лечили душу.
Физический труд ломает человека, укорачивает ему жизнь. Много ли металлургов дожило до глубокой старости? Нет! А какая компенсация за утраченное здоровье? За каторжные потуги, за бессонные ночи возле горящих печей? Копеечная пенсия? Или побитый градом огород?
Ветки у саженцев повисли, как плети, как руки, вытянутые по швам перед лицом вышестоящего начальства; рваные берёзовые листочки трепещутся в лужах, словно умирающая рыба в садке и предсмертное благовоние источают поломанные стихией хризантемы. Забальзамированные газоны похожи на испорченную акварель.
Душевая закрыта. Человек стучится ногою в металлическую дверь и прислушивается. Женский смех, чей-то бас, звонко шаркают шлёпанцы - она убегает, а он догоняет её – веселье. Но вот уже скрипит щеколда и на пороге двое - жизнерадостные мужчина и женщина.
- Чего тебе надо?
Владимир Матвеевич с удивлением осматривает с головы до ног оборванного человека.
- Ты где был?
Он сегодня дежурный по цеху, до утра, и его задача время от времени тормошить нерадивых рабочих - руководить ими. Чтобы не сидели на рабочем месте, чтобы, не дай-то бог, не уснули на объекте ближе к полуночи. Но сейчас пока рано начинать ему обход, мастера и механики ещё не попрятались по норам «писать документацию», и он любезничает по душам с душевщицей, потягивает кофеёк, и разминает перед работой своё поношенное тело.
- Я, Владимир Матвеевич, промок до нитки. Попал, вот, под град.
За идущим между шкафами рабочим тянется длинный и грязный шлейф. Владимир Матвеевич провожает опаздавшего с работы человека изумлённым взглядом и с сомнением покачивает головой. И кажется ему что это осколок могучей тучи залетел в помещение и сбросил на только что убранные полы грязную воду – отфильтрованные небом нечистоты металлургического производства.
Уборщица ругается.
Много лет в непогоду сочится в душевой худая крыша и давно уже никто не вспоминает те дни, когда здесь было сухо. Система вытяжной вентиляции не функционирует с той самой поры когда перестали вовремя выдавать зарплату. Старый алюминиевый тазик уже почти до краёв полон воды; и бьётся весёлая капель и разлетаются в разные стороны холодные брызги.
Прижимаясь спиною к сырой стене, человек разувается. Побитое тело гудит и сегодня ему не под силу нагнуться до пола, чтобы стянуть с отекающих ног дыряые сапоги. Он их сталкивает стоя, цепляя поочерёдно подпятники о ножку старого металлического шкафа. Вода из голенищ «выкатывается» на пол, а её остатки из обуви человек выдавливает в тазик, и туда же он выжимает тяжёлые брюки и лепень. Изорванную в клочья рубашку и портянки пострадавший выбрасывает в мусорный ящик, и в чём его мать родила он идёт под душ.
Полы в моечном отделении скользкие и неровные. Неосторожно шаркая ногами, человек повреждает себе толстый палец на правой ноге. Острая метлахская плитка глубоко царапает его, и кровоточит эта рваная рана. Через всю душевую тянется кровавый след. Но не существенная это боль, царапина кажется ему комариным укусом на побитом повсюду теле.
- Тепло.
Как тяжело бывает иногда настроить воду в душевой. То она горячая - не подступись, протянешь руку и отдёргиваешь её, то она холодная - ударит колючим ливнем, и выскакиваешь наружу, ругаясь, и снова медленно начинаешь перебирать руками краны. И вот она - золотая середина, закрыв глаза, ты замираешь от блаженства - желаемый миг настал. Ложится на пол человек и засыпает, поджимая к груди и колени, и руки, словно зародыш во чреве у матери. И снится ему синяя планета всё живое на которой состоит из солёной воды, и он чувствует себя маленькою частицей в этом физиологическом растворе бытия.
- «Синяк»! – сурово кричит охранник и радостно улыбается. - Есть нарушитель!
Это плановая проверка душевых. Работники охраны комбината тоже радеют за трудовую дисциплину на предприятии. В этом месяце они поймали уже шестнадцать нарушителей и честно заработали тридцать два процента премии. За каждого задержанного в неположенном месте рабочего идёт существенная надбавка к зарплате. За пьяного нарушителя платят целых четыре процента.
- И не один синяк, - констатирует факты врач, входящий в состав комиссии и внимательно оглядывает покалеченного человека с ног до головы, мягко трогая опухоли на теле уснувшего. - Эко его побило! Гематома на гематоме.
- Хватит спать! - Матвеевич перекрывает горячую воду, и вскакивает ужаленный больной и плачет.
-…….
- Одевайся, Седой! В здравпункт! Или уволю к чёртовой матери!
- Послушаем, выстучим, посмотрим, - соглашается врач.
- И пробу на алкоголь возьмём, - охранник тоже вставляет своё веское слово.
Небо очистилось. Дождь перестал барабанить по крышам. Замерли лужи, и в каждой из них появилось вечернее солнце. Как тяжело передвигать больные ноги. Кажется, снимешь сейчас вот тесные туфли в прихожей и не скоро оденешь их, и пойдёшь босиком… По воде…
- Алкоголя нет. Чисто в трубке.
- А вы кровь у него возьмите, - настаивает «фарисей».
- У меня на это лицензии нет. Отвезите его в наркологию.
Но охранник знает, что за обследование больного в наркологии ему нужно заплатить вперёд деньги, и что если диагноз не подтвердится, то ему не видать ни потраченные копейки, ни желанную премию.
- Он попал под дождь, - резюмирует врач.
- Но в такой же дождь не работают, - всё ещё сомневается «праведник».
И он прав.
- Значит - воровал.
Начальник охраны вызывает дополнительный наряд из десяти человек для внепланового осмотра территории цеха.
- Ищите нычку! Я чую, что здесь что-то есть! Я всегда чую… И проверьте все железнодорожные составы и машины.
Они переписывают личные данные подозреваемого в надежде, что его можно будет уличить и наказать, когда отыщется украденный товар.
Глава № 7
ХОРОШО, ОДНАКО!
- В десять, Матвеевич!
- Помню, Ильич!
- Выгоняешь всех лоботрясов из кабинетов на улицу, и начинаете разучивать новую корпоративную композицию. От сих и до сих.
Начальник цеха всучивает своему заму в руки распечатку комплекса физических упражнений «РУСАЛ-4», разработанного отделом социальных программ предприятия для работников горячих цехов чёрной металлургии и читает сопроводительное письмо:
- Главное богатство компании - это люди, работающие в ней. В «Русском Алюминии» твердо убеждены, что успешное развитие всего холдинга возможно только при создании необходимых условий для профессионального и личного роста каждого сотрудника. Постоянно совершенствуя методы управления, «РУСАЛ» формирует уникальную корпоративную культуру, основанную на продуманной системе мотивации персонала, предоставлении широких возможностей для профессионального развития, соблюдении этических норм.
- Лучше бы они денег выделили на ремонт экскаватора. Не дело гнать «быдло» в горячие печи. Вчера во время дежурства, ночью, один чумазый черт «откозлил» меня всенародно.
- А ты бы ему по каске шамотом.
- Я так и сделал.
- Спас репутацию менеджера?
- Спас… А он, собака, отмыл порваные уши от крови, подкрался ко мне сзади, как хищник и столкнул меня в печь.
- Стало быть - опустил?
- Конечно! Я ожог третьей степени получил. Горячо в подине.
Матвеевич закатывает рукава и показывает начальнику цеха покрытые волдырями руки.
- Знаю не хуже тебя, Матвеевич. В печи гореть - не водку жрать.
- Я понял, Андрей Ильич! Зашлю гонца.
Наскоро переодетые в новые рабочие костюмы конторские труженики кучкуются возле здания цеховой администрации. Мужчины в «шароварах», а женщины - в строю их больше, в новых просторных халатах на голое тело. Свободно висящая роба хорошо покрывает излишний вес кабинетных «сиделок». Матвеевич ищет глазами профгруппорга цеха, пожилую даму экономиста - Дашеньку и передаёт ей командование парадом.
- Дерзай!
Женщина пытается отказаться от оказанного ей высокого доверия, но слышит:
- Цыц, зараза! Мы тебя с начальником не для этого выбирали!
И потупив глаза, Дашенька начинает работать.
- Становись!
Медленно выстраиваются в одну шеренгу недовольные нововведениями люди. Придерживая на носу очки, ведущая гимнастики по слогам читает свеженапечатанную бумагу:
- …основные тезисы, - заикается она, - ориентируясь на которые "РУСАЛ" строит свою работу, являются частью корпоративной миссии. Содержание работы компании выражено в ее фирменном стиле, главным визуальным элементом которого является логотип. Черный многоугольник символизирует процесс добычи и переработки сырья.
Она кладёт листок на лавочку и придавливает его «шамотом».
- Начинаем корпоративную гимнастику. Руки на пояс!
Потрескивают швы ещё ни разу нестиранной одежды. Первая пуговица отрывается от халата на животе ведущей и подпрыгивая по асфальту весело мчится в сторону подвального приямка.
- Чтобы её так, - выругивается растерянная хозяйка.
- Черный многоугольник символизирует процесс добычи и переработки сырья. Делай - раз!
Физкультурники толкают друг друга локтями и стонут – им тесно. Строй искривляется.
- Интервал! - выкрикивает из окошка Матвеевич, - Соблюдайте положенный интервал между людьми! Веселее, орлы! Иванович! Зайди на минутку.
Мастер участка ремонта промышленных дымовых труб немедленно отделяется от коллектива и вприпрыжку семенит на второй этаж в кабинет вышестоящего руководства.
- Красный треугольник означает поток расплавленного металла. Это наиболее устойчивая геометрическая фигура.
Протяжный гудок тепловоза на короткое мгновение перебивает корпоративное шоу. Медленно выползают из ворот мартеновского цеха раскалённые до вишнёвого цвета изложницы с металлом. Жаром дышит на спины сурово отплясывающих сотрудников администрации цеха этот железнодорожный состав. Первый пот появляется на лицах у горе-мучеников.
- Шире ноги, бухгалтера!
Это помощник машиниста весело заливается от смеха.
- Захребетники народные!
Похотливые взгляды железнодорожников и циничные их окрики травмируют легкоранимые души служащих.
- Мать твою, мазута грязный! - от имени всего холдинга «мотивирует» из окна виновника конфуза Матвеевич, и обращается к человеку, вошедшему в кабинет, - Иванович, начальнику плохо.
- А я-то что?
- А ты найди ему самогонки.
- Не пью…
- Я знаю... А Верка гонит.
- Не задаром же брать?
- А ты скажи ей, что в долг. Начальнику. Любишь Верку? Чего молчишь? Кого больше любишь её или жену?
- Ты сам, Матвеевич, не ангел.
- А на клык ей давал, барыга? Не берёт?
- Боже упаси.
- Чего скалишься, Ромео? Не один ты такой - её полцеха любит.
Производственная гимнастика на асфальте достигает апогея.
- Раз-два–три, два притопа. Раз-два–три, три прихлопа.
Очки на переносице у Дашеньки давно уже запотели. Инструкция, придавленная тяжёлым кирпичом, трепещет на ветру, как косынка, и прочитать написанное в ней становится всё тяжелее и тяжелее.
- Высшее внутреннее движение души - квадрат.
Корпоративные служащие отрывают от пояса то одну, то вторую руку и вытирают ими поочерёдно свои пунцовые лица. Солёные капельки пота раздражают роговицу глаз, и вот уже кажется им пыткой самое выдающееся начинание корпоративного вождя. Абсолютная геометрическая фигура деформируется в неабсолютную и быстро теряет свою строгую форму.
- Круговое вращение тазом.
Только согнувшись в три погибели, профгруппоргу цеха, наконец, удаётся понять, как нужно делать это последнее упражнение разучиваемого цикла.
- Высшая углублённость в современном изобразительном искусстве это круг!
- Шевелите булками! - выкрикивает из окна Матвеевич. – И трясите окорочками.
Посмеиваются начальники и не скрывает улыбки их шнырь – Иванович. «Полторашка» самогона оприходована на троих и довольные менеджеры закуривают «Донской табак».
- Хорошо, однако!
Они вольготно разваливаются на стульях и хохочут.
- В натуре, Андрей Ильич! Хорошо!
Глава № 8
АТАС
Хлопает, подхваченная ветром, фрамуга. Стёкла в кабинете начальника цеха дребезжат. Вместе со сквозняком в помещение врывается секретарша - возбуждённая и мокрая.
- Ты почему покинула строй? - сварливо пытает её Матвеевич.
- Атас, мужики!
- Что это такое?
- На четвёртой, авария!
- Этого не может быть, голубка ты моя, - у начальника цеха пересыхает во рту.
- Вся последняя плавка ушла в шлаковик.
- Это скандал, - мотает головою мастер.
- Ты куда смотрел, сукин сын?! - взрывается Андрей Ильич. - Дрался с рабочими по ночам! Кирпичами по морде бил! Верке на клык наваливал?! Да я тебя самого раком поставлю, гад! Слышишь - печь потекла! Задушу урода!
- Акт подписан, Ильич! - скороговоркою оправдывается Матвеевич. - Я тут уже ни при чём. Это вина сталевара.
- Я знаю чья тут вина!
- Сам тут! – торжественно вставляет секретарша и достаёт из кармана жевательную резинку со вкусом мяты, - заешьте, пожалуйста!
Пачка «Орбита» половинится и в мгновение ока исчезает во ртах у собутыльников. Рваная обёрточная бумажка от неё подрагивает на подоконнике и тихо подтягивается к окошку.
- И ты до сих пор молчишь? Где же он?!
- На печь пошёл. Сейчас уже будет здесь.
Собутыльники вскакивают на ноги и прячут стаканы под стол.
- Вонь-то какая!
- Приберись, Алёна.
- А что у нас по распорядку дня, Матвеевич?
- Гимнастика.
- На асфальт!
Перепуганные «менеджеры» не бегут, а летят по лестничному маршу. Наперегонки, перепрыгивая по восемь ступенек кряду. Тесен дверной проем - не разойтись. Иванович бьётся плечом о дверь и выдавливает её из петли. На пружине, словно баян, она, медленно покачиваясь, вываливается наружу.
- Выкинь изо рта окурок, Ильич!- шипит ему в ухо Матвеевич. - Быстрее! Вот он сам - нарисовался! Я угадываю его походняк.
- В строй! - начальник цеха ударяет кулаком в спину нерасторопного мастера. Словно пробка из бутылки шампанского, растяпа выскакивает из дверного проёма конторы и мчится на указанное ему место.
- Продолжаем, Дашенька. - задыхаясь, кивает Матвеевич профгруппоргу. Производственная гимнастика вспыхивает с новою силой.
- Три притопа, два прихлопа! Раз-два-три! Раз-два-три! Руки на пояс. Наклоны вниз.
Челюсти усиленно пережёвывают «мяту», ноги раздвинуты шире плеч и высшая углублённость человеческого тела - круг, подобострастно юлит в сторону подходящего к ним управляющего директора металлургического комбината. Цеховое руководство и профсоюз весело отплясывают новую корпоративную ламбаду.
- За мною! - рычит управляющий начальнику и исчезает внутри здания цеховой администрации.
- Пронесло, - отрыгивает Иванович халявную самогонку, сплёвывает жвачку на газон и поспешает к себе - в бильярдную, кушать приготовленный Веркою борщ.
Занятия физкультурой заканчиваются. Уставшие люди облегчённо вздыхают и тоже отправляются отдыхать на свои рабочие места.
Глава № 9
В АКТОВОМ ЗАЛЕ
ОЛЕГ ДЕРИПАСКА:
" В нашей стране сложился особый тип паразитического капитала, который, по сути своей, является полностью антирыночным.
Государственные чиновники всех уровней, кто напрямую, кто косвенно, через родственников или близких людей, слились с частным бизнесом. В результате этого слияния возник капитал, который можно назвать административным. Этот капитал не боится колебаний рыночной конъюнктуры, ему не страшна конкуренция, его не беспокоит повышение издержек. Административному капиталу в силу чиновничьего прикрытия не страшно банкротство, его не интересуют эффективность, улучшение качества продукта и т. п. Ему не надо беспокоиться о повышении конкурентоспособности, так как он по своей природе находится в лучшей конкурентной ситуации, чем частный капитал.
На практике этот альянс чиновничества с частью бизнеса занимается перекачкой финансов и с рынка и из государственной казны в карманы административных капиталистов…"
2 июля 2003 года, среда, №2(2) ИЗ ПЕРВЫХ РУК –
газета о настоящем и будущем
Управляющий директор уже в актовом зале. Засучив рукава, он облокачивается на стойку за кафедрой. Перед ним, вытянув руки по швам, как «опущенные» стоят руководители цеха ремонта металлургических печей. Предательская дрожь в коленях выдаёт сильное волнение поспешно вошедших мужчин. Дашенька-профгруппорг выглядит более уверенно, но и у неё всё же подрагивает нижняя челюсть, и постукивают коронки во рту.
- Я не разбираюсь в металлургии, я неоднократно заявлял об этом на всех совещаниях. Но одурачить меня вы не посмеете. Будет создана ответственная комиссия по расследованию причин аварии и если ваша вина в утечке металла будет доказана, то вы понесёте ответственность по полной программе и из своего кармана. Вместе с начальником мартеновского цеха. И понижу вас в должности или уволю к чёртовой матери. Я ещё пока хозяин на этом заводе!
Повесив чубы, люди покорно выслушивают старшего, не пытаясь что-либо произнести в своё оправдание.
- Чего молчите, герои? Вижу, что корпоративную гимнастику вы освоили успешно.
Оцепенение, наконец, покидает слушателей, и довольные похвалою босса люди подобострастно улыбаются.
- А кого вы, Сергей Викторович, назначили председателем вышеупомянутой комиссии? - уняв, наконец, дрожь в конечностях, мягко спрашивает его Матвеевич.
- Лямина-старшего.
Все присутствующие в зале облегчённо выдыхают из зоба «заныканный» от страха воздух и одновремеменно, словно по команде, достают из кармана до белизны застиранные носовые платки - в помещении душно. Люди вытирают ими от пота свои блестящие лбы и поднимают глаза, теперь уже полные надежды, на управляющего директора.
- Не так страшен чёрт, как его малюют, - задумывается начальник. - Выкрутимся! Не в первый раз.
Но всё же какая-то внутренняя озабоченность ещё гнетёт его разум.
- Что прикажите делать дальше, Сергей Викторович?
- Вы разговаривали с рабочим по кличке Седой Тилацин о невозможности приобретения требуемого им снаряжения? Как могло получиться такое, что ваш подчинённый перепрыгнул через несколько инстанций сразу? Он ещё здесь? Я хочу его увидеть.
- На больничном, я осмелюсь перебить вас, господин управляющий директор.
- Симулянт, стало быть. А вы подумайте, как избавиться от лишнего балласта. Корпорация - это хорошо налаженный механизм. Каждый работник в ней знает свое назначение и место. Вы довели до сведения подчинённых, что болеть сегодня нельзя?
- Эта инновация, господин управляющий, деликатного свойства. Я, как профсоюзный работник, должна отстаивать права трудящихся, - вмешивается Даша-экономист.
- На этом предприятии нет профсоюза! Разберитесь, пожалуйста, почему он пишет мне письма, Андрей Ильич!
- Занимаемся, вот уже третий день занимаемся! - и начальник цеха повышает голос. - Матвеевич! Отчитайся, пожалуйста, что ты сделал за это время!?
- Вчера поздно вечером мною была приглашена комиссия по проверке душевых. Я очень надеялся, что они его найдут и признают пьяным. Он уснул на полу под мойкой.
- В рабочее время?! – Это управляющий директор.
- Нет.
- Он же не пьёт, - заступается женщина.
- Да, я знаю, - Владимир Матвеевич понижает голос и вкрадчиво нашептывает начальнику, - но у меня кореша в руководстве больницы есть - очень надёжные люди. Да промашка вышла - беда. Молодой и неопытный лекарь дежурил в медпункте. Не повёз он его туда на комиссию по определению алкоголя в крови. Вот и не признали его пьяным.
- А у тебя руки повисли, дырявый чёрт?!
- Что вы? Сергей Викторович, Андрей Ильич, Дашенька! Не сидел я сиднем без дела - работал. Проверяющий ещё при мне пригласил дополнительный наряд охраны комбината для внепланового шмона в цеху. И пока они чухались в медпункте, перебирая бумажки и справки, я помчался к трубе - на рабочее место этого мерзавца.
- И до сих пор отдышаться не можешь.
- А ты выслушай и не перебивай!? - Матвеевич обижен. - Я хотел отрезать четыре метра верёвки и подбросить их охране, как спрятанную ворами.
- И что же тебе помешало на этот раз? - ехидничает его начальник.
- Верёвок на месте не было.
- Как это не было? Я же сам лично видел, что они висели. Был град, и никто не хотел подниматься наверх. Я всё вижу. А сегодня-то где они? На месте?
- Вот и беда-то в том, что на месте - убрал он их, собака. Позаботился.
- Сергей Викторович! - Дашеньке снова тревожно.
- Говорите, не бойтесь, - широко улыбается босс.
- Рассчитаемся ли мы с кредиторами? И что будет дальше? Как жить?
- К сожалению, ваши долги ещё огромны. И рано думать о каком-либо существенном движении вперёд. Сегодня поднимается вопрос о продаже предприятия на конкурсной основе. Из всего металлургического производства выделяется оборотоспособная, то есть приносящая доходы часть цехов и производств, и их на базе организуется новое общество с ограниченной ответственностью «Уральская сталь».
- А кто же будет нашим новым директором? Вы?
- Нет. Я поеду банкротить другие заводы, а вашими новыми собственниками станет группа компаний «Базовый элемент», которая и выкупила у Вас обесценившиеся акции.
- Доброе дело сделали.
- Конечно! – весело смеётся управляющий. – А долги, накопленные предыдущими вашими хозяевами, останутся за дырявым брендом ОАО «НОСТА»
- Как здорово! - восхищается Матвеевич. - А нас оставят при оборотоспособном производстве или сократят?
- Может быть! – «успокаивает» его управляющий. - Вы напишите заявление об увольнении с ОАО НОСТА и будете приняты на работу вновь. В ООО «Уральская сталь».
- А где уверенность в том что нас туда возьмут? После увольнения-то?
- Этого я вам не обещаю.
- А что, разве можно так? - настороженно выпытывает у него Ильич.
- Так нужно, если не знаете, как освободиться от балласта. И зарубите себе на носу - впереди корпоративный праздник. На большой спортивной арене.
Управляющий уходит, чтобы лично принять участие в работе комиссии по расследованию причин аварии на четвёртой мартеновской. Руководители цеха ремонта металлургических печей возвращаются в кабинет начальника - держать совет.
- Час близок, Матвеевич! Переживём, крепись.
- Ещё неделя-другая и станет легче.
- И избавимся от обоих мудаков сразу.
- Безопорное пространство.
Действие жевательной резинки давно окончилось, и ядовитая отрыжка самогонки опять ударяет в нос.
- И как эту гадость татары пьют?! Осталось чего, Матвеевич? Глотку помочить?
- Есть трохи!
- Плесни.
Начальник цеха зажимает двумя пальцами нос и опрокидывает остатки вонючего зелья в бездонную прорву человеческого организма.
- А вот так они её и пьют! Татары-то!
Человек высмаркивается, вытирает поруганные слизью усы и рот. Он очень доволен предстоящим развитием событий. Страхи уже забыты и скоро обед.
- Это у него безопорное пространство! - патетически выкрикивает начальник, - А у нас с тобою, Матвеевич, всегда есть опора!
- Конечно же, Андрей Ильич!
- А ты меня уважаешь, Матвеевич!
- Да, я тебя уважаю!
- Позвони-ка Лямину-младшему. Пускай шепнёт на ухо Лямину-старшему.
- О чём же, Андрей Ильич?!
О нас с тобою, Матвеевич. О нас! От меня лично – скажи… А Лямин-старший - Лямину-штригелю, а тот…
- А тот с самим Валушиным выпивает, - подхватывает его мысли слуга, - и не самогонку вовсе.
- Так и переживём лихолетье, мой друг! Это уже десятый управляющий на моём веку.