Жизнь у дороги\
Человек мал, а мир велик. Но бывает, что мир тесен человеку. Человек удаляется в пустыню. И строит там свой мир. В котором ему просторно. И живет там много лет. Я и звоню ему в пустыню, но мне отвечает другой. Который едет по пустыне на джипе. И случайно слышит мой звонок, проезжая мимо телефона-автомата, затерянного в просторах Аравы.
- Нет, это не Куши. Но я к нему еду. Что передать?
...В справочном дают номер пелефона Куши Римона. И снова мне отвечает другой. По цепочке из пяти пелефонов, приписанных к 101-му километру, я добираюсь, наконец, до самого Куши.
- Что у вас там, коммуна, что ли?
- Именно, - отвечает хрипловатый голос, - коммуна. И это хорошо...
КАЖДЫЙ СОЛДАТ КОГДА-ТО БЫЛ МАЛЬЧИКОМ
Его кличут Куши, и кличка эта прилипла к нему, похоже, намертво: в справочном "Безека" бесполезно искать Шимона Римона, проживающего на 101-м километре от Эйлата, - зато там значится Куши Римон. И книгу, написанную им во Франкфуртской тюрьме, он назвал "Я, Куши".
Стоп-стоп, при чем тут 101-й километр и Франкфуртская тюрьма? И кто, наконец, этот человек, претендующий на звание легенды Израиля? Герой или преступник? Ни то, и ни другое. Куши Римон гораздо больше любого определения о нем. Кем бы вы назвали, например, человека, который, ради того, чтобы попасть в Красную Петру (а дело происходит в 1959-м году, когда до мира с Иорданией еще о-очень далеко), угоняет машину ООН, переодевается в форму солдата ООН, беспрепятственно проникает в желаемое место и благополучно возвращается назад? Преступником, авантюристом или романтиком?
А как бы вы расценили его двухлетней давности полет над бункерами иорданских солдат на самодельном воздухоплавательном устройстве, когда он сбрасывает вниз пакеты с конфетами? Миротворцем, хулиганом или сумасшедшим?
Иорданские солдаты сначала на всякий случай надули губы и пожаловались израильской стороне. Часть пакетов они вернули, а часть все же съели.
Шутки-шутками, но вобще-то Куши рисковал: в неопознанное летательное устройство, разбрасывающее неопознанные предметы солдаты могли с перепугу и пальнуть. Их дело - служивое.
ОН ДОКАЗЫВАЕТ ЭТО СЕБЕ
Кому и что он на самом деле доказывает? Похоже, что себе. Вообразите себе маленького мальчика, живущего в приемной семье выходцев из Германии в одном из израильских киббуцев. Во-первых, приемные родители (Куши: "Ребенок без родителей растет криво"). Во-вторых, ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ приемные родители, но... (Куши: "Это была очень хорошая семья, но они были "еки", а я "сфаради", и я все время чувствовал какое-то несоответствие").\Потом начинается учеба и самостоятельная жизнь в другом киббуце - и снова это ощущение чужого... Оно как-будто следует за ним по пятам. Сверстники не принимают его в свой круг. Ничто не помогает - даже рискованные игры Куши с ядовитыми змеями, которых он вылавливает голыми руками в песках: и не таких храбрецов здесь видали! Это правда. Храбрецов здесь хватает. Например, в киббуце живет Меир Хар-Цион, израильская легенда. Человек, который в 1953-м году ПЕРВЫМ добрался пешком до Красной Петры, минуя иорданские заслоны, и умудрился уцелеть! Самолюбивому подростку есть с кого лепить жизнь.
В 1959-м Куши тоже удастся вернуться невредимым из Красной Петры. Он будет ВТОРЫМ. Только в отличие от Меира Хар-Циона, Куши упростит задачу, проделав трюк с переодеванием в солдата ООН.
Но это в 1959-м, а пока он мечтает попасть в самые отборные израильские войска, и попадает. Да не куда-нибудь, а в знаменитое воинское подразделение 101 (израильский спецназ), которым командует непобедимый Арик Шарон.
Начинается интересная и опасная мужская жизнь: Синайская компания, Шестидневная война, война Судного дня... Но все войны когда-нибудь кончаются, и солдаты, даже будь они крутые десантники, остаются не у дел. Куши занесло в Германию. И здесь с ним случилась неприятность - во Франкфурте его арестовывают и сажают в тюрьму. Приговор серьезный - 9,5 лет, но, по его мнению, несправедливый: его запутали, он запутался, но никто не хочет в это вникать.
В заключении Куши напишет три книги, одна из них выйдет в свет под названием "Я, Куши", где он будет доказывать свою невиновность.
Из тюрьмы его вытащит Херут Лапид (киббуцник, вызволивший из заключения по всему свету немало израильтян), и старые боевые друзья.
Из тюрьмы Куши выйдет мрачным, но не сломленным (Регина, жена Куши: "После освобождения он был очень замкнут: из него невозможно было выдавить улыбку"). Его угнетает чувство несправедливо наказанного. Он ненавидит немцев и одержим идеей раздобыть 400 килограммов взрывчатки и взорвать немецкое посольство. Если посольство до сих пор стоит на месте целое и невредимое - это означает только одно: Куши свою безумную идею оставил и увлекся другими делами. Потому что он всегда добивается своей цели.
НА 101-М КИЛОМЕТРЕ ОТ ЭЙЛАТА\
Куда бы отправился мужчина после шести с половиной лет тюремного заключения? К родителям, если они еще живы. К жене, если она еще ждет. В кабак или бордель. Куши Римон отправился в пустыню Арава. На 101-й километр.
Место это особое. Когда-то отсюда отправлялись в Красную Петру отважные мальчики и девочки: для многих из них 101-й километр стал последним пристанищем - назад они не вернулись.
С появлением Куши на 101-м километре появился постоялый двор для всех путников, чей путь пролегает через Араву: водителей грузовиков и автобусов, солдат и туристов.
На самом деле Куши строил здесь дом для себя - свой первый в жизни дом. Но вышло так, что к дому его прибилась куча разного народа (одни из них искали себя, другие - кров и пищу, третьи - работу) и получилась коммуна. А вслед за людьми и зверье прибилось: тигрица, страусы, обезъяны, ослы, павлины. И все прижились, а главное - ужились.
Затем пошли дети. Бэри, сын Куши, родился здесь, на 101-м километре. Регина родила его на старом матрасе, без помощи акушерок - так, как рожали в старину. Имя свое Бэри получил в честь этого места - Беэр-Менуха. А вслед за Бэри появились и другие дети Куши.
Одно время Куши мечтает создать здесь поселение, в котором бы все было. В Араве нередко случаются авто-аварии, место пустынное - когда-то еще подоспеет помощь... А ведь таким центром помощи мог бы стать для пострадавших 101-й километр, если бы тут было для этого все необходимое. Идей много. Разных. В том числе - возобновить пешие путешествия в Петру, уже легальные - с проводником. А пока что место потихоньку разрастается: что-то пристраивается, появляются новые люди.
...Почему он выбирает место для своего дома именно здесь? Одиночества ищет? Или ностальгия замучила? Ведь именно отсюда он уходил в 1959-м в тот знаменитый авантюрный поход на Петру. И армейская часть, с которой у него было связано самое лучшее в жизни, тоже называлась 101-й. Да при чем тут одиночество? Если он уже двадцать лет живет в коммуне, которую сам же и создал. И ностальгия здесь ни при чем. Куши, нормальный мужик, рассуждает предельно просто: здесь есть колодец. А раз есть колодец - можно строить дом.
Бизнесмен из Куши на первых порах - неважный. В первые годы коммуна перебивается чем может: не гнушаются даже продавать ящики, которые достаются им случайно: в Негеве полно воинских частей. С едой и одеждой помогают окрестные киббуцы. Машина на 101-м километре появляется только спустя два года.
Место пустынное - полно змей. Куши не может их убивать. Он солдат, но не убийца. И потому он ловит змей и сажает их в клетки - так начинается его будущий зверинец на 101-м километре.
КУШИ И РЕЛИГИЯ
Можно ли представить себе такого человека, как Куши, в среде религиозных? Есть ли вообще на свете такая вещь, которая способна успокоить его душу, чтобы та не металась в поисках приключений?
...В начале 1990-х Регина, мать его детей, проходит ортодоксальный гиюр и принимаент новое имя - Сара. Это не может не поколебать его жизненных устоев. Дети Куши, которые растут на природе, с утра до вечера играя со зверьем, которого развелось на 101-м километре уже немало, вдруг одевают кипы. Его реакция: "Я рад тому, что произошло с Сарой. Почему нет? Жаль, что у меня нет времени на все эти вещи. Я работаю слишком тяжело. Я встаю утром, а меня уже ждут 20 человек, и каждого из них я должен обеспечить работой. Иногда у меня нет времени даже помочиться. Так откуда у меня возьмется время, чтобы надеть тфилин и и прочее? Но это отнюдь не значит, что я против этого. Я рад за Сару и детей".
В этот период Куши вдруг вспоминает о своем настоящем имени - Шимон, говорит, что теперь он смотрит на жизнь по-другому - более спокойно и взвешенно: зачем куда-то бежать, пытаться что-то поймать? ("Сегодня я уже не хочу никому ничего доказывать. Мне не нужна ни вилла, ни кадиллак. Главное, что у меня есть дом, жена, дети и какая-то сумма в банке, чтобы дожить спокойно ).
Верить ли этим переменам? Возможно, если бы не последовавшие за тем события 1996-го года.
СПАСАТЕЛИ
Приятелей у Куши - пол-Израиля, а вот настоящий друг, пожалуй, один. Это Уди Даян. Бывший боец команды "Ямит", сын легендарного Моше Даяна. Они, что называется, смотрят в одну сторону . Мир без приключений для них пресен. В 1996-м друзья предпринимают целых две операции по вызволению израильтян из тюрем других стран. Слава Херута Лапида покоя не дает? На приключения потянуло? А может, все гораздо проще? Разве нормальный мужик усидит спокойно, когда своих бьют? Неважно где - на Кипре или в Индии.
Операция по спасению израильтянина, осевшего в кипрской тюрьме на неопределенный срок за то, что вторгся в чужие пределы, не имея на руках иностранного паспорта, проходит блестяще (Куши: "Мне позвонил Уди: "Давай сделаем мицву, один из наших, израильтян, угодил в тюрьму на Кипре. Это не Синг-Синг. Есть шанс вытащить. Ты готов присоединиться?" Я люблю экшн и сразу сказал Уди "да, я согласен". Мы прибыли на Кипр, навели нужные мосты, узнали, где находится камера, нашли того, кто может нас туда провести. К счастью, парень был в камере один. Когда мы его растолкали, он ошеломленно спросил: "Вы кто?" - "Потом, потом", - с помощью железной палки мы раздвинули прутья решетки и вытолкнули его вниз, во двор. Он был в шоке и все время спрашивал, кто мы такие. Тогда Уди дал ему пинка под зад, чтобы привести в чувство. Когда мы добрались до Израиля, он спросил: "Ребята, сколько я вам должен?" - "Будем как-нибудь в Тель-Авиве - пригласи на обед", - ответил я ему.
...А вот вторая операция - по спасению 24-летней Равиталь, угодившей в индийскую тюрьму на 10 лет из-за 22 граммов марихуаны, предпринятая друзьями в сентябре, оказывается неудачной. Все подготовлено великолепно. Куши летит в Индию, изучает место будущей спасательной операции. Друзья достают план тюрьмы, приобретают мотоцикл, набирают команду людей. (Когда Куши объезжает новый мотоцикл у себя на 101-м километре, члены коммуны переглядываются: "Опять Куши что-то затеял..."
Все срывается из-за нелепой случайности. Едва Равиталь высовывает ногу из окна туалета - единственного досягаемого с земли окна, и ставит ее на седло ожидающего ее внизу мотоцикла, как в туалет заглядывает надзирательница и втаскивает беглянку назад.
После этой неудачи друзья на время притихают. Вопрос - надолго ли?
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Весь этот рассказ на самом деле о том, как я НЕ встретилась с Куши Римоном. После всего, что я узнаю о нем из архивных материалов, составляющих солидную папку; после наших с ним коротких телефонных переговоров, мне кажется, что я знаю его сто лет. А вот свидеться не получается: то он в отъезде, то я. А может быть, сама судьба отводит меня от поездки на 101-й километр, где я бывала не раз -мимолетно, проездом? Может быть, попав в это удивительное место, а точнее, будет сказать, отдельно выстроенный мир, мне уже не захочется возвращаться в нашу механическую и размеренную жизнь?
...Мы мчимся по дороге, а Куши сидит себе У ДОРОГИ, на своем 101-м километре и наблюдает за нашей бестолковой гонкой. Иногда, впрочем, и он выходит на дорогу, чтобы совершить очередной непредсказуемый вираж, о котором мы наверняка узнаем скоро из газет.
Шели Шрайман