все, устраиваю великий пожар, пусть Лондон вздрогнет, ужаснется и обрадуется.
обрадуется, что он не мой город.
что он немой город мне.
пусть радуются все города мира,
все эти застроенные и утыканные пиками, связанные по рукам, по ногам, по ртам,
порукой, пороками, порогами,
искусавшие свои хвосты,
грязные, худые бездомные собаки-города со всеми своими вшами.
им не грозит никакая стирка, никакая чистка, никакой огонь.
сожгу МОЙ город с широкими проспектами и тесными переулками,
в котором заблудились ВСЕ, кто туда вошел,
где кричат ярмарку и балаган какие-то второсортные актеры и немытые цыгане,
где устраивают показ мод какие-то безликие модельеры готового платья,
где сжигают на площади книги глупые подпитые инквизиторы.
сожгу свой дом свои стены и подвалы, сожгу все фундаменты, оставлю только крыши.
разграблю все шоколадные лавки, спасу старый проигрыватель,
прославлю джаз, что играл в Грибоедове в день пожара
сяду на теплые деревянные ступени последнего дома
и буду, бездомная, есть горький шоколад, качаться под огненный адский джаз
и смотреть на полыхающие улицы,
на спины орущих от боли оживших людей,
на падающих с канатов циркачей и проваливающихся в горящую сцену актеров,
на мерцающее тряпье манекенщиц,
на плачущих, спасающих свои тарелки домохозяек
и ликующих галдящих детей. раздам им недоеденный шоколад и усну...и сгорю.
в своем последнем доме.