Нелегко жить одной.
Поэтому весной Анна пустила к себе Наталью. Вместе веселее, да и сподручнее.
Вдвоём они споро посадили картошку, посеяли морковь и укроп. Затем им удалось отвоевать в правлении новый клочок земли на берегу Неваляйки - там красовался разнотравьем заливной луг. Конечно, разнотравье не клевер и не злаки, но и не осока - каких-никаких, а мужиков привлечь можно.
К июню пожаловал к ним мужчина вполне даже ничего, из культурных - Максим Афанасьевич Шенке, учитель черчения и, по слухам, художник-пейзажист. Он интеллигентно блеял у калитки, прядя ушами, и бабы решили, что такой им подойдёт.
Впрочем, коза Манька, которую привела с собой Наталья, рассудила иначе (если, конечно, козы умеют рассуждать). Она, едва завидя Шенке, боднула его в бок. Максим Афанасьевич печально потрусил к бабам и битый час жаловался им на судьбину. Рассудив между собою, Анна с Натальей решили его оставить - может, найдётся в деревне коза, что и такого к себе подпустит, а приплод пополам. А уж если и того не будет - значит, по осени на мясо.
Следующим припёрся Ванька Бухин. Его бабы решили к себе не брать - вся деревня знала, что от его соседства у коз пропадает молоко.
Третий мужик оказался просто находкой. Это был агент по загородной недвижимости едва ли не из самой Москвы. Учуяв заливной луг, он принялся бодать Аннину калитку - и поломал бы её в щепу, кабы не Манька. Завидев козу, заезжий успокоился, позвонил по мобильнику и сообщил кому-то, что командировка затягивается. Он развязно представился Анне с Натальей, дал им по визитке и тут же, на глазах у баб, покрыл Маньку два раза. Между прочим, вместе с Артёмом (так звали мужчину) бабам отходил шикарный джип.
Вечером в день приобретения Артёма бабы посовещались и решили: может, ежели Манька окотится, это и хорошо, а только ещё лучше будет Артёма после окота забить, а джип продать. Такой ведь и убежать может вместе с машиной. А вот мобильник можно пока и оставить - когда до телеграфа три километра лесом, свой телефон лишним не будет.
Долго бабы думали, с какой стороны подойти к Артёму, чтобы его почесать. Шерсть у мужчины была густая, длинная и шелковистая - он, правда, не скрывал от них, что не по жизни, а после посещения клиники Реал Транс Хайр. Тут, пожалуй, с одного чёсу хватило бы на кофточку. В конце концов Артём согласился быть чёсанным за бутылку виски. Где добыть чёртов виски, бабы не знали.
Помог, как ни странно, Шенке. Он интеллигентно уведомил баб, что однажды продал свой пейзаж иностранцу, а в качестве памяти о покупке клиент оставил Шенке бутылку искомого напитка.
- Вот, - заметила Анна Наталье, - и от интеллигентов польза бывает.
В общем, Шенке Артёма пережил. Бабы откормили его, им удалось купить козу, не отвергавшую Максима Афанасьевича, а после продажи джипа художник получил в подарок холст, краски и кисти.
В доме Анны и до сих пор висит картина - они с Натальей с косами на фоне заливного луга. Портреты вышли, правда, хуже, чем фон. Когда гостьи спрашивают, кто это нарисовал, хозяйки сурово поправляют: "Не нарисовал, а написал!" А затем добавляют с теплотой и гордостью: "Один козёл".